права, -  предупредила Дэйра. -  Как обычно,  три  полных
ложки сахара, сластена ты мой.
   Некоторое время  мы молча  пили кофе и курили. У сестры был такой
вид, точно  она хотела мне что-то сказать, но все не могла решиться.
Или не могла подобрать нужных слов.
   - Я должен  повидаться с Брендой, - наконец произнес я. - Ты не в
курсе, где она сейчас?
   - У себя. Я только что проверяла, не проболтался ли Мел о тебе.
   - И как?
   - Нет.  Бренда  ничего  не  подозревает,  пишет  какую-то  крутую
программу и, как обычно в таких случаях, послала меня к черту.
   - А  э т о й ... ты понимаешь кого... с ней нет?
   - Бренда  всех   прогнала,  в   том  числе  и    э т у ,  как  ты
выражаешься.   Э т а  сейчас  у  себя,  любезничает  с  Эриком...  А
кстати, зачем тебе Бренда?
   - Собираюсь явиться с повинной.
   - Правда?
   - Да.
   - Почему?
   - Возникли  обстоятельства,  которые  затрагивают  интересы  всей
нашей семьи. Требуется компетентное вмешательство.
   - Тогда обратись к отцу.
   - Это исключено,  и вскоре  ты сама поймешь почему. На свете есть
четыре человека,  которым я  больше всего доверяю - отец, мама, ты и
Бренда; и  каждый из  вас - на разные случаи жизни. Сейчас я не могу
обратиться к  отцу, а  маму не  хочу ставить  в неловкое  положение,
когда она  будет вынуждена  скрывать от  отца важную информацию. Так
что остаетесь вы с Брендой.
   - Назревают крупные неприятности?
   - В частности это я и хочу выяснить.
   Между нами  снова повисло  молчание.  Я  допил  остывший  кофе  и
закурил  следующую  сигарету.  Дэйра  нервно  покусывала  губы:  она
определенно хотела мне что-то сказать.
   - Ну, смелее, сестричка! Что у тебя на уме?
   Дэйра посмотрела  на меня  долгим взглядом.  В ее  глазах застыла
нерешительность.
   - Не то,  чтобы я  не доверяла  тебе, Кеви,  но... Просто  мне не
хочется излишне обнадеживать тебя.
   У меня бешено застучало сердце.
   - Черт! Уж если ты начала, то продолжай. Не тяни волынку.
   - Ладно, - вздохнула  она. -  По  правде  говоря,  у  меня  давно
чесались руки провести этот эксперимент, и если твоя Анхела окажется
подходящей кандидатурой...
   Тут я решил, что понял, о чем идет речь.
   - Ты собираешься имплантировать ей Дар?! Да ты с ума сошла!
   - Погоди, не  горячись. У  меня и  в  мыслях  не  было  проводить
генетический эксперимент. -  Дэйра  сделала  паузу,  затем  покачала
головой. - И  вообще, давай  оставим это...  до  поры,  до  времени.
Сначала постарайся  сделать Анхеле  ребенка - учитывая  прецеденты в
нашем роду,  это не так уж невероятно, - и только тогда мы продолжим
наш разговор. В противном случае он будет лишен смысла.
   - Ребенок непременное условие?
   - Да.
   - Допустим, он есть. Что дальше?
   - Нет, Кеви, не нужно допущений. Нужен ребенок.
   - Черт возьми,  он есть! -  не выдержав,  воскликнул я. - Вернее,
будет.  Через   девять  месяцев  наши  родители  станут  бабушкой  и
дедушкой, а ты - тетей.
   Дэйра захлопала своими длинными ресницами.
   - Неужели, - произнесла она с явным недоверием в голосе, - у тебя
получилось с первого раза?
   - Представь себе, да.
   - Ты уверен?
   - Я проверял.
   - Тебе удалось составить правильное заклинание?!
   - Да. Могу подарить тебе готовый exe-файл.
