! Но на  сей  раз его
схватили  пенсионеры  и  отвели   в  тюрьму.  Там  ускоренными  темпами  шла
перестройка.  Заключенные отказались  от дорогостоящей  охраны  и перешли на
самоохрану. Опустевшие  лагеря передали в концессию западным фирмам, которые
наладили   там  производство   наркотиков,   проституток,  абстракционистов,
демократов, народных  депутатов  и  прочих  атрибутов перестройки.  Корытова
немедленно  выбрали  президентом.  Сделав  от радости еще под  себя, Корытов
уснул спокойным сном эмиссара революции.


Последний разговор

     Перед  отъездом  из Партграда  Корытов встретился  с Горбанем. -- Тебе,
Григорий Яковлевич,  оказывается  особое  доверие. О  том, что я тебе скажу,
никому  ни слова.  Даже  ни  намека. Отвечаешь головой.  Ясно? -- Ясно, Иван
Тимофеевич!  На меня  можешь  полностью  положиться.  Не  подведу.  --  Надо
готовить  замену Крутову. Нужен наш человек,  железный, способный возглавить
предстоящий поворот. Имеешь кого-то на примете? -- Тупицын, второй секретарь
горкома. -- Знаю. Подойдет. Начнем его  выдвигать постепенно. А Крутову надо
помочь  запутаться в личных  делишках.  Придет время -- будем  его судить за
коррупцию, моральное разложение и авантюризм. А пока береги его, как  зеницу
ока. Не спугни преждевременно. -- Это легче легкого. -- Начинай подготовку к
очистке  области  от  всякой нечисти,  накопившейся  за эти  годы.  Во  всех
учреждениях  и предприятиях следует  создать секретные  отряды  из  надежных
людей. Взять с них подписку о неразглашении под страхом смертной казни. Если
проболтаются, карать нещадно. Если журналисты и разоблачители сунут  нос, не
церемониться.  Имей в  виду,  если  что-то  просочится  на  Запад, то...  --
Понимаю!--  Чистку  будем  проводить  молниеносно,   в  одну  ночь.  Заранее
подготовь список  лиц, подлежащих изъятию. Распредели  роли.  Наметь формы и
места изоляции. Будь готов в  любую  минуту  начать операцию. Сигнал дадим в
наиболее подходящий момент. -- А Горбачев?! -- Мы хотим заставить его самого
начать поворот. Когда он скомпрометирует себя в глазах общественного мнения,
уберем. А если не пойдет на это... -- Все ясно, Иван Тимофеевич! Я свой долг
коммуниста и  патриота  выполню,  чего бы это мне  ни  стоило! Благодарю  за
доверие!


Великая история

     В   то  время,  когда  объединенная  комиссия  занималась  в  Партграде
проблемами, можно сказать,  стратегического масштаба, во всех предприятиях и
учреждениях   города,  во  всех   партийных,  профсоюзных   и  комсомольских
организациях,  на  всех  уровнях  системы  власти  и  управления  занимались
проблемами меньшего масштаба,  вплоть до отдельных личностей, окон,  дверей,
столов, плакатов, портретов, одежды, слов, улыбок, рукопожатий. Если  бы всю
интеллектуальную  и творческую  энергию, затраченную сотнями тысяч людей  на
все это, потратить на улучшение работы предприятий и учреждений области,  то
рывок вперед  мог  бы  быть  действительно грандиозным.  Но коммунистическое
общество организовано так и функционирует по  таким объективным законам, что
оно  гораздо лучше справляется с проблемами имитации  дела, чем с проблемами
самого  дела. К тому же формальная суета  по поводу дела тут считается более
важным делом, чем то дело, по поводу  которого  поднимается суета. Суета  по
поводу дела привычна  и легко  выполнима. Она не требует длительных  усилий,
риска   и   потерь.   Она   прекрасно   выглядит  в  отчетах.  Она  приносит
удовлетворение и явную  выгоду гораздо  большему числу людей, чем само дело.
Причем, она дает результат сразу,  а не в отдаленном будущем. А главное, она
прикрывает и компенсирует практическую  невозможность  осуществления  дела в
том виде, как оно было задумано в высших органах власти.
     Так что все участники грандиозной суеты по поводу превращения Партграда
в  маяк  перестройки  делали  свое  дело с  чистой  совестью.  В  результате
деятельности многих десятков тысяч людей были намечены сотни тысяч более или
менее  мелких  мероприятий, которые  в совокупности  должны ввести  в нужное
заблуждение миллионы людей. Были  составлены тонны документов. Они двинулись
вверх, обрабатываясь должным  образом,  сокращаясь в объеме  и обобщаясь  на
многочисленных  ступенях социальной  иерархии.  Наконец  они достигли  штаба
операции --  Комиссии обкома партии.  Здесь десятки  чиновников  из аппарата
власти  Партграда подготовили  результирующий  документ. Этот  документ  был
передан  главе Комиссии ЦК  КПСС товарищу Корытову. Он зачитал его в течение
четырех часов на объединенном заседании Объединенной Комиссии и руководящего
актива   области.  Бурные   аплодисменты   собравшихся  означали   одобрение
документа.


