ся
за стихи.  Слишком полна была душа хмельным ощущением родины,  слишком
нетерпеливо  стучало сердце.  При свете коптилки спешил он излить свой
восторг, обостренное ощущение силы и радости жизни.
  Несутся воды, горы высятся вдали,
  И дали необъятные мне открываются
  отсюда.
  Там Маркса пик, а здесь ручей, который
  Ленина я именем нарек.
  Своими крепкими руками добудем счастье
  родине любимой.
  Перед ним действительно раскрывались  неоглядные  просторы,  хотя
горизонт его был сужен и срезан ближайшей горой.  Полной грудью вдыхал
он влажный ветер отчизны,  вновь и вновь  открывал  для  себя  забытые
радости  жизни.  Ощущение  дерзкого  счастья помогало ему работать,  и
очень жаль было тратить  время  на  сон.  Он  вставал  до  рассвета  с
ощущением праздника.
  Нгуен Ай  Куок  невольно  сопоставлял  сегодняшний  день  с   тем
неумирающим  прошлым,  которое  всегда  помогало  ему  найти наилучшее
решение.  Порой  сопоставления  казались  обнаженно  ясными:   зажатая
кольцом  белогвардейщины  и  интервентов Россия и освобожденный район,
который он мыслил создать на Севере.
  Если итогом  первой мировой войны явилось создание первого в мире
социалистического государства,  то и эта  война  неизбежно  закончится
победой  революции в разных странах.  Поэтому партия должна возглавить
общенациональную борьбу за освобождение,  привлечь на свою сторону как
можно  больше революционных сил,  сплотить воедино разные слои народа.
Не узкое сектантство, а лишь широкий диалектический подход мог обещать
победу.  Поднять  на  борьбу  весь  народ  может  только идея спасения
родины.  Решение Шестого пленума было абсолютно  правильным.  Ныне,  в
условиях  японской  оккупации,  партия должна официально провозгласить
создание Лиги борьбы за независимость. И возглавить ее!
  Чем шире будут становиться ряды Лиги,  тем выше следует поднимать
и руководящую роль партии.  Диалектика подсказывала точную тактическую
формулировку.  Только  на  такой  основе можно привлечь к борьбе самые
разнообразные элементы.  На данном  этапе  каждый  штык,  каждая  пара
вьетнамских рук должны принять участие в свержении двойного гнета.  Не
следует пренебрегать даже националистически  настроенными  помещиками.
Лозунг  "Земля тем,  кто ее обрабатывает",  должен поэтому проводиться
постепенно,  дифференцирование.  В  первую  очередь  крестьянам  нужно
отдать  земли колонизаторов и предателей.  Сейчас,  как никогда,  дело
национального освобождения превыше всего.  Пусть же  в  каждом  сердце
неумолчно  зазвучит  священный призыв родины,  пусть каждого вьетнамца
вдохновит героизм предков.
  Демократическая Республика   Вьетнам   -   вот   главный  лозунг!
Подготовительная работа по  созданию  Вьетминя1  была  начата  партией
задолго  до  официального  провозглашения Лиги.  Перед началом войны в
китайских  провинциях  Гуанси  и  Юньнань  работала   большая   группа
вьетнамских  коммунистов.  В их числе были руководящие деятели партии.
Приехав в Куньмин из Янани, представитель Коминтерна Нгуен Ай Куок еще
в сороковом году выдвинул идею создания массовой организации,  которая
не только по существу, но и по названию являлась бы общенациональной.
  1 Сокращенное название Лиги борьбы за независимость Вьетнама.
  Вскоре коммунисты  перенесли  центр  своей  деятельности в район,
непосредственно граничащий с Вьетнамом.  В небольшом  городке  Цзинси,
стоящем  от границы всего в ста километрах,  произошло важное событие,
ускользнувшее,  однако,  от недреманного ока китайской  контрразведки.
