добработки блестящее. Каждый, кто в этой зоне побывал, уже  процентов
на семьдесят минусовой. Я мог бы и выше качество вывести, но надо  же  и
доставщикам дать заработать, чтоб им хотя бы коэффициент не уполовинили.
   - Неужели люди никак не  противятся  предобработке?  -  с  недоверием
спросил Тютюка. - Нам на учебе объясняли, что подход должен быть  строго
индивидуальным.
   - Правильно объясняли. Ваш брат, молодой  специалист,  именно  тем  и
плох, что теоретически все знает, а практически применить не  умеет.  На
данный  момент  в  зоне  созданы  наиболее  благоприятные  условия   для
следующих  видов   грехов:   прелюбодеяние,   желание   жены   ближнего,
чревоугодие, пьянство. Для остальных - в  меньшей  степени.  Практически
все приезжающие эти соблазны будут испытывать. Но индивидуумы разные,  а
потому каждый из них наши импульсы будет интерпретировать по-своему. Что
делает молодой? Он, зная о том, какие тут грехи  наиболее  восприемлемы,
сразу же нацеливается на предобработку  тех  отделов  сущности,  которые
отвечают  за  секс,  пищеварение  и  алкоголизм.   Шпарит,   не   глядя,
возбуждающий импульс и ждет, что его реципиент тут же  ударится  во  все
тяжкие. А вот хрена вы угадали, гражданин начальник! Конечно, иногда все
с ходу удастся, но куда чаще получается совсем обратное. У здешних ребят
всякое внушение, особенно если оно лобовое, вызывает противодействие. Ты
долбишь его импульсами плотского вожделения, а у него просыпается чистая
любовь - самый что ни на есть плюсовой компонент.  Можно  даже  до  того
напортачить, что выведешь записного бабника на плюс! С чревоугодием  еще
хуже. Обожрется раз-другой и так крепко сядет на диету, что  больше  его
не сдвинуть. Да еще и покается, а это опять выход в плюс.  С  пьянкой  -
аналогично. К тому же на чревоугодие и пьянку нужны деньги, а  в  России
сейчас с этим делом напряженка. В общем, завтра  заезд,  все  покажу  на
месте. А пока даю время на подзарядку, пять часов.  Привыкай  к  местным
мерам времени, стажер. Отбой!

БИОГРАФИЯ "ОДИНОКОГО ВОЛКА"

   На следующий день пылинка-"тарелка"  потихоньку  полетела  следом  за
Сутолокиной, которая, сутулясь под  тяжестью  чемодана  и  хозяйственной
сумки, двигалась ко второму корпусу. Втащившись  на  крыльцо  и  миновав
огромную шахматную доску, вокруг  которой  расхаживали  два  старичка  с
клюшками, разбиравшие пятидесятилетней давности партию между Бронштейном
и Ботвинником, Александра Кузьминична поднялась  на  лифте  до  третьего
этажа. Сонная и ленивая девица, критически оглядев  явно  устаревшее  по
фасону платье отдыхающей и ее не пышущее здоровьем лицо,  снисходительно
сказала:
   - Ваш тридцать второй -  по  правой  стороне.  Рядом  -  тридцатый  и
тридцать четвертый, а напротив  -  тридцать  первый...  Тут  четные  все
справа, а нечетные - слева. Белье там все постелено,  а  соседки  у  вас
пока нет.
   Пылинка влетела  в  замочную  скважину  тридцать  первого  номера.  В
нечетном в этот момент "одинокий волк" размещал свои вещи.
   -  Вот  это  правильно,  -  удовлетворенно  констатировал  Дубыга,  -
одиночка напротив одиночки. В тридцатом должны быть супруги  Пузаковы  с
ребенком - он четырехместный, но бухгалтер его оплатит, не  пожадничает.
А в тридцать третьем, тоже четырехместном, - господа рэкетиры с  дамами.
