ого из таких домов  Громек  притормозил  и
коротко просигналил. Почти тотчас же отворилось одно из окон второго  этажа,
из него выглянула девушка. Громек улыбнулся и помахал  рукой.  Ему  ответили
таким же жестом.  Окно  затворилось,  и  вскоре  из  дома  вышла  девушка  -
тоненькая, светловолосая, миловидная. В руках ее была большая красная сумка.
   Девушка уселась рядом с Громеком. Тот обнял ее, что-то прошептал,  отчего
она засмеялась и шутливо ему погрозила. Машина тронулась.
   Соседи знали хорошенькую Хильду Бауер - модистку одного из лучших  ателье
города.  Фрейлен  Бауер  снимала  угол  у  старой  Гертруды  Бурц,   платила
аккуратно, не совала нос в чужие дела. А  то,  что  Бауер  частенько  где-то
пропадает по ночам, возвращается в  сопровождении  офицеров  и,  невидимому,
навеселе, - это никого не касалось. На то  она  и  модистка  -  девицы  этой
категории известны!.. К тому же сейчас, в войну, на подобные  вещи  смотрели
сквозь пальцы. Тем более, что модисткам, не имеющим ни мужей, ни  капиталов,
тоже надо было как-нибудь жить!
   Так рассуждали соседи. Но один из жильцов  думал  иначе.  Он  внимательно
наблюдал за сценой встречи офицера с девушкой, затем снял трубку телефона  и
набрал номер.
   - Объекты уехали, -  сказал  он  в  телефон.  -  Машина  двинулась  вдоль
Фридрих-аллее, на запад.
   Через несколько минут отворились ворота  небольшого  особняка  на  другом
конце городка, и на улицу выкатил длинномордый  спортивный  "хорх"  с  белым
капотом и черными крыльями. В нем сидели четверо в штатском.  Выплюнув  клуб
дыма, автомобиль резко набрал скорость.
   2
   Иржи Громек вывел машину за город.  Его  "мерседес"  мчался  по  широкому
бетонированному шоссе, которое вело к подножью заросшего лесом холма. Вскоре
машина  свернула  на  проселок  и  направилась  к  вершине   холма.   Громек
сосредоточенно правил. Девушка (под именем Хильды Бауэр действовала  чешская
патриотка  Марта  Славичка)  деловито  раскрыла  красную  сумку,  в  которой
находился портативный передатчик, взяла у спутника длинный лист с  колонками
цифр и стала торопливо выстукивать ключом.
 
   Дорога петлями взбиралась на холм. Поднявшись на его вершину,  автомобиль
сделал  поворот.  Тут  Иржи   заметил   черно-белый   "хорх".   Шоссе   было
магистральным, по нему шли и другие автомобили, но "хорх" сразу же  приковал
к себе внимание Громека: где-то уже видел он эту машину!
   Между  тем,  черно-белый  автомобиль   достиг   места,   где   начиналось
ответвление дороги на холм, притормозил - нос его на  мгновенье  прижался  к
земле, будто  "хорх"  принюхивался  к  следу,  -  и  решительно  свернул  на
проселок.
   Иржи   Громек   вспомнил:   неделю   назад,   когда   эсэсовцы    громили
коммунистическую организацию, раскрытую в одном из лагерей военнопленных, на
таком "хорхе" в лагерь приехали чины абвера.
   Громеку стало не по себе. Минуту он  размышлял.  Конечно,  можно  сделать
попытку скрыться - здесь столько закоулков, что это  не  представит  особого
труда. Но следует ли так поступать? Он подумал и  решил:  нет,  не  следует.
Если их подозревают, бегство  только  укрепит  подозрения.  Если  же  "хорх"
свернул сюда случайно - а это не исключено, - то что ж, никто ведь не  может
запретить немецкому офицеру проводить свои свободные  после  дежурства  часы
так, как ему заблагорассудится.
