парировал он. - Разве ты
не доволен?"
   "Доволен... черт  бы тебя  побрал! Но  хвалебных од ты от меня не
дождешься".
   "Я и  не смел  надеяться... Впрочем,  ладно. Хватит  воду в ступе
толочь. Быстренько одевайся и выходи".
   "А нельзя  ли подождать  до утра?"  - осведомился  я. Мне страшно
хотелось спать,  тем более,  в одной постели с Радкой - чтобы утром,
проснувшись... словом,  чтобы все  было, как  в прежние  времена.  В
старые добрые времена...
   "Дела  не   ждут,  -  возразил  Ладислав.  -  Пора  переходить  к
решительным действиям".
   "Ночь длинных  ножей?" -  поинтересовался я,  осторожно вставая с
кровати.
   "Скорее, Варфоломеевская, - уточнил он. - Будем истреблять ересь.
Очистим сей мир от космической заразы".
   "Хорошо, уломал. Через пять минут я буду готов".
   "Жду тебя в кабинете. Конец связи".
   Я оделся  за пару минут, потом еще с минуту простоял, нежно глядя
на Радку.  Мне так  хотелось поцеловать ее перед уходом, но я боялся
разбудить ее,  поэтому ограничился  тем,  что  послал  ей  мысленный
поцелуй, и тихо выскользнул из спальни.
   Когда я  вошел в  кабинет, Ладислав  сидел во  вращающемся кресле
спиной к компьютеру и жонглировал двумя дискетами.
   - Ты дурак, Эрик, - заявил он с места в карьер.
   - Рад это слышать, - сказал я, немного сбитый с толку.
   - Впрочем, я тоже дурак.
   Я озадаченно хрюкнул, но не растерялся.
   - Что ж, поздравляю, - усевшись на стул, произнес я. - Наконец-то
ты прозрел.  Жизнь - штука  жестокая, и  переоценивать себя  так  же
опасно, как и недооценивать.
   - Мы оба недооценивали Радку, - продолжал Ладислав, игнорируя мои
комментарии. - И  ты, и  я считали,  что у  нее не  хватит  смелости
нарушить запрет  деда встречаться  с  тобой. -  Слово  "встречаться"
прозвучало  в   его   устах   как   "переспать",   что,   в   общем,
соответствовало действительности.
   Я поджал губы.
   - Сукин ты  сын, Ладислав! Ты заманил нас в ловушку - что нам еще
оставалось делать?
   Он весело рассмеялся:
   - Неужели до  тебя еще  не дошло?  Я имею  в виду  не сегодняшнюю
ночь, а  ваши отношения  вообще. Вчера  мы с  Радкой разговорились о
помолвке Дэйры;  уж не припомню точно, что она мне сказала, но из ее
слов я  понял, что  если бы  тогда, три  года назад,  ты не поспешил
броситься в об®ятия своей кузины...
   - Прекрати, -  перебил   его  я,   уже  начиная   сердиться   по-
настоящему. - Что было, то было, и прошлого не вернешь.
   - Зато  прошлое   можно  переиграть  заново, -  резонно  возразил
Ладислав. - У вас еще вся жизнь впереди.
   Я кивнул:
   - Как раз это я и собираюсь сделать. Я женюсь на твоей сестре.
   - Только  не   сразу.  Сначала   поселись  с  ней  где-нибудь  на
нейтральной территории,  например, в Сумерках Дианы, и покажи нашему
деду кукиш.  Игнорируй все  его требования, предупреждения и угрозы.
Через несколько  месяцев он  сменит свой  гнев на  милость и  станет
упрашивать вас пожениться.
   - Гм-м, - сказал я. Предложение Ладислава показалось мне в высшей
степени заманчивым;  впрочем, я и сам немало думал о том, как бы все
обернулось, если  бы мы с Радкой продолжали встречаться, невзирая на
гневные филиппики Володаря. Однако... - А согласится ли Радка?
   - Можешь не  сомневаться. Она любит тебя, а кроме того, в глубине
души жаждет  отомстить деду  и будет  только  рада  представившемуся
случаю. Так что об этом можешь не беспокоиться.
   - А вдруг  ваш дед  отлучит ее  от Дома? -  спросил я, ибо считал
Володаря упрямым самолюбивым ослом, способным на любую гадость.
   Ладислав с сомнением покачал головой:
   - Вряд ли. Как-никак, родная кровь.
   - И все же, - настаивал я.
