в, но страсть хочется
посмотреть, как все эти лампочки будут горсть!
     Хейери  Первый   глубоко  вздохнул  и  вставил  два   латун-ных   штыря
штепсельной вилки в гнезда розетки.
     Появилась   толстая   голубая    искра.    Из   пятидесятикиловольтного
трансформатора,   стоявшего   в   подвале,  электри-чество   потекло   через
штепсельный разъем в агрегат Хей-ери Первого.
     В электропроводных цепях возникли перегрузки, и це-пи преобразовались в
свою   противоположность.  Магнит-ные  поля,   резко   насытившись,  вызвали
магнитный  гистере-зис.  Частоты   сдвинулись,  подверглись  детектированию,
создавая  биения  на  непопятных  атональных  гармониках.  Электрооптические
приборы загорелись и сфокусирова лись. Электромеханические устройства начали
вращаться  в  разные  стороны  и  переформировываться.  Тарельчатые  антенны
повернулись и застыли в фиксированном положе-нии. Во взаимодействие вступили
поля.  Что-то  такое,  что  не  было  ни  электрическим,  ни  магнитным,  ни
механиче-ским или оптическим, хотя и обладало всеми их свойства-ми, вступило
в самостоятельную жизнь и установило та-кую связь с миром, какой еще никогда
на свете не было. Фонари на Сорок второй улице погасли. На Манхеттене также.
Погас  свет  вдоль  всего  восточного  побережья,  вплоть  до  самого  штата
Пенсильвания.   Дежурный  инже-нер  электростанции  "Лассомпсьон"  в  Канаде
восклик-нул:
     - Тьфу, черт! Опять началось!
     Хотя  больше  никакой  электроэнергии из  черного кабе-ля не поступало,
агрегат Хейери Первого замкнулся со всей Вселенной и  теперь  черпал энергию
из другого источ-ника в ином времени и пространстве. Его  красные, зеленые и
янтарные контрольные лампочки полыхали,  словно  дале-кие  грозовые зарницы.
Его  тарельчатые  антенны  и  опти-ческие устройства  качались из стороны  в
сторону,  шарили вокруг, фокусировались. Луч  чего-то -  не просто света,  -
испускаемый  агрегатом,  пульсировал, наполняя темный зал  каким-то сиянием.
Послышалось слабое завывание, словно  плач об утраченных  грезах и  разбитых
мечтах,   до-несся  запах  машинного  масла,  подул  промозглый  ветер.  Луч
постепенно  разгорался,  пока  не  стал нестерпимо  яр-ким.  Махас и  Хейери
Первый,  шатаясь,  отступили  назад,  прижались к стене возле окна и,  когда
жалобный вой под-нялся  до  таких высоких  нот, что  перестал быть  слышным,
закрыли  лицо руками.  На  мгновение  наступила  тишина,  луч  погас. Тотчас
раздался звон маленького колокольчика.
     Махас был  человек  храбрый,  он  первым  опустил  руки и  огляделся по
сторонам.
     -  Эге, - тихо сказал  он. - Взгляни-ка  на эту  штуку!  Хейери  Первый
выглянул  из-под   руки.  Перед  его  агре  гатом,   который  теперь  как-то
безжизненно покосился,  стоя-ло  Нечто двенадцати футов  ростом.  Оно смутно
напомина-ло   человека   и  было  каким-то  угловатым,  словно  выполнен-ная
кубистами статуя. Сделано оно было  из некоего блестя-щего, люмннесцирующего
металла,  пластика  и  из  чего-то еще. На  его  огромной  квадратной  груди
виднелась осве-щенная панель,  на которой, быстро сменяя друг друга,  горели
некие  странные  письмена,  а  из  маленького  зареше-ченного  отверстия   в
огромной, причудливой формы голове исходило непонятное ворчание.
     Некоторое  время  Махас  стоял,  раскрыв  рот  от  удивле-ния, а  затем
обратился к Хейери Первому:
     - Вот так чудо! Прямо настоящее  чудо, Хейерп! Хейери застенчиво  пожал
плечами.
