е нужным.
  - Сегодня же вечером, если позволите.
  - Очень хорошо! Вы захватите с собой столько боевых припасов и провизии,
сколько найдете нужным, - на это я даю разрешение вам и вашим спутникам.
Это все, чего вы желаете?
  - Все, господин комендант, благодарю вас.
  - И вы уверяете меня, что возвратите мне де Виллье?
  - Повторяю вам, комендант, что головой своей отвечаю за успех.
  - Значит, все идет хорошо; вы тоже чего-нибудь желаете де Гриньи?
  - Дорогой комендант, я льщу себя надеждой, что вы не откажете мне в
милости, которую я хотел бы получить от вас по дружбе.
  - Хорошо, хорошо! Я понимаю, о чем вы хотите меня просить: вы желаете
принять участие в экспедиции, не так ли?
  - Я и вот этот храбрый солдат.
  - Золотая Ветвь, кажется?
  - Так точно, господин комендант, - отвечал солдат. - Клянусь Богом! Не моя
вина, что я не дал убить себя, защищая капитана, - он этого сам не пожелал
- И он был прав: такие молодцы, как ты, редки. Итак, дорогой де Гриньи, я
согласен, раз вы этого желаете, я позволяю вам, равно как и Золотой Ветви
и вашему вестовому, присоединиться к экспедиции; а во время вашего
отсутствия я не стану терять времени, будьте спокойны. Как только вы
увидите де Виллье, скажите ему от меня, что я занят выполнением данного
мной ему обещания и что, когда он вернется, все будет готово. Это
известие, как мне кажется, должно будет непременно обрадовать его.
  - Благодарю вас от имени моего друга, господин комендант.
  - А теперь, господа, я с вами прощусь... От души желаю, чтобы эта новая
экспедиция удалась так же хорошо, как и предыдущая.
  - Бог поможет нам, господин комендант, - сказал охотник.
  - Итак, счастливого пути и до скорого свидания! Офицер, охотник и солдат
вместе вышли от коменданта, чтобы приготовить все, что нужно к
путешествию, и иметь возможность выступить в тот же вечер, как объявил
Бержэ.
  Охотник предпочитал покинуть форт ночью по следующим причинам: во-первых,
выступление его отряда не будет замечено, затем, слух об экспедиции не
распространится и английские шпионы, находившиеся в крепости, не будут
иметь возможности сообщить об этом какие бы то ни было сведения, так как
сами не будут знать ничего.
  В полночь охотники, которым Бержэ сообщил о выступлении каждому отдельно,
спустились поодиночке в первый двор форта; часовые, предупрежденные
заранее, пропустили их без расспросов, и они разлетелись, как туча черных
призраков, через потайной выход, у которого из предосторожности стоял сам
г. де Контркер.
  Ночь была темная, начинался дождь; за исключением часовых, в форте все
спали. Никто не знал об экспедиции, из которой последний запоздавший,
пожав руку коменданту, скоро исчез во мраке.
  Бержэ, барон и оба солдата шли рядом. Охотник сам потребовал этого, так
как вполне был уверен, что французы, незнакомые со страной и малопривычные
к ночным походам в столь дикой местности, по которой им приходилось
проходить в эту минуту, могли заблудиться, если предоставить их самим
себе, а это породило бы двойное неудобство: во-первых, потерю драгоценного
времени, а во-вторых, это возбудило бы толки о выступлении экспедиционного
отряда.
  Они шли осторожно; ни одним словом не обменялись охотники между собой до
тех пор, пока не достигли того места, где происходило нападение; туда они
пришли около двух часов ночи; шел дождь, не прекращавшийся с самого
выступления их из форта и мало-помалу переходивший в ливень.
  Французы, мундиры которых защищали гораздо хуже от непогоды, чем более
приспособленная одежда охотников, насквозь промокли и закоченели от
холода; но они не жаловались и стоически переносили свои страдания, не
желая уронить себя в глазах сопровождавших их охотников. Последние,
казалось, не замечали ледяного дождя, низвергавшегося на их тела; время от
времени они только встряхивались, как мокрые пудели, а затем продолжали
идти вперед своим обычным гимнастическим шагом.
  Достигнув леса, канадец издал резкий свист, служивший условным знаком
остановки; потом, подозвав к себе двух или трех охотников, он поговорил с
ними шепотом в продолжение нескольких минут.