   - Ну...  Даже   в  этом   случае  ничего  особенно  страшного  не
произойдет. Более  того, тогда  ты сможешь  привести ее  в Солнечный
Град и  там жениться  на ней,  а твой  отец путь  назовет ее дочерью
Света. Не думаю, что Радка сильно опечалится. Наш Дом, в лице деда и
некоторых других  родственников, слишком  жестоко  обошелся  с  ней,
чтобы она  продолжала испытывать  к нему  глубокую привязанность. По
большому счету,  ты и  есть ее  настоящий Дом. - Ладислав завистливо
вздохнул. - Вот бы меня кто-нибудь так любил.
   - Гм,  забавно, -   сказал  я. -   То,  что   ты  мне  советуешь,
противоречит интересам твоего Дома...
   - И тем не менее я советую. Радка моя сестра, и я хочу, чтобы она
была счастлива.  С моим  Домом в  любом случае  ничего страшного  не
произойдет, как  стоял, так  и будет стоять. Если же ты уступишь, то
мой дед  победит, твоя  гордость  будет  уязвлена,  пострадает  твое
самолюбие. Ты  никогда не  простишь этого  ни себе,  ни Радке...  Но
ладно, - всполошился Ладислав, посмотрев на часы. - Перейдем к делу.
Время поджимает.
   - А что,  собственно, ты затеял? - спросил я. - Всеволоду удалось
вытянуть нужные файлы?
   - Да, - кивнул  он. - Содержащаяся  в  них  информация  полностью
подтверждает наши  догадки.  Девятнадцать  месяцев  назад,  в  конце
позапрошлого года, над северной Атлантикой был обнаружен неизвестный
аппарат, который  на  сверхзвуковой  скорости  летел  в  направлении
Британских островов.  Впрочем, более  поздние расчеты  показали, что
этот аппарат  держал курс  скорее на  север Галлии, но теперь это не
имеет значения. Поскольку на опознавательные сигналы он не отвечал и
вообще никак не реагировал на требование снизить скорость и изменить
курс, было  принято решение уничтожить его баллистическими ракетами.
Что ты возьмешь с англичан!
   - Можно  подумать, -   заметил   я, -   что   твои   соплеменники
действовали бы иначе.
   - Это уже  другой вопрос, - уклончиво сказал Ладислав. - Так вот,
уничтожить аппарат  британцам не  удалось, хотя они запустили добрую
дюжину  ракет.  От  двух  первых  он  уклонился,  а  когда  началась
массированная атака  с участием  целой эскадры  истребителей, об®ект
попросту исчез с экранов всех радаров.
   - Ушел в Тоннель?
   - Именно так.  Правда, этот маневр был исполнен не очень удачно -
при выходе  из Тоннеля  аппарат потерпел аварию в Западных Карпатах.
Первыми на  место  катастрофы  прибыли  военные;  находку  сразу  же
засекретили,  умело  подстроив  утечку  ложной  информации  о  якобы
падении армейского вертолета.
   - Кто-нибудь из экипажа уцелел? - спросил я.
   - Там  был  всего  один  человек;  при  аварии  он  нисколько  не
пострадал и  сейчас жив-живехонек.  Его зовут Морис Огюстен Жан-Мари
де Бельфор.  Именует себя  французом. Кстати,  ты разговариваешь по-
французски?
   - Helas[4]. Даже не со словарем, а только с переводчиком.
--------------------------------------------------------------
 4 Helas - "Увы" (фр.).

   - Жаль. Я тоже.
   - Где сейчас этот Бельфор, ты не знаешь?
   - Знаю. Уже  полтора года он "гостит" в Чернобыльском центре. Его
содержат как   о ч е н ь   дорогого гостя  под  надежной  охраной  в
сверхсекретном подземном  комплексе, где проводятся интересующие нас
исследования.
   - А этот Бельфор у них в качестве консультанта?
   Ладислав поморщился:
   - Теперь  от  него  мало  проку.  Оказывается,  он  всего-навсего
богатый бездельник,  сорвиголова, любитель прокатиться "с ветерком",
вроде тех  парней на  "поршах" и  "феррари",  которые  убивают  свое
время, а подчас и самих себя, в бесконечных состязаниях.
   - Ага, понятно, -  сказал я. -  С тем  только различием, что свою
тачку он гонял не по грешной земле, а по космическим просторам.
   - Вот именно. И корабль его  б ы л  спортивным гоночным катером.
   На слове  "был" Ладислав сделал особое ударение. Я решил, что это
неспроста, и  уже открыл было рот для вопроса, но в следующий момент
и сам понял, что произошло. Действительно, ларчик открывался просто.