     - Моя работа, - сказал он.
     Параболический  протуберанец  качнулся   в   их  сторону  и   проглотил
сказанное.
     На огромной груди чудища замелькали огненные письмена и, ярко вспыхнув,
образовали знакомые словосо-четания;
     ЯЗЫКОВЫЙ ЦИКЛ
     ЯЗЫК ОПОЗНАТЬ
     УСТНАЯ ПРОВЕРКА
     Из динамика вместо ворчания послышался мелодичный женский голос:
     - Отбор образцов языка закончен. Язык опознан.
     Способ  общения:  Модулированные  изменения  давления  атмосферы.  Язык
классифицируется как древнеанглий-ский. Правильно, сэр?
     Этот голос был чем-то средним между голосом стюар-дессы и телефонистки:
бесстрастно-вежливый, избегающий всяких двусмысленностей - только буквальное
значение слов.
     - Это она нам говорит? - шепотом спросил Хейери Первый.
     - Надо думать, нам, - ответил Махас.
     - Что она сказала?
     - Не знаю. Вроде что мы разговариваем на англий-ском языке.
     Хейери  Первый  недоуменно пожал  плечами,  сглотнул  слюну и шагнул  к
чудищу.
     - Эй,  детка!  - сказал он чуть  громче. - Мы разгова-риваем скорее  на
американском.
     На панели быстро-быстро замелькали буквы  и  по  сло-гам  воплотились в
слова:
     ЯЗЫК ОПОЗНАН А затем:
     ПОЖАЛУЙСТА, УСТАНОВИТЕ ЛИЧНОСТЬ
     Грудной голос произнес:
     -  Будьте добры, назовите  ваше имя и  фамилию,  а также  галакс-номер,
прежде чем сообщите свои желания.
     Теперь наступила очередь Махаса недоуменно пожи-мать плечами.
     - Давай, Хсйери! Чего нам терять? Назови  ей...  Хейери Первый, все еще
пребывая в нерешительности, начал:
     - Меня... хм... Меня зовут Бертран Лоуренс Фрамптон...
     - Бертран... - воскликнул Махас. - Вот уж не знал... - и он прыснул.
     - Эй,  Махас, заткнись! - Хейери  Первый был явно смущен  и пребывал  в
нерешительности. - Слушай, ска-жи, что это, черт возьми, за галакс-номер?
     - Кто знает. Сообщи ей свой номер социального обес-печения...
     - Э-э... 339-24-3775...
     Внутри  чудища что-то  щелкнуло,  послышалось  тихое жужжание. На груди
вспыхнула надпись:
     ПРОВЕРИТЬ ГАЛАКТИЧЕСКИЙ РАСЧЕТНЫЙ СЧЕТ
     И вслед за тем бесстрастный голос сделал заключение:
     - Сэр,  у вас нет  расчетного счета, так что вы  имеете право только на
обычную норму гражданина, равную трем желаниям. Можете  просить любые товары
или  выпол-нения   каких-то   пожеланий   по  третьему  классу   или   ниже.
Дополнительные  требования  могут  быть  предъявлены  только после  открытия
расчетного счета на сумму не менее тысячи галактических рабочих единиц.
     На панели загорелись слова:
     СООБЩИТЬ ЖЕЛАНИЕ 1
     Хейери   Первый   замотал   головой   так,   словно   хотел  ура-зуметь
происходящее.
     - Старик, - обратился он к Махасу, - я ничего не мо-гу понять,
     - М-да, -  сказал Махас. - Надо  будет  поговорить с  Эрни  насчет того
барахла, которое он нам всучил.
     Вдруг он в возбуждении буквально пустился в пляс.
     - Кретин! Так это же, как в кино!  Как у  Рекс Ингрема, Турхан-бея или,
черт возьми, в корнелевском "Оскаре Уайльде"!