   - Мне он  ни к  чему. Лучше  переведи свой  "exe" на человеческий
язык и  представь его совету магистров. Тебе светит золотой памятник
от благодарного человечества.
   Я не  стал уточнять,  кому светит  золотой памятник,  но вовсе не
потому, что  собирался присвоить  открытие профессора  Альбы. Просто
сейчас я не хотел отклоняться от темы разговора.
   - Добро, есть у меня ребенок. Что дальше?
   - А дальше  просто, - ответила  Дэйра. - Если  моя  тезка-Хозяйка
позволит, Анхела  может окунуться  в Источник.  До рождения  малыша,
разумеется.
   Я оторопел:
   - Да что ты говоришь?!
   - Что слышишь.  Источник не  убьет твою милую, потому что в таком
случае ему  придется  убить  и  ребенка -  Одаренного.  Анхела,  что
называется, выйдет сухой из воды.
   - И что это ей даст?
   - Дар. Не  я, а  Источник имплантирует  ей Дар. Он будет вынужден
это сделать.
   - Точно?
   - Точно. Если не веришь мне, спроси у Хозяйки.
   Я предпочел  поверить сестре  на слово.  Лишний раз встречаться с
Хозяйкой мне  не очень  хотелось - ведь  она как две капли воды была
похожа на ту, чье имя я избегал произносить даже мысленно.
   - Насколько я  понимаю, в  таком случае  Анхела станет  не просто
Одаренной, но и адептом?
   - Правильно понимаешь.  Теперь тебя  ясно, почему  у меня  так  и
чешутся руки провести этот эксперимент?
   - Да, конечно.
   - Это будет  эпохальное событие: впервые со времен Иисуса человек
получит Дар  не в  наследство и не в результате случайной мутации, а
от  Источника,   причем  сразу   же  станет   адептом.  Вот   только
Хозяйка... - Дэйра  снова вздохнула. -  Поэтому я  не хотела заранее
обнадеживать тебя.
   - А что произошло?
   - Совсем  недавно   она  наотрез  отказалась  впустить  одну  мою
знакомую, подружку Камлаха, Марту. Может, ты слышал о ней.
   - Нет, не  слышал, - резко ответил я. - Меня мало интересует, что
происходит в семействе Фергюсонов.
   Дэйра слабо улыбнулась:
   - Все-таки твоя  неприязнь к  Моргану еще  не прошла. Ну, ничего,
теперь это излечимо. В сущности, Морган славный парень.
   - Возможно, - сказал  я без  особой  уверенности. -  Стало  быть,
Хозяйка не пропустила к Источнику эту девицу с отпрыском Камлаха?
   - Даже слышать  об этом не захотела. Впрочем, справедливости ради
надо сказать,  что я  на ее месте поступила бы точно так же. Марта -
серая    посредственность,     обыкновенная     самочка,     которой
посчастливилось забеременеть от Одаренного.
   - Следовательно,  запрет  Хозяйки  носил  не  общий  характер,  а
касался лишь данного конкретного случая?
   - Да. Моя  тезка  лишена  кастовых  предрассудков,  для  нее  все
равны - Одаренные  и простые смертные. В частности поэтому Источник,
посредством Дианы,  избрал ее своей Хозяйкой - она об®единяет в себе
и тех, и других, олицетворяя единство всего человечества.
   При упоминании  имени той...  в общем,  вы поняли,  кого я имею в
виду, меня  покоробило. Но  это чувство  мгновенно  затмило  другое,
светлое и радостное, имя которому - надежда.
   - Я не  боюсь  представить  на  суд  Хозяйки  Анхелу, -  уверенно
произнес я. - Она с честью выйдет из любого испытания.
   - Хочется верить, - сказала Дэйра, - что твое суб®ективное мнение
хоть частично отражает об®ективную реальность.
