истории СССР АН СССР и поступивший в массовую продажу весной 1979 года. В
разделе, который нас интересует, как и о романе В. Яна "Чингиз-хан" или в
большом свежем романе И. Калашникова "Жестокий век", тоже посвященном
Чингиз-хану, нет ни слова о государстве Цзинь, хотя чжурчжэни, потомки
которых живут на территории нашего Дальнего Востока, четверть века
героически сражались с монгольскими, киданьскими, тангутскими и китайскими
армиями. Что же касается истории Руси того периода, то в соответствующей
главе нет ни слова о двухнедельном штурме Торжка и семинедельной обороне
Козельска...
  - Но это краткий курс...
  - Да, но в нем почему-то все же говорится о пресловутой распутице! Причем
давнее предположение С. М. Соловьева о том, что орда повернула от
Новгорода, боясь "приближения весеннего времени" (курсив мой.-В. Ч.),
преподносится так, будто весна к тому моменту уже наступила и распутица
отрезала орде путь к Новгороду.
  - Интересно бы узнать, как это там сформулировано...
  - Да ради бога... "Из Владимирского княжества Батый двинулся на Новгород,
но ввиду весенней распутицы приказал, не дойдя 100 верст до Новгорода,
повернуть на юг, с тем чтобы перезимовать в приволжских степях".
  - Признаться, несколько неожиданная логика. Повернул из-за весенней
распутицы, дабы за девять месяцев до наступления зимы перезимовать!.. Но
как все-таки можно сегодня доказать, что распутицы не было и не она спасла
Новгород?
  - Летописи, в которых разбросаны бесчисленные сведения о состоянии дорог
в связи с военными походами и другими большими событиями, повторяю, дружно
молчат о распутице у Игнача креста. Однако это еще не доказательство... И
давайте-ка начнем с установления точных дат. Как известно, Субудай начал
штурм Торжка 22 февраля 1238 года, хотя вышел к нему, наверное, на
несколько дней раньше, потому что к штурму надо было подготовиться,
захватить в окрестностях остатки зерна и фуража. "И Торжку несть места, ни
веси, ни сел такых, иже не воеваша",- сообщает Новгородская 5-я летопись...
  - Но откуда эта точная дата - 22 февраля?
  - Раскроем Троицкую летопись: "оступиша градъ Торжекъ, на Сбор по
Федоровой неделе". В Новгородской Первой летописи то же самое: "оступиша
градъ Торжекъ на Зборе по Федоровой неделе". Даты нет, но по церковному
календарю неделя поминовения святого Федора начиналась 15 февраля в
понедельник и кончалась в воскресенье 21 февраля 1238 года. В Тверской
летописи указывается точная дата: "...придоша къ Торжку, в неделю первую
поста, месяца февраля в 22 день"... Правда, с понедельника 22 февраля 1238
года началась вторая неделя великого поста, продолжавшегося семь недель и
завершившегося пасхой 4 апреля...
  - А дата взятия города?
  Новгородская Первая летопись: "биша пороки по две недели"; Троицкая: "и
бишася пороки по две недели";
  Тверская: "и бишася ту окаании по 2 недели".
  - Значит, учитывая, что 1238 год был не високосным, то город пал 7 марта?
  - Летописи указывают более точную дату. Троицкая:
  "и тако погании взяша градъ Торжекъ месяца марта 5, на средохрестье"...
Тверская: "И тако погании взяша градъ месяца марта в 5 день, на память
святого Конона, в среду 4-ю неделю поста". Есть некоторые расхождения дат с
данными церковного календаря, и я никак не могу их свести. Они появились,
очевидно, в летописных строках, начертанных значительно позже события. По
церковному календарю с датой сходится, однако, день поминовения святого
Конона Исаврийского, который отмечался действительно 5 марта старого стиля,
на третьей седмице великого поста. Есть и другие летописные варианты, но по
общему развитию военных событий зимы 1238 года штурм Торжка так или иначе
приходился на конец февраля-начало марта.
