ал ее нагнать, и ножи бесцельно взрезали воздух.
     Гус и Эд остановили машины и спустились на землю.
     Гус  встал  на  колени  и  наклонился к колосьям. Стебли  распрямились,
словно прутья, и стегнули его по  лицу. От бо-ли и неожиданности Гус  ахнул.
На висках вздулись крас-ные вены. Внутри у него что-то оборвалось, и он упал
на землю. Эд бросился к нему на помощь.
     Среди удивительных событий, случившихся в то утро в графстве Шоутак, не
последнее место занимает история со сбежавшей картошкой.
     Картофелем  было засажено маленькое поле,  не больше акра. Принадлежало
оно Питеру ван Шлюйсу.  Картофель должен  был созреть к  началу  августа, но
этого не  случи-лось. День  ото  дня картофельные  кусты продолжали  рас-ти,
зеленеть  и  становиться  пышнее.  Питер  был  обстоятель-ным  голландцем  и
разбирался в картофеле не хуже, чем в шнапсе.
     - Сдесс што-то не так,  - торжественно сказал  он  сво-ей  американской
фрау. - Сачем они  растут, когта не долшны расти?  Им нато пыло остановиться
уше тве нетели насат.
     - Ну и выкопай их, - ответила костлявая Гертруда.- Если клубни созрели,
значит, они  созрели. А  если нет - ты сам поймешь, стоит тебе выкопать пару
кустов.
     - Йа, - согласился Питер.- Но так нелся. Они опостали на тве нетели.
     - Если бы ты не был таким лодырем, то и выкопал бы их две недели назад.
     - Это не есть  так, - начал было  Питер,  но Гертруда принялась с шумом
переставлять кастрюли и сковородки.
     Питер  поморгал и  встал. Как  трудно ладить со столь  умнейшей фрау! В
этой  проклятой Америке фрау  слишком независимы.  Ими  не  покомандуешь, их
нельзя даже побить для порядка.
     Он направился к сараю, где из  множества  инструмен-тов  выбрал мотыгу.
Потом не спеша  набил обкуренную,  со сломанным чубуком трубку и  зажег  ее.
Питер  подошел к  картофельному полю  и  вытер потное лицо носовым  плат-ком
размером с небольшую скатерть.
     - Гертруда,  -  проворчал он себе  под  нос, - такая  ше  упрямая,  как
картофель.
     Выразив  таким  образом  свой протест,  он принялся копать картошку. Но
клубней не  было. Рядом с ним росла груда земли, но ни одной картофелины так
и не показа-лось.
     -  Тут долшен пыть картошка, -  ворчал Питер.- Тут  долшен пыть польшой
картофель. Он оглядел могучую ботву.
     - Это есть неправильно для картофель, - с осуждени-ем сказал он и вновь
принялся копать.
     Может, его обманывают глаза?  Или корни на самом де-ле уползают вглубь?
Он с отвращением посмотрел на лист-ву. Конечно, листья приблизились к земле.
     - Как? - воскликнул Питер. - Сначит, так?
     Он вновь  взялся  за  мотыгу. Сначала он  наблюдал  маневры картофеля с
интересом, который сменился наивным  изумлением  и, наконец,  тревогой.  Без
всякого сомнения, картофельный  куст прятался от  него в землю. Но этого  не
может быть! Наверно, вчера вечером он перепил шнапса... А  возможно, слишком
печет солнце. Он вытер пот с лица подолом синей ситцевой рубахи.  До клубней
он  так и не добрался, и глаза  явно не  обманывали его - вершина  куста уже
сравнялась с поверхностью  земли.  Но остальные  кусты  стояли  как  прежде.
Только один куст ушел в землю. И это было невероятно.
     Питер продолжал копать.
     Груда земли все росла. Яма становилась все глубже. Но неуловимые клубни
скрывались  от преследующей их  мотыги. От этого  можно  было  сойти с  ума.
