помрачнел. Не  просто нахмурился -  он и до этого
выглядел  не   очень-то  весело -   его   скуластое   лицо,   слегка
смугловатое, приобрело какой-то нездоровый серый оттенок, левая щека
несколько раз  дернулась, как  от нервного  тика, а  в глазах застыл
страх.
   - Нет, это... это другое. А насчет Радки - так, к слову пришлось.
Вообще-то мне нужна твоя помощь.
   - Какого рода?
   Ладислав тоже закурил. Я заметил, что его пальцы дрожат.
   - Право, даже  не знаю.  Скорее, мне  нужна не  помощь,  а  нужен
совет.
   - Совет, это  одна  из  форм  помощи, -  заметил  я  в  некотором
недоумении. - Но  почему ты решил обратиться ко мне? Ведь мы с тобой
не общались больше трех лет.
   Ладислав замялся:
   - Ну,  видишь   ли...  Ты  же  знаешь,  что  я  человек  довольно
замкнутый, друзей  у меня -  раз, два, и обчелся. А когда дело дошло
до того,  кому я  могу полностью  доверять,  то,  не  считая  Радки,
остался только ты один.
   Я был  немало удивлен  этим неожиданным признанием. Хотя я всегда
относился к Ладиславу с симпатией, даже в лучшие времена он числился
в списке  моих друзей и приятелей где-то аж в третьем десятке. А для
него, оказывается, я чуть ли не первейший друг, и похоже, он намерен
посвятить меня в какую-то страшную тайну.
   - Но почему "не считая Радки"? - все-таки поинтересовался я.
   - Это не женское дело, - отрезал Ладислав и тут же сконфузился. -
Я имел  в виду,  что она, как и все женщины, очень впечатлительна, к
тому же  почти ребенок,  а речь  идет, ни  много, ни мало, о жизни и
смерти.
   - Даже так? - заинтриговано произнес я.
   - Да, именно  так, - подтвердил  Ладислав, обволакивая себя тучей
сигаретного дыма. -  Есть  один  мир,  мой  любимый  мир,  может,  я
рассказывал о нем...
   - Земля Юрия Великого? - предположил я.
   Ладислав утвердительно кивнул:
   - Верно, она  самая. - Он  немного помедлил, затем с расстановкой
произнес: - Так  вот, совсем  недавно я обнаружил, что этот мир, мой
любимый мир,  таит в себе смертельную угрозу. Он потенциально опасен
для всех  нас, Властелинов,  для наших Домов. Мало того, он угрожает
самому существованию Вселенной.
   Ладислав говорил  это так  убежденно, что  я ни  на мгновение  не
усомнился в  его серьезности.  У меня даже кровь в жилах застыла при
мысли о том, что он, возможно, не преувеличивает.



        Глава 5. КЕВИН

После обеда  я получил  "отгул". Дженнифер  уснула  и,  судя  по  ее
усталому виду,  собиралась проспать  до самого  ужина. Правда, перед
этим мы  еще немного  побрыкались в  постели - но  уже просто так, в
качестве разминки;  это не  шло ни  в какое  сравнение с тем, что мы
вытворяли накануне вечером и рано утром.
   Я чувствовал себя пресыщенным и в то же время опустошенным. Среди
любимых изречений  моего отца  есть и  такое: слишком  много - не  к
добру. В  справедливости этой  поговорки я  убедился еще  в детстве,
когда единолично  слопал целую  коробку шоколадных  конфет; сейчас я
испытывал нечто похожее.
   Впрочем, не  буду кривить  душой. Дженнифер нравилась мне больше,
чем другие  хорошенькие-замужние-голубоглазые-блондинки,  которых  я
встречал на своем пути (за исключением Монгфинд, разумеется); но это
вовсе не значило, что я был в восторге от ее сексуальной активности.
Я искренне  надеялся, что  она не  нимфоманка как  таковая, а просто
г о л о д н а я , и со временем ее пыл умерится.
   Вернувшись в  свою каюту,  я первым делом проверил все комнаты на
предмет  присутствия  "жучков".  В  последний  раз  меня  взяли  под
наблюдение немногим  более года  назад, когда правление "Итальянских
Астролиний" к  своему ужасу обнаружило, что некое частное лицо через
сеть  подставных   фирм  завладело   почти  семью  процентами  акций
компании. В  результате тщательно  проведенного  расследования  была
установлена личность  самого крупного,  после правительства  Италии,
акционера -  им  оказался  такой  себе  Кевин  Макартур,  человек  с
загадочным прошлым,  несколько таинственным  настоящим, но  в  целом
обладающий безупречной  репутацией и большим влиянием в определенных
кругах.  Всех   представителей  компании,   пристававших  ко  мне  с
расспросами, я  посылал... нет,  нет, всего  лишь к  моим адвокатам.