  Скорее всего, Субудай еще до взятия города выслал, по своему обыкновению,
вперед разведку и, быть может, авангардный отряд. Но мы для отсчета возьмем
все же главную и точную дату - 5 марта 1238 года, когда основные силы орды,
овладев Торжком и добыв спасительное зерно, пошли к Селигеру, Так вот, у
Субудая было в запасе, по крайней мере, полтора месяца, чтобы дойти до
Новгорода прочными и ровными ледовыми дорогами через замерзшие болота и
озера.
  - Полтора месяца?! А до Новгорода по Селигерскому пути было всего
несколько конных бросков... Но полтора месяца - не слишком ли?
  - Не слишком... Мы, правда, не знаем, когда вскрывалась в ту пору
Селижаровка, вытекающая из Селигера на юго-восток к Волге, или озеро
Ильмень, на берегу которого стоит Новгород. Но имеем эти
среднестатистические научные данные для нашего времени и с уверенностью
можем сказать, что до половодья, прерывающего почти на два месяца всякое
сообщение в средневековой Руси, было тогда еще очень и очень далеко. Причем
тамошние реки и озера в XIII веке вскрывались намного позже, чем сейчас.
  - Как это доказать?
  - Открытая вода вначале появляется на водоразделах, в ручейках, в истоках
речонок, потом вскрываются маленькие речки, притоки, за ними большие реки и
в последнюю очередь озера. Современная лесная наука точно установила, что
Валдай и все другие водоразделы района, все ручьи и реки Приильменской
низменности были тогда надежно прикрыты хвойными дебрями, не пропускавшими
солнечные лучи к снегам. Рубить лес вдоль Селигерского пути начали еще в
средневековье. Смоляные мачтовые древостои обращались в города и села, в
храмы, сараи, мельницы, в многослойные мостовые, стлани, топливо.
Постройки, однако, быстро сгнивали, требуя замены, то есть новых рубок, а
из-за особенностей местного климата и рельефа вырубленные площади не
порастали первозданным лесом, покрывались кустарником и заболачивались.
Однако самый тяжелей урон лесам Приильменья нанесло солеварение. Советские
археологи, работавшие в Старой Руссе, нашли остатки солеваренных печей,
чанов, рассолопроводных труб и рассольных колодцев уже в слоях середины XI
века! С веками этот промысел развивался, и, согласно писцовым книгам, в
1625 году в Старой Руссе работало более 500 солеварниц. Легкодоступное и
дешевое топливо постепенно истощалось, солеварение становилось невыгодным,
но и через сто лет ученый сподвижник Петра I Иван Кирилов писал о Старой
Руссе: "При сем городе... прежде бывало до 200 варниц, когда свободный торг
был, а ныне 75 варниц". В 1771 году здесь построили крупный солеваренный
завод, однако позже промысел полностью прекратился, как фиксируют
современные исследователи, "из-за отсутствия дешевого топлива". А в XIX
веке ученые забили тревогу по поводу исчезновения здешних лесов - в 1805
году, например, академик Н. Я. Озерецковецкий, в 1856 году академик Э. И.
Эйхвальд, нашедший в больших болотах Приильменья "толстые корни сосен и
других хвойных деревьев".
  В настоящее время сильно истощенные леса района, покрытые вторичными
лиственными древостоями, продолжают рубиться мощными леспромхозами,
изреживаться ветровалами и заболачиванием. Изреженные лиственные леса,
открывающие веснами доступ солнца к снегам, мелиорация, увеличение площадей
распаханных и застроенных земель, обмеление рек, развитие дорожной сети и
так далее - все это вызывает в наше время более раннее и ускоренное по
сравнению со средневековьем таяние снегов, а значит, вскрытие рек и озер. И
вот, несмотря на все эти обстоятельства нового времени, Селигер ныне
вскрывается примерно в середине апреля. Что же касается Ильменя, то, по
научным среднестатистическим данным XIX века, когда окрестные леса были
все-таки погуще нынешних, он вскрывался 30 апреля.
  А реки? "Весною, ранее всего, в половине апреля вскрываются реки на
юго-западе Озерной области", - сообщает путеводитель "Россия" (т. III, с.
