урился  и  злобно  выругался.  Его  снова
подвела медлительность и нерешительность! Конечно же, спасти генерала должен
был он, Хорст Орентлицер. Но теперь это совершил  другой,  и  отличный  шанс
выдвинуться, сделать карьеру был безнадежно утрачен!
   Обер-лейтенант отошел от  окна,  присел  к  столу  и  предался  невеселым
размышлениям. Сколько раз его  обходила  судьба!  Он  был  туп  и  не  сразу
раскусил, что в Германии возьмет верх Гитлер. В результате, когда Орентлицер
решился и стал национал-социалистом, все тепленькие места уже были поделены.
   Началась война, и он надел мундир офицера. Но попал он не на  запад,  как
многие другие счастливчики, оказался не в Париже или, скажем, в Брюсселе,  а
на Восточном фронте, замерзал в снегах русской  зимы,  дважды  только  чудом
избежал гибели, побывав в окружении русских танков...
   Только  в  последнее  время  повезло  немного.  Дивизионный   абверофицер
завербовал его осведомителем. Орентлицер почувствовал, что судьба  дает  ему
шанс. Он донес на  двух  своих  товарищей  по  землянке,  которые  не  очень
почтительно  отзывались  об  особе  фюрера.  Офицеров   взяли.   Орентлицера
похвалили, а когда он вновь отличился в подобном же деле, - перевели в  штат
абвера. Вскоре, неожиданно для себя, он был  послан  сюда.  Словом,  счастье
стало ему улыбаться. И если бы сегодня он, а не этот Краузе  вытащил  из-под
горевшего автомобиля шефа абвера Вейса, карьера Хорста Орентлицера  была  бы
обеспечена.
   Обер-лейтенант вздохнул и в ярости выругался. Какой он упустил случай!
   Отворилась дверь. В комнату вошел Аскер. Китель его был в крови и  пятнах
сажи, рука обожжена, на ней вспухли волдыри. Однако офицер, морщась от боли,
выглядел, тем не менее, довольным. Это окончательно взбесило немца. И  он  с
этой минуты возненавидел своего нового соседа-счастливчика и баловня судьбы!
Но Хорст Орентлицер был достаточно умен, чтобы не выказывать  своих  чувств.
Напротив,  он  помог  соседу  снять  китель,  а  затем  позвонил  горничной,
потребовал бинты и лично перевязал оберштурмфюреру  руку.  Он  понимал,  что
такой человек может оказаться полезным и с ним не следует портить отношений.
   Они поговорили немного, легли. Орентлицер  быстро  заснул.  Что  касается
Керимова, то он долго не мог сомкнуть глаз. Сильно болела рука. Кроме  того,
тревожили думы о Морице Келлере. Ведь сколько бывает случайностей! Могли  же
по каким-либо причинам отменить или задержать его командировку. И тогда  он,
быть может, уже наводит оправки, не прибыл ли Курт Краузе...
   Аскер потянулся за сигаретами, закурил. Заснул он только на рассвете.
   3
   На следующий день разведчик отправился по известному ему  адресу.  Нужная
улица была быстро найдена. Но она оказалась закрытой для движения.  Полиция,
оцепившая улицу, никого не пропускала.
   У Керимова тревожно заныло сердце.
   - Что случилось? - спросил он ефрейтора из оцепления.
   - Бомбы, - ответил тот. - Неподалеку завод. Бомбили его, но  досталось  и
соседним домам. Квартал совершенно разбит. Сейчас идут спасательные работы.
   - А какие дома?.. Номера известны? Ефрейтор заглянул в бумажку.
   - Сорок два, сорок четыре и все остальные до пятьдесят второго.
   Аскер задержал дыхание: в доме номер сорок четыре жила фрейлен Амелия.
   Полицейский продолжал что-то говорить, но Керимов уже не слышал.
   Осторожно пятясь, белый автомобиль свернул за угол и двинулся обратно.
   Разведчик механически вел машину, плохо различал, что делается вокруг.  У
него вдруг разболелась голова, в ушах  шумело.  Он  как-то  вдруг  ослаб.  А
сейчас ему предстояло совершить весьма рискованный шаг.
   Керимов подъехал к будке уличного телефона, вылез из машины и  опустил  в
прорезь автомата монету. Спросив в справочном, как позвонить  в  комендатуру
абвера, он набрал номер.
   Через несколько секунд глуховатый голос оказал:
   - Дежурный слушает.
   - Пожалуйста, номер  телефона  штурмфюрера  Морица  Келлера,  -  попросил
Аскер, старательно сделав несколько ошибок в произношении.