Прощание с Партградом

     Московская комиссия блестяще выполнила возложенную на нее миссию. Ясным
солнечным днем  москвичи покидали гостеприимный Партград.  На площади Ленина
они  увидели  нечто  такое,  чего  еще  никогда  не  было  в  видавшей  виды
человеческой  истории.  Облокотясь  на мусорную  урну,  стоял  маленький, но
необычно толстый человек с физиономией, о  которой  в народе говорят, что ее
за день на велосипеде не объедешь. Человек был дет в парадную форму генерала
КГБ. На тротуаре  перед ним лежала  генеральская фуражка.  Человек жалостным
голосом вопил на всю площадь: "Подайте кто сколько может бывшему сталинскому
палачу, загубившему тысячи  невинных  жертв!!!  ". Прохожие горстями бросали
монеты и даже бумажные денежные знаки в переполненную фуражку,
     Миновали колхозный  рынок,  переименованный в кооперативный. Даже через
закрытые окна  автобуса  с  кондиционером  почувствовали  квасное  зловоние,
исходившее из него. На мусорной свалке за рынком, слегка прикрытой щитами  с
перестроечными лозунгами  и плакатами, увидели  группу забулдыг, распивавших
"горбачуху" и распевавших песни.

     Жизнь у нас всего одна.
     Горбачуху пей до дна.

     Кто-то  сказал,  что  если  бы  результатом перестройки  было бы только
изобретение "горбачухи", то одним этим она была бы оправдана.

     Выпив, тяпнем по второй.
     Перестроим новый строй.

     Москвичи рассмеялись,  услышав  эти слова. В  самом деле, еще построить
как следует не успели, а уже перестраиваем.

     Третью тут же навернем.
     Все обратно повернем.

     Ну, это уж слишком. Горбачев сказал, что процесс перестройки необратим.
Впрочем...

     Пусть все видят: не потух
     Наш исконный русский дух.

     Вокруг  певцов  и  пивцов  стояли  стукачи и  записывали  в  блокнотики
крамольные слова. Корытов вспомнил пародию на послание Пушкина декабристам в
Сибирь, услышанную от Горбаня:

     Товарищ, верь, пройдет она,
     Так называемая гласность.
     И вот тогда госбезопасность
     Припомнит наши имена.

     Вспомнил и радостно  рассмеялся. Еще не  все потеряно! Еще не потух наш
здоровый русский дух! Рассмеялись и остальные, а чему, и сами не знали.


Сбывшаяся мечта

     За огромный труд,  проделанный по подготовке Партграда  к открытию  для
иностранцев  и  превращению  его  в  маяк  перестройки,  Сусликову  вторично
присвоили звание  Героя  Социалистического Труда.  Таким образом, он получил
право на бронзовый бюст в Партграде. Орденами Ленина были награждены Корытов
и  Крутов. Награды  получили и  другие члены  комиссии  и  руководящие  лица
области.
     Сусликов   отпраздновал  награду  в   кругу  семьи  и  близких  друзей.
Попробовав   "горбачухи",  которую  ему  привез  в  подарок  Корытов,   Петр
Степанович тут  же  заснул  за столом. Ему  приснился  самый радостный в его
жизни сон. Он увидел родной Партград, переименованный в  Сусликовград. Город
представлял собою  гигантскую,  розовую и  пышущую здоровьем  Жопу.  На  ней
золотыми   буквами   блестел  фундаментальный  постулат  суслизма,  ставшего
государственной  идеологией   вместо  марксизма:   "Жопа   первична,  голова
вторична".  Поверх  его  высился  бронзовый  бюст  Сусликова  на   гранитном
пьедестале. На  лысом лбу  Сусликова красовалось знаменитое на всю Вселенную
русское слово  из трех букв,  признанное главным словом для всех  языков.  В
центре Жопы зияла черная  дыра,  через  которую на Запад исторгалось все  то
дерьмо, которое накопилось в Партграде за все годы советской истории. Дерьмо
исторгалось  с  тем самым ускорением,  на  какое и  рассчитывали  инициаторы
перестройки.  А  на Западе с наслаждением  глотали это дерьмо  и прославляли
перестройку  и  ее  вдохновителей,  --  горбачевых,   сусликовых,  крутовых,
корытовых, маоцзедунек.