  Хотя барон и молчал, но все-таки в душе его очень беспокоило, каким
образом он проведет ночь в этом лесу, где каждый лист изображал собой
кровельный желоб и таким образом увеличивал количество дождя и без того
довольно значительное, ниспадавшее с неба; но беспокойство молодою
человека было непродолжительно. С необыкновенной быстротой и ловкостью
охотники срезали с помощью своих ножей огромное количество ветвей, которые
переплели между собой.
  Меньше чем за час они построили обширный навес, под которым укрылся весь
отряд и куда не проникал дождь. Тем временем другие охотники собирали
хворост и хотя он был мокрый, все же им удалось меньше чем в десять минут
зажечь огромный костер, который весело потрескивал и красноватое пламя
которого согрело французов. Их одежда начала дымиться и окутала их облаком
сероватого пара.
  Веселость вернулась снова, утомление было забыто; сбившись вокруг огня, в
который они беспрестанно подбрасывали новую пищу, охотники вели оживленную
болтовню.
  Барон де Гриньи любовался беспечностью охотников, господствовавшей между
ними дисциплиной и той поспешностью, с какой они повиновались малейшему
приказанию Бержэ, которого сами избрали своим начальником, хотя последний,
надо заметить, тоже обращался с ними в высшей степени вежливо. Он никогда
не говорил им: "я хочу", а всегда вставлял слова: "я прощу, пожалуйста",
или "мне кажется".
  Через час человек пять или шесть охотников встали и вышли из-под навеса.
  Бержэ разостлал в одном из углов кучу мехов; когда французы хорошенько
обогрелись, а одежда их почти высохла, канадец уговорил их лечь на эту
импровизированную постель.
  Когда они проснулись, был уже день, солнце ярко светило и птицы весело
распевали в лесу; погода опять стала хорошей, и день обещал быть
прекрасным.
  Канадец сидел один в сарае перед огнем и, раздумывая, курил свою трубку.
Заметив, что его гости уже проснулись, он приветливо им поклонился.
Последние тотчас же присоединились к нему и тоже присели у огня.
  - Ну! - сказал охотник, - все идет благополучно! Вы выглядите такими
свежими и бравыми, как и подобает настоящим мужчинам...
  - Учение далось не легко, зато теперь мы уже выучены, - смеясь, сказал
барон.
  - Во время вашего сна я добыл вам кое-какую одежду, не такую богатую,
правда, как ваша, но более подходящую для того, чтобы бродить по пустыне,
и прошу вас переодеться в нее сейчас же.
  - Вы обо всем позаботились, друг мой, - сказал барон, дружески пожимая ему
руку.
  - Это моя обязанность. Что сказал бы господин Луи, если б я не стал о вас
заботиться? Кроме того, вы мои гости, и я должен побеспокоиться о том,
чтобы вам было хорошо.
  Затем он подал им приготовленное для них платье, которое во всем походило
на одежду охотников-канадцев.
  Французы сейчас же облеклись в новые костюмы.
  - Э! - смеясь, проговорил Золотая Ветвь, - эта одежда тепла и удобна; я
скоро свыкнусь с ней.
  - Я готов побиться об заклад, что теперь никто не узнает нас! - добавил
Смельчак.
  - Вы с первого же шага угадали настоящую причину, заставившую меня просить
вас снять ваши мундиры, храбрый вояка; для нас очень важно, чтобы ваше
присутствие среди нас оставалось бы, по возможности, тайной.
  - Не бойтесь, - сказал Золотая Ветвь, - когда настанет время, они узнают
меня по тому, как я стану их колотить.
  - А теперь что же мы будем делать?
  - Мы сию минуту будем завтракать. Некоторые из наших спутников побывали
сегодня ночью на охоте, а потому у нас есть дичь. Затем, после завтрака,
мы устроим совет!
  - Отлично! Но куда же мы денем эти мундиры? Неужели мы понесем их с собою?
  - Это бесполезно, они бы нас только стесняли; я спрячу их в такое укромное
местечко, где вы найдете их, когда они вам понадобятся, этим я займусь сам.
  Канадец взял снятое французами платье, аккуратно сложил его и завернул в
несколько ланьих кож, а затем тщательно перевязал.