Штаб-квартира  вьетнамских  эмигрантов,  чья антияпонская деятельность
всячески поощрялась Гоминданом, перешла к коммунистам и превратилась в
организационный   центр   Вьетминя.   За  городом  начали  действовать
ускоренные курсы  агитаторов  для  работы  на  родине.  Первая  группа
выпускников  -  их  было  всего  сорок - к началу нового года уже вела
тайную агитацию среди населения Каобанга.  Неудивительно, что именно в
этом районе решено было провести очередной партийный пленум.  В щедрый
желтозем    Каобанга    были    брошены    первые    зерна    грядущей
государственности.  Родная  земля  бережно  укрыла их до срока,  чтобы
каждое зерно проросло колосом.
  Когда Восьмой пленум начал  работу,  в  Лиге  спасения  родины  в
Каобанге насчитывалось почти две тысячи человек.
  Первый урожай вьетнамской свободы.
  Танг, пробравшийся   в  Северные  горы  вместе  с  представителем
партийной организации Тонкина, увидел легендарного посланца Коминтерна
уже на митинге.
  - Объединение!  - Нгуен Ай Куок, заканчивая выступление, выбросил
вперед  крепкий  кулак.  -  Поднимайтесь,  соотечественники,  по  всей
стране!  Сплачивайтесь,  объединяйте силы для  свержения  захватчиков!
Общими  усилиями  свергнем господство японцев,  французов и их лакеев.
Спасем наш народ от гибели. Время настало, и оно зовет нас на бой.
  Танга он принял в тот же вечер в своей пещере. Пригласил подсесть
поближе  к  костру,  чтоб  не  заели  комары,  и  предложил   накидку,
сплетенную из листьев сыти.
  - С непривычки можно замерзнуть. - Его изможденное, но энергичное
лицо  не  покидала  добродушная  улыбка.  -  От  камней веет могильным
холодом.  Но,  как говорится,  если беден,  то раскидывай умом.  Холод
заставляет меня раньше просыпаться. Иду к ручью, на работу.
  - Я привык,  - коротко ответил Танг.  - Скоро  год,  как  живу  в
пещерах. Сегодня здесь, завтра там...
  - И где же ваша последняя квартира?  - с живостью поинтересовался
Нгуен Ай Куок. - В какую нору вас загнали?
  - В Дэн Хунг.
  - Это не так плохо. - Нгуен Ай Куок, казалось, обрадовался. - Мне
самому приходилось ходить в монашеской тоге,  и,  уверяю, это не самое
тяжелое испытание для революционера, товарищ Танг.
  - Совершенно с вами согласен,  - ответил мимолетной улыбкой Танг.
- Только теперь я скорее отшельник, нежели монах.
  - Тоже полезно!  Чудеса вы уже  творить  научились.  Мне  приятно
лично выразить вам свое восхищение.  Материалы,  которые вам удавалось
получать, сыграли важную роль.
  - К сожалению, мы скоро можем потерять главный источник сведений.
По всей  вероятности,  миссию  связи  предполагается  преобразовать  в
генеральный комиссариат по франко-японским отношениям.  Очевидно, туда
направят новых людей.
  - Постарайтесь  заблаговременно  приспособиться к новым условиям.
События не должны застать нас  врасплох.  Тем  более,  что  приходится
считаться  с  реальной  возможностью  японской  оккупации.  Пленум дал
глубокий анализ причин и хода развития войны.  Наша  победа  будет  во
многом  зависеть от событий не только в индокитайском районе,  но и на
других материках.  Война на Тихом океане почти неизбежна,  а  немецкие
фашисты   готовятся  напасть  на  Советский  Союз.  Это  будет  стоить
человечеству неисчислимых жертв,  но, в конечном счете, ускорит гибель
империалистических  и  фашистских  группировок.  Приходится пристально
следить за развитием мировых событий и, в частности, сопоставлять их с
полученной от вас информацией. Так что постарайтесь.