ЭПИЛОГ

     В  "Интуристе"  срочно  подготовили путеводитель с  призывным названием
"Посетите Партград! ". В предисловии к путеводителю стояло следующее.  "Если
вы жаждете не зрелищ  и развлечений, а расширить и углубить свои познания  о
буднях советской  жизни и о происходящей в стране перестройке,  поезжайте  в
Партград!  Гостеприимные жители  Партграда будут рады принять любых западных
гостей. Они распахнут перед вами не  только  двери  своих  домов, но и души.
Знаменитая русская душевность здесь ощущается особенно сильно. Между прочим,
русское  слово душить происходит от слова "душа", т. е. имеет ту же  основу,
что и  слово "душевность".  И  монастырь  вам покажут.  Иначе  зачем  же его
построили?!  Покажут вам и действующие  церквушки, не имеющие  архитектурной
ценности,   но   зато  интересные  как   пример  свободы   совести  (т.   е.
вероисповедания) в  советском  обществе. Хорошо  откормленные и образованные
попы объяснят вам, что такой свободы религии, как в Партграде, вы не увидите
даже в самом Ватикане. И  икрой вас накормят. И водкой напоят,  --  вы же не
советские  трудящиеся,  а иностранцы.  На  вас принудительная  трезвость  не
распространяется. Пейте на здоровье,  сколько  захотите! И  расписные ложки,
плошки  и  матрешки  специально  для  вас  из  Москвы привезут. И с  народом
поговорить  разрешат без всяких  ограничений.  И даже агенты  ЦРУ  и  других
западных секретных  служб  не  будут  разоблачаться и  арестовываться.  Даже
наоборот,  им  будет оказана всяческая помощь в  раскрытии всего  того,  что
ранее считалось  секретным.  Спешите  посетить свободный  Партград  --  маяк
перестройки".
     В конце 1988 года группа граждан одной западноевропейской страны решила
посетить Советский  Союз  с намерением своими глазами  посмотреть,  как идет
"перестройка", о которой так  много говорят во  всем мире. Они знали, что  в
Советском Союзе есть районы, доступ  в которые иностранцам запрещен. К числу
таких  запретных  мест  относился город Партград.  В  советском  консульстве
членов  этой  группы спросили,  где  они  хотели  бы  побывать.  Они назвали
Партград,  будучи  уверены  в том, что им откажут.  Но  к  их  удивлению  им
разрешили.  Они сообщили  о  полученном разрешении в прессу,  что  произвело
мировую сенсацию. Многие  советские  эмигранты, сомневавшиеся в  серьезности
намерений  горбачевского  руководства,  после  этого поверили в  них, подали
прошения о разрешении посетить Советский Союз и начали скупать на барахолках
копеечные  тряпки  с  намерением  осчастливить  ими  своих  родственников  и
знакомых  на  их  бывшей родине.  Один  известный диссидент,  в  свое  время
отсидевший  в лагере строгого режима  около Партграда пять  лет и покинувший
Советский  Союз с намерением до последней капли крови и до последнего вздоха
бороться  против  советского  режима,  устроил  в помещении  издаваемого  им
антисоветского журнала прием  в честь членов очередной  советской делегации.
Преподнеся  им  букеты цветов, трижды обняв  их и облобызав, он  со  слезами
умиления  заявил, что  горбачевское  руководство  воплощает  в жизнь  чаяния
диссидентов,  и  что разрешение  западным  туристам посетить  Партград  есть
убедительное тому свидетельство.
     Первая группа  иностранцев провела  в Партграде неделю.  По возвращении
домой они напечатали восторженные статьи  о том, что они увидели в Советском
Союзе. Просматривая восторженные отзывы иностранцев о перестройке вообще и о
Партграде в  частности,  начальник  Партградского  областного Управления КГБ
товарищ Горбань  сказал  своему помощнику, что "этих идиотов  на Западе надо
слегка отрезвить, а то они там совсем перестанут нас бояться".

     Мюнхен, 1989г.
     А. Зиновьев