     Хейери  Первый продолжал  вопросительно  смотреть на  Махаса. Он привык
обращаться за разъяснениями к этому маленькому человечку.
     - Что это значит, Махас? Ты тут что-нибудь куме-каешь?
     - Верняк! Все очень просто, Как в кинофильме. Ты  поймал золотую рыбку.
Ну ту, которая исполняет три лю-бых твоих желания.
     - А-а...
     - Ну давай, старик, скажи ей свое желание!
     Все еще смущенный, Хейери Первый снова замотал го-ловой. Но он уважал в
Махасе уменье схватывать  на лету то, что  находилось вне сферы деятельности
Хейери,  поэто-му решительно  повернулся к возвышающейся  перед  ним машине,
чтобы сообщить свое первое желание.
     Он уставился в зарешеченное  отверстие и только  рас-крыл было рот, как
замер в  нерешительности. Закрыл рот, снова открыл, опять закрыл и обернулся
к Махасу.
     - Слушай, а чего просить-то?
     - Жратвы, старик! Проси хлеба, старик! Махас задыхался от  возбуждения,
досадуя на тугодумие своего напарника.
     - Тоже мне,  Бертран  Лоуренс  Фрамптон...- с презре-нием проговорил он
вполголоса.
     Хейери  Первый  повернулся назад  к  чудищу  и  кивнул  головой в  знак
одобрения мудрого совета,
     - Э-э, во-первых, хм...  я  хочу много хлеба, так что-бы...- Хейери!  -
вдруг дико закричал Махас. - Ты болван! Скажи ему, что ты имел в виду не то.
Не хлеб! Деньги! Деньги, вот что! Тьфу, получай, несчастный...
     - Я оговорился! - закричал в свой черед Хейери Первый. - Детка, хлеб не
нужен, забери его...
     Но  видимо,  было уже  поздно;  вокруг  них  прямо  из  пусто-ты начали
материализоваться   буханки   хлеба:   круглые   дат-ские  хлебцы,   длинные
темно-золотистые  французские  бул-ки,  толстые  ржаные   немецкие   батоны,
приплюснутые квадратные  американские кирпичи, низенькие  английские  чайные
хлебцы, плоские грузинские лаваши, греческие лепешки,  непонятные караваи со
всех  стран  света, из всех эпох и времен.  Все вокруг было завалено хлебом;
воздух  пропитался  ароматом печеного  хлеба  и  кислым запахом  дрожжей; от
мучных изделий, сыпавшихся  дождем,  стало  темно.  И  под этим  бесконечным
хлебным  ливнем на гру-ди чудища загорелось  слово "желание", сопровождаемое
цифрой "2".
     Стоя  по  колено  в  хлебе,  Махас  беззвучно рыдал,  тряся головой  от
безутешного горя.
      Эх, старик, - причитал он.  - Раз в жизни выпала удача. Такое простое
дело - попросить что-то у золотой рыбки, и то не сумел.
     -  Извини,  Махас.  Прости  меня,   пожалуйста.  Как,   по-твоему,   не
попробовать ли мне еще раз?
     - Стой, стой!
     Махас вытянул вперед  руки, словно хотел наглухо за-крыть  едва видимую
щель между усами и бородой Хейери Первого.
     - Не торопись, Хейери! Давай-ка лучше немного по-думаем.
     - Ну, что ж, давай подумаем, - послушно ответил Хейери Первый.
     - На этот раз я буду осторожен и попрошу денег. Де-нег, и только денег.
     - Нет, нет. Посмотри на хлеб! Деньги-то разные бывают. Получишь бумажки
каких-нибудь конфедератов. Фи... Откуда знать, что тебе дадут?..
     Махас  замолк  и  погрузился в раздумье. Хейери Первый терпеливо  ждал,
восхищаясь красотою стоящего  перед ним чудища, его техническим изяществом и
совершенством конструкции.
