казывай  содействие,  смотри,  чтоб
свидетелей липовых не было. Уловил? Этой самой, потерпевшей, тоже поясни
обстановку. Ну и вообще, не тушуйся. Будь здоров!
   Успокоенный Забулдыгин повесил трубку.
   Тем временем закончился обед,  а  Сутолокина  в  столовой  так  и  не
появилась. Александра Кузьминична  не  пришла  по  нескольким  причинам.
Во-первых, ей не хотелось есть, а во-вторых, представить себе,  как  она
будет сидеть за одним столом с Котовым, Сутолокина не могла. Она ощущала
некое раскаяние, словно Котов был ее законным мужем. Удивительно, однако
раскаяния в отношении Эдуарда Сергеевича Сутолокина у нее не было.
   Сам Котов пришел на обед, хотя и у него не было ни малейшего  желания
смотреть на Сутолокину. Однако в отличие от Сутолокиной он  очень  хотел
есть.
   - Что-то наша юная леди отсутствует,  -  заметил  дед  Агапов,  -  не
иначе, роман завела!
   - А ты что думал, - съязвила Нина Васильевна, - она  тебя  дожидаться
станет?
   - Эх, старость - не радость, - вздохнул Агапов.
   После обеда Котов опять отправился к лодочной пристани, но, вспомнив,
как неприятно закончилась его первая поездка, решил не брать  лодку.  Он
нашел в заборе калитку, которая вывела его прямо в лес,  и  двинулся  по
едва заметной тропинке, петлявшей между сосен. Сначала лес был редким  и
на каждом шагу встречались следы пребывания человека: разбитые  бутылки,
консервные банки, пластиковые пакеты, рваные газеты... Лишь в  километре
от дома отдыха он приобрел относительно девственный вид, правда,  и  тут
не исключалась возможность наступить на кучку помета высших приматов.
   Лес на Котова всегда действовал благотворно. Он впитывал в легкие все
эти целительные фитонциды, успокаивал свой взгляд,  лицезрея  зеленые  и
коричневые, умиротворяющие тона.  Пощипал  несколько  кустиков  черники,
нашел маленькую полянку с земляничкой, посидел у берега озера, не выходя
на солнце.
   Тютюка тем временем пребывал в размышлениях. Сначала он  вновь  хотел
свести Котова с Таней, но потом раздумал - теперь это не  имело  смысла.
Действительно, уровень интереса Котова к Сутолокиной упал  ниже  нулевой
отметки. Разжигать страсть к мифической Тане,  искусственному  существу,
было не только бесполезно, но и опасно. Тютюка ощущал серьезные опасения
за пограничный слой. Он, правда, все больше и  больше  замечал  какое-то
непонятное стремление побыть  Таней,  но  понимал,  что  превратиться  в
реликтового интеллекта, прожить материальный цикл - это такое наказание,
что хуже не придумаешь. В то же время надо было вырабатывать  дальнейшую
тактику. Пока в активе были только Сутолокина и Валя  Бубуева,  которая,
после того как отправила Заура на  муки,  набрала  шестьдесят  процентов
минуса. В среднем получалась одна предобработанная  сущность  за  сутки,
результат неплохой. Тем более что Тютюка работал еще и за командира.
   Стажеру  показалось,  что  можно   несколько   изменить   направление
предобработки. С чего это они зациклились на сексуальной сфере? Конечно,
Дубыга - специалист опытный, не чета Тютюке. Он знает, какие виды грехов
лучше  всего  прививаются  в  здешнем  минус-поле.  Но  почему   бы   не
попробовать что-нибудь новенькое? Например, Котов вполне может  захотеть
развести костерчик и устроить неплохой лесной пожар. Тут  можно  набрать
массу грехотонн, доставщики аж лопнут от восторга. Ведь пожар -  это  не
только вред окружающей среде, но и народному хозяйству. Живность  всякая
погибнет, может, и из  людей  кто  сгорит.  Правда,  не  умышленные,  но
все-таки  убийства.  А  если,  скажем,  загорится  дом  отдыха,   то   в
экстремальной обстановке, как учили Тютюку, даже многие вполне  плюсовые
интеллекты могут вылететь за минус пятьдесят...
   Но тут, когда Тютюка  подал  короткий  импульс,  поселивший  в  мозгу
Котова желание разжечь костерок, оказалось, что все это бессмысленно:  у
некурящего Владислава не имелось спичек. Конечно, можно  было  незаметно
подложить на пути у Котова оброненный якобы кем-то спичечный коробок или
зажигалку, но ситуативный анализ  показал,  что  коробок  Котов,  скорее
всего, поднимать не будет, а найдя зажигалку,  положит  ее  в  карман  и
понесет  в  дом  отдыха,  чтобы  отдать  хозяину.  Какой-то   образцовый
строитель коммунизма, а не человек!