  - Постараемся, товарищ Ай Куок.
  - В  своей  работе  вы  тоже  должны  шире  смотреть на отдельные
явления.  Вне связи  с  мировой  политикой  трудно  оценить  правильно
глубину франко-японских противоречий,  последствия сговора между Токио
и Виши.  Не это в итоге определит  стратегию  партии.  Наша  революция
является   неразрывной   частью   мировой  революции.  Судьба  народов
Индокитая тесно связана с судьбой Советского Союза.  Мы не  одиноки  в
своей борьбе.
  - Я передам ваши слова товарищам, - сказал Танг. - Они окрылят их
так, как окрылили меня.
  Пройдет чуть более месяца,  и он  мысленно  возвратится  к  этому
разговору,  припомнит  каждое  слово Ай Куока о вьетнамской революции,
Советском Союзе и о войне.
  Из дальнейшей беседы Танг заключил, что донесений, которые должен
был доставить на север Кыонг, партийный штаб не получил. Выходило, что
опытный  и  закаленный  подпольщик  не  сумел пробраться в назначенное
место.  Тангу было трудно в  это  поверить.  Конечно,  связного  могли
перехватить в пути или выследить еще в Ханое,  когда он шел на встречу
с французом.  Но Танг,  скорее,  склонялся к тому,  что  Фюмроль-то  и
передал  Кыонга в руки полиции.  Танг видел,  какое значение придавало
руководство документам  из  миссии  связи,  и  понимал,  что  поступил
правильно, но мысль о судьбе любимого ученика не давала ему покоя.

x x x

  Жаламбе обедал  в штабе экспедиционного корпуса на берегу Красной
реки.
  Дежурный офицер с повязкой на руке застал его за десертом.  Перед
Жаламбе стояла недопитая бутылка "Реми Мартэн" и тарелка с оранжевыми,
истекающими соком ломтиками папайи.  Похоже было,  что господин Второе
бюро порядком на взводе.
  - Вас там спрашивают, - доложил дежурный. - Какой-то туземец.
  - Г-гоните прочь!  - махнул  рукой  Жаламбе,  едва  не  опрокинув
рюмку. - П-пусть приходит з-завтра. В управление.
  - Он предъявил карточку "элемент АБ".
  - Ну,   тогда   другое   дело.  -  Жаламбе  взглянул  на  офицера
помутневшими глазами и уронил голову.  - Д-давайте его с-с-сю-да. - Он
раскрыл  объятия,  словно  готовился принять в них агента,  дежурного,
весь мир.
  - Это невозможно.  - Офицер брезгливо отстранился. - Если хотите,
я вызову кого-нибудь из вашего заведения.
  - Не надо.  - Жаламбе усилием воли заставил себя собраться.  Он с
отвращением допил кофе и вышел на белый свет.  Раскаленная  медь  неба
ударила в глаза.
  - Это ты,  Конг?  - Жаламбе поморщился и, потирая темя, подошел к
щуплому  вьетнамцу  в безукоризненно белом тропическом костюме.  - Что
там у тебя?
  Агент с улыбкой приложил палец к губам.
  - Ну ладно, садись в машину.
  - Мне  удалось  нащупать штаб коммунистов,  начальник,  - выпалил
Конг,  когда они уединились в  кабинете.  -  Уезд  Хакуанг,  провинция
Каобанг.  Где-то  в  горах,  недалеко  от  границы.  Там  у  них целый
подпольный город. Обучают молодежь стрельбе, обращению со взрывчаткой.
Даже  газету  свою  издают.  -  Он  достал  сложенный вчетверо зеленый
листок,  на котором темнели неровные,  плохо пропечатанные линии строк
"Вьетнам док лап" - "Независимый Вьетнам". - Издает сам Нгуен Ай Куок.