     Несколько минут спустя Махаса  озарило  и он  вновь  обратился к своему
напарнику:
     - Я придумал. Проси алмазы. Они стоят страшно до-рого.
     Хейери только повернулся, как  вдруг Махас остановил его,  подняв руку.
На его лице было написано разочаро-вание.
     - Нет, не годится. Слишком трудно будет продать. Полиция не даст покоя.
     Он  опять задумался  и поскреб  лысину. Затем с  хитрым выражением лица
выхватил из кармана помятую пятидол-ларовую купюру.
     - Вот, - сказал он. - Попроси у нее пару миллиончи-ков таких фитюлек, -
и  тут  же  добавил:  -   Только  ради  бога,  умоляю  тебя,  не  назови  их
какими-нибудь пити-ми-тями.
     Хейери Первый  взял банкнот, согласно  кивнул  головой  и  обратился  к
чудищу со словами, исключительно точно подобранными:
     - Второе  желание. Я...  я хочу два  миллиона вот  таких пятидолларовых
купюр.
     Махас слушал с улыбкой удовлетворения.
     Чудище помигало лампочками  на груди, и откуда-то из области паха вылез
узенький ящик,
     Голос проговорил:
     -  Если вы хотите получить  дубликаты  чего-либо, по-жалуйста, положите
артифакт, который должен быть ско-пирован, на этот зайджипат.
     Хейери приблизился к  чудищу. Он был уже готов опу-стить купюру в ящик,
как вдруг Махас опять закричал:
     -  Стой, Хейерп! Погоди!  У них  же у всех  будет  одина-ковый серийный
номер. Как на фальшивых!
     Хейери  Первый  замер  в  испуге. Он  чуть  было  снова не  дал маху. В
мгновенье  ока  Махас  одолел разделявшие их пятнадцать футов и сунул  ему в
руку кольцо держателя  ключей,  в  которое  был  продет потертый  серебряный
дол-лар.
     - Держи! Проси пару миллионов вот этих кругляков.
     Хейерп взял  держатель,  проглотил слюну,  бросил  пуг-ливый  взгляд на
своего товарища и, закрыв глаза, уронил кольцо вместе с серебряным долларом,
медным ключом и  круглой пластинкой с нанесенным на  ней  номером  лицен-зии
(Небраска, 1948) прямо в зайджипат.
     Что-то  щелкнуло,  словно  затвор,  и  все  вокруг посерело  от  дождем
посыпавшегося металла. Хейери Первый прикрыл голову руками и спрятался среди
батонов.
     По мере того как груда металла у его ног  поднималась все выше  и выше,
Махас, взвизгивая, словно одержимый,  прыгал и плясал. Полетели куски хлеба,
липкие и  очень  клейкие,  а вокруг стоял грохот.  Словно  тысяча  разменных
автоматов извергала из себя монеты.
     Шторм  утих;  Хейери  Первый  опустил  руки  и,  открыв  глаза,  увидел
светящуюся надпись на груди чудища:
     СООБЩИТЕ ЖЕЛАНИЕ 3
     Махас перестал  набивать деньгами  карманы, правда, в  них  и  так  уже
больше ничего не вмещалось. Вдруг он за-стыл, пораженный некоей мыслью.
     - Боже мой! - вскричал он, тяжело опускаясь у  осно-вания горы из смеси
хлеба с металлом. - Боже мой!
     -  Что  случилось? -  спросил  Хейери. В голосе  его слышались страх  и
покорность судьбе. - Опять что-ни-будь не так?
     - Посмотри! Как мы все это унесем домой? Ведь тут больше двадцати тонн!
Представляешь?
     - Да ничего, возьмем грузовик, пару лопат и...
     -  Ты что, рехнулся?! Подъехать  на грузовике к вы-ставке  в  два  часа
ночи! Да сюда сбегутся полицейские со всего света!
     Махас весь ушел в раздумье, а Хейери опять направил восхищенный взор на
стоявшее перед ним чудище,
     - Нет, - промолвил наконец Махас. -  Остается только одно.  Твое третье
желание должно быть такое - доставить всю эту гору к нам домой...