   Громек сделал спутнице  знак  кончать  работу.  Марта  Славичка  кивнула,
торопливо отстучала последнюю группу цифр и свернула передатчик.
   - Что случилось? - спросила она.
   - Кажется, нас  преследуют.  Марта  круто  обернулась  и  увидела  быстро
двигающийся за ними автомобиль.
   - Этот?
   - Да. Машина абвера.
   - То есть, ваша?..
   - Другая служба. Я еще не уверен, что она идет за нами, но  очень  похоже
на то...
   - Так я выскочу я спрячу рацию!
   - Нельзя.
   - Почему?
   - Раз видим их мы, значит, и они видят нас. Найдут передатчик, тогда  нам
конец.
   - Что же делать?
   - Сейчас левый поворот. Я прижму машину правым бортом к кювету, чтобы  им
виден был только наш левый  борт.  Вы  приоткроете  дверку  и,  не  вылезая,
спустите рацию в кювет. Понятно?
   - Да.
   - И запомните хорошенько место.
   - Да.
   - Так приготовьтесь!
   Иржи мастерски подвел машину к кювету, густо  заросшему  травой.  Девушка
ловко вытолкнула передатчик и тот мягко шлепнулся на дно канавы.
   Оба облегченно вздохнули.
   - Шифровка! - вдруг испуганно вскрикнула Марта.
   Громек схватил бумагу с колонками цифр, разорвал надвое и одну из  частей
взял в рот. Другую часть листа стала торопливо жевать Марта.
   Вскоре бумага была проглочена.
   - Фляжку! - Громек кивнул на портфель в правом борту машины.
   Девушка вытащила оттуда флягу. Отвинтив пробку, она поморщилась.
   - Коньяк!..
   - Вот и хорошо. Пейте. Надо, чтобы от вас пахло...
   Марта храбро сделала  большой  глоток,  с  трудом  удержалась,  чтобы  не
закашляться, и передала флягу Громеку. Тот тоже отпил, затем пролил  немного
коньяку на сиденье, на пол автомобиля  и  небрежно  бросил  флягу  на  диван
машины.
   Дорога начала спускаться вниз. Постепенно "мерседес" сбавлял ход.  Убавил
газ и преследовавший его автомобиль. Передняя машина  стала.  Остановился  и
черно-белый автомобиль. Пассажиры  его  несколько  минут  сидели  в  кабине,
выжидая. Однако из "мерседеса" никто не  выходил.  Тогда  сотрудники  абвера
приготовили пистолеты и начали осторожно к нему  подбираться.  Подойдя,  они
заглянули в кабину. Сидевший за рулем  гауптштурмфюрер  обнимал  молоденькую
девушку. Та почти лежала на коленях  офицера,  запрокинув  голову  и  закрыв
глаза. Губы мужчины и женщины были соединены в поцелуе. Из окна с  опущенным
стеклом бил сильный коньячный дух.
   Преследователи опустили оружие. Один из них,  высокий,  худой  человек  в
черном костюме и черном берете, переглянулся со спутниками и положил руку на
плечо Иржи Громека. Мгновенье - и дверка "мерседеса" отворилась.  Человек  в
берете получил сильный удар  в  лицо  и  растянулся  на  дороге.  Перед  его
остолбеневшими от удивления товарищами возник выскочивший из машины офицер с
парабеллумом в руках.
   - Не двигаться! - скомандовал он. - Руки!
   Пассажиры "хорха" подняли руки. Тот, что  лежал  на  земле,  зашевелился,
поднялся. После  этого  гауптштурмфюрер,  на  лице  которого  было  написано
негодование, ярость, учинил людям с "хорха" подробный допрос.  И  тут  можно
было увидеть, как меняется выражение лица гауптштурмфюрера. На нем явственно
проступило вначале удивление, потом смущение и даже растерянность.