  - Он тоже там?  -  Жаламбе  присвистнул.  -  Ничего  себе!  А  ты
молодец,  Конг.  Хвалю,  -  сказал  он,  щупая газету,  словно материю
покупал. - Опять зеленая?
  - Сами бумагу делают, - объяснил Конг. - Из бамбука. В джунглях.
  - Давай теперь по порядку. Где большевистский связной?
  - Его больше нет. Так получилось.
  - Хорошо, рассказывай.
  - После  того  как он подошел к майору в дэне Медного барабана на
Восточном озере, мы не спускали с него глаз.
  - Об этом знаю.  Дальше...  - Хмель развеялся, и только красные с
полопавшимися капиллярами белки напоминали, что Жаламбе совсем недавно
был безнадежно пьян. - Майор передал ему бумаги?
  - Передал. Своими глазами видел.
  - И где они?
  - Не знаю,  начальник.  Я потом обыскал труп. Ничего не было. Или
успел  спрятать  в  последний  момент,  или  сжег  и сведения в голове
держал.
  - Как он добирался?
  - Через Бакзанг и Тхайнгуэн.  Я проводил  его  до  самого  конца.
Он-то и навел меня на штаб.
  - Странно,  что они послали на такое дело неопытного мальчишку. -
Жаламбе бросил на агента недоверчивый взгляд. - Тебе не кажется?
  - Мне просто повезло, начальник. В Тхайнгуэне у нас есть человек.
Еще  с  тридцать  пятого года.  Связник пошел прямо к нему.  Оттуда мы
добирались уже вместе. Он принял меня за своего. Но держался замкнуто.
Я понял, что игра пошла по-крупному, и не навязывался.
  - Почему пришлось убрать?
  - Опять встреча,  начальник.  На сей раз неожиданная. В Каобанге.
Попался парень,  который знал меня как АБ.  Пришлось прикончить обоих.
Другого выхода не было.
  - Правильно сделал, Конг.
  - Я обыскал обоих, но ничего не нашел. Оставаться в Каобанге было
нельзя,  идти дальше - рискованно.  Я и так узнал слишком много. У них
там большая конференция. Вся верхушка собралась: Ай Куок и остальные.
  - Покажи, где. - Жаламбе подвел его к крупномасштабной карте.
  - Только  уезд  знаю.  - Конг очертил небольшой кружок.  - Где-то
здесь,  если тут и тут перекроем выходы из  долин  -  они  окажутся  в
мышеловке.  Медлить нельзя,  начальник,  поэтому я и решился прийти за
вами в отель. Не мог ждать.
  - Что  ж,  Конг,  орден  Почетного  легиона я тебе,  конечно,  не
обещаю,  но если мы их накроем,  тебя ждет хорошая награда. Останешься
доволен.
  - Спасибо, начальник.

x x x

  С началом дождей в пещере Тунга поселилось множество жаб.  Влажно
шлепая  по отшлифованному подошвами безымянных отшельников камню,  они
вспрыгивали на циновку,  завороженные скучным светом  масляной  лампы.
Блестки   отраженного  пламени  переливались  в  безумно  вытаращенных
глазах.
  - Весело тут у тебя, ничего не скажешь, - поежился Лыонг, выбирая
местечко посуше.  - А комарье!  - Движением руки он попытался развеять
заунывно гудящий столбик. - Почти как на Пулокондоре.
  - Ничего.  Жаба хоть и жмется к берегу пруда,  а мечтает схватить
звезду с неба. Рассказывай, Лыонг. Как там дела? - спросил Танг.
  - Плохо.  Они обложили нас со  всех  сторон  и  начали  методично
сжимать кольцо.  Если бы не отряд Тхо Ван Тана, нам пришлось бы плохо.
В Нари они устроили засаду.  Видно, надеялись разом захватить весь ЦК.
Но мы прорвались. Хоть и дорогой ценой, но прорвались.
  - А как он?