Напротив тридцатого  -  комната  дежурной  горничной,  вот  этой  сонной
красавицы. Кстати, тоже неплохой объект соблазна,  минус  -  сорок  пять
процентов.  Валя  Бубуева,  двадцать  четыре  года,  детей  нет,  дважды
разведена - это уже кое-что! Есть скрытое предрасположение к  лесбийской
любви, но ввиду общей малограмотности ничего о ней  не  знает.  Наиболее
эффективно было бы, конечно, свести ее с Сутолокиной, но тогда  остается
нетронутым "волк", то есть мистер Котов.
   - Но, может, он сам чего-нибудь отыщет? - заикнулся Тютюка.
   -  Стажер,  ты  меня  удивляешь!  -  осклабился  Дубыга.   -   Мужик,
неверующий, одинокий и бездетный, которому уже тридцать восемь стукнуло,
и к тому же бизнесом занимается третий год, до сих пор ходит с тридцатью
процентами минуса! Это неспроста! Тут надо провести  хороший  анализ,  с
внимательным разбором. Вот этим и займемся.
   Владислав Игнатьевич разложил свои вещи в тумбочке, в платяном  шкафу
и на полочке умывальника, ополоснулся в душе,  натянул  свежую  майку  с
рекламой "Филип Моррис", плавки и зеленые спортивные брюки и  отправился
к своему автомобилю, чтобы перегнать его на охраняемую стоянку.  Пылинка
уселась у него в волосах, Дубыга и Тютюка принялись за глубокий  анализ.
Офицер  второго  ранга  первого  уровня  только  контролировал  действия
стажера.  Тот  работал,  как  его  учили,  то  есть  начал   с   анализа
наследственности.
   - Первое предпоколение  -  отец  и  мать.  Отец  жив,  Котов  Игнатий
Силантьевич, семьдесят два года, участник войны, потенциал -  пятнадцать
процентов минуса.
   - Зона Проверки и Распределения, - прокомментировал  Дубыга.  -  Этот
минус он там в два счета сбросит.
   - Мать - Зинаида Александровна,  ушла  в  Плюс-Астрал  с  потенциалом
восемьдесят пять процентов...
   - Муж да жена - одна Сатана, - пошутил Дубыга.
   - Второе предпоколение по отцу: дед, Котов Силантий Иванович, убит на
гражданской войне  в  1921  году.  Прошел  через  Лету  в  военную  Зону
Эйфорического  Счастья,  потенциал  -  минус  двадцать  пять.  Бабка   -
Прасковья Андреевна, умерла от голода в Ленинградскую  блокаду,  ушла  в
Минус-Астрал в Зону Проверки и Распределения,  прошла  за  мост  в  Зону
Обезличенного Счастья. Второе предпоколение  по  матери:  дед  -  Буркин
Александр Иванович, комиссар продотряда, убит на Тамбовщине в 1921 году,
бабка - Анна Лукинична, работница с "Москвошвеи" умерла от рака  в  1948
году. У обоих - ЗОС, с потенциалом...
   - Дальше, дальше, - торопил Дубыга, - это ж все семечки. Ты ищи  тех,
кто прошел в Великий ЛАГ. Качественные продукты! Давай сразу команду  на
целевой поиск.
   - Третье предпоколение - нет,  -  бесстрастно  фиксировал  стажер,  -
четвертое предпоколение - нет, пятое предпоколение - нет, шестое -  нет,
седьмое - нет, восьмое - нет, девятое - нет,  десятое  -  нет.  Согласно
инструкции при подобном сочетании  поиск  генетических  предрасположений
следует прекратить...
   - Правильно, - оценил действия стажера Дубыга, - надо искать щура.  У
них, у этого рода, есть щур по какой-то линии. Ну-ка, давай просмотр  по
тридцать пятому предпоколению, цель - щуры.
   - Тридцать пятое предпоколение - щуров нет. Все поколение в плюсе.
   - Гони от тридцать шестого до пятидесятого.
   - В сорок восьмом предпоколении, - доложил Тютюка, - волхв Замята!