Наверно, под кустом была пещера не меньше, чем  залив Зойдер-Зее. Ту-да  еще
свалишься вслед за кустом!
     Его медленный  мозг, проделав  такую сложную  работу,  заставил его  на
минуту  остановиться. Но нет. Десять лет  он копает здесь землю и десять лет
собирает  урожай. Все  это  было  очень  странно.  Питера  мутило,  будто  с
похмелья, но в нем проснулось упрямство. Это все козни черта.  Черт пытается
затащить его в преисподнюю. А может, весь мир сошел с ума? Или сам Питер?
     Питер  копал и  отбрасывал  землю, но  заколдованный  куст уходил вниз,
словно  крот. Куча земли превратилась в холм,  и  Питер оказался в  глубокой
яме.   Картофельный  куст  зеленел  у   его  ног.  Питер  уже  добрался   до
слежавше-гося песка. Он был зол и по-прежнему упрямился.  Од ко-пал, пока не
онемели руки. Он сыпал проклятьями по-гол-ландски и ругался по-английски. Он
ворчал и чертыхался.
     - Кто-то ушел с  ума  или я есть ушел с  ума,  - решил он наконец и без
особой надежды попытался вырвать из земли убегающий куст.
     - Боюсь,  что  вы  столкнулись с  какими-то трудностями. Разрешите  вам
помочь? - услышал он вежливый голос.
     На краю  ямы  стоял незнакомец с живыми  серыми  глазами.  На нем  были
старые джинсы, грязная ковбойка и помятая шляпа. Короткая трубка  торчала во
рту. Вокруг указательного пальца он лениво крутил кольцо цепочки, на которой
болтался золотой ключик. У него было углова-тое лицо и  странная  отметина -
не шрам,  а, вернее, след  от  ожога  на левом виске.  По  этому пятну Питер
угадал в нем новичка  в этих  краях, о котором ему уже приходи-лось слышать.
Это  он год  назад  купил ферму  Хоффмана  в районе Шоутакского  Центра.  Он
расплачивался наличны-ми и назывался странно - Зеленый Джонс.
     -  Спасипо, я  справлюс,  - огрызнулся  Питер.-  Картофель  есть трудно
копать в этот год.
     У незнакомца от удивления челюсть отвисла.
     - Вы хотите сказать, что копаете картошку? Так глу-боко под землей?
     Питер чувствовал себя крайне несчастным.
     - Йа.
     - Ну и глубоко вы ее сажаете! А почему бы вам не  взяться за  те кусты,
что растут ближе к поверхности?
     Питер мрачно взглянул на Зеленого Джонса, затем перевел взгляд на куст,
вершина  которого находилась  уже  в  пяти футах от поверхности земли.  Будь
проклята эта картошка! Будь проклят незнакомец! Будь все проклято!
     - Йа, - сказал он.- Помогите мне фыбраться наружу.
     Зеленый Джонс протянул ему руку, закашлялся, когда Питер  пыхнул  ему в
лицом дымом, но помог выбраться из ямы.
     - Плаготарю за помош, - сказал Питер.
     - Не стоит благодарности.
     Питер подошел  к соседнему  кусту, поплевал на руки  и врубил мотыгу на
фут  в землю. Куст тут  же ушел  на  пол-тора фута вглубь.  Питер взревел от
гнева.
     - Ого! - воскликнул зритель. У Питера молнии  сыпались из глаз. Зеленый
Джонс хмыкнул себе под нос и выдохнул клуб дыма.
     - Как  это вам  удается, ума  не приложу, - сказал он.-  Но  в жизни не
видел ничего подобного.
     И Зеленый  Джонс ушел в прекрасном  настроении, беззаботно вышагивая по
дороге, оставив позади аромат табака и разгневанного голландца.
     - Картофель! - рычал Питер.- Майн гот, все сошли с ума от шары.