     Хейери Первый отвернулся  от  чудища. Затем  отвер-нулся  и  от Махаса.
Трудно было ему идти наперекор этому маленькому человечку. Очень трудно!
     - Нет, - сказал он в конце концов.
     - Что значит  "нет"? Какой  нам  прок от этих  денег, если  они  здесь?
Придут утром работники выставки, хлопот не оберешься. Как мы объясним...
     Но Хейери совсем расхрабрился.
     - Нет! - повторил он.
     - Ну давай, давай, действуй, дундук! У тебя  осталось еще одно желание:
смотри  не промахнись!  Нам  надо  куда-нибудь  упрятать  все  эти  денежки.
Подумай,   чего   только  на  них  не  купишь!  Тебе   -  новую  мастерскую!
Оборудова-ние - какое захочешь!
     - Нет, -  твердо  заявил Хейери Первый. - У  меня ос  талось  последнее
желание, и я должен выпросить то, чего мне действительно хочется.
     - Что?! - Махас был несказанно удивлен. - Да если мы доставим домой эти
денежки, ты сможешь купить все что пожелаешь.
     Но,  интересуясь  только  своим  делом,  Хейери  Первый  отмахнулся  от
напарника и решительно обратился к чу-дищу:
     - Эй,  ты! -  окликнул он его  - Я хочу задать вопрос. На панели чудища
загорелась надпись:
     СПРАШИВАЙТЕ
     Голос повторил:
     - Чего вы хотите? Получить справку или узнать что-то по каталогу?
     - Мне нужно немного подходящей рухляди, то есть я имею в виду ненужные,
списанные детали и узлы раз-личных устройств и электронного хлама. Хлама, из
кото-рого можно собрать что-то похожее на тебя или что-то в этом роде.
     При этом намеке на возвышающуюся перед ним маши-ну Хейери Первый сильно
смутился.
     Заполыхала надпись:
     ПРОВЕРИТЬ ПО СПРАВОЧНИКУ
     И после минутного молчания голос возвестил:
     - Справочник сообщает, что склад бракованного, по-ломанного, списанного
некомплектного  электромеханиче-ского,   гравитационного,   псевдонейронного
оборудования, малоценного  или не имеющего коммерческого значения, находится
в четвертом пространственном секторе, сорок восьмая временная зона.
     -  Отлично!  -  весело   воскликнул   Хейери   Первый.   -  Дайте   мне
сколько-нибудь этого добра.
      Уточните, сколько именно?
     Хейери Первый принялся припоминать размеры под-вальной мастерской.
     - Столько, чтобы хватило заполнить пространство площадью тридцать футов
на сорок и высотой пять-шесть  футов. И... - Хейери соображал мгновенно, так
как он в  этом деле собаку съел, -  подбросьте немного того утиля, который у
вас используется для соединения  и под-ключения всех этих механизмов, друг к
другу, и, кроме того, кое-какой ручной инструмент.
     Надпись начала мигать и гаснуть.
     -  Подождите! - закричал Хейери. Внезапно ему пришла в  голову еще одна
идея. Опять засияла надпись:
     СООБЩИТЕ ЖЕЛАНИЕ 3
     - Как насчет доставки товаров? Она бесплатная? Голос сообщил:
     - Доставка товаров, полученных по  исполненным же-ланиям,  бесплатна  в
пределах пространственных  секторов с  первого по третий и  временных зон  с
сорок второй по шестьдесят пятую включительно.
     - Великолепно! - вскричал  Хейери Первый.  - Адрес:  дом 217,  Западная
Тридцать пятая  улица, город Нью-Йорк, штат Нью-Йорк, почтовый индекс 10011.
Подвальный этаж. - Затем, уголком  глаза взглянув на опечаленного Махаса, он
торопливо добавил:
     - Доставьте также на дом весь этот хлам, - и широ-ким жестом обвел горы
хлеба и металла.