   - Местонахождение в данное время?
   - Город Тотьма Вологодской области.
   - Основной объект охраны?
   - Семья Пестеревых. Дистанция по прямой - восемьсот пятьдесят шесть и
пять десятых километра.
   - Поставить зону помех! Азимут прикрытия - северо-восток.
   - Выполнено! Даю контрольный луч. Зона непробиваема!
   - Поставить Замяту на контроль Большого Астрала. Докладывать  о  всех
его перемещениях в западном и южном направлении свыше тысячи километров.
   Дубыга похлопал стажера по  плечу.  Тютюка  знал,  что  у  реликтовых
здешней зоны это означает одобрение.
   - Одно дело сделали. Щур - это самое опасное. Чем он  древнее  -  тем
страшнее. Этот волхв Замята - дремучий старикан. Он-то и вложил в Котова
плюсовой потенциал. Ни хрена себе, сорок восьмое предпоколение! У  этого
Замяты силы хватит нас обоих аннигилировать.
   - А он не обнаружит зону помех? - опасливо поинтересовался стажер.
   - Ну уж это фигушки! Раз он сейчас  караулит  Тотьму,  то  на  нее  и
сфокусирован. Все остальные объекты охраны он контролирует дистанционно.
Если нет сигналов, он не вмешивается. А зона помех, которую мы  создали,
не пропустит сигналы от Котова к его предку. Конечно, если Котов  начнет
уходить в Астрал, Замята за него поборется, но уж  это  проблемы  отдела
доставки,  а  не  наши.  Наше  дело  -  довести  до  кондиции,  а  их  -
доставить... Ну  ладно,  лекция  закончена.  Продолжаем  анализ.  Стажер
Тютюка, какой второй фактор после генетического?
   - Биография индивидуума! - отчеканил Тютюка.
   - Оценка - отлично, - кивнул с одобрением Дубыга, - приступайте.
   Тютюка приступил. Как оказалось, родившийся в 1953  году,  24  мая  в
12.09.37,45 по московскому времени Владислав Котов с  января  1955  года
воспитывался в яслях-саду № 211 города  Москвы,  в  сентябре  1960  года
поступил в среднюю школу № 476 и в 1970 году  ее  окончил  с  серебряной
медалью. В том же году  поступил  на  физический  факультет  Московского
пединститута и в 1975 году его закончил. С 1975 по 1978  год  работал  в
780-й средней школе учителем физики, после чего перевелся  в  учреждение
п/я 35-634 на должность старшего инженера с окладом 170 рублей.  В  1989
году создал  МП  "Агат-Богат".  Направление  разработок  -  компьютерные
программы. Личный счет - 145 тысяч долларов  США.  Недвижимое  имущество
личное - дача, садовый участок 30 соток. Движимое - автомобиль ВАЗ-2108,
телевизор "Sharp" переносной... Когда Тютюка начал  перечислять,  Дубыга
некоторое время впитывал информацию, потом остановил:
   - Достаточно. Даю вывод: предрасположений к алчности нет. Приобретает
только необходимое, в чисто утилитарных целях. Нарушений закона, имеющих
греховный характер, не имеет. Теперь крути по личной жизни. Первым делом
- количество сексуальных связей.
   - Первое неосознанное увлечение - в 1957 году. Объект - Маша  Крюкова
из младшей группы детского сада. Сохранялось  до  поступления  в  школу.
Второе - соседка по парте, Таня Гулькина. Детская дружба до  перехода  в
пятый класс. Первая любовь - Галя Мыльникова, без сексуальной компоненты
с 1966 по 1968 год, с  сексуальной  компонентой  с  1968  по  1970  год.
Физической близости не было. Первое половое сношение - 1970 год,  объект
- Лариса Терещенко, однокурсница, произошло на картошке...
   - Стоп! - перебил Тюткжу Дубыга. - Вызови зрительный образ объекта...
Да-а... Похоже, такое возможно только в нетрезвом состоянии.