39). Это сведения конца XIX века. "Юго-запад Озерной области" - юг
Новгородской, где реки в марте 1238 года, безусловно, стояли подо льдом. И
еще мне вспоминается, что брат мой Иван в Отечественную войну возил снаряды
по тамошним речным, болотным и озерным льдам в марте и апреле, вспоминается
и народная пословица "марток - надевай трое порток" и разговор с одним
военным специалистом, уверявшим меня, что по мартовскому и апрельскому
болотному льду на учениях, проходивших как-то в трехстах километрах южнее
Селигера, он перегнал колонну танков и бронетранспортеров...
  Итак, в распоряжении Субудая был почти весь март 1238 года, две-три
апрельские недели; татарская легкая конница могла доскакать до Новгорода по
ровным и уже привычным ледовым дорогам, тем более что в XIII веке, как
установила наука, в северном полушарии наблюдалось повсеместное похолодание
- климатологи называют его малым ледниковым периодом.
  И, наконец, есть бесспорная и очень для нас важная календарная дата, на
которую почему-то никто из историков до сих пор не сориентировался. Ровно
через четыре года после отступления орды от Игнача креста, в марте месяце,
большое войско Александра Невского вышло в поход против рыцарей Тевтонского
ордена. Общеизвестно, что в этом месяце был штурмом отбит Псков, но далеко
не все знают, что первому фронту помог тогда младший брат Александра Андрей
Ярославич, который со своими владимиро-суздальскими полками прошел в том же
марте тысячу километров по низинным, болотистым, изрезанным многочисленными
реками и озерами местам - это возможно было только в конном походе ледовыми
дорогами!
  Сложный маршрут Александра известен, так же как и маршрут захватчиков,
главную ударную силу которых составляла тяжелая рыцарская конница. Русские
войска перешли Чудское озеро и решили дать бой у его восточного берега, где
в случае сквозного прорыва мощной, но неповоротливой "свиньи" она оказалась
бы беспомощной перед крутым берегом, лесом и глубоким снегом, крючьями,
мечами, булавами, ножами и копьями русских дружинников и ратников. Карл
Маркс: "Александр Невский выступает против немецких рыцарей, разбивает их
на льду Чудского озера, так что прохвосты... были окончательно отброшены от
русской границы".
  К словам, выделенным авторским курсивом, я бы прибавил уточнение "на
льду" - известное историческое обстоятельство, очень важное для нашей темы.
Остается добавить, что Ледовое - заметьте, дорогой читатель, Ледовое! -
побоище на Чудском озере, которое намного сильнее, чем Селигер, испытывало
смягчающее влияние Атлантики, произошло 5 апреля 1242 года, и русские
воины, в том числе и конные, успели к родным очагам до наступления
весеннего половодья, примерно на пятьдесят дней прерывающего всякое
сообщение в средневековой Руси... Таким образом, если считать по новому
стилю, лед на Чудском озере держался еще 12 апреля.
  Конечно, год на год не приходится, но в дальнейшем нашем путешествии мы
познакомимся с такими обстоятельствами весеннего бегства орды в степь,
которые не оставят у нас никакого сомнения в том, что Новгород был спасен
вовсе не распутицей или вскрытием Селигера, и давнее историческое
заблуждение будет окончательно рассеяно... Теперь же нам следует установить
обратный маршрут Бату- Субудая.

  Любознательный Читатель. Это возможно?
  - Субудай выбрал наивыгоднейший путь - кратчайший, легчайший и
безопаснейший, да еще с попутным прокормом.
  - В каком же направлении?
  - Авангард Субудая, доскакавший до Березовскего Рядка и Игнача креста,
ставка Бату с охраной и основные силы орды, если они успели дойти до озера
Селигер, на обратном пути в степь меняли направление пять раз.
  - Откуда это известно? Кто поверит, что можно сегодня проложить столь
точный маршрут?
  - Вы сами найдете даже точки поворотов. Этот маршрут легко прокладывается
на подробнейшей современной карте, и отклонения кое-где вправо-влево от
реального пути Субудая едва ли составят несколько сот метров... В путь?



                                    20


  Любое решение или поступок на войне - результат выбора между
необходимостью победить и возможностью уцелеть.
  В покоренных городах Руси орда не оставляла ни гарнизонов, ни, говоря
по-современному, комендантов, и вот. все войско скопилось в районе озера
Селигер. Субудай размышлял. Он принес в жертву великому богу войны Сульдэ
всех людей последнего непокорного города и весь полон, а сейчас, за эту
ночь, надо было принимать важнейшее решение - какой дорогой идти к степи?