Специально созданная  правительственная комиссия  не  нашла  в  моих
действиях  никакого  криминала  и  в  конце  концов  вынуждена  была
признать, что  я владею  акциями на  вполне законных  основаниях. Но
поскольку я не предпринимал ни малейших попыток вмешательства в дела
компании, руководство оной преисполнилось самых мрачных подозрений и
организовало за  мной тотальную  слежку, в  результате которой  было
потрачено много  средств, времени  и нервов,  а ценность  полученной
информации равнялась нулю.
   Побочным  следствием   этой  истории   было  появление  комплекса
неполноценности у  группы ведущих  инженеров из "Microbugs[2], Inc."
крупной фирмы  по производству  электронных приборов слежения, чьими
услугами  пользовались   агенты  службы   безопасности  "Итальянских
Астролиний". Когда  я  приходил  домой  и  обнаруживал,  что  в  мое
отсутствие появилась очередная партия "жучков", притаившихся в самых
неожиданных  местах,   то  брал  обыкновенный  пульт  дистанционного
управления, нажимал  любую кнопку, обычно красную, и все миниатюрные
телекамеры, микрофоны,  записывающие устройства  и  микропередатчики
разом выходили  из строя.  При этом  бытовая электроника  ничуть  не
страдала.  У  меня  похитили  не  менее  десятка  таких  пультов  и,
наверное, расщепили  их на атомы, пытаясь понять, как они действуют,
но, естественно,  ничего не  обнаружили.  И  не  могли  обнаружить -
потому что  пульты были  самые обыкновенные. Когда шпионские страсти
поостыли, ко  мне обратился  глава "Microbugs, Inc."  с предложением
заключить взаимовыгодный  контракт, но  я послал  его... нет,  не  к
адвокатам.
--------------------------------------------------------------
 2 Microbugs - буквально "микрожучки" (англ.).

   "Жучков" в  каюте не  было. Впрочем,  я и  не  ожидал  их  найти.
Наблюдение за  мной уже  было снято, к тому же капитан де Марко слыл
чрезвычайно  щепетильным   человеком  и  не  потерпел  бы  подобного
безобразия на  своем корабле.  Проверку я произвел на всякий случай,
чтобы исключить  малейшую возможность  риска. То,  чем  я  собирался
заняться, было  частью моей  большой тайны,  о существовании которой
никто не должен даже заподозрить.
   Я запер  входную дверь  и зажег  наружную  табличку  "Просьба  не
беспокоить". Затем прошел в кабинет и заказал автомату кофе. Получив
чашку  горячего   ароматного  напитка,   я  устроился  в  кресле  за
письменным столом  перед включенным  терминалом. Хотя  в моем багаже
находился новенький Apple IBM самой последней модели, путешествуя на
"Николо Макиавелли"  я предпочитал  пользоваться  услугами  обычного
терминала, который  предоставлял мне  почти неограниченный  доступ к
свободным ресурсам  мощных бортовых компьютеров. Утечки информации я
не  боялся -   вычисления,  которые   сейчас  выполнялись,  не  были
секретными. А  что же  до возможного  присвоения кем-то  результатов
моего труда,  то те немногие, кто мог разобраться в этих результатах
и присвоить  их, прекрасно  знали, что с Кевином Макартуром лучше не
заводиться. Чревато-с...
   В  голографическом   кубе  стереомонитора  симпатичные  обезьянки
строили друг  дружке  забавные  рожицы.  Я  щелкнул  по  клавиатуре,
дезактивируя заставку.  Обезьянки мигом  убежали в  свои электронные
джунгли, и я увидел окошко с сообщением:
        Н е к о р р е к т н о   з а д а н ы   к р а е в ы е
                          у с л о в и я .
                 О п е р а ц и я   п р е р в а н а .
   Это меня  не огорчило, поскольку иного я не ожидал. До корректной
постановки задачи  было еще  далеко, а пока я занимался тем, что шаг
за шагом  выявлял прорехи  в исходных  допущениях  и  постепенно  их
устранял, медленно, но верно приближаясь к цели. Ведь, как известно,
правильно сформулированный  вопрос уже  содержит  в  себе  ответ;  а
остальное - дело техники.
