никогда не кончается, а во-вторых, дети заслуживают похвалы -- хотя бы за
то, что выдерживают все педагогические ошибки, которые мы совершаем.

Так как формирование поведения людей может или даже должно происходить в
несловесной форме, то некоторые воспринимают это как своего рода
злонамеренные манипуляции. Мне кажется, что это не от недопонимания.
Причина того, что формирование должно быть невербальным, состоит в том, что
мы имеем дело с поведением, а не с идеями, и не только с чьим-нибудь
поведением, но и со своим собственным.

Однако поскольку вы можете формировать поведение людей без того, чтобы то,
что вы делаете, доходило до их сознания, и поскольку, не имея формального
согласия на то, чтобы быть обученным, как это бывает при уроках игры в
теннис, вы едва ли не осязаны формировать людское поведение на невербальном
уровне, то не возникает ли возможность заставлять людей совершать ужасные
вещи?

Конечно, да, особенно если вы в качестве отрицательного подкрепления
используете такие резко неприятные стимулы, которые вызывают истинный страх
и даже ужас. В лабораторных условиях психологи обнаружили феномен названный
"выученная беспомощность". Если животное обучено избегать неприятного
стимула, такого как удар электрического тока, при помощи нажима на рычаг
или перемещения в другую часть клетки, где нет абсолютно никаких способов
избежать удара тока, оно постепенно прекращает все попытки отделаться от
неприятности. Оно становится полностью податливым и пассивным, и может даже
лежать и получать наказания даже тогда, когда снова появляется путь к
свободе. Аналогом этого феномена у людей возможно является "промывание
мозгов". Если человек подвергается строгой изоляции и неизбывному страху
или боли, и если неприятные стимулы в последующем используются в качестве
отрицательного подкрепления, то в тех случаях, когда человек может
избегнуть или прекратить их действие, изменив поведение, -- ну, тогда...
животные обычно погибают, а люди оказываются более стойкими, и некоторые
начинают делать все что угодно, чтоб избежать отрицательного подкрепления.

Фотографии заложницы, держащей автомат при ограблении банка, тому
доказательство. Но так как захватившим ее в плен не понадобилось никакой
книги о том, как этого добиться, то не лучше ли каждому из нас в качестве
защиты от таких происшествий понимать, как действуют законы фор-

мирования поведения?

III. УПРАВЛЕНИЕ С ПОМОЩЬЮ СТИМУЛОВ.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ БЕЗ ПРИНУЖДЕНИЯ

Все, что вызывает какую-либо поведенческую реакцию, называется стимулом.
Некоторые стимулы способны вызывать реакции без какого-либо обучения или
тренировки: мы вздрагиваем от громкого звука, моргаем от яркого света, нас
тянет в кухню, когда до нас доносится аппетитный запах; животные поступают
точно так же. Такие звуки, свет и запахи называются безусловными, или
первичными, стимулами.

Другие стимулы заучиваются благодаря ассоциации. Сами по себе они могут
ничего не значить, но становятся выделяемыми сигналами для поведения;
сигналы светофора заставляют нас стоять или идти, мы вскакиваем, чтобы
снять трубку зазвонившего телефона, на шумной улице оборачиваемся, услышав
свое имя и т.д., и т.д. Ежедневно мы отвечаем на множество выученных
сигналов. Они называются условными, или вторичными, стимулами.

При формальном тренинге львиная доля усилий приходится на образование
условных сигналов. Сержант, занимающийся строевой подготовкой со взводом
новобранцев, и хозяин собаки на дрессировочной площадке в равной-мере
стремятся сделать в основном так, чтобы обучающиеся повиновались командам,
которые в действительности являются условными сигналами. Фокус не в том,
что собака может сидеть, а человек останавливаться, фокус в том, что это
делается четко и по команде. Вот что мы называем повиновением -- не просто
выполнение действия, но гарантия того, что оно будет выполнено по сигналу.
Психологи называют это "поставить поведение под контроль стимулов". Это
вырабатывается с трудом, выработка основывается на правилах, а правила
нуждаются в проверке.