   - Кого? - переспросила трубка.
   - Штурмфюрера Келлера.
   Вот сейчас последует ответ: штурмфюрер Келлер в командировке  и  вернется
не скоро. Аскер так ждал этих слов!.. Но вместо них дежурный  сказал  совсем
другое:
   - Номера телефонов наших работников мы не даем.
   - Как же быть?.. Я  прибыл  с  поручением  его  родных,  привез  посылку,
письма...
   - Звоните на коммутатор управления.
   - Но я не зря приехал? Он здесь, в городе?
   - Да.
   Трубка щелкнула, смолкла. Керимов  подержал  ее  около  уха  и  осторожно
повесил.
   Случилось самое худшее. Надо было немедленно  действовать.  И  Керимов  с
огромной благодарностью и теплотой вспомнил подполковника,  работу,  которую
тот  провел  с  нам  в  партизанском  лагере.  Закончив   допрос   пленного,
подполковник и Аскер вторую половину дня и почти всю ночь сидели в землянке,
тщательно перебирая все детали предстоящей операции. Подробно,  до  мелочей,
были  разработаны  и  определены  план  засылки  советского  разведчика   во
вражескую контрразведку,  поведение  Керимова  в  дороге  и  на  месте,  его
действия и реакция при самых  различных  обстоятельствах  и  неожиданностях.
Подполковник был опытен и не раз работал в  обстановке,  сходной  с  той,  в
которой теперь должен был находиться  Аскер.  После  того  как  покончили  с
основными вопросами и уточнили систему  связи,  которой  будет  пользоваться
Керимов, подполковник настоял на  том,  чтобы  теперь  же  было  разработано
несколько вариантов действий Аскера на тот  случай,  если  бы  Мориц  Келлер
вдруг оказался в городе, а не в командировке.
   ...В первую очередь надо было раздобыть штатскую одежду. В  гостинице,  в
чемодане Краузе хранился один такой костюм, но ехать туда Аскер пока не мог.
   "Штеер" заколесил по улицам. В одном магазине разведчику удалось  достать
мягкую шляпу. Затем, проехав несколько кварталов.  Аскер  купил  сорочку.  В
третьем магазине он спросил ботинки. Продавец мог предложить  только  грубые
туфли на резине.
   - Война, - сказал он, вздыхая, - изящной обуви не бывает месяцами.  Разве
только привезут трофеи. Но и тех что-то давно не видно...
   Церемониться не приходилось, и туфли были куплены.
   Сложнее было с костюмом. Аскер объездил с  десяток  магазинов,  но  везде
получал ответ:
   костюмов нет и не ожидается. Наконец,  на  западной  окраине  города  ему
улыбнулась удача. Он вошел в небольшой магазин готового платья. За прилавком
стоял хозяин заведения  -  невысокий  толстый  человек  с  заплывшими  жиром
глазами и проволочными усами. В петлице  пиджака  поблескивал  значок  члена
фашистской партии.
   Костюм? Торговец помедлил минуту, оценивая покупателя, потом улыбнулся  и
заявил, что откажет любому, но не господину обер-штурмфюреру.  Сам  он  тоже
национал-социалист и бывший военный:  служба  безопасности.  Только  недавно
уволен из-за ранения.
   Торговец нырнул под прилавок и вытащил серый пиджак и брюки.
   Костюм был узковат, стоил дорого, но Аскер взял его. Когда  покупка  была
оплачена и завернута, торговец поманил офицера пальцем.
   - Нет ли у герра обер-штурмфюрера желания приобрести редкостный  сувенир?
- зашептал он, - Правда, сувенир дороговат, но зато это такая вещь!..
   Не дожидаясь ответа, толстяк метнулся в примыкавшую к прилавку  комнатку,
вернулся с небольшим свертком, распаковал его и поставил на стойку.
   Аскер едва удержался, чтобы не вскрикнуть. Перед ним была голова мужчины,
препарированная и высушенная до размера крупного апельсина.  Русоволосая,  с
закрытыми глазами и скорбными складками у углов рта, она покоилась на цоколе
полированного черного дерева.
   - Настоящая! - шептал торговец, пританцовывая от  возбуждения.  -  Я  сам
работал над ней в Майданеке,  где  служил,  сам  выбирал  объект,  самолично
умерщвлял!  Поглядите,  герр  обер-штурмфюрер,  на  чистоту  исполнения.  Ни
единого повреждения или пятнышка. Уверяю  вас.  это  был  каторжный  труд  -
дробить и извлекать кости, затем сушить ее  раскаленным  песком,  насыпанным
внутрь... И за все - только триста пятьдесят марок!..