  - Вот теперь все сделано! - сказал он. - Один из моих людей выроет яму
возле какого-нибудь дерева, положит туда этот сверток, а затем опять
засыпет. Когда понадобится, ваше платье будет возвращено вам в таком же
прекрасном состоянии, как и теперь. Такие тайники заменяют кладовые для
охотников.
  В эту минуту вошли канадцы и, после обмена обычными приветствиями, каждый
уселся к огню и начался завтрак. Он не отличался особенным разнообразием
пищи, как и вообще все завтраки охотников. По окончании завтрака каждый
закурил трубку, и по знаку Бержэ начался совет.
  Канадец, из уважения, уступил первое слово барону де Гриньи, но молодой
человек извинился и отказался давать советы.
  - Дорогой Бержэ, - сказал он, - я нахожусь в незнакомой мне стране, затем
мы преследуем людей, обычаи и нравы которых мне совершенно неизвестны,
мнение мое, которое могло бы иметь цену, если б речь шла о регулярном
войске и европейской войне, в настоящих обстоятельствах не может иметь
никакого значения. Поэтому, будьте добры, пожалуйста, избавьте меня от
необходимости высказывать свое мнение. Эти храбрецы гораздо лучше меня
знают, что им нужно делать. На меня же смотрите, как на одного из ваших
солдат, другого я ничего не желаю. Я намерен показать всем нашим спутникам
пример повиновения вашим приказаниям. Я выбрал себе эту роль, единственную
подходящую для меня; никакая сила не заставит меня изменить принятое
решение.
  Это заявление, сделанное откровенно и с улыбкой, имело большой успех у
охотников и тем более им понравилось, что в душе они побаивались, как бы
молодой офицер не заявил претензии на командование экспедицией и не
заставил бы их действовать несогласно с их привычками, а это, несомненно,
могло бы очень печально повлиять на успех дела.
  Когда барон так решительно отказался от своего права, охотники заговорили
каждый по очереди. Бержэ выслушал их мнения с самым серьезным вниманием,
не прерывая их ни одним словом; потом он собрал все мнения, резюмировал их
и, так как больше некому было высказывать мнения и делать замечания, то он
заговорил сам. Речь его была коротка, проста и, в особенности, ясна; когда
он умолк, каждый нагнул голову, ничего не возразив: его мнение
восторжествовало и было принято всеми единогласно.
  Таким образом, было решено, что все сто человек разделятся на три отряда.
Бержэ и трое французов войдут в состав первого отряда; они отправятся в
экспедицию водой. Другие два отряда, каждый из пятидесяти человек,
направятся таким образом, что один будет придерживаться следа,
оставленного похитителями во время бегства, а другой пойдет через горы.
  Все три отряда должны будут идти усиленными переходами к западу.
  Местом свидания была избрана группа утесов, прозванная Белыми Замками,
около одного столба из целого камня - последнего следа, оставленного
исчезнувшим народом, возвышавшегося, подобно гигантскому обелиску, посреди
обнаженной равнины.
  Эта равнина была переполнена камнями, происхождение которых неизвестно, и
которые, в глазах удивленного путешественника, напоминают дольмэны и
менгиры кельтического карпака как числом, так и симметрией, в которой они
были расставлены.
  Десять минут спустя, охотники покинули сарай, и около огня остались только
барон, Бержэ и оба солдата.
  Через минуту канадец поднялся.
  - Теперь пора в путь и нам, - сказал он.
  Товарищи молча последовали за ним.


                                  Глава XVI

  НЕОЖИДАННАЯ ВСТРЕЧА

  Если бы обстоятельства, вызвавшие эту экспедицию, не были такими
печальными, такими серьезными, барон де Гриньи пришел бы в восторг от
своего путешествия.
  Никогда еще он не совершал такой интересной поездки: развертывающиеся
перед ним картины на каждом шагу готовили ему восхитительные сюрпризы.
  Бержэ, прекрасный спутник, полный увлечения и в то же время в высшей
степени снисходительный, с удовольствием показывал молодому человеку во
всех подробностях этот чудесный кран, один из самых богатых, один из самых
роскошных и один из самых красивых во всей Канаде.