   Я    сохранил    результаты    расчетов,    чтобы    впоследствии
проанализировать  их,   затем  отодвинул   клавиатуру   в   сторону,
освобождая перед  собой стол, и достал из кармана ноутбук. С виду он
ничем не  отличался от миллиардов своих собратьев этой же модели, да
и внутри  не имел  заметных  особенностей -  за  исключением  одного
крохотного   кристаллика,    который   весьма    странным    образом
взаимодействовал с  кольцом  на  среднем  пальце  моей  левой  руки,
вернее, с голубым камнем в этом кольце.
   Я включил  ноутбук и в ответ на приглашение ввел свое имя. Походя
замечу, что  любой другой  на моем  месте, сколько  бы он ни набирал
слово "Кевин",  неизменно получал  бы в  ответ:  "Неверный  пароль".
Собственно говоря,  мне вовсе  не обязательно  вводить пароль, но по
привычке я  всегда это  делаю. Это  такой же рефлекс, как и щелканье
пальцами.
   На миниатюрном  экране появилось  несколько строк.  Первая из них
гласила:
   "Скучаю, люблю, целую. Мама".
   Далее:
   "Кеви! Меня  уже достали  автоответчики! Когда-нибудь  я  придушу
Бренду. Привет - от отца, поцелуй - от меня. Дэйра".
   А вот  и сама  тетушка, чьи  автоответчики так  злят мою  дорогую
сестренку:
   "Малыш, где ты спер тачку?"
   Без  подписи.   Очередная  доставалка.   Бренда  гордится   своим
остроумием, но,  на мой взгляд, ее юмор несколько плосковат и весьма
специфичен.
   Два   последние   послания   отличались   от   предыдущих   своей
конкретностью:
   "Кевин. Нам нужно поговорить. Обязательно. Мел".
   "Шеф. Возникли проблемы. Требуются инструкции. Фил Эндрюс".
   Фил Эндрюс  был одним  из моих агентов и в данный момент выполнял
важное  задание.   Я  ожидал  получить  от  него  отчет  об  успешно
проделанной работе,  но вместо  этого было  короткое  сообщение,  из
которого следовало, что дела идут не так гладко, как хотелось бы.
   Прежде чем связаться с Эндрюсом, я послал ответ Бренде:
   "А тачка  нехилая, круто  шпарит. Встанет на рога, диаль - помогу
укротить. Logoff"[3].
--------------------------------------------------------------
 3 Logoff - на компьютерном жаргоне, оповещение о выходе из системы;
в данном случае, прекращение сеанса связи.

   Вдруг на  экране  начали  появляться  буквы,  которые,  казалось,
излучали раздражение:
   "К черту logoff! Даешь мегабитную шину!"
   Я   так    испугался,   что    даже   выключил   ноутбук.   Через
опосредствованный  контакт   вычислить  местонахождение  собеседника
практически  невозможно,   а  я,   кроме  того,  прибегал  еще  и  к
дополнительным мерам  предосторожности; однако, имея дело с тетушкой
Брендой, нельзя  быть уверенным  ни в  чем. И  дернул же  меня  черт
подарить ей этот компьютер! Теперь она ни за что не угомонится, ведь
задето ее профессиональное самолюбие...
   Спустя минуту  я снова включил ноутбук и набрал код Фила Эндрюса.
Опять же -  я мог  бы этого  не делать, но по привычке сделал. Ответ
последовал тотчас:
   - Да, слушаю.
   - Это я.
   - Здравствуйте, шеф, - облегченно произнес Эндрюс.
   Экран оставался  пуст, изображения  не было ни у меня, ни у моего
собеседника.  Со   всеми  своими   агентами   (или,   если   угодно,
представителями), включая  исполнительного директора  корпорации,  я
общался, главным  образом посылая  письменные инструкции  и  получая
письменные отчеты,  и  лишь  в  исключительных  случаях,  как  этот,
разговаривал по комму. Никто из них не знал меня в лицо и понятия не
имел, кто  я такой.  Эндрюс и  его сотрудники прибыли на Нью-Алабаму
этим же  рейсом, но  они даже  не подозревали,  что я летел вместе с
ними.
   - Сейчас вы можете говорить? - спросил я.
   - Да. Хотя не могу ручаться, что мой номер не прослушивается.
   - Пустяки, - сказал я. Быть опознанным по голосу я не опасался. -
Так что там стряслось? Вы смонтировали станцию?
   - Нет, шеф.
   - Почему?
   - По причине  нарушения контракта  со стороны  клиента.  Один  из
заказчиков оказался неплатежеспособным.
   - Кто именно?