     Второй куст картофеля  так  же  быстро уходил под  зем-лю. Таинственное
погружение доконало Питера. И он  по-брел к дому, чтобы утопить свои беды  в
море шнапса.
     Инцидент на ферме Лоринга отличался от других своей кратковременностью.
Миссис  Лоринг  пожелала  консервировать  кукурузу.  Лу Лоринг  обещал  жене
привезти  столь-ко початков,  что  ей на всю  зиму хватит. Выбрав  свободную
минутку, он позвал с собой свою дочь Марион и отправил-ся на поле, где росла
сладкая кукуруза.
     Марион  захватила  с  собой  корзину,  чтобы  идти  вслед  за  отцом  и
складывать туда початки.
     Лу протянул руку и хотел сорвать початок.
     Початок  спрятался  за  стеблем. Кукуруза  зловеще  забормотала,  и  ее
стебли, возвышавшиеся более чем на десять футов, затряслись.
     Лу  неуверенно последовал за початком. Тот тут же  вер-нулся на. старое
место. Лу протер глаза. Марион взвизгну-ла и опрометью бросилась к дому.
     Лу выругался  и протянул руку к другому  початку. Неужели  весь стебель
крутится? Или  только початок отодвигается?  А  может,  это  ему  мерещится?
Зловещие звуки на-полнили сердце Лу ужасом.
     Между рядами кукурузы росли тыквы, виднелись кое-какие сорняки и кустик
степной  вишни.  Лу  наклонился,  чтобы сорвать нижний  початок,  и чуть  не
наступил   на  кус-тик.  Тот   подпрыгнул   и  опустился  неподалеку.  Корни
заше-велились, начали ввинчиваться в почву, и куст медленно выпрямился.
     Насмотревшись на вертящиеся початки  и прыгающие кустики, Лу понял, что
ему придется  денек  отдохнуть  и  сходить к врачу, чтобы  тот проверил  его
зрение. Так он и сделал.
     Обитатели Шоутака проводили немало времени в магазине Энди. По субботам
Энди неплохо зарабатывал, торгуя из-под полы минпесотской Чертовой дюжиной -
так назы-вался сорт зерна, из которого он гнал отличный самогон. В остальные
дни  недели магазин пустовал, особенно в по-недельник и во вторник. Но в тот
вторник  фермеры  с  утра начали  осторожно стекаться  к Энди. К полудню  их
собра-лось  больше десятка. Энди не  мог понять,  что случилось, но торговля
самогоном  шла бойко. В магазине было достаточ-но скрипучих  стульев, пустых
бочек, поставленных на по-па, и ящиков, чтобы усадить всех желающих.
     Мрачность посетителей заинтриговала Энди.
     - Как дела? - спросил он, когда вошел Эл Мейерс.
     - Так себе.
     Эл подхватил треснутый стакан, осушил его и поставил на стойку.
     - Что-нибудь случилось?
     - Ну... да нет.
     - Выпей еще, старина.
     - Не возражаю, - Эл одним глотком осушил второй стакан.
     - Что-то ты плохо выглядишь, Эл. В магазин ввалился Питер ван Шлюйс.
     - Привет, Питер, ты чего не в поле? Питер мрачно взглянул на Энди.
     - Этот картофель, - пробормотал он. - Он есть как черт.
     -  Чего?  -  Энди  навострил  уши.  Жгучий интерес  охва-тил  остальных
присутствовавших.
     - Йа. Я  есть копал за один  картошка, и я  копал  быст-ро, но картошка
уходиль в семля быстрее. Йа.  Я думай, што  там  есть дыра, Польшей, польшой
пот эти картошка. А мошет быть, эта  картошка есть заколтованный, или я есть
сошел с ума, потому что солнце ошень горячий.
     - Будь я проклят,  - перебил его Эл. - А я-то думал, что мне мерещится.
Послушайте!
