нно царили шум и оживление. В первом дворе
стояли шесть огромных повозок, крытых брезентом, почти все длиной 6
метров, на четырех колесах, с одним дышлом, в которое впрягаются 10
лошадей.
  О нашем приезде сообщили хозяину, и он вышел нам навстречу. Это был на
редкость симпатичный старик лет шестидесяти, с волосами белыми как снег,
голубыми глазами и добрым, грустным лицом. Вместе с ним подошли два
молодых человека, старший - лет двадцати пяти, другой на несколько лет
моложе.
  Увидев майора Харви, своего друга детства, сэр Рид расцвел в улыбке, и
друзья обнялись.
  - Генри!.. Том!.. Какая честь, дорогой друг!
  Харви представил скваттеру МакКроули, Робартса и меня.
  Два молодых человека оказались племянниками сэра Рида. Старшего, офицера
британского военного флота, звали Эдвард, младшего, корнета конной
гвардии, - Ричард.
  Приведя себя в порядок, мы спустились на веранду, чтобы воздать должное
обильному завтраку. Некоторое время спустя к нам присоединился майор, у
которого был озабоченный вид.
  - Майор, вы что-то невеселы, - сказал я, - Что случилось? Кенгуру сбежали
на север?
  - Вы недалеки от истины. Я рассчитывал, что наше путешествие продлится
несколько дней, а придется странствовать несколько месяцев. Какое счастье,
что мы приехали сегодня! Священный долг повелевает нам отправиться намного
дальше... Нас ждут величайшие трудности и опасности... Но какое это имеет
значение, если мы добьемся успеха!
  - Мне нет надобности знать цель, побуждающую вас изменить планы. Она
священна и для меня. Я отправляюсь с вами, раз счастливый случай, который
привел нас сюда, требует изменения маршрута.
  - Рад, что вы будете с нами. Время не терпит, все приготовления закончены,
маршрут намечен, хотя возможны уточнения. Нам предстоит пересечь почти две
тысячи километров Австралийского материка.
  - В добрый час!
  - Что касается цели такого путешествия, совершенного до сих пор очень
немногими европейцами, то ее определило письмо, которое мне разрешено вам
зачитать и которое позволит вам понять все лучше, чем длинные объяснения.
Письмо было доставлено из Австралии в Англию. Его привезли восемь дней
назад два племянника сэра Рида, приехавшие сюда со своей сестрой, чтобы
заняться поисками отца, который исчез двадцать лет тому назад.
  Вот что в нем говорится:
  "Дорогие мои дети!
  После, долгих лет разлуки со всем, что было мне дорого, я теперь на грани
смерти, вызванной таинственной и страшной причиной.
  Хотя я не имел счастья наблюдать, как вы росли, по крайней мере. время от
времени через посредство одного друга, умеющего хранить тайну, я мог
обеспечить самые необходимые расходы семьи и помочь вашей достойной матери
вырастить вас и дать вам образование.
  Эдвард, Ричард. Мэри! Восстановите доброе имя вашего отца, пострадавшего
от судебной ошибки.
  Могучие враги, которых я прощаю, поклялись погубить меня. Дважды чудом я
спасся от них. В конце концов, тяжело раненный, я был подобран племенем
аборигенов, которые бежали, подобно мне, от страшных белых людей. Они
приняли меня по-братски...
  Судьба, столь жестокая ко мне до тех пор, стала более милостивой. Вождь
племени нга-ко-тко, которое меня приняло, бывший беглый каторжник. Его
зовут Тта-Оийа, что означает Рыжий Опоссум. Прозвище это дано ему из-за
длинной рыжей бороды, которая потрясла аборигенов. Его настоящее имя Джо
МакНайт.
  Вскоре между нами установилась крепкая дружба. Он стал моим благодетелем и
помог мне установить хорошие отношения с людьми своего племени. Ведя
кочевую жизнь с аборигенами, я открыл неслыханно богатые золотоносные
участки. С помощью моих новых друзей, которых симпатия ко мне превратила в
старателей, я сумел собрать большое количество золота, оцениваемое
приблизительно в десять миллионов.
  Это сокровище спрятано в четырех местах, точно известных только Джо и его
сыновьям. Доблестный тид-на, что означает "голова", то есть "вождь",
женился на аборигенке, родившей ему трех мальчиков, которых я воспитал как
мог и чьи познания просто удивительны.