   - Если тебя  интересует об®ективная  реальность, то спроси мнение
семисот миллионов  граждан страны,  которой Анхела  правит  вот  уже
двенадцать лет.  Как минимум, две трети населения просто обожает ее.
О такой популярности наш отец может только мечтать.
   - Ты сказал:  семьсот миллионов? - переспросила Дэйра. - Или все-
таки семьдесят?
   - Нет, все-таки семьсот.
   - Что ж это за страна такая?
   - Она называется Астурия. Но не провинция в Испании.
   - Это мир теллурианского типа?
   - Не совсем.  Как раз  о нем  я и  хочу тебе  рассказать. Тебе  и
Бренде.

   В тот  момент, когда  мы с Дэйрой вошли в кабинет Бренды, тетушка
возилась с  подаренным мной  компьютером,  награждая  его  не  очень
лестными эпитетами.  Заслышав за  своей спиной  наши шаги, она резко
повернулась, очевидно,  с  намерением  послать  к  черту  непрошеных
гостей, но, увидев меня, тотчас расплылась в сладкой улыбке:
   - Здравствуй, малыш! Какой приятный сюрприз!
   - Привет, тетя, -  сказал я,  целуя ее в щечку. - Ты, как всегда,
дивно выглядишь.
   Бренда  была  полностью  в  моем  вкусе -  замужняя  голубоглазая
блондинка, к  тому же  с Монгфинд  ее роднило  еще одно немаловажное
обстоятельство - она  была моей  тетей. Однако  мне никогда  даже  в
голову не  приходило приударить за ней. Скорее всего, потому что она
была счастлива в браке с Колином.
   Я частенько  ловил себя  на том,  что страшно  завидую и  Мелу, и
Колину -  обоим  одновременно.  Мелу -  за  то,  что  у  него  такая
благополучная семья, а Колину - что у него такая замечательная жена.
В отличие  от многих  близоруких мужей, Колин понимал, какое счастье
ему  привалило,  и  боготворил  Бренду.  Помимо  всего  прочего,  он
регулярно посылал ей любовные записки - и это на двадцать пятом году
супружества!
   - И  какими  ветрами  тебя  занесло  в  нашу  гавань,  капитан? -
спросила Бренда, видимо, сочтя мою форму морской.
   - Попутными, - ответил я. - Как поживает компьютер?
   - Шпарит. Правда,  не могу  толком присобачить  свой  компиллер -
постоянно глючит.
   - Еще бы!  Если ты  до сих пор составляешь заклинания на пещерном
Си...
   - Это не  Си пещерный, -  возмутилась Бренда, - а тачка тупая! Ей
подавай  всякие   там   навороченные   "алеф-омеги",   а   простого,
дружественного и  технически  грамотного  Си  она  упорно  не  хочет
понимать.
   - Жаль, - со вздохом произнес я. - Хотел было обрадовать тебя, но
теперь боюсь, что лишь огорчу.
   Бренда подозрительно посмотрела на меня:
   - О чем ты?
   - Да вот, собирался предложить тебе еще более тупую машину, но...
   - Какую? - В  ее глазах  зажглись жадные,  чуть ли  не похотливые
огоньки. - Давай, выкладывай!
   С нарочитой  медлительностью  я  достал  из  кармана  техническую
документацию на  мой новый  Apple IBM и  протянул ее Бренде. Тетушка
нетерпеливо вырвала  из моих  рук брошюрку,  раскрыла ее  и  тут  же
начала читать.
   - Ух ты! -  с первых же строк воскликнула она. - Круто... Стоп! А
это что за число Авогадро?
   - Память, - услужливо подсказал я. - Здесь же ясно написано.
   - И нет никакой опечатки?
   - Нет, все правильно.
   - С ума  сойти!.. Но  зачем столько памяти? Процессор задолбается
адресовать ее.
   - Этот не  задолбается.  К  твоему  сведению,  одно  только  ядро
операционной системы занимает в памяти свыше двух терабайт.
