вериться. Не хочется, чтобы труд всей моей жизни был погублен за  один
день.
     Он отступил на шаг.
     - Заходите.
     Гостиная  была  обставлена  весьма скудно.  Кроме  дива-на,  нескольких
стульев  и  письменного  стола  ее украшали  лишь  два портрета: Бэрбанка  и
Дарвина.
     - Присаживайтесь, -  сказал хозяин. Дэн опустился на  стул, который тут
же рассыпался под ним.
     - Ой-ой-ой, как нехорошо, - воскликнул  Джонс. - Это  был такой хороший
стул.
     Дэн  пересел  на  более  основательный диван  и  громко  высморкался  с
виноватым, но отнюдь  не расстроенным  ви-дом. К сожалению, он тут же уронил
свою сигару, которая прожгла дырку в толстом голубом ковре.
     - О, мой прекрасный ковер! - с прискорбием произ-нес Джонс.
     - Простите, - пробормотал Дэн.
     - Ничего, чему быть, того не миновать.
     -  Тем  более это относится  к  соседским  урожаям,  - Дэн  ловко  ввел
разговор в прежнее русло. - Джонс,  я не  знаю,  кто  вы  такой и  как этого
добились, но вы черт знает что натворили!
     Джонс облокотился о камин. Издали доносилось заунывное жужжание. Хозяин
дома  задумчиво крутил золотой  ключик  на цепочке. Он казался  равнодушным,
даже рас-сеянным, и все же чувствовалось, что он находится во вла-сти  одной
мысли.
     -  Мое настоящее  имя не играет  роли. Я ботаник. Несколько лет назад я
пришел к выводу,  что растительный мир обладает  способностью к элементарным
ощущениям, Это еще нельзя  назвать  разумом. Я обратил внимание  на то,  как
корни  деревьев  пробираются к отдаленным подзем-ным  водосточным трубам.  Я
вспомнил    о   росянке,   которая    действует   с    почти    человеческой
изобретательностью. Она привлекает к себе насекомых, заманивает их в ловушку
и пожирает.
     Я пришел к убеждению, что способность к ощущени-ям характерна для всего
растительного  мира. Я понял, что пробуждение разума в растениях или хотя бы
способности к движению будет величайшим достижением науки и благодеянием для
всего  человечества.   Тогда  растения,   подоб-но  животным,  сами   смогут
отыскивать источники воды и,  таким образом, не будут бояться засухи. Б этом
направле-нии  и  развивались  мои  исследования.  Мне не удавалось до-биться
ничего путного до тех пор, пока другие ученые  не открыли, что  под влиянием
ультрафиолетового  излучения  и  электрического  освещения  в  ночное  время
зеленые  побе-ги  начинают расти  вдвое быстрее.  Физики  обнаружили, что на
растения действуют и различные типы космического излучения, вызывающие в них
радикальные   изменения.   Два  или   три  года  назад  я   обнаружил,   что
универсаль-ное  излучение,  впервые  открытое  Диманом,  резко  увели-чивает
активность   растений.   Я  построил   аппарат,   способ-ный  улавливать   и
концентрировать  это  излучение.  А  когда  я  подверг  облучению  некоторые
растения  в оранжерее, они  принялись расти  как  сумасшедшие. Тогда я решил
поста-вить эксперимент на более широкой основе и купил эту ферму, потому что
она  расположена  в  изолированном  районе.  И  в течение  последнего года я
бомбардировал  расти-тельность  вокруг  Шоутак  Центра  излучением   Димана.
Результаты вам  известны - ненормальный рост, движу-щиеся  растения и  явное
стремление  к  разумным действи-ям. Вот и  все. Как видите,  я  раскрыл свои
карты. Дэн насупился.
     - Вы уверяете, что лучи заставляют растения думать?
     -  Не  знаю. Я  только могу сказать, что излучение Ди-мана  всегда было
необходимо для роста растений.  Я  дока-зал это, пытаясь  вырастить цветы  в
изолированной  от  излучения  теплице.  Я   понял,  что  достаточно  сильное
концентрированное  излучение  может  привести  к  ненормальному  развитию  и
ускорить  эволюцию  вида.   Я  пока  только  экспериментирую  и  регистрирую
результаты опы-тов. На  мой  взгляд,  это  уже не  инстинкты,  но,  пожалуй,
назвать ото разумом еще рано.
     -  Но почему  все произошло именно сегодня,  если вы экспериментировали
целый год? Джонс пожал плечами.