А что, если у вас нет в мыслях становиться хозяином собаки и вы не
собираетесь тренировать спортивную команду?

Вам все равно может пригодиться понимание того, что такое стимульный
контроль. Например, если ваши дети бездельничают и не вдут на ваш зов, вы
плохо владеете стимульным контролем. Если вы руководите людьми и вам иногда
приходится два или три раза повторять -приказ или инструкцию, прежде чем
они будут выполнены, то значит у вас проблемы со стимульным контролем.
Разве не случается, что вы говорите: "Я тебе уже однажды сказала, я
говорила тебе тысячу раз, не..." (Не хлопай дверью, или не клади мокрый
купальник на кровать, или что-либо в этом роде.) Когда сказать один или
тысячу раз недостаточно, поведение не управляется стимулами.

Иногда может казаться, что мы обладаем стимульным контролем когда в
действительности этого нет. Мы предполагаем, что сигналу или команде должны
подчиниться, а этого не происходит. Самой распространенной реакцией на это
является усиление сигнала. Так, официант не понимает вашего французского?
Говорите громче. Чаще всего это не помогает. Субъект должен распознавать
сигнал, иначе безразлично, кричите ли вы что есть мочи или даже ревете с
помощью усилительной аппаратуры рок-ансамбля, на вас будут смотреть
невидящим взором.

Другой реакцией человека на игнорирование условного сигнала является
бешенство, которое действует только в том случае, если субъект проявляет
преднамеренное непослушание, не давая твердо заученного ответа на хорошо
выученный сигнал. При этом иногда, показав характер, можно получить хорошее
поведение.

Бывает, что субъект отвечает правильно, но с очень большой задержкой или
через пень-колоду. Часто неуклюжие ответы на команды определяются тем, что
субъект не обучен отвечать быстро. Без положительного подкрепления не
только за правильный, но и за проворный ответ на сигнал у субъекта нет
шансов усвоить, что успех приносит быстрое повиновение стимулам. При этом
поведение в действительности не контролируется стимулами.

Реальная жизнь изобилует плохой организацией управления с помощью стимулов.
Как только один человек пытается проявить власть, другой оказывается в
опасности проявить "непослушание" В действительности проблема состоит в
непонимании команд или сигналов, которым он поэтому не может повиноваться
Это примеры плохой коммуникации или нечеткого управления с помощью
стимулов.

Правила управления с помощью стимулов

Для того, чтобы управлять с помощью сигналов, надо сформировать нужное
поведение, а затем, когда оно осуществляется, делать так, чтобы оно
происходило во время или сразу после какого-либо определенного сигнала.
Этот стимул затем становится ключом, или сигналом, поведения.

Например, предположим, что вы заставляете собаку садиться, надавливая на
крестец и подтягивая за ошейник. Это безусловные стимулы, они действуют без
обучения. Затем вы подкрепляете любое самостоятельное проявление собакой
этой позы, формируя соответствующее поведение. Делая это, вы произносите
команду "Сидеть!", которая первоначально ничего не значит для собаки
(конечно, подойдет и любое другое слово на любом языке). Когда собака
усвоит, что вам иногда надо, чтобы она села, она иногда станет выполнять
это действие во время или после предъявления сигнала, или условного
стимула, команды "Сидеть!". В конце концов она начнет выполнять действие
точно в соответствии с тем, что ей приказывают.

Теперь поведение находится под контролем стимула, не так ли? Еще нет.
Проделана только половина работы. Животное следует также обучить -- и это
специальная тренировочная задача -- не садиться без команды. Установление
управления поведением стимулами не является завершенным, пока оно
совершается и в отсутствии условного сигнала.

Это, конечно, не означает, что собака должна целый день стоять, пока вы не
скомандуете: "Сидеть!". Она может садиться сколько ей вздумается. Однако во
время тренировок или работы, когда предполагается использование условных
стимулов, "пуск" и "стоп" сигналы должны быть твердо установлены, чтобы
выполнение команды было надежным.