   Немалым напряжением воли подавил Аскер в себе желание выхватить  пистолет
и выстрелить в круглую, красную и лоснящуюся от  жира  физиономию  владельца
магазина. Он повернулся и вышел.
   - Куда же вы? - кричал вслед ему торговец. - Я сбавлю... Триста  марок!..
Погодите, у меня есть еще и голова женщины!..
   Отъехав немного, Аскер дрожащими руками зажег сигарету.
   Успокоившись немного, он повел машину за город...
   Страна старинных замков, тихих  городков  и  живописных  хуторов,  страна
великих музыкантов, художников и техников -  такой  когда-то  представлялась
ему Германия по книгам и рассказам старушки, вдовы инженера... Нет, Гитлер и
фашисты хотят сделать ее совсем  другой.  И  он  будет  мстить  им  жестоко,
беспощадно!
 
   Выехав за город, Аскер свернул с шоссе на  ответвление,  которое  вело  к
заросшему лесом холму. Вскоре он был один на дороге. Тогда белый  автомобиль
взял в сторону и въехал в чашу.
   Здесь офицер вылез, тщательно исследовал кусты и стал  торопливо  снимать
мундир. Он переоделся в штатское, аккуратно  сложил  и  спрятал  в  багажник
военный костюм.
   В город Аскер вернулся с  противоположной  стороны.  Там  он  еще  раньше
заприметил маленькую гостиницу.
   В сотне метров от гостиницы была стоянка автомобилей. Он оставил  машину,
а сам пешком прошел к гостинице.
   У окошечка портье толстились несколько  человек.  Слышались  раздраженные
голоса: свободных номеров не было.
   Аскер не стал подходить к окошку. Это не входило в его планы. Он поднялся
на второй этаж и знаком подозвал коридорного. Маленький  седой  человечек  в
грубошерстном синем костюме с  вытертыми  золотыми  галунами  на  рукавах  и
воротнике неторопливо приблизился. Остановившись и подслеповато  щурясь,  он
вопросительно посмотрел на Аскера.
   - Я валюсь с ног от усталости, ибо ехал без передышки весь день, - сказал
разведчик, неторопливо вытаскивая из бумажника пачку новеньких марок. - И  я
ничего не пожалею, чтобы хорошо выспаться... Вы  понимаете  меня?  При  виде
денег, да еще немалых, равнодушие на лице коридорного сменилось уважением.
   - Это невозможно, - оказал он со вздохом. - Все занято.
   Аскер  пожал  плечами  и  также  неторопливо  стал  укладывать  деньги  в
бумажник.
   - Впрочем, есть один номер, - нерешительно проговорил  коридорный.  -  Но
он... видите ли... оставлен. Это наш постоянный клиент, и он должен  прибыть
завтра. Если вы даете слово, что по первому требованию...
   - О, на этот счет можете не сомневаться. - Аскер вновь раскрыл  бумажник.
- Я знал, что мы оговоримся.
   - Конечно, конечно. - Старик торопливо спрятал деньги. -  Сейчас  трудное
время, и немцы должны помогать друг другу...
   Вскоре Аскер входил в небольшую уютную комнату с мягким  ковром,  широкой
кроватью  и  квадратным  столом  у  стены.  Он  снял  пиджак  и  со  вздохом
удовлетворения прилег на кровать.
   - Разбудите меня к десяти вечера.
   Коридорный кивнул и вышел, плотно  притворив  дверь.  Аскер  быстро  сел,
взглянул на часы. Рабочий день был на исходе. Следовало  торопиться.  Выждав
несколько минут, он осторожно приоткрыл дверь. Коридор был пуст. На  столике
дежурного стоял телефон. Аскер быстро подошел и снял трубку.
   Глава восьмая
   1
   Шеф абвера "Силезия" группенфюрер Иоганн Вейс получил ожоги и  ушибы  при
аварии автомобиля и смог заняться делами только на четвертый день. Да  и  то
потому  лишь,  что  случилось   чрезвычайное   происшествие,   потребовавшее
присутствия генерала на работе.
   Вейс сидел в своем кабинете.  Левая  рука  генерала  была  забинтована  и
покоилась на перевязи. На скуле красовался  синяк,  заботливо  припудренный.
Вейс был мрачен. Настроение ухудшалось по мере того, как  он  слушал  весьма
неприятный доклад гауптштурмфюрера фон Герхарда.
   - В одиннадцать часов утра, - докладывал Иржи Громек, - неизвестное  лицо
позвонило дежурному и попросило номер телефона штурмфюрера  Морица  Келлера.