     -  Учтите,  я  знаю  ненамного  больше  вашего.  Мне  известно,  почему
произошли изменения, но,  чтобы уяснить себе все факторы, нужны  многолетние
опыты. Возможно, мы  приблизились к пограничной линии, по ту сторону которой
находится  неразумная  растительность,  подвергавшаяся  постоянному, хоть  и
слабому  воздействию.   В   расте-ниях   под   влиянием   излучения   Димана
накапливались изменения, пока вчера ночью они не достигли какого-то  предела
насыщения и не превратились в разумные.
     - Я  полагаю, что самое лучшее для вас сейчас -  все  это прекратить, -
сказал Дэн.
     Джонс взглянул на него с ужасом:
     -  Но  эксперимент еще  только начался! Подумайте  о том,  что  получит
человечество в  результате  моей работы!  Возможно,  будет изменен  весь ход
человеческой цивили-зации.
     -  Да,  -  помрачнел Дэн.-  Этого-то  я и боюсь.  Если это будет дальше
продолжаться,   никакой   цивилизации   не  останется.   Животным   придется
употреблять  в пищу  только других животных. Нам тоже  не  останется ничего,
кроме животной пищи,  а на этом долго  не протянешь. Если уро-жай ложится на
землю или уходит от вас, собрать его невозможно. Как же, по-вашему, мы будем
жить?
     Это ошеломило  Зеленого Джонса. Несмотря ни  на что, Дэн почувствовал к
нему известную  симпатию.  Этот  человек был  явно искренен, и когда начинал
свои опыты, на-верняка  хотел добра  людям. Только  ли он виноват в том, что
результаты эксперимента оказались не такими, как он рассчитывал?
     -  Я и не  предполагал,  к  чему  это может привести.  Ботаник крутил в
пальцах ключик, но мысли его были далеко. Дэн поднялся:
     - Джонс, вы попали в переделку.
     - Да?
     - Ван Шлюйс  не может похвастаться острым умом,  многие  другие  ребята
тоже, но рано или поздно они  придут к той же мысли, что и  я, вспомнив, как
вы  хихи-кали, когда он гонялся за картофельным  кустом. Или  они догадаются
взглянуть на  карту,  И  да поможет вам  бог, когда парни явятся сюда, чтобы
поговорить с вами всерьез. Вы погубили их урожай, и вам несдобровать.
     Только тут ботаник впервые вернулся из мира грез на грешную  землю.  Он
побледнел.
     - Да, я  вынужден признать,  что  ошибся. - На лице  его блуждала  тень
улыбки.- И все же это было божественное зрелище, когда  голландец гонялся за
своей кар-тошкой!
     -  Послушайтесь моего совета, уезжайте  отсюда, пока не поздно, - резко
сказал Дэн,
     -  Вы  полагаете,  что  мои дела так плохи? Но не могу  же  я  бросить,
эксперимент,  не  доведя  его  до  конца!  -  вос-кликнул  ботаник  дрожащим
голосом..- Да и как мне уехать? У меня машина сломалась.
     - Если эксперимент вам дороже собственной шкуры, тогда я  снимаю с себя
всякую ответственность. Но я полагаю, что ваша  эвакуация входит в круг моих
официальных обязанностей. Если  вы решите уехать сегодня ночью, я довезу вас
до соседнего города на своей машине.
     Джонс  в задумчивости  положил  в карман  золотой  ключик. Казалось, он
борется с самим собой.
     - Где находится ваш излучатель? - спросил Дэн из любопытства.
     -  В соседней  комнате.- Ученый  больше  не колебал-ся.-  Да, я попал в
переделку.  Но жалеть об этом поздно.  Я принимаю  ваше предложение. Если  в
моем распоряже-нии будет часа два, чтобы сложить мои записки и неко-торые из
личных вещей, я уеду.
     - И вы прекратите все это?..
     - Разумеется. Я обещаю вам. - Голос его звучал искренне. Дэн разбирался
в людях и знал, что Джонс сдержит свое слово.
     -  Я  вернусь ровно в десять.  И советую вам больше никого не пускать в
дом.
     Окрыленный успехом, Дэн уехал. Он понял, что избавил сельское хозяйство
графства Шоутак от грозившей ему опасности.
     Странно  было  ехать  по  зачарованному  лесу. Ночь  была  безлунной  и
безветренной. Недвижный воздух окутывал осенний мир прохладным сном. Природе
не хватало лишь  умиротворенности. Шуршали листья, и  в черных кронах что-то
шевелилось, со всех  сторон доносилось непрестанное бормотание. Все растения
будто ожили. Слышались го-лоса,  принадлежащие неизвестно  кому,  непонятное
шур-шание.   На  Дэна   нахлынули   детские  воспоминания  о  ле-гендах  про
заколдованные  леса,  обиталища  ведьм,  про  дриад  на деревьях,  гномов  и
карликов, которые живут в траве и под шляпками грибов. Может быть, когда-то,
очень давно, излучение Димана было сильнее,  мир был моложе и растениям были
присущи движение и разум. А потом, с веками, способности эти были утеряны, и
о  них остались лишь туманные воспоминания.  Джонс только вернул при-роде ее
древние  чары. Пока Дэп ехал через лес, причудли-вые  образы и  таинственные
силы  держали его  в своей  вла-сти. И когда голоса и плач безликих созданий
остались  по-зади,  а   впереди  зажглись  огни  городка,  он   почувствовал
облегчение.