Если бы в мир, где люди едва лишь начали подниматься в воздух, попал
реактивный сверхзвуковой  лайнер, то  за полтора года его, возможно,
удалось бы  отремонтировать, но  уж никак  не создать  ему подобный.
Другое дело,  что такой анахронизм дал бы мощный толчок техническому
прогрессу - и не только в области самолетостроения.
   - Стало быть,  тогда взорвался  не экспериментальный  космический
корабль нового  поколения, а  катер из  иного мира?  Они всего  лишь
подлатали его и запустили, так?
   - Не "всего  лишь", а  здорово подлатали, -  вступился  за  своих
соплеменников  Ладислав. -  Катеру  сильно  досталось  при  падении,
многие системы  вышли из  строя, но уже через год с небольшим он был
полностью в рабочем состоянии.
   - И при  первой же попытке войти в Тоннель распылился на атомы, -
я вовсе не язвил, а просто констатировал факт.
   Ладислав хмыкнул и покачал головой:
   - В том-то  и дело, что это был не первый его полет. Я уже задним
числом сообразил,  что он  не мог  быть первым, больно уж громко его
рекламировали накануне,  как будто  заранее были  уверены в  успехе.
Оказывается,  до   этого,  в   обстановке  строжайшей   секретности,
состоялось аж  семь испытательных  полетов, причем  один из них - до
Ригеля. Во  всех этих  полетах принимал  участие и Морис де Бельфор,
его  практический  опыт  астронавигатора  оказался  весьма  кстати -
пожалуй,  это   единственное,  в  чем  он  более  или  менее  хорошо
разбирается. По  его словам,  за десять  лет он  исколесил Галактику
вдоль и  поперек и  знает ее,  как свои пять пальцев. Разумеется, он
преувеличивает, к  тому же  это не  совсем та  Галактика, которую он
знает, но тем не менее нужно признать, что остальным до него далеко.
Как говорится, на безрыбье и рак - рыба.
   - Так почему корабль взорвался? - нетерпеливо спросил я.
   - По  глупому   стечению  обстоятельств.   Бельфор   числился   в
предварительных списках  экипажа как  астронавигатор, его собирались
легализировать, придумали  хорошую легенду -  но  тут  вмешался  его
величество случай.  За три  дня до  "первого",  официального  старта
Бельфор свалился от острого двустороннего воспаления легких. Если бы
не это, сейчас бы он ходил в национальных героях, увенчанный лаврами
первопроходца Галактики.  Однако  нелепая  случайность  спутала  все
карты, и  в результате  пятеро  человек  погибло,  а  Бельфор  вновь
оказался под замком.
   - Черт! - выругался  я, раздраженный многословностью Ладислава. -
Что же, в конце концов, произошло?
   - Плутоний, -  коротко   ответил  он,   а  затем   пояснил  более
подробно: - Никаких  термоядерных двигателей на корабле, ясное дело,
не было,  зато была  малюсенькая такая  атомная  бомбочка.  На  этом
настояло военное  ведомство - дескать, а вдруг подвернутся враждебно
настроенные инопланетяне.  Системы безопасности  корабля  тотчас  же
забили  тревогу,  предупреждая  о  наличии  на  борту  радиоактивных
материалов, но  в отсутствие Бельфора никто не понял грозного смысла
этого предупреждения,  и  вместо  того,  чтобы  убрать  бомбу,  были
отключены все  датчики радиоактивности.  А  предстартовое  сообщение
компьютера, что  он не  может  произвести  проверку  на  присутствие
радиоактивности, члены  экипажа проигнорировали,  так как знали, что
датчики отключены.
   - Неужели Бельфор не предупредил их об опасности?
   - Тогда он  лежал с  высокой  температурой,  и  с  ним  никто  не
советовался.
   - Нет, я  имею в виду, почему он вообще не предупредил. Раньше, с
самого начала.
   - Представь себе,  забыл! Просто  забыл - так  он и сказал, когда
узнал о случившемся. Он считал это само собой разумеющимся, такой же
прописной истиной,  как и  то, что  нельзя класть  в кофе  цианистый
калий и  наливать вместо молока синильную кислоту. Кое-кто, особенно
из военных,  полагает, что Бельфор умышленно скрыл этот факт, однако
директор Чернобыльского  центра, то  бишь, бывший  директор, уверен,
что никакого  злого умысла  здесь не  было. Он  говорит,  что  такая
расхлябанность вполне в духе Бельфора.