   Владислав  тем  временем  вышел  к  чистому,   неглубокому   ручейку,
струившемуся между соснами.
   Для Котова это было  очень  приятное  открытие.  За  всю  свою  почти
сорокалетнюю жизнь  он  не  видел  такого  природного  чуда.  Ничуть  не
замутненная, кристально чистая водичка бежала себе между светлых камней,
и сквозь нее желтел нежный песочек, на котором ни консервных  банок,  ни
бутылочных стекол не просматривалось. Котов мог бы голову  на  отсечение
дать, что нет в этом ручейке ни нитратов, ни химикатов, ни иной дряни, и
лишь хвоинки, сорванные ветерком с сосен, изредка плыли  по  поверхности
воды. И журчание у ручья было  такое,  словно  он  ворковал  или  баюкал
кого-то. Так, по-доброму, без резкостей и повышенных тонов, рассказывали
сказки  дореволюционные  бабушки,  которые,  по  счастью,  кое-где   еще
сохранились, даже несмотря на свое комсомольское прошлое. Такая  бабушка
была, например, и у самого Котова, только она умерла за пять лет до  его
рождения, так и не рассказав ему ничего...
   Едва Котов приблизился к ручью, у  Тюткжи  в  "тарелке"  нудно  завыл
сигнал тревоги:
   "Внимание! Мощный плюс! Мощный плюс! Мощный плюс! Немедленно  сняться
с объекта и переместиться на два метра назад!"
   Пылинка слетела с  головы  Котова  и  переместилась  на  кору  сосны,
стоявшей в трех метрах от ручья.  Тютюка  разобрался  в  ситуации  очень
быстро. Плюсовой потенциал  исходил  от  ручья.  Тютюка  тут  же  провел
исследование и обнаружил, что некогда, еще до  Зуубара  Култыги,  данный
природный объект был заряжен плюсовым полем  от  пустынника  Елпидифора,
обитавшего отдельно от монастыря в  скиту,  который  стоял  в  верховьях
ручья. Минусовая зона в этом районе была прикрыта лишь  тонкой  пленкой.
Знай об этой аномалии плюсовики, они наверняка бы уже  прорвались  сюда.
Тютюка, не на  шутку  встревожившись,  оценил  размеры  аномалии.  Общая
протяженность  ручья  была  более  двух  километров,  полоса   плюсового
воздействия - от двух до шести метров в обе стороны. Кроме  того,  поток
плюсовой воды вдавался в озеро метров на  десять,  и  им  было  заражено
около ста квадратных метров поверхности.
   "Интересно, знал ли об этом источнике Култыга?  А  Дубыга  -  неужели
он-то не в курсе?" - размышлял стажер. Все это было не просто неприятно,
это грозило очень опасными последствиями. Стоило, например,  кому-то  из
обитателей дома отдыха окунуться три раза в эту воду - и  он  становился
практически неуязвим для воздействия минусовиков.
   Тютюка вел "тарелку" за пределами  опасной  зоны,  держась  на  одном
уровне  с  Котовым.  Он  настойчиво  бился  над  тем,  чтобы   заставить
Владислава свернуть куда-нибудь в сторону, но тот,  как  назло,  шел  по
самому берегу ручья, и все короткие и длинные импульсы, которыми  Тютюка
непрестанно "стрелял" по Котову, глохли,  поглощенные  плюсовой  средой.
Энергетика у Тютюки нуждалась в подзарядке, он вынужден  был  прекратить
бесплодные попытки и выжидать.
   Котов  тем  временем  наслаждался  своим  открытием.  Несколько  раз,
правда, он испытывал беспричинный страх,  вроде  того,  который  испытал
утром, подумав о  прибалтийской  снайперше.  Но  это  были  лишь  легкие
отзвуки  мощных  длинных  импульсов,  на  которые  стажер  тратил   свой
потенциал. Кроме того, Котова все больше  манила  чистая,  нежно  поющая
вода. И когда за очередным поворотом ручья оказался  небольшой  бочажок,
на метр залитый прозрачной водой, Котов  решил  рискнуть  и  искупаться.