   - Так вы не бандиты? - воскликнул он. - Ну и ну! Клянусь, я думал, что мы
жертва нападения и нас грабят!
 
   Он спрятал пистолет, подошел к агенту в берете, протянул руку.
   - Простите меня, приятель... Простите, но виноваты -  вы.  Когда  мужчине
мешают в подобных делах он м-м... может убить!
   Довольный  своей  шуткой,   гауптштурмфюрер   рассмеялся.   Затем,   став
равнодушным к людям с "хорха", он повернулся к ним спиной  и  склонился  над
лежавшей в автомобиле девушкой - она, повидимому, была без сознания.
   - Вставайте, фрейлен  Хильда,  -  проговорил  Громек,  -  вставайте,  все
хорошо!
   Пр|и этом он поднес к ее губам  фляжку  и  подмигнул  агентам,  приглашая
убедиться, как быстро подействует на девушку спиртное.
   Почувствовав на губах коньяк,  Марта  вздрогнула  и  открыла  глаза.  Она
растерянно посмотрела на посторонних мужчин и тотчас же занялась тем, чем на
ее месте занялась бы любая другая девушка, - достала помаду и пудру и  стала
приводить в порядок лицо и губы.  Иржи  оставил  ее,  подошел  к  пассажирам
"хорха".
   - Вы следили ;за мной, не так ли? - спросил он  человека  в  берете.  Тот
молчал.
   - Зачем? Кого вы ищете? - Кто-то работает на нелегальном  передатчике,  -
ответил, наконец, тот.
   - А!.. - Громек нахмурился, подумал, потом знаком попросил спутницу выйти
из автомобиля. - Обыщите машину!
   - Но...
   - Никаких "но". Обыскивайте!
   Сотрудники абвера не смогли бы объяснить,  как  случилось,  что  человек,
которого они преследовали, вдруг взял над  ними  верх,  навязал  свою  волю.
Контрразведчики окружили "мерседес" и тщательно его осмотрели.  Вылезли  они
смущенные.
   - Ну? - спросил Громек.
   Контрразведчики молчали.
   Громек посмотрел на них с презрением, прошел к  машине.  Там  уже  сидела
Марта.
   ...Километров через десять, убедившись, что за  ними  не  следят,  Громек
остановил автомобиль. Он был бледен; вытащив платок, тщательно вытер  мокрый
лоб. - Вам плохо? - спросила Марта.
   Иржи криво усмехнулся.
   - Перетрусил...
   Машина вновь тронулась. Марта сказала:
   - Я хочу вас попросить об одной  вещи...  На  Бисмаркплаце  есть  хороший
отель...
   - "Европа"?
   - Да. Вы должны перебраться туда!
   - Зачем это?
   - Вчера я получила предложение владелицы лучшего в городе ателье  перейти
к ней на работу.
   - Не понимаю, какая здесь связь.
   - А такая, что ателье находится как раз напротив "Европы". И если бы  вам
удалось снять номер с окнами на улицу, то я могла бы наблюдать за  тем,  что
делается вокруг. Мы были бы ближе друг к другу...
   - Что ж, это полезно, - задумчиво сказал Громек.
   3
   Ночью  Громек  не  мог  заснуть.  Одолевали  тревожные   думы.   Так   ли
благополучно все кончилось, как кажется? Быть может, агенты абвера  все  еще
подозревают его и Марту, расставляют новые сети?..
   Немало времени прошло с тех пор, как он находится здесь, в немецком тылу.
Он уже четырежды передавал по радио важные сведения. В двух случаях это были
данные, касающиеся работы абвера, которые  представляли  огромную  ценность.
Затем удалось разузнать, что немцы начали на востоке строительство стартовых
площадок для летающих  торпед  ФАУ,  чтобы  обстреливать  советские  города.