  - Не беспокойся.  Все руководство в безопасном месте. Центральный
комитет принял решение перевести основные  вооруженные  силы  ближе  к
границе.  В  Тхайнгуэне  оставлен только небольшой отряд Тана.  Он уже
ведет партизанскую войну.  Если бы ты видел,  что делалось  в  городе,
когда  люди  узнали,  что  Гитлер  напал на Советский Союз!  На каждом
дереве,  в каждом окне появились красные флаги. Наши товарищи в тюрьме
разрывали рубашки и окрашивали их собственной кровью. Пусть все видят,
что в тюрьмах продолжается борьба.
  - Мировая  революция  и  мировой фашизм.  Нгуен Ай Куок предвидел
решающую схватку... Большие потери?
  - Очень.  - Лыонг хмуро кивнул. - В отряде, который прикрывал наш
отход,  убито восемь бойцов,  троих жандармы взяли живыми. Теперь, как
всегда,  каратели  отыграются на мирном населении.  В Нафао,  Динька и
Ланзыа уже строят лагеря.  Нарочно  выбирают  самые  малярийные  места
вблизи  болот  и  обносят  их  колючей  проволокой.  По  всем деревьям
развесили свои лозунги:  "Трудолюбие, семья, родина", "Здоровье во имя
служения родине", "Государственная революция" и тому подобное. О какой
родине  идет  речь?  И  что  это  за  штука  такая:   "государственная
революция"?  Очередной фашистский бред. Ничего, теперь они узнают, что
такое партизанская война.  Мы не дадим им ни  минуты  покоя.  Бюро  ЦК
считает,  что  партизаны  должны  сочетать  боевые  действия с широкой
политической агитацией.  В том числе и среди вражеских  солдат.  Пусть
они знают, за кого и против кого воюют.
  - Нам следует усилить борьбу с предателями.
  - Об  этом  тоже  шла  речь.  Пощады  элементам  АБ не будет.  Не
сомневайся, товарищ Танг, мы найдем гадину, которая привела жандармов.
  - Я сразу подумал, что тут не обошлось без измены.
  - Они  стали  грязно  работать.  Когда  мы  нашли   тела   убитых
товарищей,  то сразу приняли меры предосторожности,  иначе бы каратели
застигли нас врасплох.
  - Какие тела, Лыонг? - насторожился Танг. - О ком ты говоришь?
  - Разве тебе ничего  не  известно?  -  удивился  Лыонг.  -  Тогда
приготовься  услышать  горькую  весть.  От руки предателя погибли твой
Кыонг и еще один прекрасный парень,  с  которым  мы  вместе  бежали  с
Пулокондора.
  - Где это было? - стиснув зубы, спросил Танг.
  - Все  расскажу.  -Лыонг сочувственно коснулся его руки.  - Кыонг
оставил  документы.  Из-за  них  я,  собственно,  и  приехал  сюда.  В
Тхайнгуэне он передал их товарищам из отряда Тана.
  - Почему они не переправили дальше?  Знали же, что я буду ждать в
Каобанге?  Нет, тут что-то не так! - Танг порывисто встал и, подойдя к
лазу,  зачерпнул пригоршню дождя.  Смочил глаза и  лоб.  -  Очень  все
странно.
  - Ты послушай,  как было дело,  - мягко подступил к нему Лыонг. -
Нам  было  очень непросто распутать эту нить.  Где ты назначил встречу
Кыонгу?
  - В Каобанге. Мы договорились, что я буду его ждать.
  - Но он пришел первым? Так?
  - Да, я опоздал. Не поспел даже на пленум.
  - Что-нибудь случилось?
  - Обыкновенная  малярия.  Она  свалила  меня по дороге.  Пришлось
заползти в хижину сборщика каучука. Неделю простучал зубами.
  - Понятно.  -  Лыонг сосредоточенно всматривался в черный провал,
за которым изматывающе стучал дождь.  - Дай мне самому сначала во всем
разобраться. - Он порывисто обернулся. - Я потом все объясню.