Увидев, что клиент начинает раздеваться,  Тютюка  готов  был  завыть  от
бессильной ярости, однако тут же стажера посетила счастливая  мысль.  Он
вспомнил,  что  говорил  ему  Дубыга:  "У  реликтовых   три   сигнальные
системы..." Тютюка поблагодарил Природу, сформировавшую у землян  первую
сигнальную систему, потому что третья сейчас была беспомощна.
   - Владик! - позвал из-за деревьев знакомый до боли голос.
   Котов вздрогнул и увидел  в  нескольких  шагах  от  себя  все  ту  же
загадочную девушку Таню.
   - Владик, - еще раз позвала она, - извините меня...
   Таня была в том же платье, что  и  до  обеда,  но  Котову  показалось
удивительным, что  после  пребывания  в  воде  оно  не  выглядит  мятым.
"Значит, она где-то неподалеку живет, - прикинул специалист по  машинной
логике,  -  ведь  успела   погладить..."   Тютюка   таких   нюансов   не
предусмотрел.
   - Это я должен извиняться, на меня нашло черт знает что.
   - Мы поссорились из-за пустяка,  -  виновато  улыбнулась  Таня,  -  я
просто взбалмошная и глупая девчонка...
   - Не хотите искупаться? - переменил тему Котов. -  Здесь  божественно
чистая вода.
   - Она, наверно, жутко холодная. Боюсь простудиться.
   - Но вы же натуристка!
   - Да, но не "морж". Здесь такой  чудесный  лес...  Но  одной  немного
жутко. Проводите меня?
   - Если бы я знал куда, то проводил бы немедленно.
   - Я знаю дорогу. - От Таниных слов Котову стало почему-то  тепло.  Он
подошел к ней, взял за руку и по-старомодному поцеловал в запястье.
   Таня пошла прочь от ручья, взяв Котова под  локоть.  Чем  дальше  они
уходили от  святого  места,  тем  больше  грешных  мыслей  появлялось  у
Владислава. "Ну, теперь-то я ее не выпущу!" - именно это заставляло  его
идти рядом с ней, хотя куда они идут - понятия не имел.
   Тютюка немного успокоился, лишь когда парочка порядочно удалилась  от
ручья. Теперь, как ему казалось, Котову уже ничто  не  угрожало.  Анализ
показывал, что отрицательный потенциал у Владислава вырос. Одно  бесило:
пограничный слой, отделявший сущность Тютюки от реликтового  носителя  -
то есть от Тани, - опять начал размягчаться. Тютюка чувствовал, что надо
срочно исчезать, но не было повода. Конечно, в экстренном  случае  можно
было бы мгновенно  покинуть  материальную  форму,  но  последствия...  В
глазах Котова это выглядело бы как внезапное исчезновение Тани, то  есть
некое чудо, которое могло заставить его обратить внимание на  оккультные
и аномальные явления, даже на религию,  а  это  грозило  очень  серьезно
сбить  отрицательный  потенциал.  Поэтому  Тютюка  очень   боялся,   что
Владислав предпримет в отношении Тани какие-либо  активные  действия.  В
этом случае шансов захвата его сущности материальным носителем  было  бы
намного больше. Вместе с тем куда вести Котова, Тютюка представлял  себе
не очень ясно.
   Неожиданно их путь пересекла узкая  тропинка.  Тютюка  заставил  Таню
решительно свернуть на нее и прибавить шагу.  "Анализ  направления  надо
провести!" - наконец-то догадался стажер.  Уже  через  несколько  секунд
Тютюка знал, что тропинка ведет к  бывшему  охотничьему  домику  бывшего
Новокрасноармейского РК КПСС, который ныне приватизирован  председателем
совета директоров "Интерперестрой лимитед". Тропинка выходила  к  задней
калитке этого объекта. Поскольку общая напряженность отрицательного поля
над дачей Запузырина была значительно  выше,  чем  в  среднем  по  зоне,
Тютюка решил, что Тане следует отвести Котова именно сюда.
   Постепенно тропка становилась все  более  утоптанной,  потом  на  ней
появился  гравий,  затем  асфальт,  а  метров  через  пятьдесят  -  даже
бордюрный камень. Наконец дорожка уперлась в мощный,  высокий  забор  из
прочных бетонных плит,  в  котором  имелась  прочная  стальная  калитка,
запертая на ключ. Тютюке, при  его  возможностях,  ничего  не  стоило  в
мгновение ока  проанализировать  устройство  замка  и  изготовить  ключ,
однако он знал, что если ему лично за этой дверью ничего не  грозит,  то
Котов может испытать некоторые неудобства, вплоть до  выстрела  в  упор.