Громек сообщил также данные о местонахождении нескольких важных промышленных
объектов, тщательно замаскированных. Четвертое, сегодняшнее  сообщение  было
сводкой о работе советских бомбардировщиков. Они вывели из  строя  несколько
цехов одного из крупных заводов. Но самый серьезный объект района не тронут.
Это военный завод, запрятанный в толще скалистой горы. Немцы устроили цехи в
естественных  пещерах,  расширив  их.  Предприятие  только  недавно   начало
работать, и Громек пока не выяснил, что оно выпускает. Но  было  несомненно,
что  продукция  завода  весьма  важна.  Об  этом  свидетельствовала  строгая
секретность,  окружавшая  все,  что  имело  отношение  к  заводу.  Разведчик
советовал сбросить на объект бомбы самых больших калибров - только они могли
дать эффект.
   Итак, донесение было послано. Теперь предстояло ждать результатов.
   4
   Утром Марта пришла на работу. Не переодеваясь в  специальный  халатик,  в
котором она шила, девушка постучалась в дверь комнаты владелицы ателье.
   - Здравствуйте, фрау Шварцкопф! - Марта поклонилась и присела. -  Я  хочу
предупредить, что оставляю работу.
   - Как угодно, -  хозяйка,  полная  маленькая  женщина  в  больших  очках,
недовольно поджала губы. -  Как  угодно,  Бауэр,  только  доделайте  платье,
которое вы начали вчера. Нельзя же оставлять дело, не кончив!
   - Да, фрау Шварцкопф.
   - И потом... разве вам  мало  платят?  -  Владелице  ателье  не  хотелось
отпускать опытную мастерицу. -  Если  вопрос  в  деньгах,  то  мы  могли  бы
договориться. Вам прибавят...
   - Нет, спасибо. Быть может, я и вовсе не стану  работать.  Видите  ли,  я
собираюсь замуж...
   - Ну, как знаете!
   На этом разговор был закончен. Марта  сдала  к  вечеру  платье,  а  утром
следующего дня отправилась на Бисмаркплац.
   Ателье занимало весь первый этаж большого дома и было хорошо оборудовано.
Хозяйка заведения Магда Цукерман тотчас же приняла новую работницу.
   - Вы не пожалеете, - сказала она, - я буду поручать вам самые  интересные
заказы... Кстати, через час должна прийти одна клиентка. Это очень капризная
дама, ей надо сделать платье для приемов. Посмотрите журналы, модели, словом
- приготовьтесь.
   -  Хорошо,  фрау  Цукерман.  Только  я  хочу  сразу  же   договориться...
Понимаете, я немного слаба здоровьем. Иногда требуются прогулки на  воздухе,
на час или на два...
   - О, это всегда можно устроить.
   - И еще: усадите меня поближе к свету, к окну.
   - Хорошо, там как раз есть свободное местечко.
   Так же быстро договорились и о жалованье. И Марта приступила к работе.
   Вечером обо всем этом узнал Иржи Громек. Он жил в офицерском отеле,  куда
был направлен и Аскер Керимов. После того как Марта переменила место работы,
Громок съездил в отель "Европа" и записался там в  очередь  на  номер.  Дней
через пять комната с окнами на  улицу,  как  это  просил  офицер,  ему  была
предоставлена. Разумеется, дело не обошлось без взятки.
   Глава седьмая
   1
   Портье внес чемодан в номер и удалился. Аскер вошел  в  комнату,  оглядел
человека, с которым отныне ему предстояло жить. Это  был  коренастый  крепыш
лет сорока с. белыми волосами и розовой кожей.
   Аскер представился. Белобрысый назвал  себя:  обер-лейтенант  Орентлицер.
Советский разведчик сказал:
   - Я должен извиниться, ибо понимаю, что это такое - жить одному  и  вдруг
получить соседа! Англичане говорят: чем выше забор, тем лучше  сосед.  А  мы
должны жить, разделенные только слоем воздуха в полметра. Для вас это должно
быть дьявольски неудобно!