Итак, полный контроль с помощью стимулов определяется четырьмя условиями, к
каждому из которых следует относиться как к самостоятельному разделу
тренировочной задачи, самостоятельному пункту программы выработки.

1 Поведение всегда осуществляется сразу после подачи условного стимула
(собака садится, "когда ей приказывают).

2. Поведение никогда не возникает в отсутствие стимула

(во время занятий или работы собака никогда не садится спонтанно).

3. Поведение никогда не наблюдается в ответ на другие стимулы (если вы
говорите: "Лежать!", собака не должна садиться).

4. Никакое другое поведение не возникает в ответ на данный стимул (когда вы
говорите. "Сидеть!" собака не должна ложиться или скакать и лизать ваше
лицо)

Только когда все четыре условия соблюдаются, собака действительно полностью
и окончательно понимает команду "Сидеть!". Теперь вы действительно
управляете ею с помощью стимула.

Где в реальной жизни мы используем или нуждаемся в таком полном управлении
с помощью стимулов. Ну к примеру, в музыке. Дирижеры оркестра часто создают
очень сложную систему сигнального управления, а на репетиции дирижер может
встретиться с самыми разнообразными неправильными реакциями. Например, он
может дать сигнал означающий одно, -- скажем, "форте", усиление звучания и
не получить его, может быть, вследствие того что еще недостаточно прочно
установлено значение сигнала. Или он может и не давать сигнала усиления, а
тем не менее получить слишком большую интенсивность звука. Особенно этим
отличаются духовые инструменты классических оркестров, Рихард Штраус в
юмористическом своде правил для начинающих дирижеров говорил: "Никогда не
подбадривайте взглядом играющих на духовых инструментах" Дирижер может дать
сигнал, требующий другого, -- допустим, "престо" а вместо'

увеличения темпа получить усиление звучания солисты теноры проделывают это
весьма часто Наконец, дирижер может требовать включения большего числа
исполнителей, а вместо этого получить множество ошибок, так происходит с
хористами-любителями. Каждый тип неправильного ответа на условный стимул
должен быть исправлен с помощью тренировки, прежде чем дирижер будет
уверен, что у него или у нее адекватное сигнальное управление.

Так же жизненно важно сигнальное управление в военном деле. Занятия по
строевой подготовке с новобранцами -- утомительное и трудоемкое дело, и им
самим оно может казаться трудным и бессмысленным, но оно выполняет очень
важную функцию. Строевая подготовка не только вырабатывает точные реакции
на строевые команды, что даст возможность командирам с легкостью приводить
в движение большие группы людей, но она также вырабатывает навык ответа на
условный сигнал вообще: повиновение команде, которое в конце концов
является не столько умственным актом, сколько выученным умением, являющимся
решающим, а часто и жизненно важным для солдата. С тех пор как были
придуманы армии, строевая подготовка являлась способом выработки этого
навыка.

Что может быть сигналом?

Условным стимулом -- выученным сигналом может быть все, абсолютно все, что
может быть воспринято. Флаги, свет, слова, прикосновения, вибрация, хлопки
пробок шампанского -- короче говоря, безразлично, какой сигнал вы
используете Коль скоро субъект может воспринимать его, сигнал может быть
использован для вызова выученного поведения.

Дельфинов обычно тренируют с помощью воспринимаемых зрением сигналов, руки,
но я знаю одного слепого дельфина, который выучил много разных типов
поведения в ответ на различные прикосновения. Пастушьих собак обычно
дрессируют с помощью сигналов, поданных рукой и голосом. Однако в Новой
Зеландии с ее широкими просторами,

где собака может находиться очень далеко, в качестве условного сигнала
используют пронзительные свистки, которые слышны на большем расстоянии, чем
голос. Когда новозеландский пастух продает такую собаку, покупателем может
оказаться человек, живущий за много миль; так как свистки невозможно
записать на бумаге, то старый хозяин обучает нового командам по телефону.