   - О Боже! Это какая-то гигантомания.
   - Прогресс, - уточнил  я. - Кстати,  тетушка. Что  бы ты  делала,
если бы повстречала сына или дочь Александра?
   - Держала бы на подхвате намордник, - машинально ответила Бренда,
затем, опомнившись,  добавила: - И  я не вижу здесь ничего "кстати".
Почему ты спрашиваешь?
   - Да так, любопытства ради. Мне интересно, как бы ты среагировала
на такую  гипотетическую ситуацию: предположим, это дочь Александра,
и она ждет от меня ребенка.
   Бренда уронила на пол брошюру, но, казалось, не заметила этого.
   - Кевин, ты шутишь?
   - Никак нет, тетя.
   - Ты встретил дочь Александра?
   - Так точно, тетя.
   - Она действительно дочь Александра?
   - Нет никаких сомнений.
   - И ты сделал ей ребенка?
   - Да.
   Бренда тяжело опустилась на стул.
   - Вот это  новость, - произнесла  она, покачивая  головой. - Могу
представить, как обрадуется Артур!
   - Поэтому я обратился к тебе за советом.
   - Но, Кеви! -  отозвалась молчавшая  до сих  пор Дэйра. - Ведь ты
говорил, что она неодаренная.
   - Кто?.. Нет, это не Анхела. Ее зовут Дженнифер.
   - Дочь Александра?
   - Да.
   - А кто такая Анхела? - спросила Бренда.
   - Большая любовь  Кеви. - Дэйра  тоже села,  облокотилась на край
стола и подперла голову рукой. - Или я что-то не так поняла, или мой
братец ухитрился сделать сразу двух детей.
   - Верен ответ номер два, - сказал я.
   Бренда, наконец,  подняла с  пола  брошюру.  Еще  раз  просмотрев
технические характеристики  компьютера,  она  немного  успокоилась -
именно на такой эффект я и рассчитывал.
   - Все же  не зря  Мел так привязан к тебе, Кевин. Вы с ним одного
поля ягоды.
   - Мел исправился! - тотчас вступилась за жениха Дэйра.
   - И передал эстафету Кевину.
   - Осмелюсь заметить, -  произнес  я, -  что  детей  я  сделал  по
очереди, а не одновременно.
   Бренда прожгла меня взглядом:
   - На что ты намекаешь?!
   - Я ни на что не намекаю, тетя. Просто констатирую факт.
   - Гм, ладно. Расскажи мне об этой Дженнифер.
   - Прежде  всего,  и  это  должно  успокоить  тебя,  Александр  не
воспитывал ее, он даже не знает о ее существовании. Она полукровка.
   - Сколько ей лет?
   - Почти двадцать пять.
   - Когда ты ее нашел?
   - Почти месяц назад.
   - И до сих пор молчал?
   - Я только вчера выяснил, что она дочь Александра.
   - А когда ты узнал о ее беременности?
   - Тоже  вчера.   Это  обнаружилось   одновременно,  в  результате
анализов крови.  И вот что забавно: мы изображали из себя двоюродных
брата и  сестру, это было частью нашей игры, но, к нашему удивлению,
оказалось, что это вовсе не игра.
   - Не вижу ничего забавного, - хмуро промолвила Бренда.
   - Но и  не стоит  драматизировать ситуацию, -  заметил я. - Как я
уже говорил,  Александр не  воспитывал Дженнифер,  а значит, не имел
возможности  сделать   из  нее   свое  подобие.   Что  же   касается
наследственности, то  мы все  в одной  лодке, и  в наших жилах течет
одна кровь.  К тому же агрессивный фанатизм Александр унаследовал от
своего отца Утера.
   - М-да. Особенно силен последний аргумент, - с®язвила Бренда.