   - Никак нет, - возразил Тюткжа, - оба были трезвые.
   - Но она же страшна как смертный грех, к тому же явно старше его  лет
на пять... Как они на одном курсе-то оказались?!
   - Даю информацию:  Лариса  Терещенко  после  окончания  в  1965  году
средней школы попала в автомобильную аварию. Открытые  переломы  голени,
трещина шейных позвонков, множественные  травмы  и  порезы  лица.  Из-за
полученных  травм  более  трех  лет  провела   в   больницах.   Усиленно
занималась, готовилась в вуз. В 1969 году недобрала баллов, в  следующем
была зачислена и оказалась в одной группе с Котовым.  Через  две  недели
после начала занятий первый курс выехал на картошку.
   - Занятно... - Какая-то идея уже осенила Дубыгу, и он распорядился:
   - Ну-ка, дай мне портреты всех последующих партнерш!
   В интерьере "тарелки" возникло двенадцать голографических  портретов.
Дубыга посмотрел на них озадаченно и оценил:
   - Коллекция монстров. Каждая  безобразна  по-своему.  Есть  толстухи,
есть перекошенные рожи, есть ощипанные курицы, есть воблы и доски.  Наша
Сутолокина по сравнению с ними - королева красоты, супермодель. А теперь
в  полный  рост  и  без  одежды!  Тьфу,  убери  немедленно...  Он   что,
извращенец?
   - Вам виднее, - обиделся Тютюка.
   - Незаконные дети есть?
   - Есть. Перечисляю: Владислав Терещенко - 1971 год, Владислав Тузиков
- 1972 год, Владислав Сушкин - 1973 год, Владисловас Микутавичус -  1974
год, Владислав Шмулевич - 1975 год,  Владиславе  Берзиньш  -  1975  год,
Владислава Хрюкина - 1976  год,  Влада  Пробита  -  1976  год,  Антонина
Иванова - 1977 год, Владислав Рудкевич - 1977 год,  Владимир  Мунтяну  -
1985 год, Кара Джонс -  1987  год  и  Ашот  Саакян  -  1989  год.  Итого
тринадцать единиц.
   -  Вот  кобель!  Дети   рождались   у   каждой   из   его   партнерш?
Жеребец-производитель! Хотя  при  этом  бабенки,  видимо,  относились  к
Котову  тепло:   пять   женщин   назвали   сыновей   Владиславами,   две
транскрибировали имя в национальном духе, две явно  имели  его  в  виду,
когда называли своих дочерей, и лишь  четыре  дали  оригинальные  имена,
причем у  одной  косвенно  содержится  намек  на  него  -  назвала  сына
ВЛАДИмиром... Кара Джонс - это дитя вон той  африканки,  очевидно...  По
африканским стандартам - красавица, но по здешним ни в какие  ворота  не
лезет. Окружность каждого из бедер свыше девяноста сантиметров...
   - Так точно, гражданка Республики Зимбабве Мария Джонс, студентка УДН
имени Патриса Лумумбы.
   - Так... Давай-ка снимем у него с памяти видеозапись этого романа.
   - Есть!
   Вместо  портретов  дам-страшилищ  возник  некий  мерцающий   куб   и,
распространившись во все стороны, начисто  истребил  интерьер  "летающей
тарелки". Появились какие-то деревья,  слабо  освещенные  здания  и  еле
различимая аллея с лужами на асфальте.
   - Москва, 29 сентября 1986 года, 20.15, аллея вблизи общежития УДН, -
доложил обстановку Тютюка. - Видеозапись с памяти Котова.