  Итак, приезжайте в Австралию, мои дорогие дети. Но прежде заинтересуйте в
вашем походе нескольких надежных и преданных людей. Посоветуйтесь с моим
дорогим братом, превосходным человеком. Он вас любит и, уверен, поможет
вам.
  Племя нга-ко-тко, давно ведущее оседлый образ жизни, можно найти в районе
площадью 100-150 лье, который пока, слава богу, еще не захвачен
английскими властями. Эта территория находится под 135-137-м градусами
восточной долготы и 19-21-м градусами южной широты.
  Достигнув этих мест и увидя леса камедных деревьев, вы должны как можно
чаще вырезать острием ножа на белой коре этих деревьев голову змеи.
Поскольку аборигены вас ждут, голова змеи даст им знать о вашем появлении.
Змея - это коббонг, то есть эмблема или нечто вроде тотема племени
нга-ко-тко.
  Увидев этот герб, мои добрые друзья будут вас искать. Благодаря этим
знакам, моему письму, в конце которого изображен коббонг, а также знанию
некоторых подробностей из вашего детства, в которые я их посвятил, Джо,
равно как и его сыновья, поймут, что вы - мои дети...
  Вам зададут вопросы, на которые только вы сможете ответить. После этого
вам передадут мое состояние.
  Прощайте".
  - Какая удивительная история! - вскричал я после того, как письмо было
прочитано. - Доктор Стивенсон был прав, когда сказал, что я не могу знать,
сколько времени продлится наша "прогулка". Значит, мы выезжаем завтра?
  - Завтра с восходом солнца наш караван тронется в путь. Я посылаю курьера
в Мельбурн для передачи письма с просьбой о продлении отпуска нам троим.
Как вы, Робартс? Вы, МакКроули?
  - Конечно, дорогой майор, - ответили одновременно оба офицера.
  - Каков наш маршрут?
  - Пока не знаю, но сэр Рид скажет нам сейчас. Вон он на лужайке со своей
племянницей мисс Мэри. Я попросил его подойти, и скоро он будет здесь.


                                  Глава IV


  На следующее утро в указанный час мы отправились на поиски грандиозного
состояния брата сэра Рида, отца мисс Мэри и ее братьев Эдварда и Ричарда.
  Английский флаг развевался во главе каравана, состоявшего из шести
повозок, которые мы накануне видели во дворе. Десять лошадей были впряжены
в каждую из них, следом за ними бежало шестьдесят превосходных
чистокровных лошадей. Завтра они заменят тех, что впряжены сейчас. Таким
образом, лошади будут тащить тяжелые повозки через день.
  Сегодня мы должны пройти сорок километров в северном направлении. Пока мы
движемся, позвольте рассказать кратко о караване, маршруте и заодно
представить вам моего неизменного спутника Сириля, с которым в течение 12
лет я путешествовал по свету.
  Наши повозки нагружены прежде всего съестными припасами. В Австралии
никогда не знаешь, найдешь ли завтра какую-нибудь пищу! Двадцать человек,
из которых состоит наша группа, запаслись провизией на шесть месяцев в
количестве, достаточном для всех: сухарями, кофе, сахаром, спиртными
напитками, соленой рыбой, сушеным мясом, рисом, мукой и овощными
консервами. Голод нам не угрожал, если только повозки с припасами не будут
потеряны. В каждой повозке помещались и по две бочки емкостью 800 литров,
которые мы заполним в реках, обозначенных на карте последними на нашем
маршруте. Это запас на тот случай, если заблудимся в бескрайних просторах.
  Четверо из путешественников, составляющих авангард, выполняют и функции
разведчиков. Двигаясь по пути, указанному накануне, двое из них,
обследовав дорогу, ежедневно должны возвращаться к сэру Риду и сообщать о
малейших трудностях на пути следования.
  У нас есть непромокаемая ткань для палаток и спальные мешки.
  Поскольку может случиться, что нам придется защищаться от многочисленных
вооруженных аборигенов, каждый из нас имеет при себе превосходный карабин
Ремингтона и по 50 патронов к нему в патронташе, топор, нож и револьвер. В
одной из повозок находятся боеприпасы в непромокаемой упаковке. Сэр Рид в
качестве меры предосторожности захватил даже легкий пулемет, который можно
за несколько секунд установить на лафете.