     Вернувшись в контору и плотно затворив дверь, Дэн положил ноги  на стол
и  стал  курить  сигару  за  сигарой.  Маленькая  настольная лампа  не могла
рассеять  полумрак  в  комнате.  Вскоре  воздух стал  затхлым  и голубым  от
сигарного дыма. Сквозь полуприкрытые  шторы Дэн видел тени  людей  за окном:
спорящих фермеров,  беспокойных  старух,  испуганных  и  потерявших надежду,
растерянные  лица, сильных и слабых,  отупевших  и  разгневанных,  и на всех
лицах была печать горя, вызванного бунтом природы. Столкнувшись с событиями,
не виданными  в их  жизни,  они не смогли справиться  с ними  и тем более их
понять.  Един-ственное, на  что они были  способны, - укрыться в  толпе себе
подобных. Наигранное веселье городка, выпивка мог-ли заглушить беспокойство:
казалось, что люди черпали храбрость из общения друг с другом. Это была ночь
драк, перебранок и яростных споров, ночь громких песен.
     Дэн сложил  руки на коленях.  Он не хотел встречаться  с  людьми до тех
пор, пока не выполнит своей задачи. Се-годня ночью кончится  странная жатва,
и завтра он сможет доложить о состоянии уборочных работ. Дэн очень устал.  И
он  задремал, потому  что  принадлежал  к  числу  тех сча-стливых  смертных,
которые могут спать в любой обстановке.
     Спал  он недолго.  В начале  десятого ему  послышался далекий гул,  эхо
которого  протянулось   мостом   между   сном   и   действительностью.   Но,
прислушавшись,  он  различил  лишь  топот  бегущих  людей.  Улица  за  окном
опустела.
     С минуту Дэн глядел на улицу, потом в тревоге вскочил и отбросил стул с
такой силой, что тот отлетел к стене. Он выбежал из комнаты,
     Улица была почти пуста. Оживление,  царившее на ней час назад,  стихло.
Лишь  разбитые   окна,   болтающаяся   калитка,  осколки   бутылок  да  пара
перевернутых  бочонков у  дверей заведения  Энди напоминали о шумевшей здесь
толпе.  Единственным живым  существом на  улице  была смор-щенная  старушка,
медленно бредущая мимо церкви.
     -  Куда  все  подевались?  - крикнул ей  Дэн.  Старая  миссис  Томпкинс
подслеповатыми глазами взглянула на него.
     - А? Они все пошли к дому Джонса.
     - Что?!
     - Господи, помилуй, зачем так кричать? Я не глухая. Они все пошли туда,
и  хорошо  сделали. Питер все рассказывал и рассказывал. И уж не  помню  кто
решил, что этот Джонс, наверно, может многое поведать о  том, что тво-рится.
Я женщина верующая, но я так скажу: если этот Джонс виновник всех наших бед,
я бы...
     Поделиться своими мыслями с Дэном она не успела, потому что Дэн прыгнул
в машину и помчался к ферме Джонса.
     Он  надеялся,  что  сможет обогнать разгневанных  фермеров. Он  еще  не
представлял, что скажет  или сделает, но полагал, что они  хотя бы выслушают
его. Дэн разделял их чувства. Они  были запуганы, растерянны  и  разорены. И
как бы они ни наказали  Джонса,  это было бы  справед-ливо. Но Дэн понимал и
ученого, его страсть к открытиям в неведомых  областях знания,  его  желание
идти на  экс-перимент,  к чему бы это ни вело, его  основную  цель -  помочь
человечеству  и делать добро.  Эксперимент вышел из-под контроля.  Излучение
Димана одарило  растительное  царство  жизненной  силой, поднявшейся  против
человека.
     Глядя по  сторонам, Дэн заметил некоторые изменения. Он отлично помнил,
что должен  проехать  мимо виноград ника  Хапсена,  но  виноградник  куда-то
исчез; виднелась лишь  изрытая земля. А от каштановой рощи  Риттера остались
только глубокие борозды.
     Приближаясь  к ферме Джонса, Дэн  ощутил  внезапное стеснение в  груди.