   - Ты что, разговаривал с директором?
   Ладислав утвердительно кивнул:
   - Пока ты...  гм, разбирался  со  своими  личными  проблемами,  я
приступил к осуществлению следующего этапа нашего плана. Дождавшись,
когда в  тюрьме об®явят  отбой, я  похитил  из  камеры  директора  и
завербовал его.
   - В каком смысле?
   - В самом прямом. Представился ему агентом британских спецслужб и
предложил  в   обмен  на   сотрудничество,  политическое  убежище  и
возможность работать  по специальности.  Он, между прочим, не только
хороший администратор,  но и  талантливый физик,  ученый  с  мировым
именем.
   - И он так быстро согласился?
   - Скажем так: он быстро сориентировался. Он очень умный человек и
сразу понял,  что путей  к отступлению  нет. Если  раньше у него был
шанс  отделаться   обвинением  в  служебной  халатности  и  получить
условный приговор,  то теперь,  после бегства  из тюрьмы, ему светит
"вышка"  за   государственную  измену,  и  тут  уж  никакая  мировая
известность его не спасет.
   - А он не был... э-э... слегка озадачен необычным способом своего
бегства? - поинтересовался  я, и  это было  не праздное любопытство:
после своего чудесного освобождения Всеволод (тот самый компьютерный
гений), чтобы  не  сойти  с  ума,  уверовал  в  существование  некой
виртуальной реальности;  правда, так  и не  смог  решить,  какая  из
реальностей виртуальная -  та, где  он сидит  в тюрьме,  или  та,  в
которой он на свободе.
   Ладислав усмехнулся и тряхнул головой:
   - Ну нет,  дважды я  на одни  и те же грабли не наступаю. На этот
раз все  прошло без  сучка и  задоринки -  директор  уснул  в  своей
камере, а  проснулся уже  свободным  человеком...  Гм,  относительно
свободным. Сейчас  он сидит  взаперти  и  чертит  план  того  самого
сверхсекретного комплекса.
   - А что будет с ним потом?
   - Как это  что? Поскольку  он участвовал  в проекте, то, согласно
нашему плану,  относится к  категории persona  non grata[5]  в  этом
мире. Я переправлю его в другой, менее развитый мир, суну ему в руки
кейс, полный  местной валюты, и отпущу на все четыре стороны. Пусть,
если хочет,  открывает теорию  относительности и  создает  квантовую
механику. - Ладислав  небрежно махнул  рукой. - Сейчас  меня волнует
другое. Нужно  разобраться с этим секретным комплексом. После гибели
корабля исследования  не прекратились,  хотя  речь  уже  идет  не  о
межзвездных полетах,  а о  вещах более приземленных - альтернативные
источники энергии, новое оружие... Опять Формирующие!
--------------------------------------------------------------
 5 Persona non grata - нежелательное лицо (лат).

   - А достаточно ли информации для осуществления этих проектов?
   - Директор станции считает, что да. К работе с самого начала были
привлечены лучшие  из  лучших,  талантливейшие  ученые  и  инженеры,
теоретики и  практики. У  них был  целый год,  даже больше  года  на
изучение катера,  пока он  находился в ремонте, немало сведений было
извлечено из  бортового компьютера,  к тому  же  остались  кое-какие
"безделушки", вроде того же бластера. К счастью для нас, все это - и
предметы, и информация - из соображений государственной безопасности
хранится в  одном  месте,  совершенно  недоступном  с  точки  зрения
простых смертных, абсолютно надежном... Но мы проникнем в это осиное
гнездо и уничтожим его!
   - Только чур  без  крови, -  сказал  я. -  Достаточно  уничтожить
информацию, это  резко затормозит  исследования. Тогда мы сможем без
лишней  спешки  приступить  к  депортации  всех  лиц,  причастных  к
проекту... И  между прочим,  не стоит  забывать, что  главная угроза
исходит не отсюда.
   - Я только  и думаю  об этом, - хмуро проговорил Ладислав. - Вот,
держи. - Он швырнул мне одну из дискет. - Это твоя.
   Я поймал  ее и  осмотрел. На дискете было написано кириллицей мое
имя. Вернее  сказать, нацарапано -  тем характерным корявым почерком
программиста, который  уже  забыл,  как  правильно  держать  в  руке
карандаш.
   - Ее можно есть? - спросил я.