  Предусмотрено также, что в случае, если мы встретим на пути глубоководные
реки и не найдем брода, одна из повозок длиной 12 метров может быть легко
превращена в средство для переправы. Она покрыта листовым железом, и оси
прикреплены чеками. В повозке есть мачта и парус, руль и свой запасной
провиант. Для того чтобы она стала лодкой, надо с помощью тросов снять
колеса с осями, предварительно вытащив чеки. Водоизмещение этого плавучего
средства - десять тонн, и оно может взять на борт изрядное количество
людей.
  Что касается моего постоянного спутника Сириля, то он мне названый брат.
Мы родились 32 года тому назад в один и тот же день в Эскренне, маленькой
деревушке в департаменте Луаре. Нам было по 15 лет, когда Сириль в течение
нескольких дней потерял обоих родителей. И тогда моя мать его усыновила. С
тех пор он не покидал нашей семьи. Прошло много лет, и его привязанность
ко мне еще больше возросла. У него доброе сердце, каких мало. Рост Сириля
5 футов 10 дюймов, торс атлета. У него небольшие серые глаза, его крепкие
ноги не знают усталости. Сириль умен, хитер, отчаянно смел, но
благоразумен, как крестьянин себе на уме, даже самые неожиданные события
не нарушают его неизменно безмятежного спокойствия.
  Он в восторге от участия в нашем путешествии хорошенькой ирландки по имени
Келли, служанки мисс Мэри. которая пожелала сопровождать братьев и дядю в
надежде застать отца в живых.
  Если присутствие красотки и восхищает Сириля, то на помощника сэра Рида по
организации каравана он бросает косые взгляды и ворчит по поводу его
присутствия. Этот тип - немец. Их много в Австралии. Сириль, который носит
ленточку военной медали, полученной за мужество, проявленное в битве при
Шампиньи, ненавидит пруссаков, и не случайно. Его кожаная каскетка
прикрывает рубец, пересекающий лоб, и хотя вюртембергский драгун, сабля
которого нанесла рану, заплатил за это своей жизнью, Сириль питает сейчас
столь же острую ненависть к немцам, как и во время памятного для него
сражения5.
  Герр Шэффер, высокий блондин с бесцветной внешностью, лет сорока,
производит впечатление опытного человека. Он давно служит управляющим у
сэра Рида, который всегда его хвалит за честность и сделал своим
помощником в караване, потому что тот хорошо знает равнину Бюиссон. Среди
путешественников еще четыре немца, остальные, кроме меня и Сириля,
англичане и один канадец. Мне - а я очень верю первому впечатлению - герр
Шэффер тоже весьма неприятен.
  Что касается Эдварда и Ричарда, то редко встретишь людей с такими
открытыми, добродушными, симпатичными лицами. Меня влечет к ним с первого
часа. Их сестра Мэри - очаровательная золотоволосая девушка с черными
глазами, и, несмотря на несколько болезненный вид, все в ней дышит
энергией.
  Цель нашего путешествия - место пересечения 135-го градуса восточной
долготы и 20-го градуса южной широты. Именно там согласно странному
письму-завещанию мы найдем племя нга-ко-тко, аборигенов - хранителей
сокровища.
  Овечье пастбище сэра Рида заканчивается примерно в 450 лье. или в 1800
километрах от цели нашего путешествия. Мы рассчитываем продвигаться каждый
день не более чем на 35 километров и будем счастливы, если весь путь
удастся пройти за два месяца, учитывая необходимые остановки, чтобы дать
отдых лошадям, а также всевозможные препятствия, которые придется
преодолевать.
  Следуя по берегам мощной реки Муррей, вдоль которой пройдем вверх по
течению 100 километров, мы должны достигнуть точки, где ее пересекает
140-й градус. Затем мы повернем налево и направимся к озеру Уайт. Мы не
хотим удаляться от известных рек, ибо предпочитаем избегать ненужных
встреч с аборигенами.
  Ориентируемся мы не только по звездам, у нас имеется большой ассортимент
компасов, секстантов и хронометров лучшего качества. Ежедневно пройденный
путь отмечается на карте.