     И  он  рассказал  о яблоневом саде, который ушел  от не-го. Сначала  он
смущался  и  почти  умолял  фермеров  пове-рить  ему,  по когда этот большой
человек  понял,  что  вопре-ки ожиданию никто над  ним  не посмеивается,  он
оживил-ся, как ребенок, рассказывающий волшебную сказку.
     - Так это твой парень  промчался здесь как  молния с пару часов назад в
старой телеге? - спросил Энди.
     - Ага, Хэнк смотался. Да я его и не виню. Я думаю, он не вернется.
     Эд Фогель сидел мрачнее тучи.
     - Я сейчас видел доктора Паркера.  Он сказал мне, что Гуса утром хватил
удар, когда он косил,  но Гус выкарабкается. Только он ничего  не скосил. Мы
так и не смог-ли скосить  ни  колоска.  Пшеница  просто  ложилась, а  ко-гда
комбайн проезжал, снова вставала.  Можно подумать,  будто она живая и знает,
что я хочу делать,
     -  Грош цена теперь  моим яблокам,  - сказал Эл,  -  После того как они
разбросались, их так побило, что они и на сидр не годятся.
     -  Эдак никакого  урожая  нам  не собрать, -  задумчиво  сказал  Эд.  -
Разорились мы, вот что.
     Его слова вызвали сочувственный отклик собравшихся..
     До  этой минуты ни  один из фермеров не  осознавал  полностью  размеров
несчастья, обрушившегося  на них. Каж-дый  был занят  лишь своими тревогами.
Фантастический  бунт растений  казался  тайной. Но  слова  Эда  заставили их
осознать, с чем им пришлось  столкнуться. Если им  всем это не померещилось,
если они не сошли с ума и видели то, что видели, если им и дальше не удастся
собирать урожай, тогда они все разорены. Им не заплатить долгов, не оплатить
закладных. Им не купить даже самого необходимого. У них  будет нечего есть и
не на что купить семена.
     - Меня и за миллион долларов не заставишь жрать эти прыгающие яблоки, -
заявил Эл Мейерс, и он не притворялся.
     - Ну, и  как нам быть? - беспомощно спросил Эд. - Ни урожая, ни еды, ни
денег. В этом году цены на все хорошие, но продать нечего.
     Энди поглядел на них поверх очков в черепаховой оправе.
     - А не пойти ли вам к Дэну Кроули?
     - Правильная мысль, - согласился Эл,  поднимаясь  на ноги.  - Пойдемте,
парни?
     - Давайте. Он же агент министерства сельского хозяйства.
     К Кроули пришла толпа сумрачных людей.
     - Спокойно, ребята, - сказал им Кроули. Он был толст и лыс. Нос его был
подобен бугшприту, подбородок покрыт щетиной. Во рту торчала вонючая сигара.
Он  сидел,  возложив  ноги на  конторский  стол,  и,  выслушивая  ферме-ров,
испускал  струи  ядовитого  дыма.  Его  выцветшие  го-лубые  глаза  смотрели
бесхитростно.   Дэн  Кроули  казался  безобидным,  беспомощным  и  недалеким
человеком. Но  внешность  его была обманчива. Голова у Дэна варила не-плохо.
Однако он не считал нужным утруждать себя без необходимости.
     -  Такие вот дела, - закончил Эл Мейерс. - Ну прямо  хоть жги урожай на
корню и сматывайся из графства на все четыре стороны.
     - Зачем так, Эл! Ты же знаешь - я здесь для того, чтобы вам помогать.
     - Йа, - вмешался Питер ван Шлюйс. - Што есть нам от этого хорошего?
     -  Немало  хорошего.  Успокойтесь. Я  во  всем  разберусь. Дэн  засунул
большие пальцы рук под мышки и откинулся назад.
     - У вас есть идея? - с надеждой спросил Питер.
     -  Конечно.  Теперь идите по  своим  делам, а я подумаю.  Все  будет  в
порядке.