Это в план Тютюки не  входило,  так  как  минусовой  потенциал  сущности
Котова  все  еще  не  давал  возможности  сдать  в  Астрал  качественную
продукцию.
   - Спрячься пока за куст, - шепнула Таня, - я загляну,  а  потом  тебя
позову.
   Котов  повиновался.  "Солидное  шале!  -  прикинул  он.  -   Конечно,
пережиток эпохи застоя. Не меньше первого секретаря горкома. Как же  его
звали? Забыл!"
   Тем временем Таня, воспользовавшись  ключом,  который  был  мгновенно
изготовлен  Тютюкой  нанотехнологическим  способом,   открыла   калитку.
Никаких охранников или злых собак поблизости не имелось, но тем не менее
Тютюка решил не рисковать. Таня исчезла, и лишь пылинка-"тарелка" теперь
находилась на территории дачи. Чтобы Котову не вздумалось последовать за
Таней без приглашения, Тютюка  с  помощью  силовых  полей  направленного
действия запер за собой дверь.
   Пылинка облетела забор по периметру и начала  описывать  вокруг  дачи
сужающуюся спираль. Охранников было четверо. Тютюка тут  же  узнал,  что
все они - бывшие кагэбешники, уволившиеся из  органов  и  получающие  на
новом месте работы примерно пять тех окладов, что  имели  бы  сейчас  на
прежней службе, где они исполняли те  же  обязанности.  Один  дежурил  у
главных ворот на противоположной стороне от калитки, двое  патрулировали
участок, а четвертый сидел на связи.
   Дом - двухэтажный, с зимним садом,  бассейном,  подземным  гаражом  и
теннисным кортом, - казалось, был перенесен в эти места из-за океана.  В
какой-то мере так оно и было,  ибо  построен  он  был  по  американскому
проекту,  почти  целиком  из  штатовских  материалов,   а   из   начинки
отечественного  производства  были  только  черная  икра  да   водка   в
холодильнике.
   Пылинка, ведомая Тютюкой, уже собиралась влететь внутрь дома, но  тут
открылась дверь и с крыльца легкой походкой сбежала девушка. Тютюка  при
всех своих суперспособностях обалдел от неожиданности: она как две капли
воды была похожа на Таню...

ПЛЕМЯННИЦА

   Поначалу стажер подумал, что как-нибудь  спонтанно,  по  нечаянности,
воссоздал  облик  понравившегося  ему  объекта.  Однако,  когда  он  для
страховки подал команду на  уничтожение  искусственной  Тани,  "тарелка"
объявила: "Отказ! Объект  натуральный.  Подать  команду  на  уничтожение
естественного объекта!"
   Уничтожать  естественный  объект  Тютюка  не  собирался.  Он   провел
экспресс-анализ и установил, что эту девушку тоже зовут Таня, отчество у
нее Александровна, а фамилия - Хрусталева.  По  профессии  она,  однако,
вовсе не фотомодель, а литературовед, и  доводится  племянницей  бывшему
товарищу, ныне господину Запузырину.
   Помимо этого Тютюка узнал, что, кроме Тани и охраны, на  даче  больше
никого нет, если не считать собаки -  могучего,  но  послушного  хозяйке
сенбернара  Джима.  А  домработница  Люся   отправилась   в   город   на
микроавтобусе с шофером Колей.
   Стажер выяснил  и  то,  отчего  Таня  искусственная  была  похожа  на
природную: Дубыга давно пытался предобработать племянницу Запузырина, но
ее минусовой потенциал и по сию пору был всего ничего.  А  вот  Ира,  та
самая подруга, которую Тютюка вынужден был изображать в первый раз, была
действительно  фотомоделью,  действительно  увлекалась   натуризмом,   и
отчество у нее  было  действительно  Алексеевна.  По  фамилии  она  была
Пышкина, и была эта  фамилия  девичьей.  Правда,  в  данный  момент  Ира
Пышкина находилась аж в самой Калифорнии, где  снималась  в  эротических
сценах, дублируя тамошних голливудских звезд. Они с Таней и в самом деле
были подругами, но только до окончания средней школы. С тех пор уже  лет
пять не виделись.
   Впрочем, Ира Тютюке была не нужна. У Иры еще до поездки в Голливуд  с
минус-потенциалом  все  было  в  ажуре  и  имелось  восемьсот  с  чем-то
грехотонн, списывать с себя которые она, похоже, не  собиралась.  А  вот
реальная  Таня  представлялась  неплохим  объектом  для   предобработки.
Вероятно,  Дубыга  тоже  планировал   как-то   свести   их   с   Котовым
по-настоящему, но об этом в памяти "тарелки" никаких данных не было.