   - Пораскинь мозгами,  тетушка! Женщины  редко  бывают  похожи  на
своих дедов  по отцовской  линии; чтобы понять это, достаточно знать
элементарные законы  наследственности. Во всяком случае, у Дженнифер
нет ни  малейшей склонности  к фанатизму,  за это  я отвечаю.  Когда
познакомишься с  нею, сама убедишься, да еще будешь удивлена, как ей
удалось развить независимость мышления и критичность мировосприятия,
воспитываясь  в  обществе,  где  культивируется  весьма  агрессивная
религия и насаждается нетерпимость к инакомыслию.
   - Ты очень горячо защищаешь ее, - сказала Дэйра.
   - Она  мать  моего  будущего  ребенка.  Кроме  того,  она  просто
замечательная женщина.
   - Голубоглазая блондинка? - спросила Бренда.
   - Голубоглазая,  но   не  совсем  блондинка.  Впрочем,  когда  мы
познакомились, она была блондинкой - крашеной.
   - Покажи, как она выглядит.
   - У меня  нет ее  фотографии, - солгал  я.  Фотография  Дженнифер
лежала в моем бумажнике.
   - Я имела в виду мысленную картинку, - настаивала Бренда.
   - Лучше не надо. Мои изобразительные способности ниже среднего, к
тому же я не хочу портить сюрприз.
   - Какой?
   - Сами увидите.
   Бренда  снова  посмотрела  на  брошюру,  и  в  голову  ей  пришла
запоздалая догадка:
   - Дженнифер живет в том мире, который ты так тщательно скрывал от
нас?
   - Да, - кивнул я. - Но теперь игра в прятки закончена. Во-первых,
я  не   знаю,  что  делать  с  Дженнифер,  однако  не  это  главное.
Александр - вот  кто меня  беспокоит.  Насколько  мне  известно,  он
поклялся отомстить отцу за смерть Харальда.
   - И не  только, -  добавила  Бренда. -  Александр  ненавидит  все
Царство Света  и, в особенности, Амадиса, которого считает косвенным
виновником гибели  сына.  Ведь  именно  Амадис  обратил  Харальда  в
митраизм, что толкнуло того на сближение с Порядком.
   - А как ты думаешь, с годами эта ненависть могла угаснуть?
   - Сомневаюсь. Судя  по тому,  что рассказывают  об Александре, он
очень злопамятен. К тому же его враждебность к Артуру возникла еще в
раннем детстве  и стала даже не привычкой, а скорее образом жизни. Я
почти уверена, что если он жив... Да, кстати, он жив?
   - Точно не  знаю, но  думаю, что  да. И  он не  просто  затаился,
выжидая удобного  случая. Похоже,  все эти годы он тщательно готовит
месть - ведь  в  его  распоряжении  оказалось  потенциально  грозное
оружие.
   - Какое?
   - Космическая цивилизация.  Сотни  миллиардов  простых  смертных,
подчинивших себе  пространство и  расселившихся по  Галактике. Не за
горами тот час, когда они откроют дверь в иные миры.
   Некоторое время  Бренда и Дэйра молчали, пораженные услышанным. Я
догадывался, какие  чувства обуревали  их, какие мысли проносились у
них в голове. Почти пятнадцать лет назад я сам прошел через это.
   - Так вот оно что! - пробормотала Бренда, перелистывая брошюру. -
Мне следовало  бы раньше  сообразить... Нет, я слишком много на себя
беру. Конечно,  я сразу  поняла,  что  ты  обнаружил  высокоразвитую
цивилизацию. Я  думала, что  людям того  мира удалось  предотвратить
экологическую катастрофу,  избежать ядерных  войн,  решить  проблему
перенаселения -  но   добраться  к   звездам...  Какой  принцип  они
используют?
   - Фактически тот  же тоннельный,  правда, пока  в пределах одного
мира. Формирующими  управляют  специальные  генераторы  виртуального
поля. Изучая  их действие,  я пришел  к выводу,  что они  работают с
силами почти так же, как причащенный Дар.