Дежурный допрошен. Он показал, что неизвестный задал только этот вопрос и не
очень хорошо говорил по-немецки... Неизвестному  сказали,  чтобы  он  звонил
через коммутатор.
   - И Келлеру позвонили?
   - Не сразу... В этот час с Келлером в кабинете находился  сотрудник.  Они
занимались составлением сводни и пробыли  в  комнате  весь  день.  Сотрудник
утверждает, что до двух часов телефон молчал.  С  двух  до  четырех  телефон
звонил трижды. Говорившие установлены. Все трое - наши работники. Но  вот  в
пятом часу телефон зазвонил вновь. Говорил посторонний, как понял сотрудник,
какой-то приезжий. Штурмфюрер Келлер спрашивал неизвестного о своей семье, и
тот отвечал. Штурмфюрер пригласил его зайти. Как понял сотрудник...
   - Кто находился с Келлером?
   - Младший уполномоченный шарфюрер Цугер.
   - Продолжайте.
   - Как понял Цугер, неизвестный отказался зайти, ссылаясь на  усталость  и
отсутствие транспорта. Он просил прибыть штурмфюрера Келлера. Тот записал  в
блокноте адрес.  Вот  этот  лист  -  найден  в  кармане  Келлера,  на  месте
происшествия.
   Громек раскрыл папку и показал пришитый к делу смятый листок. На нем было
написано: Макс Балле, отель "Дрезден", номер 209, Шарлоттенштрассе, 22".
   - Продолжайте, - сказал генерал.
   - Сделав запись, штурмфюрер Келлер вскоре оделся и объявил, что  едет  за
посылкой и письмом, которые ему привезли из дому. Он вышел. А  через  десять
минут в полицейское  управление  позвонил  коридорный  второго  этажа  отеля
"Дрезден" Альфред Капп - он осведомитель  в  полиции...  Капп  сообщил,  что
только что поселил приезжего. Тот попросился на ночь, и у Каппа как раз  был
свободен до утра номер. Постоялец подозрителен: не дал на прописку  паспорт.
К тому же не имел с собой вещей. Сказался уставшим и тотчас  лег.  Но  через
несколько минут Капп заглянул в коридор  и  увидел  его  разговаривавшим  по
телефону... К сожалению, в полицейском управлении  не  торопились.  И  когда
люди прибыли на место, было поздно. В номере находился лишь штурмфюрер Мориц
Келлер. Он был убит. Удар в затылок...
   - Труп ограбили?
   - Сняты часы, изъят бумажник. Во внутреннем  кармане  находилась  крупная
сумма - Келлер накануне получил месячное содержание. Деньги не тронуты.
   - Демонстрация ограбления?
   - Да.
   - Что предпринято?
   - Все безрезультатно. Отпечатков пальцев нет.  Очевидно,  опытен.  Собака
привела к стоянке автомобилей - это за углом, и отказалась работать.
   - Коридорный?
   - Арестован. По-моему, не причастен... Еще одна деталь...
   Громек  вынул  из  кармана  пакет,  развернул  его  и  положил  на   стол
перепачканный бумажник.
   - Это подобрали в семи километрах к  западу  от  отеля,  за  городом,  на
автостраде, в пяти метрах слева от полотна дороги,  в  пруду.  На  бумажнике
обрывок шпагата - очевидно, к нему привязали камень. Но  торопились.  Камень
отвязался, бумажник всплыл. В нем были обнаружены удостоверение  штурмфюрера
Келлера, деньги.
   - Где-нибудь там лежат и часы.
   - Их ищут.
   - Пусть не трудятся. Ясно и так.
   Громек встал, положил на стол лист бумаги.
   - Это план мероприятий.. Все приведено в действие.
   - Хорошо, - сказал Вейс, - я посмотрю. Можете идти.
   Громок поднялся и вышел. В приемной сидел  офицер.  Громек  автоматически
отметил широкие плечи, золотистые,  почти  рыжие  волосы,  светлые  глаза  и
прямую линию рта над твердым, энергичным подбородком.
   - Войдите, обер-штурмфюрер Курт Краузе, - оказал адъютант.
   Аскер встал, скользнул взглядом по стройному гауптштурмфюреру, равнодушно
отвел глаза. Он оправил мундир и шагнул в кабинет начальника абвера.
   2
   Группенфюрер Вейс сидел, склонившись над бумагами.  Он  читал  и  толстым
карандашом делал пометки на  полях.  Кончив,  откинулся  в  кресле,  положил
карандаш и вперил тяжелый, щупающий взгляд в стоящего перед ним офицера.