   Послышались чуть пришлепывающие шаги по мокрому асфальту. Изображение
немного подрагивало им в такт. Внезапно раздался негромкий, приглушенный
вскрик. Изображение заколебалось  сильнее,  шаги  зашлепали  учащенно  -
Котов побежал. Четыре темные фигуры, слаборазличимые  в  отсветах  огней
города, тащили в кусты  пятую.  "Атас!"  -  крикнул  кто-то.  "Фигня!  -
отозвался другой голос. - Он один!" Одна из  фигур  метнулась  навстречу
Котову, изображение провалилось  вниз  -  Котов  прыгнул;  мелькнул  его
ботинок, бьющий в подбородок  противника,  затем  мимо  пронесся  чей-то
кулак, кто-то болезненно взвыл: "Уй-й! С-сука!" Хрустко шмякнулся  кулак
Котова о  чью-то  челюсть,  на  секунду  показался  скорчившийся  в  три
погибели парень, которому Котов "добавил" подъемом ноги  в  лицо.  Потом
Котов, очевидно, быстро нагнулся и перекинул  через  себя  еще  кого-то.
Ударившись спиной и затылком  об  асфальт,  клиент  остался  неподвижен.
Затем появилось смутно обрисованное лицо Марии Джонс с ярко  блестевшими
белками и зубами, послышались всхлипы. После этого взгляд Котова  обежал
поле  боя:  четверо  избитых  парней  корчились,  стонали  и  безуспешно
пытались встать...
   Дубыга с уважением прокомментировал:
   - Боец, однако.
   Промелькнуло несколько разбросанных пакетов и коробок, которые  Котов
подбирал с земли и отдавал плачущей негритянке.
   - Спасиба... - бормотала она. - Хорошо...
   - Я провожу, - сказал Котов и пошел рядом  с  африканкой  к  зданиям,
светившимся вдали, взяв у нее большую часть пакетов и коробок.
   Спутница испуганно теребила Котова:
   - Надо бистро ходить, они идти к нас, бить...
   - Не бойтесь, леди, - спокойно  ответил  Котов,  -  полчаса  они  еще
помаются, а догонять не захотят вовсе. Уот из еа нейм?
   - Мэри Джоунс, Мариа, Маша...
   - О'кей. Давно в Москве?
   - Два год. Учится агроном. Понимаю много, говорю плохо.
   - Муж есть?
   - Нет. Тут нет, там есть...
   - Где?
   - Зимбабве, Эфрика... Он старый, был война, партизан Джошуа Нкомо.
   - Так твой муж сам Нкомо?
   - Не-ет! Нет, Нкомо - грейт чииф, а май хазбенд - маленький партизан,
солджер Артур Джонс. Он старый, его пятьдесят семь  лет.  Сидел  тюрьма.
Его говорил: "Москва, коммунизм, очень хорошо". А тут рэсист бэндз, лайк
Эмерика... Ты коммюнист?
   - Беспартийный. Чего это они к тебе привязались?
   - Деньги хотел. Их кричали: "Вещи, доллар, шмотка давай! Часы  тоже".
Часы снимал не успевай, то ран куикли...
   - Все цело?
   - Ол райт, все есть цело.
   Котов подвел свою спутницу к подъезду общежития. Мелькали лица  самых
разных цветов кожи, вполне обычные и весьма экзотические одеяния.
   - До свидания, - попрощался Котов, передавая пакеты Марии.  Тут,  при
свете, он мог как следует разглядеть, какую красавицу спас.
   - Нет-нет! - запротестовала Мэри. - Надо заходить мне,  пить  чай.  Я
буду показать тебя соседкам, тама есть  джорнелист  одна,  будет  писать
статья в "Правда".
   - Тоже из Зимбабве?
   - Ноу, Конгоу, Брэззавилл... Хорошо русски говорит.
   - Не, писать про меня не надо. И меня к вам не пропустят.
   - Пустят! До одиннадцати. Я сделаю.
   Маша-Мэри подбежала к суровой вахте, о чем-то поговорила  там,  потом
подозвала высоченного худого африканца в очках, проходившего  мимо.  Тот
только поцокал языком, покачал головой, появилось  неведомо  откуда  еще
несколько африканцев, они все насели на вахтеров, затем гурьбой  подошли
к Котову, стали улыбаться всеми сверкающими зубами, хлопать по  плечу  и
жать руки:
   - Молоток! Вери гуд! О'кей! Хорошо, спасибо!