У рыб можно выработать условный рефлекс на звуки или свет -- мы все знаем,
как аквариумные рыбки устремляются к поверхности, если постучать по стеклу
или включить свет. А человеческие существа могут выработать условные связи
практически на все что угодно.

В тренировочной ситуации полезно, чтобы для всех субъектов были одни и те
же ключи и сигналы, чтобы не только дрессировщик, но и другие люди могли
вызывать данное поведение. Поэтому дрессировщики склонны строго следовать
традициям в использовании условных стимулов. Во всем мире

лошади под седлом начинают движение, когда вы толкаете их пятками в бока, и
останавливаются, когда вы натягиваете поводья. Верблюды в зоопарке Бронц
ложатся, когда слышат команду "Каш!", даже если рядом с ними никого нет,
включая их дрессировщика, говорящего по-арабски; и любой человек знает, что
надо сказать, чтобы верблюд лег.

И то, что живущих в Нью-Йорке верблюдов можно с тем же успехом обучить
ложиться при словах "Спокойно, крошка!", не имеет ни малейшего значения.

Поэтому-то профессиональные дрессировщики не могут понять, что многие
условные стимулы выбраны произвольно. Однажды в платной конюшне я работала
с молодой лошадью на корде, обучая ее команде "Вперед!". Тренер конюшни
смотрел на это с отвращением и наконец сказал: "Так ничего не выйдет --
лошади не понимают "Вперед!", надо цокать". Потом взял веревку у меня из
рук, сказал: "Тцо-тцо" и стеганул жеребенка по крупу свободным концов
веревки, что естественно тотчас же вызвало движение вперед.

"Понятно?" -- сказал он, считая свои слова доказанными.

Я поняла. С тех пор, воспитывая моих пони, я обучала их слушаться не только
моих команд, но и любой возможной системы понуканий, окриков, применяемой
другими дрессировщиками. Это избавило меня от неприятностей и заставило
говорить обо мне как о подающем надежды дрессировщике-любителе. По крайней
мере мне не приходилось переделывать моих сигналов!

Обучить пони двум системам команд не только возможно, но и легко. В то
время, как на каждый отдельный сигнал вам надо получать только какое-либо
одно поведение, вполне достижимо получение одного и того же поведения на
несколько условных сигналов. Например, в переполненном людьми помещении
оратор может потребовать тишины, воскликнув: "Тихо!", или встать и, подняв
руку, жестом призвать к молчанию.

А если присутствующие шумят и при этом находятся в некотором подпитии и,
следовательно, отличаются рассеянным вниманием, поможет позвякивание ложкой
по стакану. Мы все обучены осуществлять данное поведение в ответ на любой
из, по крайней мере, трех этих стимулов.

Введение второго условного стимула для выученного поведения называется
переносом стимулов. Чтобы добиться переноса, вы предъявляете старый стимул
-- допустим, команду, поданную голосом, -- как всегда, и новую команду --
скажем, сигнал, поданный рукой, -- и подкрепляете ответ; затем постепенно
делаете старый стимул все менее и менее заметным и одновременно привлекаете
внимание к новому, делая его очень выраженным, пока на новый стимул не
будете получать столь же хороший ответ, даже тогда, когда старый стимул не
предъявляется вовсе. Обычно этот процесс идет несколько быстрее, чем
выработка ответа на первоначальный стимул; когда уже выработано "Выполняй
это действие" и "Выполняй это действие по команде", то легче выработать
"Выполняй это действие также по другой команде".