Толпа фермеров окружила дом,
     Лучи  карманных  фонариков   и  свет  факелов   отбрасывали   на   лица
колеблющиеся блики  и тени.  Толпа  замерла. Вдруг, к удивлению  Дэна,  люди
бросились бежать изо всех сил к своим машинам. И Дэн остался совсем один при
свете луны.
     Остановив машину, Дэн ощутил,  что его  бьет  дрожь.  Громадная  черная
масса, шевелящийся холм поглотил дом. Дэн вылез из машины и несколько секунд
стоял неподвижно, словно  парализованный. Лесные и садовые деревья, цветы  и
виноградные лозы, различные овощи, кусты, пло-ды и ягоды, представители всех
видов растительного  мира  графства Шоутак собрались здесь  и  окружили  дом
Джонса. В воздухе висел гул голосов, зловещий, неразборчивый шум растений.
     Потом он разобрал и другие звуки -  звон разбитого стекла, треск дерева
- и понял, что окна  и даже стены дома  поддаются напору растений.  Внезапно
раздался  крик о помощи и Дэн  с трудом узнал голос  Джонса. Словно судорога
прошла по  стене  из растений, окруживших дом. Все потонуло  в оглушительном
реве растений. Это нельзя было сравнить ни с чем на свете.
     С  непривычной для  него  резвостью Дэн бросился к багажнику машины. Он
возил  с   собой  различные  образцы  сельскохозяйственных   приспособлений,
демонстрация  ко-торых  входила  в  его  обязанности.  В  их  число  входили
хи-микалии,  яды,  удобрения  и всевозможные инструменты.  Среди  них  был и
портативный  огнемет,  рассчитанный  на  то,  чтобы с  его  помощью  сжигать
зараженные вредителями участки полей  и погибшие деревья. Он схватил огнемет
и   направил  его  на  живую  массу  растений.  Струя  пламени   уперлась  в
перепутанную листву, сучья  и лозы. Затем по слышался  печальный  звук,  как
будто многочленное полуразумпое безъязыкое существо молило о жизни.
     Наконец  в  зеленой  массе образовалось отверстие.  Огонь  начал лизать
стену дома. Дэн выключил огнемет, но не выпустил его, подбегая к дому.
     Грузное тело Дэна не было приспособлено к таким резким движениям, но он
высоко  подпрыгнул, увидев, как темные ветви и лианы бьются  в боковые  окна
гостиной, выбивая стекла. Он с  такой силой ударил плечом о дверь в соседнюю
комнату, что она слетела  с петель. Дэн  увидел движок, жужжащий на  полу  у
двери, -  на щетках его вспыхивали  искры. Движок был соединен с  прибором в
центре  комнаты,  похожим  на   громадный  металлический  ящик.  Стенки  его
поблескивали и  пульсировали, источая мертвенное сияние,  от  серебряного до
огненного.  Под потолком, соединенный с ящиком толстыми кабелями, уходившими
вглубь,  к  невидимому,  спрятанному  там  механиз-му,  висел  шар,  сиявший
ослепительным  светом, он  источал  потоки силы, распространявшейся  во  все
стороны.  Шар  также  издавал звук  - странное,  всепроникающее  гудение  па
пределе слышимости.
     Заднее окно  комнаты  было разбито, и поток  растений уже  подобрался к
машине. Джонс лежал  на  полу, видимо лишившись сознания в тот момент, когда
зеленая масса  ворвалась в комнату.  На секунду  Дэн вновь  включил огнемет.
Растения  обратились  в  пыль,  и   внезапно  сверкающий  шар   расплавился,
превратившись в  яркую вспыш-ку пурпурного, красного и серебряного  с синими
искрами пламени.
     Дэн  выволок Джонса  из  горящего дома.  Ночь  была  наполнена громким,
протяжным  и  скорбным  воем,  который  постепенно  перешел в  неразборчивое
бормотание, нераз-борчивый шепот. Потом наступила тишина. Замерло дви-жение,
смолкли голоса.
     Только язык пламени и  клубы  дыма  поднимались над  умирающим домом  и
мертвой массой растений.
     На следующий день  жатва вокруг Шоутак Центра проходила  как  обычно. С
гибелью машины деревья, овощи и травы утратили свои новые способности.
     Дэн часто  раздумывал  над  тем, что  же  случилось  той  ночью. То  ли
растения, движимые  зарождающимся  разу-мом,  собрались, чтобы  убить своего
создателя, то ли  за-щитить его и машину? Но вряд ли  ему удастся узнать  об
этом. Пока Дэн смотрел на горящий дом, Зеленый  Джонс, видимо, пришел в себя
и следы его затерялись в ночи.