  - Как хочешь,  - безучастно откликнулся Танг.  - Пока я  валялся,
Кыонг погиб. Теперь мне многое ясно.
  - Ты не должен так думать!  - запротестовал Лыонг.  -  Мы  только
люди, а потому с каждым из нас может приключиться беда. Разве ты нажил
малярию на курорте?
  - Не имеет значения.
  - Нет,  имеет! - повысил голос Лыонг. - Но хватит об этом. Убитых
мы  не  вернем,  а  отомстить за них обязаны.  Я приехал,  чтобы найти
предателя, Танг, и ты обязан помочь мне.
  - Этот француз...
  - Он невиновен, - уверенно сказал Лыонг.
  - Откуда  тебе  знать  об  этом?  -  В голосе Танга проскользнуло
раздражение. - Мы потеряли стольких людей. Видишь ли... - Он хотел еще
что-то добавить, но только махнул рукой.
  - Фюмроль согласился помогать нам.
  - Кыонг ничего об этом не написал.
  - Зато он все рассказал в Тхайнгуэне.
  - Тем более странно, почему он не оставил записку.
  - А если не хотел засветить тайник?  Если почувствовал  за  собой
хвост? Вы же все равно должны были встретиться в Каобанге!
  - Допустим. Но кто-то ведь выдал Кыонга?
  - Только не Фюмроль. Я видел документы, которые он передал. Среди
них была карта складов оружия и боеприпасов. Один из них находился как
раз в Тхайнгуэне. Понимаешь теперь, почему Кыонг не стал ждать?
  Танг кивнул.
  - Он  передал  карту  командиру отряда.  На следующую ночь ребята
Тана напали на склад.  Они взяли ящик винтовок,  сотню гранат,  горные
минометы  и крупнокалиберный пулемет.  Своей смертью Кыонг дважды спас
всех нас.
  - Я понимаю, - тихо сказал Танг.
  - Как видишь,  Кыонг принял единственно правильное  решение.  Для
тебя он, на всякий случай, оставил записку.
  - Где она?
  - Бумага размокла, но я все помню. Он сообщал о Фюмроле, о карте,
о том, что будет тебя ждать в условленном месте. Не надо себя терзать,
Танг,  твое опоздание ничего не изменило. За Кыонгом по пятам следовал
враг.
  - Кто?
  - Пока не известно.  Удалось  установить,  что  в  Каобанг  Кыонг
прибыл не один. С ним был еще какой-то человек. Кто он, как выглядит и
каким путем вкрался к Кыонгу в доверие, мы не знаем. Не исключено, что
именно  он  навел  жандармов.  В  истории  с засадой у Нари тоже много
неясного.
  - Почему ты думаешь, что предателя нужно искать здесь?
  - Не здесь, в Ханое.
  - Я это и имею в виду.
  - Простая логика подсказывает,  что  Кыонга  прежде  всего  могли
взять на заметку именно тут.  Прежде чем навестить тебя,  я попробовал
понаблюдать за Фюмролем.  К нему не подступить.  Накрыт частой сеткой.
Его передают от одного к другому.
  - Полагаешь, что такой человек, как Кыонг, мог этого не заметить?
  - Я  тоже  задал себе такой вопрос.  И нашел на него единственный
ответ.
  - Допустим,  - кивнул Танг. - Слежка могла резко усилиться, когда
тайная полиция поняла,  что Фюмроль работает на нас.  Тогда  чего  они
ждут?
  - Очевидно,  собирают доказательства измены  и  заодно  поджидают
новую добычу. Теперь к французу не подступиться. Верная гибель.
  - Хорошо, что мы не разучились понимать друг друга с полуслова, -
одобрил Танг.
  - Так я и рассудил. Конечно же, им нужны доказательства. Вот если
бы они взяли на явке его,  да еще