  Великий хан не простит ему гибели брата, младшего сына Темучина, ссор
между Бури, Гуюком и внуком Темучина сыном Джучи. Главная задача
победившего, но погибшего войска состояла теперь в том, чтобы сохранить на
пути в степь чингизидов - с их добычей. Нужно идти по возможности вместе -
только тогда чингизидов сберегут недреманное око, опыт, осторожная мудрость
и великие воинские доблести Субудая.
  Последние сообщения тыловой разведки говорили о том, что по всей стране
урусов стучат топоры. Новую встречу с таким количеством топоров, что
повыбивал из рук врагов Бурундай на Сити, сабли воинов Субудая еще
выдержат, но сколько останется потом сабель и чингизидов? Урусский топор в
этой лесной стране может стать куда более грозным оружием, чем сабля или
меч. Вспомнилось, как сотня его воинов из маленького, взятого общим
пятидневным штурмом городка урусов, где всем коням не хватило корма,
бросилась с пленным проводником в нетронутое лесное, селение и не
вернулась. Субудай подумал было, что они стороной обошли обоз внука
Темучина сына Джучи, миновали дебрями сторожевые заслоны и ускакали, Как
зайцы, в бескрайнюю степь. Однако разведка вскоре донесла, что увидела в
большом и свежем древесном завале воинов с рассеченными головами и
закаменевших от мороза коней с переломанными ногами. Он послал три
карательные сотни, чтоб примерно наказать жителей этого жалкого селеньица,
только оно было пустым - ни скотины, ни фуража, ни людей, а снега, валившие
тогда день и ночь, перемели следы. Воины погрелись у горящих жилищ и
вернулись ни с чем, потеряв среди древесных завалов еще несколько добрых
коней.
  Скорей, скорей отсюда, пока снега не пропитались водой! Конь незаменим в
степи, но он не может преодолеть даже небольшую, в какую-нибудь версту,
низину, если снег осел и просырел.
  Каким путем остатки грабительского войска вернулись в степь? До
вожделенных южных просторов, где солнце уже растопило снега на взгорках и
даже вызеленило их кое-где молодой травкой, было - в какую сторону ни пойди
- около тысячи километров сегодняшним счетом, но в старину расстояния
исчисляли временем, нужным для их преодоления, что было практичней, потому
как сразу, одной мерой, учитывались особенности и состояние пути, средство
и способ передвижения, тяжесть груза, препятствия и пора года.
  Мне кажется, не случайно наш язык произвел слова "дорога" и "дороговизна"
от одного корня, и, должно быть, изучающие русский иностранцы, встретив
словосочетание "дорога дорога", думают, что это опечатка, пока не расставят
семантических ударений. Нам из века в векпри наших-то расстояниях, климате,
пересеченности и сырости низинных пространств - недоставало сил, чтобы
поддерживать в хорошем состоянии даже летние дороги, которые, чуть
отклонись в сторону от городов, были неготовыми, как обобщенно и просто
названы они в "Слове о полку Игореве". Вспомним также, что даже на степном
юге воинам Игоря пришлось за неимением других средств гатить в начале мая
какие-то болота трофеями...