  Возможно, мы дойдем до озера Эйр, этого внутреннего моря Австралии,
восточная и северная часть которого только приблизительно отмечены на
картах, затем последуем по каменистой и песчаной пустыням, где постараемся
проявить крайнее благоразумие.
  Пока же, свободные от забот, мы весело продвигаемся скорее как люди,
отправившиеся на прогулку, нежели в трудное путешествие.
  Поскольку "Три фонтана" простираются почти до границ цивилизованных зон,
мы вскоре попадаем в дикую Австралию, такую, какую я мечтал увидеть. На
каждом шагу нам встречаются камедные деревья, бесчисленные стада быков и
овец пасутся на бескрайних лугах.
  Я вовсе не был намерен отказываться от того, чтобы поохотиться. Моя свора
следует за нами, и я рассчитываю, что вскоре она мне понадобится: хочу
поохотиться на кенгуру. Сириль тоже полон надежд и все время что-то
говорит Мирадору, моей ищейке. Терпение, Мирадор! Если не ошибаюсь,
абориген, слуга майора, должен хоть что-нибудь обнаружить. Эта двуногая
старая ищейка одарена необычайной интуицией.
  - Эй, Том, что ты там увидел?
  - Кенгуру, - отвечает он и, отчаянно коверкая английские слова,
продолжает: -Там... Все господа на лошади - хоп!
  - Тогда вперед! - вскричал я. - Если наш командир сэр Рид позволит.
  - Пожалуйста, господа, - вежливо ответил старый джентльмен.
  - Но где же кенгуру?
  - Там! - Том схватил меня за руку и показал на странный силуэт, мелькающий
среди деревьев.
  - Майор! МакКроули! Робартс! Сириль! Вперед! Животное в наших руках!
Вперед!
  Собак моментально спустили с привязи, и каждый из нас, взяв охотничий
рожок, стал трубить во всю силу своих легких. Мы приблизились к кенгуру,
которого теперь видели отчетливо. До чего же удивительное животное!
Высотой по меньшей мере два метра. А как мчится! Для этого он использует
только задние конечности. Передвигается прыжками по 8-10 метров, чем-то
напоминая огромную лягушку. Время от времени животное останавливается и на
несколько секунд опирается на хвост, такой же длинный, как туловище,
посматривая на нас с озадаченным видом. Потом снова возобновляет бег, к
большому удивлению собак, которые лают изо всех сил. Поистине
увлекательная охота!
  - Вперед! Вперед! - кричим мы и углубляемся в рощу, куда скрылось животное.
  Мирадор, как истая ищейка, вместе с другими собаками вырвавшись вперед,
оглушительно лает. Остальные подвывают ему. Собачий вой сливается со
звуками наших рожков. Охота набирает темп. Мы преследуем животное, которое
время от времени видим среди деревьев.

  Описать миллионы птичек, которые с щебетаньем мелькают между ног наших
коней, я не берусь.
  Сейчас мы находимся на равнине Бюиссон и, хотя уже знакомы с великолепием
австралийской флоры, не устаем любоваться ею. Наше внимание к охоте
ослабевает при виде растений с ослепительной расцветкой. Мои товарищи -
азартные спортсмены-любители, но и они опьянены красотой природы.
  Наши бравые гончие продолжают лаять вдалеке, и мы скачем в их сторону.
Собаки бегут среди пахучих магнолий, мимоз, пеларгоний, напоминающих
георгины, и тысяч других цветов необычайной формы. Мы пробираемся среди
зарослей рододендронов, где то и дело виднеются камедные деревья с
ослепительно белой корой. Тут и там поднимают ввысь свои кроны софоры. А
над всей этой пышной растительностью возвышаются эвкалипты, высота которых
достигает 350-400 футов, и огромные араукарии. Встречаем на пути мирты и
разного вида пальмы. Попадаются и деревья, не отбрасывающие тени: их
листья обращены ребром к солнцу.
  Описать миллионы птичек, которые с щебетаньем мелькают между ног наших
коней, я не берусь. Это целые легионы микроскопических пташек,
напоминающих бабочек, покрытых перьями, - настоящие живые жемчужины, что
ищут нектар в венчиках цветов.