     На панели замигали непонятные иероглифы; из дина-мика  понеслось что-то
невнятное.  Поднялся  слепящий смерч,  в котором закружились батоны хлеба  и
серебра. Внезапно  в открытое окно  ворвался  ураганный  ветер: это воздух с
улицы стремился заполнить образовавшийся ва-куум. Махаса и Хейери швырнуло о
пол. Вновь их осле-пил удивительный  луч. Ультразвук перешел в слышимый звук
и загремел. Оглушенные и ослепшие,  с нервами, на пряженными до предела, два
человека пытались сохранить ясность мысли. Лишь тонкие нити удерживали их на
гра-ни обморока. А потом нити оборвались...
     ...Через  некоторое  время  на  выставке  снова  воцарились  темнота  и
безмолвие. Сквозь окна с улицы не проникало ни единого луча света, на панели
агрегата, созданного  Хейери Первым,  не горели  красные,  зеленые, янтарные
контрольные лампочки. Лишь  слабый грохот уличного дви-жения на Сорок второй
улице нарушал гробовую тишину.
     Махас первым пришел  в  себя.  Он  встал,  потянулся, за-жег  спичку  и
огляделся.  Зал был  пуст, если не  считать детища  Хейери и маленькой горки
обгоревших спичек воз-ле включенного штепсельного разъема. Он наклонился над
Хейери и принялся его тормошить.
     - Хейери, Хейери! Вставай! Да  очнись же наконец! Тот с трудом поднялся
и сел. Зажав голову руками, он простонал:
     - Что случилось?
     Его компаньон затряс головой.
     - Не знаю. Надо полагать, мы дали маху. Придется все-таки поговорить  с
Эрни насчет того, что он нам подсу-нул в тех мешках. Уф, ну и страшилище тут
стояло!
     Хейери, не соглашаясь, замотал головой,
     - Нет, Махас, ты не прав. Машина была красивая. Я прямо обалдел. Но мне
припоминается, что я говорил на-счет своих желаний.
     - Да, да и я  тоже. -  Тут Махас споткнулся  о  спарен-ный  штепсельный
разъем. - Дело не только в том, что мы обалдели. На  всей Сорок второй улице
нет  света.  Пока  по-лицейские  не  установили,  кто это сделал,  нам  надо
отклю-чить эту штуку.
     Хейери Первый кивнул головой и полез за отверткой в карман.
     - Надо вначале отключить это, прежде чем они почи-нят свет на улице.
     Он  отправился в  подвал. Махас потащился  вслед  за  ним.  Совместными
усилиями они  отключили трансформа-тор,  свернули черный кабель  в небольшой
моток и покину-ли выставку тем же путем, каким пришли.
     Вдоль  всей  Сорок второй  улицы возле смотровых  колод-цев  копошились
линейные монтеры, автомашины сердито урчали, огибая выставленные  у открытых
люков красные  фонари. Усталые  и измученные,  два  человека  пешком про-шли
шестнадцать кварталов  и  добрались  до  мастерской.  Перед дверью  (которая
несколько выперла  наружу, хотя  они  этого не заметили) Махас  остановился,
пошарил по карманам и выругался с досады:
     - Вот, черт возьми, Хейери! У тебя ключ с собой? Я, должно быть, где-то
потерял свой...












Клод Шейнисе. Конфликт между законами


     Сборник "Практичное изобретение" библиотеки Зарубежной фантастики, 1974
     OCR: Благовест Иванов


     Двадцатый  век  породил  вычислительную  технику.  Но  он же  породил и
нелепые выдумки относительно  электронно-счетных машин. Летописцы науки дают
себе волю - "мыслящие  машины",  "электронный  мозг", "сверхмозг"... Из того
обстоятельства,  что ЭВМ  типа  14-40  может  сы-грать простенькую  партию в
шахматы, а типа 360