Интенсивность сигнала и стирание стимулов

Не существует определенных требований к интенсивности и величине условного
сигнала, вызывающего ответ. Первичные, или безусловные, стимулы, дают
градуальный ответ в зависимости от интенсивности: реакция на резкий,
колющий удар сильнее, чем на булавочный укол, и чем громче внезапный шум,
тем сильнее мы вздрогнем. Однако условному стимулу достаточно быть узнану,
чтобы вызвать полный ответ. Вы видите красный свет и останавливаете машину;
быстрее или медленнее вы это делаете не зависит от размера светофора. До
тех пор, пока вы распознаете сигнал, вы знаете, что делать. Поэтому, как
только стимул заучен, возможно не только получить его перенос, но также
постепенно его уменьшать, пока он не станет едва различим, но попрежнему
будет давать те же результаты. Возможен случай, когда вы можете получать
результаты при таких слабых сигналах, которые не видны постороннему глазу.
Это называется "стирание" стимулов.

Мы пользуемся стиранием постоянно: то, что поначалу должно быть очень
массированным стимулом ("Дик, нельзя сыпать песок на головы другим детям",
-- говорим мы, вытаскивая Дика из песочниц), со временем превращается в
чуть заметный сигнал (просто поднять брови иди погрозить пальцем).
Дрессировщики животных иногда добиваются поразительных, просто волшебных
результатов с помощью стертых стимулов. Один из самых забавных номеров,
которые я видела, проделывал попугай в Парке диких животных в Сан-Диего. Он
разражался истерическим хохотом в ответ на чуть заметное движение руки
дрессировщика. Представьте себе возможности этого трюка: "Педро, что ты
думаешь о шляпе этого человека?" -- "Ха-ха-ха!". Поскольку публика не
замечает сигнал, единственное выученное попугаем поведение кажется
результатом разумного сардонически-язвительного ответа на вопрос; а на
самом деле это был четкий ответ на очень ослабленный стимул, а
сардонический ум, если и присутствовал, то принадлежал дрессировщику, а
может быть, сценаристу.

Однако лучшие примеры обусловливания, стирания и переноса стимулов мне
приходилось наблюдать не в мире дрессированных животных, а на репетициях
симфонических оркестров. Будучи певцом-любителем, я занималась в нескольких
оперных и симфонических хорах, которые часто управлялись заезжими
дирижерами. В то время как многие из сигналов, которые подают дирижеры
музыкантам, являются более или менее стандартизованными, у каждого из
дирижеров есть свои собственные сигналы, и их значение должно быть усвоено
в очень короткое время -- время на репетицию часто лишь немногим
превосходит время на выступление. Однажды на репетиции симфонии Малера
"Воскрешение", как раз в тот момент, когда басы собирались вступить с
обычной оглушительной силой, я увидела, как дирижер предъявил безусловный
сигнал, предупреждавший: "Вступайте мягче", изобразив на лице страшную
тревогу, пригнувшись к земле и заслонив лицо рукой, как бы защищаясь от
удара. Все поняли смысл переданного сообщения, и в следующие несколько
минут дирижер смог ослабить сигнал и уменьшить интенсивность звучания всех
частей хора с помощью предостерегающего взгляда, легкого движения спины,
имитирующего припадание к земле, или чуть заметного отголоска от прежнего
жеста, и наконец, только вздрагивание плеч. Столь же часто дирижеры
осуществляют перенос стимулов, сочетая какой-либо известный или
самоочевидный жест -- скажем, - поднятие ладони кверху для обозначения
"Громче" -- с незнакомым жестом, таким, как присущий только ему наклон
головы или поворот тела -- однажды, сидя слева от дирижера среди альтов, я
наблюдала дирижерский жест, управляющий громкостью звучания альтов с
помощью левой брови.

Одним из результатов введения управления с помощью стимулов является
усиление внимания субъекта, необходимое, если он хочет получить
подкрепление за правильный ответ, особенно, если стимулы подвергаются
стиранию. Бывает, что субъект способен воспринять столь слабые сигналы, в
которых не отдает себе отчета сам дрессировщик, подающий их. Классический
пример этого -- Умный Ганс, лошадь, живущая в Германии. Это было в начале
века; ее считали гениальной. Ударами копыт она могла считать, производить
арифметические действия, складывать из букв слова и даже извлекать
квадратные корни; правильные ответы, конечно, подкреплялись