   Дэйра тряхнула головой:
   - Просто невероятно.
   - И тем не менее факт.
   - Ты представляешь, что это значит?
   - Да, сестричка,  ведь я  думаю над  этим уже  более четырнадцати
лет. Когда-нибудь несколько миллионов Одаренных столкнутся с сотнями
миллиардов новых  Властелинов -  простых  смертных,  которые  вместо
врожденного  Дара   используют  искусственный.   Каждый  из   них  в
отдельности будет  слабее любого  из нас,  но  вместе  они  окажутся
сильнее. Поэтому  я скрывал  от всех  свою находку -  слишком  велик
соблазн задушить дитя в колыбели. Я и сам испытал его.
   - И что же тебя остановило? - спросила Бренда.
   Я задумчиво потер лоб.
   - Боюсь, мне  будет трудно ответить на этот вопрос. Слишком много
факторов повлияло  на мое решение, чтобы вот так взять и перечислить
их. Дело даже не в том, что я с детства был помешан на звездолетах и
космических путешествиях.  В конце концов, не обязательно уничтожать
цивилизацию вместе  со всеми  ее достижениями -  их можно сохранить.
Сначала я  так  и  замышлял,  но  очень  скоро  понял,  что  главное
достижение цивилизации -  сам  факт  ее  существования.  Я  даже  не
заметил, как  стал частью  этого мира.  Не  хочу  употреблять  слова
"полюбил" и  "привязался", ибо  можно уничтожить  то, что  любишь, к
чему привязан,  а затем  проливать на  руинах крокодиловы  слезы.  В
какой-то момент  я осознал,  что просто  н е   м о г у  уничтожить и
н е   м о г у  допустить, чтобы это сделали другие. - Я сделал паузу
и закурил. -  Мое  прозрение  было  похоже  на  тяжкое  похмелье.  Я
вспомнил,  с   каким   хладнокровием   строил   планы   развязывания
галактической войны,  в огне которой должна погибнуть эта уникальная
цивилизация, и  мне стало  противно. Я чувствовал отвращение к себе,
ко всем  нам, Властелинам.  Кто дал  мне право  решать судьбы  сотен
миллиардов людей и целого мира? Кто дал  в с е м   н а м  это право?
Нам - жалкой кучке то ли мутантов, то ли избранных, то ли проклятых.
На словах  мы за равенство всех людей - и смертных, и бессмертных, -
но, когда  доходит до дела, мы напрочь забываем о равенстве и готовы
принести в  жертву  многомиллиардную  цивилизацию  ради  спокойствия
жалких двух  миллионов полусумасшедших суперменов. Да кто мы такие?!
Большинство из  нас ищет Бога не из врожденного любопытства, а чтобы
найти    оправдание     собственному    существованию,    переложить
ответственность за  наши поступки на плечи мифического Создателя. Мы
из кожи  вон лезем,  пытаясь убедить  себя, что  мы не  мутанты и не
проклятые, а  избранные. Но и избранность бывает разной. Быть может,
мы избраны, чтобы быть проклятыми. Ведь не случайно те, кто об®являл
себя божественной  манифестацией, - тот же Иисус, Магомет, Будда или
Кришна, -  все   они  шли   в  миры   простых  смертных  и    т а м
проповедовали Слово Божие. Что если Бог, в существование которого мы
верим и  одновременно сомневаемся,  считает  нас  не  венцом  своего
творения, а ошибкой?.. Нам, конкретно нам - мне, тебе, тетя, и тебе,
сестричка, - нам  еще повезло, что мы родились в хорошей семье, наши
предки  были   разборчивы  в  браках.  Да  и  наш  Дом  относительно
благополучен, потому  что он  еще молод. А какова общая картина? Она
попросту удручающая.  Какой  среди  Властелинов  процент  психически
ненормальных и  умственно отсталых,  которых м