   Обер-лейтенант наклонил голову и указал Аскеру на кресло.
   - Распакуйте чемодан и разденьтесь, - холодно сказал он. - Я покажу,  где
умывальник. Там можно и побриться.
   Разведчик поблагодарил и принялся за дело. Вскоре  чемодан  был  раскрыт,
китель снят  и  аккуратно  повешен  на  спинку  стула.  Аскер  отправился  к
умывальнику.
   Проводив его, Орентлицер выглянул за дверь, убедился, что коридор пуст, и
молниеносно  обшарил  карманы  кителя   своего   нового   соседа.   Прочитав
удостоверение Краузе, обер-лейтенант наморщил лоб: он уже  слышал  это  имя!
Офицер напряг память и вспомнил: это было на одной из  специальных  легаций,
которые читались для таких, как  он,  строевых  командиров,  только  недавно
переведенных в контрразведку. И лектор в качестве одного из примеров  привел
случай из практики обер-штурмфюрера Курта Краузе,  которого  охарактеризовал
как большого мастера контрразведки...
   Немец положил удостоверение на  место.  Вскоре  Аскер  вошел  в  комнату,
раскрасневшийся от холодной воды.
   - Отлично, - проговорил он, растирая шею мохнатым полотенцем. - Прекрасно
освежился.
   - Конечно, - ответил  Орентлицер,  глядя  на  собеседника  теперь  уже  с
уважением. - Я тоже  всегда  первым  делом...  Пожалуйста,  полотенце  можно
повесить здесь... Вы, я нижу, только что прибыли в этот город?
   - Да, я с востока, с фронта. - Керимов поморщился. - Второй год, вернее -
почти два года без отдыха. И это, если  говорить  по  чести,  было  отчаянно
трудно. Русские оказались сверх всякого ожидания крепким орешком.
   - И даже  очень  крепким.  -  Орентлицер  вздохнул,  видимо,  вспомнив  о
неприятных для него вещах. - Я тоже с фронта, и здесь недавно.
   - О, всегда рад встретить настоящего солдата! - Керимов протянул  офицеру
руку. - Кто-кто, а уж мы заслужили этот маленький отдых.
   - Не думайте, что здесь курорт, - усмехнулся Орентлицер. - Работа адская.
   - Значит, и вы?..
   - Да, я тоже из аппарата абвера. Но вы, наверное, старый работник, а я  -
новичок: командовал ротой, переведен в  абверштелле  за  особые  заслуги.  -
Орентлицер выпрямился и значительно кашлянул.
   - И давно здесь находитесь?
   - Около месяца.
   Керимов вытащил сигареты, затем достал ив чемодана оплетенную  бутылку  с
ликером. Офицеры выпили по рюмочке, закурили.
   - Я много слышал хорошего о шефе местного управления группенфюрере Вейсе.
И, признаться, рад...
   - Напрасно радуетесь, - прервал его Орентлицер. - Иоганн Вейс -  железный
человек, сам работает за четверых и из нас  вытягивает  все  жилы!  Резок  и
суров до  жестокости.  -  Орентлицер  запнулся,  почувствовав,  что  говорит
лишнее, поспешно добавил: - Впрочем, именно таким  и  должен  быть  человек,
занимающий его положение!
   - Разумеется, - задумчиво сказал Керимов.
   Помолчали. Каждый был погружен в свои мысли.
   - Ну, давайте укладываться,  -  сказал  минут  через  десять  Орентлицер,
вставая и потягиваясь. - За последние дни  мне  порядком  досталось:  неделю
охотился за одним типом, вчера взял. Оказался агентом, очень тонкой штучкой.
Вчера и сегодня мы обливались потом, выколачивая из него показания.
   - И как, удачно?
   - Черта с два! - Орентлицер отшвырнул носком сапога 1валявшуюся  на  полу
пробку от шампанского, потянулся к сигаретам. - Молчит...