   Тютюка дал довольно длинный импульс, который  прочно  вбил  в  память
Тани  Хрусталевой  все,  что  составляло  историю  взаимоотношений  Тани
искусственной с Котовым. Теперь эта девушка  была  совершенно  убеждена,
что это она вчера днем вместе с подругой Ирой загорала на озере, сегодня
уже два раза встречалась с Котовым,  а  сейчас  пригласила  его  к  себе
домой. Тютюка, правда, едва не допустил промах: дело в том, что ключа от
задней калитки у Тани не было. Более  того,  господин-товарищ  Запузырин
строго-настрого запретил охране отпускать куда-либо племянницу.  Убедить
Таню, что это делается  для  ее  же  пользы,  было  нетрудно.  Запузырин
рассказал о том, что  рост  преступности  по  району  за  прошедший  год
подскочил вдвое по сравнению  с  прошлым,  кроме  того,  напомнил  ей  о
похищениях, взятиях заложников, налетах и иных леденящих душу  вещах.  У
Августа Октябревича была прекрасная  библиотека,  компьютер  с  игровыми
программами, видеомагнитофон, музыкальный центр и  много  других  вещей,
которые помогали Тане спокойно  переносить  комфортабельное  заключение.
Чекистам, несшим почетную службу по охране  дачи  и  Тани,  было  строго
указано, что при малейшей попытке отвлечься от выполнения боевой  задачи
и обратить внимание на  племянницу  их  уволят  без  выходного  пособия.
Впрочем, об этом можно было не предупреждать, ибо ребята были грамотные,
в званиях  не  ниже  капитана,  и  хорошо  знали,  что  власть,  которой
пользуется бывший Третий, несколько больше,  чем  та,  которой  до  него
пользовался бывший Первый.
   Поэтому, когда  Таня  Хрусталева  направилась  по  дорожке  к  задней
калитке, бывшие дзержинцы мгновенно засекли это  передвижение,  а  когда
она сунула ключ в замок калитки, тут же отреагировали.
   - Татьяна Александровна, - вежливо поинтересовался один, появившись у
нее за спиной словно из-под земли, - откуда у вас ключик?
   - В замке торчал. -  Эту  версию  Тане  подсказал  Тютюка  с  помощью
мгновенного импульса.
   - Отдайте его мне, пожалуйста, - ненавязчиво попросил  страж,  -  эту
дверь Август Октябревич открывать не разрешает. Она  на  случай  срочной
эвакуации.
   Тютюка решил вмешаться, ибо иначе все могло пойти насмарку. Он убедил
рыцарей щита и меча,  что  ключ  у  Тани  находится  законно,  а  Август
Октябревич ничего не имеет против того, чтобы в его отсутствие  на  даче
побывал глава малого предприятия "Агат-Богат" господин Котов.
   - Заходите, - пригласила Таня скромно дожидавшегося в кустах  Котова,
- можно!
   Проходя в калитку, Котов невольно поежился, когда углядел охранников.
Автоматов у них, правда, в дневное  время  не  имелось,  но  ветровочки,
надетые несмотря на жару, явно  скрывали  подмышечные  кобуры,  рации  и
бронежилеты. "Куда меня черт занес!" - с легким ознобом в  душе  подумал
Владислав. Впрочем, охранники, несколько утеплив  свои  льдистые  глаза,
пропустили его беспрепятственно.
   В этот же самый момент Тютюка  сделал  одно  очень  важное  открытие.
Сделал он его случайно,  когда  Котов  проходил  мимо  капитальной,  под
стеклом, теплицы, размещенной в нескольких метрах от забора.
   - А я и не знал, что тут, в лесу, такие хоромы! - сказал Владислав. -
И ничего, на экологию не влияет?
   - Нет, - ответила Таня, - здесь все очень хорошо продумано.
   Расторопный Тютюка сразу вспомнил,  что  грехи  по  части  окружающей
среды нынче  очень  ценятся,  и  мгновенно  провел  общую  экологическую
экспертизу дачи. Да, все было продумано, кроме  одного:  канализационная
труба проходила через водоносный горизонт, из  которого  питался  святой
источник. Стоило ей лопнуть - и все запузыринское дерьмо было бы слито в
ручей, что  прекрасно  обезопасило  бы  его  с  точки  зрения  интересов
Минус-Астрала. Тютюка хотел было тут  же  заняться  разрывом  трубы,  но
потом  решил  не  разбрасываться  и  сосредоточиться  на   предобработке
Владислава и Татьяны.