     Дэн казался уверенным в себе. Фермеры ушли.
     По  мере  того  как появлялись все  новые фермеры с рассказами  о  злых
шутках,  которые  сыграла  над  ними  приро-да,  Шоутак  Центром  все  более
овладевало беспокойство. Магазин Энди гудел взволнованными и злыми голосами.
Графство Шоутак  населяют в основном крепкоголовые  голландцы,  скандинавы и
немцы, осевшие на Среднем Западе во время великих переселенческих волн конца
девятнад-цатого века.  Парод  это консервативный, работящий и  упря-мый. Они
цепляются за  старые  обычаи и  суеверия, приве-зенные  из  Старого Света. В
городе носились слухи о ведь-мах, колдовстве, гномах, гоблинах и злых духах.
     Что заставило взбунтоваться растения в Шоутаке?  В других местах ничего
подобного не наблюдалось. И  что предпримет  Дэн?  Можно  начать  хотя  бы с
обследования полей,
     Дэн покинул контору и в служебной машине поехал на поля.
     Ярко светило солнце, и  земля  казалась  покинутой -  не  было видно ни
единого  фермера.  Жатва должна  была быть в полном  разгаре,  но  поля были
безлюдны  и  недвижи-мы.  Порой  Дэну встречались косилки,  жатки, комбайны,
повозки, но людей возле них не было.
     День  был  тихим: во  время  жатвы порой  наступают  та-кие  спокойные,
умиротворенные дни.  Но поля, хоть и безлюдные, не были безмолвны.  Время от
времени  Дэну  казалось,  будто  на  пшеничных  полях,  на  лужайках  что-то
ше-велится, он  видел,  как покачиваются  головки  клевера,  и  слышал,  как
бесчисленные слабые голоса несутся из травы и от грядок овощей.  Роща словно
плакала  -  это  колебалось  множество лепестков, листьев  и травинок. Кусты
сумаха и рябины, росшие вдоль пыльной дороги, раскачивались будто под ветром
и трепетали без видимой причины.
     Дэну было не  по себе. Все лето он  подмечал, что в  природе происходят
изменения,  но теперь  быстрый и  зловещий  характер этих  изменений поражал
своей завершенностью.  Деревья,  овощи  таинственным  образом обрели  волю и
способность к решениям. И отвергли владычество че-ловека.
     Всю вторую  половину  дня Дэн  колесил по проселкам,  трясся по следам,
оставленным телегами, пока не  объездил все графство  Шоутак. И где бы он ни
побывал,  везде  обнаруживал  то же обманчивое спокойствие,  шепот невидимых
собеседников, трепетание стеблей и колосьев, хотя воздух был недвижим. Когда
Дэн  повернул обратно,  солнце  уже  опускалось, и  ему  почудилось,  что  с
заколдованных  полей и  зачарованных  лесов зазвучали новые,  более  громкие
го-лоса. Но он обратил внимание на одно обстоятельство.
     Странные явления ограничивались долиной, окружен-ной холмами, посредине
которой лежал Шоутак Центр.
     Подходя  к  конторе,  Дэн миновал  группу  людей,  выслушивавших сагу о
сбежавшей картошке Питера ван Шлюйса.
     -  Вот я там  есть стою, на  глубина  пять фут,  йа, и дер шеловек этот
миштер  Дшонс стоит поверх и смеется. Мошет,  это очень  смешно на похоронах
тоше?
     Дэн удивился  - в самом деле, странно, чтобы  нашелся человек, которого
развеселило это зрелище. Он задумчиво проследовал в контору и остановился  у
стола, разглядывая лежавшие на нем бланки и анкеты.