  А вот другие документальные - из века в век - свидетельства о состоянии
наших дорог. Почти тысячелетие назад один юноша-курянин среди лета доехал с
купцами из родного города до Киева, преодолевая в день всего по двадцать
три версты. Через семь лет после того, как Субудай решал, какой маршрут в
степь ему выбрать, эмиссар папы римского Плано Карпини затратил на сто
двадцать. верст от того же Киева до Канева целых шесть дней, то есть ехал
еще медленнее, чем добирался из Курска будущий преподобный Феодосии. Спустя
двести лет другой путешественник, венецианец Иосафато Барбаро сказал о
наших летних лесных дорогах: "Летом в России никто не отваживается на
дальний путь по причине большой грязи и множества мошек, порождаемых
окрестными лесами, почти вовсе необитаемыми". И в степях, и в лесах дожди
превращали овраги и речушки в непреодолимые препятствия, а болотца и
луговые низины в "грязи непроходимыя", как писал с летней дороги еще через
двести лет царь Алексей Михайлович, который оставил тогда повозки и
"перебрался на вьюки". Спустя еще два века дороги Новгородской, Тверской и
Московской губерний, по свидетельству авторов "Полного географического
описания нашего Отечества", все еще находились "в довольно-таки первобытном
состоянии". Труд тот был, кстати, посвящен памяти А. С. Пушкина, который
близко и подробно знал эти дороги, мечтательно-пророчески написав:

  Когда благому просвещешю
  Отдвинем более границ,
  Со временем (по расчисленью
  Философических таблиц,
  Лет чрез пятьсот) дороги верно
  У нас изменятся безмерно:
  Шоссе, Россию здесь и тут
  Соединив, пересекут;
  Мосты чугунные чрез воды
  Шагнут широкою дугой;
  Раздвинем горы; под водой
  Пророем дерзостные своды...

  Время, однако, поускорилось - есть уже сегодня и шоссе, и мосты, и метро,
и горы кое-где раздвинуты. Но в отдаленных местах Валдая, как и всего
Нечерноземья, еще и сегодня пути-дороги таковы, что водители мощных
грузовиков не рискуют кое-где ехать из одного села в другое без цепей.
  Русские дороги летом захламлялись и зарастали, прерывались пожарами,
сгнившими мостами на бесчисленных реках и притопшими гатями на болотах,
петляли да кружили, подчиняясь рельефу, и недаром лишь былинным богатырям
было под силу прокладывать прямоезжие пути. Осень с ее затяжными дождями
даже предотвращала войны, и у меня немало выписок из летописей разных веков
о том, как войска, "распутье деля", останавливались, "лют бо бяше путь", и
ждали, "егда ледове встанут", либо возвращались из-за ранних и обильных -
"коневи до черева" и "человеку в пазуху" - снегов.
  Подытожим. В древности, средневековье и в новое время летом, осенью и
зимой ездили люди на телегах, санях или верхом русскими дорогами, но пути
эти были многотрудны, длительны, опасны и нередко сопровождались
человеческими жертвами, о чем не единожды упоминают предания и первые наши
историки.
  Нет в летописях только ни одного упоминания о благополучных путешествиях
и походах весенних, потому что в эту пору года никаких дорог не было, а
половодье, так же как и осенняя распутица, не раз властно пресекало даже
военные действия. Вспомню хотя бы два таких случая, что приключились
незадолго до событий на Селигерском пути. Весной 1226 года двинулся было на
Киевскую Русь король венгерский, но, как сообщает Ипатьевская летопись,
"Днепроу же наводнившюся, не могоша переити". Правда, тут надо сделать
поправку на описку переписчика - в протографе значился, конечно, не Днепр с
Киевом, стоящим на высоком, незатопляемом, доступном с запада берегу, а
Днестр, но сути дела это не меняет. А за три года до первого нашествия орды
вешние воды прервали русский поход в литовские земли: "Весне же бывши,
поидоста на Ятвязе и приидоста к Берестью реками наводнившимися, и не
воэмогоста ити на Ятвязе".
  Субудай знал, что страна урусов лежит в глубоких болотах, меж которых
скоро потекут по разным сторонам света бесчисленные потоки воды; он тут
останется навек с уцелевшими воинами, добычей и внуками Темучина, если не
примет единственно правильного решения - срочно уносить ноги. Он-то,
Субудай, бросил бы эти тяжелые тюки с южными шелками и западными сукнами,
пышные, занимающие много места меха, но внук Темучина сын Джучи мечтает
удивить степь богатой добычей, да и воины, которым достались торбы павших,
не захотят без особого приказа расстаться с законным итогом войны,
свидетельством их верности заветам Темучина. Пусть, однако, вьючат и ткани,
и меха вместе с украшениями для женщин, кубками для мужчин и разноцветными
камнями, добытыми саблями в краснокаменных, белокаменных и деревянных
жилищах, что построили урусы для своих тощих богов, изображенных на пестрых
досках, которые так хорошо горят и греют, если ими кормить костер. Такие
богатые и причудливые храмы из приро