сять минут разыскала
кучу  старых  газет,  начиная  со вчерашней и  кончая выпуском  трехмесячной
давности. Потом мы вынули из серванта редчайший старинный хрусталь. Это были
фамильные вещи, доставшиеся по  наследству: можно  гарантировать, что они не
растворятся в воз-духе.
     Мы  стали  взвешивать и отмерять  в  хрустальные  сосуды небольшие дозы
порошка, а затем торжественно налили туда чистую водопроводную воду. Если бы
кто-нибудь  застал  нас  за  этим  занятием,  нас  бы  тут  же,  без  всяких
разговоров,  отправили в  желтый  дом.  Но  все это  были  пустяки.  Главное
началось, когда мы  опустили  вырезку из самой старой газеты в самый сильный
раствор.  Вода порозовела, потом сделалась  прозрачной, и вырезки не  стало.
Дружно, затаив дыхание,  мы вручили  Фреду другую вырезку из той же  газеты,
чтобы  он опустил ее  в следующий раствор. Бумага уцелела, зато напечатанный
на ней текст полностью исчез!
     -  Это  уже  само  по  себе кое-чего стоит! -  заулыбался  Фред.  Мы  с
облегчением перевели  дух, а  миссис  Фред  с  тревогой  схватилась за  свое
вышитое полотенце. - Во всяком случае, до сих пор надежного отбеливателя для
типо-графской краски не существовало. Так! Пошли дальше!..
     Что мы и сделали,
     К рассвету у  нас уже были два пригодных для наших целей раствора. Один
омолаживал  любой  предмет  на неде-лю,  другой  -  на  месяц. Глаза  у  нас
воспалились,  ноги  подгибались от усталости, но  мы  торжествовали  победу.
Доби-лись-таки своего!
     Но  чего  именно? Когда  я  начал  раздумывать  об этом,  меня  одолели
сомнения.
     - Ну и на что же они годятся, эти растворы? - спро-сил я Фреда.
     Он улыбнулся, до ушей и торжествующе заявил с ви-дом победителя:
     - Косметика! Представь себе крем  для лица,  содержащий наш обновитель.
Стоит только  намазаться - и жен-щина молодеет на месяц. Конечно, результаты
скажутся не сразу, а постепенно... понял?
     Я понял. Чем больше я думал, тем больше мне все это нравилось. В голове
у  меня  уже  родился  план  рекламной кампании для  распространения  нового
средства. Неясно было одно: как уговорить фармацевтов проверить, доста точно
ли безвредно это вещество. Но тут ледяным тоном заговорила миссис Фред.
     - Фред! Ты дурак. Я это  всегда подозревала. А  теперь знаю  наверняка.
Кожа школьницы? Велика радость! Могу вас заверить: у  школьницы нос блестит,
и все  лицо  в прыщах. Я-то знаю  - сама  была такой. Вы до  того заморочены
рекламой, что сами в нее поверили. А дедушкин  поро-шок - настоящий, это  не
выдумка коммивояжера...
     - Ладно, - раздраженно сказал я.  - Какая же гениальная идея пришла вам
в голову? Тонизирующее вещест-во? Или соль для ванной?
     Разумеется,  мне не следовало  упоминать об этом. Я рас-каялся в  своей
ошибке,  еще не  успев  закончить фразу. И  целых десять  минут каялся, пока
миссис Фред объясня-ла, что я такой, кем я был, кто я сейчас и коротко - чем
я кончу.  При этом она ни разу  не  перевела дыхания.  Нако-нец  с надменным
видом она торжественно заявила:
     - Это ведь обновитель, не так  ли? Ну,  вот и  продавай-те  его в таком
качестве. Смешивайте его  с моющим сред-ством  и  рекламируйте  как  состав,
который  придает  старым  автомашинам,   линолеуму  и  потускневшим  краскам
первозданный вид. Они будут выглядеть как новые. Ясно?
     Разумеется, мы сделали  все,  что  нам  сказали. С той  великой  минуты
прошло  лишь два месяца,  а порошок "Обновитель" уже расходится вовсю. И это
вполне  понятно - он действительно  делает старые вещи новыми или по крайней
мере придает им такой вид. Мы,  конечно, снабдили его яр-лыком с инструкцией
покупателям: использовать только для обновления старых вещей. Кроме того, мы
решились   пустить  в  продажу  лишь   "одномесячный  состав".  Сейчас  Фред
обдумывает,   как   бы   внедрить  наше   средство  в   неко-торые   отрасли
промышленности.  Это  не  так-то  легко.  Когда  время  отодвигается  назад,
возникает множество осложне-ний.