   Тут же замелькали  лестница,  коридоры,  двери...  Котова  привели  в
комнату, где все галдели на  разных  языках,  громыхала  музыка  и  было
накурено. Много бутылок с советскими и  иноземными  этикетками,  закуски
начатые и нетронутые. Слова Котова и его собеседников были неразборчивы,
но, когда Тютюка  предложил  их  проанализировать,  Дубыга  отрицательно
мотнул головой, мол, не имеет смысла. Пьянка длилась еще не менее  часа,
Котов танцевал с Мэри. Она очень громко хохотала. Кажется, Котов пытался
рассказать ей анекдот.
   - Ну, скоро пойдут провалы в памяти, - предсказал Дубыга. - По-моему,
он уже полбутылки в  сорокаградусном  эквиваленте  выхлебал.  У  здешних
реликтовых есть хорошая  пословица:  "Не  бывает  некрасивых  женщин,  а
бывает мало водки". С этим случаем все ясно...
   В это время Мария тянула за собой Котова в соседнюю темную комнату.
   - Может, досмотрим? - робко предложил Тютюка.
   - Нечего порнографию разводить... Все и так ясно.
   Тютюка снял изображение. Вернулся интерьер "тарелки".
   - Данный случай подпадает  под  стандартную  ситуацию  "благодарность
джентльмену", - оценил Дубыга, - но не может же это повторяться во  всех
случаях. Вероятность того, что он спас от грабителей всех  этих  женщин,
крайне мала. Такое редко происходит с одним и тем же человеком даже  два
раза подряд.
   - Значит, надо посмотреть еще что-нибудь.
   - Согласен. Хотя лучше доверить дело автоматике. Пусть сама  вычленит
сходные компоненты во всех тринадцати случаях. Давай команду.
   Тютюка подал. Аналитический аппарат выдал нечто вроде формулы: "Общие
элементы всех тринадцати случаев: женщина несчастна, женщина  некрасива,
женщина бездетна. Общий результат: женщина счастлива, женщина беременна,
женщина имеет детей".
   - Ну, это, положим, безо всякого анализа было известно,  -  проворчал
Дубыга. - Стоило подключаться к Большому Астралу, чтобы  получить  такой
дурацкий ответ!
   - А может, еще одну прокрутить?
   - Ладно, - нехотя согласился скромный Дубыга. -  Вам,  молодым,  одну
"клубничку" подавай...
   - Кого брать?
   - Любую... Впрочем, возьми-ка ту, что не  назвала  сына  Владиславом.
Кто это?
   - Их две...
   - Ну тогда ту, которая назвала Ашотом.
   Опять возник мерцающий куб. Появился берег  какого-то  очень  теплого
моря, песчаный, залитый солнцем пляж.
   -  Сланчев  Бряг,  Болгария,  15  июля  1988  года,  11.42,  пляж,  -
прокомментировал Тютюка.
   ...  Взгляд  Котова  лениво  переместился  с   какого-то   маленького
насекомого, ползавшего по песку рядом с изголовьем пляжного  лежака,  на
загорелые и еще не очень загорелые  тела,  распростертые  вокруг.  Котов
поднялся, пошел к  воде,  в  которой  темнело  множество  голов.  Вокруг
заплескались волны. Владислав поплыл, то поднимаясь на пологий невысокий
гребень, то опускаясь. Доплыв до линии буйков, Котов повернул обратно. В
поле его зрения попала грузная, очень полная женщина в закрытом  зеленом
купальнике, с черными, гладкими волосами, сидевшая рядом  со  степенным,
тоже очень толстым, пожилым мужчиной.  Толстяк  от  плеч  до  пояса  был
покрыт седыми и черными волосами. Они очень бурно о  чем-то  беседовали,
причем в основном говорила женщина, а старик иногда прерывал