  Четверо мужчин путешествовали точно туристы: то в пироге, то пешком по
высокой траве равнины, взбираясь на горы, проходя по лесам, старым как
мир, и на каждом шагу спугивая всевозможную дичь, которую они часто не
удостаивали даже выстрелом.
  Область, в которой они находились, казалась совершенно необитаемой;
никогда, со времени открытия Канады, французы и англичане не рисковали
проникнуть так далеко вовнутрь страны. Одни только индейцы и их
беспощадные враги - трапперы и охотники царили в качестве хозяев в этой
пустыне, которую они оспаривали у диких зверей, устроивших в ней свои
берлоги.
  На второй день, в ту минуту, когда они становились, бивуаком на ночь,
Бержэ стал выказывать признаки беспокойства, что казалось даже немного
странным в этом человеке. Он останавливался, пригибался к земле, потом
вдруг выпрямлялся, уходил то направо, то налево, потом возвращался назад,
опять начинал свой осмотр. Потом, когда казалось, точно он нюхает воздух,
Бержэ с негодованием пкачал головой, хмуря брови и сильно ударяя прикладом
своего ружья о землю. Барон де Гриньи, заинтригованный поведением
охотника, в котором он ничего не понимал, тревожно следил за ним, не
решаясь, однако, спросить у него о причине беспокойства. Но, по мере того,
как день продвигался вперед, возрастало и беспокойство канадца, и,
наконец, молодой человек решил задать ему несколько вопросов по этому
поводу, как вдруг Бержэ его предупредил:
  - Господин барон, - проговорил он, останавливаясь перед ним, - сегодня
происходит что-то необыкновенное в лесу и это сильно беспокоит меня.
  - Что такое случилось, мой храбрый друг? - спросил тот, оглядываясь
кругом, - признаюсь вам, что я, со своей стороны, не вижу ничего
необыкновенного.
  - Вы - может быть, сударь; у вас нет привычки к пустыне: то, что так
удивляет нас, лесных бродяг, проходит для вас совершенно незаметно.
  - Боже мой, в этом нет ничего удивительного, друг мой. Разве сегодня
деревья не похожи одно на другое, или лес не похож на лес?
  - Это справедливо, вы должны так рассуждать, потому что вы этого не
знаете; нет, господин барон, одно дерево никогда не бывает похоже на
другое.
  - Скажите мне, в чем дело, умоляю вас! Ну, что вас так сильно тревожит?
  - А вы это заметили?
  - Черт возьми! Если человек не слеп, то это вовсе уж не так трудно!
  - Ну, хорошо, я вам скажу.
  - Вы доставите мне большое удовольствие.
  - Да, тем более, что это должно интересовать вас еще больше, чем меня.
  - Ну, говорите! Я вас слушаю.
  Путешественники остановились и, облокотившись на свои ружья, окружили
канадца. Минуту спустя последний продолжал, сдерживая голос, точно боялся
быть услышанным каким-нибудь невидимым шпионом, сидящим в засаде в близком
соседстве.
  - В настоящую минуту мы находимся в лесу, которого никогда еще не посещали
белые с того самого дня, когда они в первый раз поставили ногу на эту
землю; одни только индейцы, да кое-кто из отважных канадцев осмеливаются
заходить сюда.
  - Значит, он очень опасен?
  - Да, порядочно; он громаден, кишит всевозможной дичью и хищными зверями;
даже сами туземцы не знают его вполне. Когда настает сезон великих зимних
охот, краснокожие собираются по нескольку племен вместе и устраивают охоты
с загонщиками, которые продолжаются около двух месяцев; за исключением
этого времени, лес остается совершенно пустынным, никто туда и не ходит.
Да и зачем туда ходить?
  - Однако же, мы здесь, - проговорил барон де Гриньи.
  - Мы - дело совсем другое. Я избрал эту дорогу потому, что, хотя она и
самая трудная, зато заброшенность ее давала нам возможность скрывать наши
следы, а следовательно, увеличивала нашу безопасность и позволяла нам
идти, как нам нравится, не боясь, что за нами подсматривают или следят;
кроме того, сегодня вечером мы из него выйдем.
  - Прекрасно! Но во всем этом я ничего не вижу до сих пор такого, что
оправдывало бы ваше беспокойство, которое тем более меня удивляет, что вы
не такой человек, чтобы пугаться из-за пустяков.