     О чем это я?.. Ах да, погодите минутку, звонит теле-фон!
     Так я и знал.  Так  и знал.  Звонил Фред. Сказал,  что контору завалили
гневными  рекламациями.  Например, одна  покупательница вымыла "Обновителем"
свой новый линолеум - его больше не существует. Другой покупатель об-работал
им  новый автомобиль, только с конвейера,  - теперь он владелец бесформенной
груды металла.  Несколько  женщин  разводили  состав  в ведрах, и  эти ведра
постигла участь  моей  банки  из-под джема.  В  наши  дни товары так  быстро
попадают в магазины!
     И  это  только  начало! Жалоб будет больше, уверяю вас. Знаете,  что  я
сейчас сделаю?  Приму ванну, но не  простую.  Ведь несовершеннолетним нельзя
предъявлять иски, не так ли?















Робин Скотт. Короткое замыкание


     Сборник "Практичное изобретение" библиотеки Зарубежной фантастики, 1974
     OCR: Благовест Иванов


     - Ну,  парень,  ты  действительно мастак, - сказал Махас,  очищая  себе
место среди обрезков хлеба, сыра и поми-доров, кусков проволоки и различного
электронного   барах-ла,  которое,  словно  море,  бурлило,   и  пенилось  в
подвальной мастерской, снимаемой  им и  Хейери Первым. Махас  высо-ко  ценил
работу  Хейери  не  только  по  чисто  эстетическим  соображениям;  он,  как
коммерческий  директор  их  фирмы,  добывал  средства  пропитания  на  двоих
случайной прода-жей опытных изделий, которые Хейери  Первый создавал в  ходе
своих "фундаментальных исследований".
     - Ну  как?  -  спросил Хейери Первый, не отрывая взгляда от  дымящегося
паяльника.
     - Потрясно!
     Хейери  Первый  выбрал шестнадцатидюймовый кусок ярко  желтого  провода
двенадцатого калибра с поливини-ловой изоляцией на шестьсот вольт  и припаял
его к корич-невой клемме списанного зенитного прицела перехватчика спутников
со  счетно-решающим  устройством  типа  "Марк-1  V".  Немного  выждав,  пока
серебристый блеск расплавленного припоя не потускнел и олово не затверде-ло,
он  подергал  провод,  свернул  его  спиралью и подтянул  свободный конец  к
седьмой  ножке   на   цоколе  электронной  дампы  117L7,  болтающейся  вверх
тормашками  на  старом  перевернутом "Моторолле",  Провод  пришелся  как раз
впо-ру, и Хейери прихватил его паяльником.
     - Ну, на выставке все рты разинут, - заметил Ма-хас. - Я  хочу сказать,
что теперь у нас будет куча денег, Хейери.
     Но Хейери Первый ничего не ответил. Его безразличие не было наигранным.
Он  жил только своей работой и  раз-делял радость Махаса при удачной продаже
лишь тогда, когда испытывал недостаток в сырье.
     - Вот моя работа,  - заметил  он, выстраивая в ряд двухсотмикрофарадные
конденсаторы и подгибая вывод-ные концы  к ушкам клеммной гребенки "Дженерал
теле-фон".-  Я хочу сказать - вот мое дело. Каждый должен  делать свое дело,
не важно какое.  Разинут рты - хорошо, не разинут - тоже неплохо, - произнес
Хейери необычай-но длинную для него речь.
     Махас,  гордившийся собственной  практической  смет-кой, неодобрительно
покачал головой, подчеркнуто выка-зывая свое презрение.
     - Что с тобой говорить, балда ты этакий, - сказал он. - Занимайся своим
делом,  но  ради бога оставь  эту штуку как она есть. Такую я  продам в один
момент. Неде-ли не пройдет, как она с выставки попадет прямо в  апар-таменты
какого-нибудь  богача.  Эти шикарные парни  -  де-кораторы  интерьеров  -  в
лепешку расшибутся, чтоб ее заполучить, вот увидишь.