   - Банк "Купер и сыновья".
   - Даже так! - не удержавшись, воскликнул я.
   - Простите, что вы сказали?
   Я быстро взял себя в руки.
   - Я спросил:  как же  так? Ведь, по моим сведениям, банк Купера -
один из столпов ньюалабамской экономики.
   - Так оно  и  было,  шеф.  Но  сейчас  это  почтенное  учреждение
переживает не лучший момент в своей истории.
   - А поконкретнее?
   - Для начала, его ограбили.
   Я чуть  не брякнул:  "Всего-то десять  миллионов! Эка безделица!"
но, к счастью, вовремя опомнился.
   - Каковы масштабы ограбления?
   - Сравнительно небольшие. Десять миллионов земных марок наличными
и еще  примерно столько  же успели растащить компьютерные взломщики.
Но последствия этого события оказались для банка катастрофическими.
   - Ага! - произнес я, уже начиная понимать.
   - Дело было  ночью, - продолжал  Эндрюс. - А  ночь на Нью-Алабаме
для  всех   ночь,  поскольку 95 процентов  суши  находится  в  одном
полушарии.  Грабительница,   которая   взяла   наличные,   полностью
отключила систему безопасности, и на несколько часов все базы данных
банка,  даже   самые  секретные,   стали   доступными   для   любого
желающего...
   - Так это  была  женщина? -  переспросил  я,  рассудив,  что  мой
интерес будет выглядеть вполне естественно.
   - Женщина, - подтвердил  Эндрюс. - Мало  того, она  жена  мистера
Купера.
   - Председателя правления банка?
   - Да. Говорят,  ей до  чертиков надоел  муж, вот  она и бежала от
него, прихватив деньжата.
   - Неужели ей удалось скрыться?
   - Она улетела  на "Николо  Макьявелли",  а  об  ограблении  стало
известно  уже   после  того,  как  корабль  ушел  в  Тоннель.  Лихая
девчонка! - В  голосе Эндрюса послышались одобрительные нотки. - Она
все просчитала. Похоже, ей удастся выйти сухой из воды.
   - То есть,  вы  намекаете,  что  в  ближайшее  время  станция  не
заработает?
   - Боюсь, что так.
   - Почему?
   - В свете  фактов, которые стали известны благодаря вмешательству
миссис Купер,  нам следует  воздержаться  от  выполнения  контракта.
Таково мое мнение.
   - Все так серьезно?
   - Увы, очень  серьезно. В  ближайшее время банк "Купер и сыновья"
прекратит свое  существование, а сам мистер Купер окажется на скамье
подсудимых  и,  судя  по  всему,  проведет  остаток  своих  дней  за
решеткой.
   - По каким обвинениям?
   - Их целый  букет. Финансовые злоупотребления, сокрытие доходов в
особо крупных  размерах, подкуп должностных лиц, отмывание "грязных"
денег и тому подобное.
   - Могу я ознакомиться с фактами?
   - Разумеется, сэр, - ответил Эндрюс. - Минуточку.
   Через  минуточку   я  получил   документальные  свидетельства   о
махинациях банка  Купера и принялся изучать их. Эндрюс по ходу давал
короткие комментарии, затем подытожил:
   - Сами  посудите,   шеф.  Можем  ли  мы  участвовать  в  проекте,
крупнейший частный  инвестор которого  заведомо неспособен выполнить
свои обязательства?
   - Не  можем, -  согласился  я. -  Что  говорит  по  этому  поводу
правительство?
   - По понятным  причинам оно  было  бы  радо  замять  скандал,  но
ситуация  вышла  из-под  его  контроля.  Вчера  я  имел  разговор  с
министром связи,  и в  качестве возможного  выхода  из  ситуации  он
предложил подписать  специальный  протокол,  согласно  которому  все
обязательства "Купера и сыновей" берет на себя Федеральный банк Нью-
Алабамы.
   - Ни в  коем случае, -  ответил я. -  Доля государства  не должна
превышать двадцати процентов. - Я сделал паузу, как будто колеблясь,
хотя  на   самом  деле  уже  принял  решение. -  И  вообще,  никаких
специальных протоколов.  Теперь мы  вправе  расторгнуть  контракт  и
пред®явить иск  о выплате  неустойки, что,  собственно,  и  сделаем.
Когда ближайший рейс на Землю?
   - Через сорок часов.
   - Значит, времени  на сборы  достаточно.  Сворачивайте  работы  и
возвращайтесь. У вас есть возражения?