  - Вы отдаете мне вполне заслуженную честь, сударь. Вот что служит причиной
этого беспокойства, которое, скромно признаюсь вам, очень серьезно: часа
два тому назад я открыл след.
  - След! - вскричал с удивлением молодой человек.
  - Да, след, правда, тщательно скрытый и который мог бы обмануть глаза
менее проницательные, чем мои; этот след идет по той же дороге, по которой
следуем мы.
  Каждый раз, как это оказывалось возможным, его самым тщательным образом
уничтожали; но следы все-таки остались видны, и я с уверенностью могу
сказать вам, что не ошибаюсь.
  - Это, действительно, серьезно, мой храбрый Бержэ. А как вы думаете, кому
мог принадлежать этот след?
  - Вот это-то именно меня и затрудняет. Тех, идущих впереди нас, кто бы они
ни были, трое: двое мужчин и одна женщина, вот в чем я уверен.
  - Женщина?
  - Да, она даже еще очень молода; шаг ее легок, едва отпечатывается на
земле. Мужчины, сопровождающие ее, гораздо старше; они сильно напирают на
пятку, что доказывает, что это не индейцы; кроме того, на них надеты
мокасины вроде тех, какие носят лесные бродяги. Теперь интересно бы
узнать, кто эти путешественники? Безобидные это охотники, или враги -
этого я еще не могу вам сказать!
  - Гм! - прошептал молодой человек, тоже сильно озабоченный этим
сообщением, - все это очень серьезно, друг мой; я, право, придумать не
могу, что делать.
  - Мы можем выбрать только одно из двух, и теперь нам останется только
решить, что будет лучше в наших интересах?
  - Рассмотрим же и то и другое!
  - Первое - возвратиться назад той же дорогой, выбраться из леса и
присоединиться к нашим друзьям, следуя по одной из двух избранных ими
дорог: при этом мы потеряем много драгоценного времени.
  - Я никогда не соглашусь возвращаться назад.
  - Я именно это самое и думал, однако, я должен был справиться с вашим
мнением.
  - Это справедливо, теперь посмотрим второе... первое никуда не годится.
  - Вы останетесь с вашими двумя спутниками на том самом месте, где мы
находимся; я же пойду на разведку... буду идти вперед до тех пор, пока не
достигну людей, опередивших нас, но которые не должны быть очень далеко,
во-первых, потому, что не пройдет и часа, как стемнеет. Они, наверно,
сделают привал для того, чтобы поесть, отдохнуть и дождаться рассвета.
Когда я увижу этих таинственных путешественников, когда узнаю, что это за
люди и как нам с ними держаться, я вернусь к вам, и мы посоветуемся
относительно того, что нам предпринять. Нас четверо смелых людей и, в
случае нападения, мы сумеем защищаться. Что вы думаете об этом плане,
сударь?
  - Я думаю, что он великолепен, и советую вам немедленно привести его в
исполнение, друг мой.
  - Очень хорошо! Во время моего отсутствия не трогайтесь с места, иначе вы
рискуете заблудиться, и тогда Бог знает, сколько времени понадобится мне
на то, чтобы вас разыскать.
  - Будьте спокойны, мы постараемся исполнить ваше желание.
  - Итак, это решено... Ах, да! Еще последнее наставление:
  если вы будете разговаривать, то говорите шепотом, в лесу никогда нельзя
быть уверенным, что тебя никто не подслушивает; в пустыне деревья имеют
глаза и листья-уши, а главное, не зажигайте огня. Словом, не делайте
ничего такого, что могло бы привлечь внимание посторонних.
  - Хорошо.
  - В таком случае, до свиданья! Может быть, я возвращусь даже раньше, чем
через час.
  - Желаем успеха.
  Двое мужчин горячо пожали друг другу руки; затем охотник углубился в кусты
и сейчас же исчез из виду. Барон остался один со своими солдатами, в
глубине души сильно озабоченный результатами, которые могла дать
экспедиция, предпринятая храбрым канадцем, но, конечно, старался не
показать этого солдатам.
  Время тянется бесконечно медленно в тех случаях, когда приходится
чего-нибудь ждать, а в особенности же когда тот, кто вынужден ожидать,
находится не в комфортабельном салоне, а, нао