   - Можно, но  не нужно.  Она еще  пригодится тебе  в Чернобыльском
центре. На  случай, если мы разделимся, повторяю указания Всеволода:
вставишь ее  в любой  подключенный к сети компьютер, дважды щелкнешь
мышью на  значке дискеты,  и программа  запустится сама. После этого
тебе останется лишь выполнять инструкции на экране.
   - Значит, это  не вирус? -  Хоть я и профан в компьютерах, но все
же  знаю,   что  вирус -   такая  подлая  штука,  которая  действует
исподтишка, обычно не афиширует себя и уж во всяком случае не выдает
пользователю инструкций.
   - Это не  совсем вирус, -  ответил Ладислав. - То есть, не только
вирус. Всеволод на скорую руку состряпал программку, которая сначала
поищет  кое-какие   данные  и,  если  найдет  их,  свяжется  с  моим
компьютером, передаст их, а уже потом запустит в систему вирус.
   - А что  за данные? -  поинтересовался я. -  Ты знаешь,  что  нам
нужно?
   - Кажется, знаю.  Нам не  помешали бы астронавигационные карты из
родного мира Бельфора. Оттуда, откуда исходит угроза.
   Я посмотрел  на  Ладислава  сначала  с  недоумением,  а  потом  с
уважением.
   - Черт возьми!  А ведь ты дело говоришь! С помощью этих карт нам,
возможно, удастся  сузить диапазон  поиска  до  ограниченного  числа
миров.
   - Вот об этом-то я и подумал, - скромно сказал Ладислав.

        x x x
   План секретного  комплекса,  начерченный  слегка  дрожащей  рукой
бывшего директора  Чернобыльского центра, оказался, довольно точным.
Нам пришлось лишь немного подкорректировать место выхода из Тоннеля,
и мы  очутились  в  помещении  главного  поста  службы  безопасности
сектора.
   Трое охранников  в форме  сидели за столом и увлеченно резались в
карты, еще  двое дремали  на диване  под стеной. Все пятеро были так
поглощены своим занятием, что даже не заметили нашего появления, а в
следующий момент  они погрузились в блаженное забытье. Ладислав меня
опередил - хотя мы договаривались, что я возьму их на себя.
   - Дружище, - укоризненно  произнес я. - Не надо самодеятельности.
Если бы я вовремя не остановился, то впустую потратил бы заклинание.
   - Извини, Эрик, - сказал Ладислав. - Нервишки сдали.
   - В дальнейшем держи их в узде.
   - Хорошо.
   Двоих картежников  мы усадили  на диван  рядом с  их коллегами, а
последнего, явно старшего, перетащили в кресло перед пультом с двумя
десятками экранов слежения. Некоторые из них были темны, большинство
показывало картинки  освещенных, но  пустых  помещений,  и  лишь  на
четырех я увидел людей.
   Несмотря на  ночное время,  кое-кто продолжал  работать.  В  двух
лабораториях находилось  по одному  человеку, на третьем экране двое
мужчин и  женщина устроили  перерыв  на  поздний  ужин  (или  ранний
завтрак), а  вот четвертый  показывал нашу главную цель - конференц-
зал. Там  было довольно  много людей в белых халатах; в первый раз я
насчитал их  шестнадцать, во  второй - семнадцать. Уследить за всеми
сразу не  представлялось возможным,  поскольку  человек  восемь  или
девять метались  из угла  в угол,  размахивали  руками  и  о  чем-то
яростно спорили друг с другом. Совсем как дети...
   Я привел в чувство охранника, внушив ему повиновение, и спросил:
   - Вы начальник смены?
   - Да, - покорно ответил он.
   - Сколько охранников на дежурстве?
   - Четырнадцать.
   - Включая вас?
   - Я пятнадцатый.
   От пятнадцати я отнял пять и получил десять.
   - Где остальные?
   - На своих постах или совершают обход.
   - Вызовите ближайшего, - приказал я.
   Начальник смены глянул на пульт и включил интерком:
   - Зайковский.
   Через несколько секунд тот лениво отозвался:
   - Га?
   - Зайди ко мне.
   - Слушаюсь, - ответил  Зайковский таким тоном, будто делал своему
шефу большое одолжение.
   Подобное  проявление  недисциплинированности  меня  нисколько  не
удивило. Здесь,  на самом  нижнем уровне,  глубоко под  землей, куда
попасть  без   специального  допуска  абсолютно  невозможно,  служба
безопасности  выполняла   чисто  полицейские   функции,  поддерживая
порядок среди  персонала. А поскольку ученые - люди законопослушные,
х