   - Обер-штурмфюрер Курт Краузе, - громким, резким голосом сказал он,  -  я
знаю, вы выручили меня. Благодарить не собираюсь - это был ваш  долг.  И  не
думайте, что можете надеяться хотя бы на малейшее послабление по службе. Вам
ясно?
   Аскер, глядя в глаза генералу, чуть заметно кивнул.
   - Что вы уставились на меня? - в  голосе  Вейса  звучало  раздражение.  -
Чем-нибудь недовольны? Что у вас с рукой?
   Аскер искоса оглядел свою старательно забинтованную руку, но промолчал.
   Генерал знал, что Курт Краузе пострадал  при  спасении  его,  Вейса.  Ему
понравилось, что офицер не ответил на вопрос. Однако  он  ничем  не  показал
этого и тем же тоном приказал ему сесть.
   Аскер повиновался. Шеф абвера постучал пальцем по  обложке  личного  дела
Курта Краузе.
   - Вас хорошо рекомендуют. И вы вызваны сюда по весьма важному делу.
   Иоганн Вейс рассказал об обстановке. За последнее время  активизировалась
деятельность разведок противника. Прискорбно, но факт, что разведчики  врага
проникают  во  все  важнейшие  тылы  вермахта.  Взять  последний  случай   -
уничтожение авиацией Советов склада авиабомб близ города. Есть  данные,  что
операция произведена по указанию агента, который действует где-то здесь. Это
чех. Его ищут, но безрезультатно, хотя  не  раз  нападали  на  след.  Вывод:
аппарат абвера работает из рук вон плохо.
   Генерал встал и зашагал по кабинету. Несколько минут прошло в молчании.
   Аскер осторожно осведомился: уверен  ли  генерал  в  том,  что  вражеский
разведчик действительно существует и действует? Не  является  ли  он  плодом
воображения некоторых перетрусивших работников? Ведь так иногда бывает...
   Шеф абвера покачал головой.
   - Сведения точны. Чех заброшен партизанами. Те оперируют где-то  в  Праге
или под Прагой, работают на русских и периодически информируют о своих делах
правительство бывшей Чехословакии, которое сейчас в Лондоне.  А  там  у  нас
немало м-м... доброжелателей...
   - Что еще известно о чехе? - спросил Аскер.
   Генерал чуть приподнял плечо.
   - За чеха приняли нашего работника фон Герхарда.
   - А он, конечно, проверен?
   - Разумеется! Проверен на месте. Кроме того, сделан  запрос  в  Берлин  с
передачей туда фотографии по бильду. Герхард - это Герхард,  и  довольно  об
этом!..
   Вейс нахмурился, умолк. Несколько минут он сидел, закрыв  глаза,  положив
руки на лоб, как если бы у него болела голова. Но вот он выпрямился и  вновь
оглядел офицера.
   - Вас и некоторых других  контрразведчиков,  хорошо  себя  проявивших  на
франте, перевели на время сюда,  чтобы  помочь  в  расчистке  этих  авгиевых
конюшен. Да, да - именно так, ибо только ими и ничем  иным  являются  сейчас
тылы германского вермахта. Чех... Если бы дело было только в нем! Сейчас  мы
нащупываем и других... А в лесах, как установлено, прячутся группы  беглецов
из лагерей. Окрестные городки стали пристанищем для дезертиров с фронта.  И,
самое главное, нами все больше недовольна ставка фюрера. И это  справедливо.
Абвер провалил две весьма серьезные операции. А месяц назад у нас  буквально
между пальцев проскользнул советский разведчик!
   Аскер сделал невольное движение. Вейс по-своему истолковал его.
   - Ага, - воскликнул он, - это проняло вас! Но я не сказал всего: третьего
дня неизвестные выманили из штаба и убили офицера абвера. Абвера  -  поймите
это! Вы желаете спросить: почему мы вызываем людей со стороны,  хотя  раньше
обходились своими силами? Я объясню: решено укрепить и освежить все основные
отделы, а также подвергнуть  деликатной,  тщательной  проверке  кое-кого  из
управления... Мы хотим поближе присмотреться к ним...  Эту  работу  проведут
люди со стороны, не имевшие никаких точек соприкосновения с проверяемыми,  в
их числе - вы.
   Генерал взглянул на часы и  позвонил.  Вошедшему  адъютанту  он  приказал
проводить офицера в отдел, куда тот назначен.
   Глава девятая
   1
   Аскер в глубокой задумчивости шагал по кабинету.