  ...Мы скачем уже два часа. Мучительно хочется пить, да и голод дает о себе
знать, но роскошная растительность не может снабдить нас съедобными
фруктами, ягод совсем нет. И никто из нас не решается отведать, несмотря
на соблазн, незнакомые плоды. Инстинкт лошадей, которому мы вполне
доверяем, привел нас к ручью, и мы отведали свежайшей воды. В это время до
нас донесся, впервые почти за час, лай собак.
  Преследуемый ими кенгуру, уставший сверх меры, выскочил на открытое
пространство. Его уши повисли, язык вывалился наружу, шерсть слиплась от
пота - все это говорило о том, что силы животного подошли к концу. Оно
поспешило к воде и тщетно пыталось освежиться. Собаки бросились на него и
начали кусать. Кенгуру выскочил на другой берег ручья, но и там собаки
продолжали его атаковать. Обессиленное животное, ища защиты, прислонилось
к стволу огромного дерева, потом опустилось на более короткие передние
конечности и, повернувшись спиной к нашим упорным вандейцам, стало
отчаянно лягаться сильными задними лапами. К счастью, Мирадор
воспользовался тем, что кенгуру неудачно повернулся, подпрыгнул и впился
ему в глотку...
  Сириль разделал тушу этого странного животного, которое, казалось, состоит
из двух совершенно различных частей. Сзади он напоминает жеребенка, но к
его туловищу природа присоединила короткие передние конечности и
грациозную головку стройной газели.
  Самые лучшие куски мы тут же надели на вертела, остальное бросили
оголодавшим собакам. После обильной еды, которую запили водой из ручья, мы
поспешили вернуться к каравану и достигли его безо всяких приключений.


                                  Глава V


  По мере того как мы продвигались на север, жара становилась все
нетерпимее. В Мельбурне, который находится недалеко от 38-го градуса южной
широты, температура сравнительно умеренная и становится мучительной только
в периоды особой жары. В отличие от Северного полушария тропическое солнце
постоянно немилосердно жжет север Австралии, и только в сезон дождей
появляется некоторая свежесть, но бывает, что дожди вообще не выпадают, и
тогда вся эта растительность просто засыхает.
  Мы проделали 75 лье без всяких происшествий, Физическое состояние просто
превосходное. Поразительно здоровый климат Австралии сотворил чудеса с
мисс Мэри, которая чувствует себя отлично, и на ее щеках появились яркие
краски, ничем не уступающие по цвету лепесткам розы. Эта девушка являла
бодрость духа на всем протяжении пути, находилась ли она в повозке, где
для нее имелась постель, или скакала верхом на крупной резвой кобыле
Фанни, с которой она умело управлялась.
  Немцы, и прежде всего герр Шэффер, чрезвычайно предупредительны. Кажется,
они не замечают нашего предубеждения. Шэффер весьма любезен. пожалуй, даже
угодлив, по-французски говорит очень чисто, словом, человек весьма
воспитанный. Однако, черт возьми, где я видел его физиономию? Впрочем,
неважно! Все равно он не внушает мне доверия, и моя антипатия к нему
усиливается. Почему? Никаких видимых причин для этого нет.
  Двигаясь по течению реки Дарлинг, мы вернулись через три дня к речушке
Олэри-Крик. Она привела нас прямо к подножию горы Виктор, где находится ее
устье. Мы подошли к самой границе обитаемой зоны страны. Эта часть Нового
Южного Уэльса почти пустынна. Перед нами простирается овечье пастбище,
бесспорно, последнее. Европейцы, которых мы встречали позже, были такие же
путешественники, как и мы, либо золотоискатели или колонисты, которые
бродят по всему огромному материку. Если мы приблизимся к кабелю
телеграфа, который пересекает Австралию с севера на юг, от Порт-Саута в
бухте Палмерстон, то, может быть, встретим английские военные патрули,
охраняющие безопасность этого молчаливого и быстрого средства связи.
  В настоящий момент мы достигли "стоянки" Форстера, земли которого,
покрытые ковром цветов, раскинулись у подножия горы Виктор. Его пастбища
находятся на пересечении 140-го градуса долготы и 32-й параллели. Нас
встречают радостными возгласами, не спрашивая, кто мы и куда направляемся.
В любых поселениях австралийцев с удивительным гостеприимством принимают
ниспосланных провидением путешественников. И здесь хозяева благословляют
наше прибытие. Им так редко удается встретить европейцев! Единств