   - У меня есть свои соображения, - осторожно ответил Эндрюс. - Но,
видимо, ваше решение окончательное.
   - Так оно  и есть,  мистер Эндрюс. Возвращайтесь на Землю и ждите
дальнейших распоряжений. Удачи вам.
   Я прервал связь и, откинувшись на спинку кресла, тихо, но от души
рассмеялся. На  это было  две причины. Во-первых, я думал о том, что
Дженнифер даже  не подозревает, как жестоко она отомстила мужу. Вот-
то она обрадуется, когда узнает! А во-вторых, я испытывал облегчение
при мысли  о том,  что выпутался из весьма щекотливой ситуации. Я не
мог бросить Дженнифер на произвол судьбы и, разумеется, взял бы ее с
собой, оказавшись  в положении  соучастника преступления.  Нет, я не
боялся судебного  преследования; но  было бы нежелательно, чтобы мое
имя, пусть  и косвенно,  было связано  с гиперволновыми  передающими
станциями. Время открывать карты еще не пришло.
   Насмеявшись   вволю,    я   подключил    ноутбук   к   терминалу,
предварительно  отсоединив  последний  от  общей  корабельной  сети.
Следующий контакт  предполагался визуальный, и для этих целей больше
подходил голографический  стереомонитор, чем  миниатюрный двухмерный
экранчик.
   Затем я  прикрыл глаза и сосредоточился, взывая к глубинным силам
мироздания.  Мои   волосы  стали   золотистыми,  лицо   округлилось,
приобрело женоподобные  черты, а на щеках заиграл девичий румянец. Я
размежил веки -  теперь мои  глаза были  голубыми. Порывшись в ящике
стола, я достал помаду и нанес ее тонким слоем на губы. Посмотрел на
себя в зеркальце. Какой ужас! Отлично.
   Я пододвинул  к себе  клавиатуру и  набрал код. На сей раз ответа
пришлось  ждать  почти  две  минуты.  Наконец  на  экране  появилось
изображение огромного  темноволосого мужчины  с типично  славянскими
чертами лица. Он восседал на внушительном, под стать его комплекции,
вращающемся  кресле,   окруженный   со   всех   сторон   светящимися
мониторами. Это  был Антон  Стоич, один  из лучших  биржевых игроков
Галактики и  самый ловкий  из лучших. Увидев меня, он тотчас надавил
своей  громадной   ручищей  кнопку,   включающую  полную   звуко-  и
видеоизоляцию.
   - Здорово,  Пит,   чертов  засранец! -  в  своей  обычной  манере
поприветствовал меня Антон. - Где ты пропадал, старый педрило?
   Я застенчиво улыбнулся:
   - Дела, дружок.
   Стоич громогласно захохотал:
   - Знаю я  твои дела! -  Он считал  меня  (вернее,  Пита  Мердока)
"голубым", а  я не пытался разубедить его, поскольку это было частью
моей игры.
   - Как успехи? - спросил я.
   - Колоссально! Твоя наводка опять сработала.
   - Как всегда, - заметил я.
   - Да, как  всегда. За  последние десять  дней курс ньюалабамского
доллара подскочил  на восемьдесят  пунктов. У  тебя семь с половиной
миллиардов чистой прибыли. Да и я в накладе не остался.
   - Не сомневаюсь, дружок. Теперь начинай продавать.
   - Что? Ньюалабамские доллары?
   - Да. Спусти их в течение недели.
   Антон насторожился:
   - А что случилось?
   - Через неделю,  но не  раньше, начнется обвальное падение курса.
На некоторых биржах, возможно, их даже снимут с торгов. Воспользуйся
этим и  снова начинай покупать. Но осторожно, старайся не привлечь к
себе внимания.
   - И  все-таки,   что  произошло?  Будет  на  Нью-Алабаме  станция
гиперсвязи или нет?
   - Будет.
   - Тогда почему ты предрекаешь обвал?
   - Я не предрекаю, а  з н а ю , что это произойдет.
   - Но...
   - Всему свое  время, Антоша, -  слащавым  голосом  произнес  я. -
Разве когда-нибудь я давал тебе кривые наводки?
   - Ни единого  раза. - Он покачал головой. - Эх, знать бы мне твои
источники информации.
   - Мои источники информации - это мои, а твой источник - это я.
   Стоич вздохнул:
   - Вот что  я тебе скажу, Пит. Возьмут нас в конце концов за жопу,
поставят лицом  к стене  и поимеют  в одно  место. Впрочем,  тебе не
привыкать,  но   мне-то  каково! -  Он  смачно  загого