     Он  отлично представлял себе,  что случится,  если он сообщит  об  этих
событиях  в   Вашингтон.  "Яблоневый  сад   Мейерса  прошлой  ночью  покинул
положенное место, и деревья  спустились к пруду на  ферме  Хэгстрома, потому
что  им там больше понравилось". Затем надо будет написать о пшенице братьев
Фогелей,  которая  не  хотела,  чтобы ее  косили.  "Какие меры  мне  следует
принять?  Жду ваших указаний". Или так: "Арбузы Эмили Тобер не желают, чтобы
их  срывали.  Означает ли  это, что  она  больше не  пользуется  льготами  в
соответствии с Программой Содействия Поддержанию Стабильных Цен на Арбузы?"
     Нет, подумал Дэн. Как только он  отправит такой официальный доклад, его
немедленно   уволят   и  заменят  другим  служащим.  Единственное,  что  ему
оставалось, - заняться дальнейшими исследованиями и выяснить, в чем же дело.
     Он  подошел к стене  и  принялся рассматривать большую  карту  графства
Шоутак. На  ней  были  показаны размер  и расположение  каждой фермы, типы и
площади  посевов  раз-личных  культур. Он  обвел карандашом  приблизительные
границы феномена. В центре  круга  оказалась  ферма Зеле-ного Джонса. И  Дэн
решил нанести Джонсу визит.
     Как только Дэн, миновав почтовый ящик с надписью "3. Джонс", свернул на
дорожку, он обратил внимание на то, что  земли  вокруг фермы  не обработаны.
Джон не был фермером. На его полях росли лишь сорняки.
     Дэн  затормозил  возле  старого  серого  деревянного  дома, окруженного
вязами и кленами. В окнах нижнего этажа горел свет.
     Со вздохом Дэн выбрался из машины и зажег очередную сигару. Он нажал на
кнопку  звонка, и  вскоре высокий  худой человек  с угловатым  лицом  открыл
стеклянную дверь.
     Дэн сказал:
     - Я  сельскохозяйственный  агент  графства. Разрешите  зайти  к вам  на
несколько минут?
     -  Простите, -  сухо ответил  Джонс. -  Я  очень занят  и не смогу  вас
принять.
     -  Я  тоже  занят, - Дэн пыхнул в лицо Зеленому  Джон-су облаком едкого
дыма. -  Не позднее  сегодняшней ночи мне  надо будет  послать  в  Вашингтон
доклад о состоянии посевов.
     -  А какое это  имеет  ко мне  отношение? У меня нет никаких посевов, -
нахмурился Джонс.
     -  Может,  и  нет. Может  быть,  это распространяется только  на посевы
других людей.
     Во взгляде Джонса мелькнула тревога.
     - Что вы имеете в виду? Дэн медленно ответил:
     - Дело в том, что этим летом в нашей округе происходит что-то странное.
Вернее,  это тянется весь год, с  того дня, как вы здесь  появились. Деревья
ходят, картошка прыгает, и вообще творится черт знает что.
     Джонс сказал голосом человека, которому надоело все на свете:
     - До меня долетали кое-какие из этих диких слухов.
     -   Это  не  дикие  слухи.  Сегодня   днем  я  осмотрел  посе-вы.   Вся
растительность вокруг Шоутак Центра будто сошла с ума. Немного  подальше  от
центра идет полоса примерно в четверть  мили, где эти явления прослеживаются
слабее, а вне четко очерченного круга не обнаруживается  никаких отклонений.
Мне  было  достаточно  взглянуть  на  карту,  что-бы  понять  -  центр круга
находится именно здесь.
     Зеленый Джонс оскорбленно взглянул на Дэна и холод-но сказал:
     - Не хотите ли вы намекнуть, что я имею отношение к этим явлениям?
     - Намекнуть? Черта с два! Я в этом уверен.
     Джонс  разглядывал  агента  со странным, но явным одобрением.  Наконец,
будто взвесив все за и против, он пожал плечами и сказал:
     - Ваша взяла. Вы оказались неплохим сельским детективом. Видимо, я могу
вам до