   - Да-а, - протянул Керимов, - и даже не установили, на кого работал?
   Орентлицер качнул головой, подошел к  дивану,  уселся,  закинув  ногу  на
ногу.
   - Все это непостижимо, - проговорил он задумчиво, и в  голосе  его  Аскер
уловил растерянность. - Чудак,  он  мог  спасти  шкуру.  Мы  предлагали  ему
перевербовку, с  тем  чтобы  он  работал  на  нас  у  себя  в  стране!..  Не
подействовало даже это.
   Вновь наступило молчание. Керимов размышлял над  тем,  что  ему  довелось
сейчас услышать. Да, вот так и погибнет  этот  неизвестный  герой,  и  никто
никогда не узнает о совершенном им подвиге...
   - Завтра я попробую вот что, - сказал Орентлицер. - Я попытаюсь...
   Однако договорить ему не удалось. Надсадно завыли сирены. Почти тотчас же
резко захлопали зенитные автоматы, застучали  пулеметы.  Орентлицер  погасил
свет, прошел к окну и отодвинул портьеру.
   Уже стемнело. Но вот вспыхнуло несколько прожекторов, их лучи  заметались
по небу,  отыскивая  самолеты.  Те  уже  навесили  светящиеся  авиабомбы  на
парашютах. Послышался нарастающий рев моторов - самолеты  начали  пикировать
на цель. Вскоре донеслись взрывы.
   - Бомбят заводы, - мрачно пояснил Орентлицер.
   Вдруг за окном страшно ахнуло. Казалось, зашатались стены гостиницы.
   - Что это? - спросил Аскер.
   - Видимо, склад авиабомб, за городом. Черт, какое точное попадание!
   - Американцы?
   - Нет. Тех перехватывают уже где-то  в  районе  Берлина.  А  сюда  летают
русские. Кто мог подумать, что они. создадут такую авиацию!
   Взрывы раздавались все ближе.
   - Надо уйти в бомбоубежище. - Орентлицер не договорил,  заметив,  что  по
улице движется большой автомобиль. -  Смотрите,  машина  начальника  абвера!
Куда это она в такую пору?.. Право, можно  подумать,  что  генералу  надоела
жизнь!
 
   Автомобиль пересекал  площадь,  когда  фугаска  угодила  в  расположенное
неподалеку здание. Стена дома качнулась и поползла вниз. Обломки  обрушились
на машину. Она завиляла, наехала на кучу щебня, завалилась на  левый  бок  и
запылала.
   Несколько  секунд  Аскер  стоял,  вцепившись  пальцами  в  подоконник   и
напряженно раздумывая, затем  схватил  китель  и  метнулся  из  комнаты.  Он
промчался по коридору, сбежал по лестнице,  выскочил  на  улицу,  кинулся  к
горящему автомобилю. Первый, кого он увидел, подбежав, был шофер с  разбитой
головой. Сзади, придавленные кузовам,  лежали  двое.  Один,  в  генеральском
мундире, корчился и стонал.
   Разведчик подпер плечом кузов  машины,  напрягся  и  выволок  эсэсовского
генерала. Затем, подняв Вейса на руин, он торопливо зашагал, стремясь скорее
отойти от горящего автомобиля.
   Навстречу уже бежали какие-то офицеры, солдаты. Сюда же мчался санитарный
автомобиль. Генерала заботливо уложили в карету и увезли.
   2
   Из  окна  гостиницы  обер-лейтенант  Орентлицер  видел,  как  его   сосед
огромными скачками мчался по площади,  рискуя  ежесекундно  получить  порцию
осколков, как вытащил кого-то  из-под  машины.  Смелость  есть  смелость,  и
обер-лейтенант был покорен геройским поступком своего соседа. Но вот  Краузе
вступил в полосу  света.  На  плече  человека,  которого  он  нес,  сверкнул
генеральский погон. Орентлицер нахм