     Хейери Первый равнодушно пожал плечами и  углубил-ся  в  работу. Он  на
скорую   руку   приварил  два   переверну-тых   трехдюймовых  параболических
рефлектора   к   кругло-му   серому   шасси   какого-то   опытного   прибора
военно-морской акустической  лаборатории, который попал в утиль  после того,
как  обошелся  налогоплательщикам  в  полмил-лиона  долларов.  Затем  Хейери
отступил назад, чтобы взглянуть па плоды своих трудов, и ударом молотка сбил
один  из  рефлекторов. Вместе они  производили чересчур сильное впечатление,
торча, словно женские  груди, и на-рушали  общую картину, что было явно ни к
чему.
     Весь  агрегат возвышался  почти  па  семь  футов.  Механи-ческий каркас
состоял  из серых, эмалированных,  сделан-ных под  муар  стоек  фирмы "Бад",
которые едва виднелись сквозь толстый слой кабелей и проводов яркой окраски,
деталей, выдранных из тысяч различных устройств, кото рые покупались оптом у
Джейка в магазине списанного военного оборудования на Сорок пятой улице,
     Хейери Первый даже отдаленно не представлял, каково было первоначальное
назначение  используемого  им  радио-электронного  барахла.  Но  стоило  оно
дешево, как раз в пределах той сметы, которую выделял ему Махас, после то-го
как расплачивался с домовладельцем, бакалейщиком и мясником.
     Хейери Первый всегда приходил в  восторг от ярких красок, блеска медных
и  латунных  деталей, атласной  гла-ди  поливиниловых  проводов и трубок  из
пластика,  от  плав-ных  изгибов  высокочастотных  волноводов,  причудливых,
экзотических  очертаний   длинных  тонких  рубиновых  стержней,  оплавленных
стеклом; от круглых, квадратных, шестигранных алюминиевых кожухов; маленьких
цилинд-ров с нанесенными на них цветными полосками или точка-ми; штепсельных
разъемов с множеством штырей и гнезд - если он достаточно долго подбирал эти
разъемы,   они   плот-но  входили  друг   в  друга,  образовывая  сложнейшие
соеди-нения.   Среди   барахла  валялись   стеклянные  трубки  с  маленькими
металлическими  моделями   сказочных  стран,  старинные  латунные   шкалы  с
красивой,  отделанной под  орех облицовкой, на  которых было написано "Рио",
"Па-риж", "Берлин", "КБ", "СВ" и "ДВ".
     Были тут и предметы в форме блюда,  которые, если их толкнуть, медленно
поворачивались туда-сюда на кардан-ных подвесах; и квадратные трубопроводы -
отвернешь  кран,  и они  тут же  начнут  извергать квадратные  струи воды; и
какие-то  черные приземистые тяжелые  устройства, напоминавшие катки  -  они
сами просились в руки; и лин-зы - в  них виднелась призматическая чернота; и
целые мили провода, оголенного, блестящего провода, провода изолированного -
зеленого,  черного,  белого,   красного,   ро-зового,  пурпурного,  желтого,
коричневого, голубого; прово-да, окрашенного цветными полосами или в цветной
горо-шек;  провода  двойного,  тройного,  многожильного, скручен  ного  так,
словно на одном его конце земной шар стоял неподвижно, а на другом Вселенная
повернулась раз десять.
     И вся  эта  Ь-образная конструкция  сверкала  мириадами крошечных паек,
фосфоресцирующих, словно светлячки в тропиках.
     Когда  Хейери  Первый  задумал  создать  эту  конструк-цию, он,  полный
благоговейного трепета,  приступил к  ра-боте:  принял  ванну, стащил где-то
чистую  рубашку  и  две   недели  проработал  на  электронном  заводе  фирмы
"Сильвания"  в  Лонг-Айленде.  Там   его  научили  работать  с  паяль-ником,
действовать отверткой и гаечным ключом.
     И  он паял,  завертывал болты, затягивал  гайки.  Любая деталь, которую
можно было привернуть  к  другой, была привернута. Ко всем клеммам подходили
провода,  а  так  как  последних  было больше,  чем  первых, то  места  паек
виднелись  прямо на  крепежных стойках,  на  волноводах, каркасах оптических
устройств и рефлекторах.
     Ни  одного  свободного конца не оставалось, каждый ку-да-то  вел, кроме
двух. Двух толстых черных кабелей.
     Махас и Хейери Первый в восхищении отступили назад.
     - Ну, скажу я, старина, вот это да! Сила! Хейери Первый кивнул головой.
Он тоже так считал, если бы не эти два кабеля.
     -  Тут вот  два конца  болтаются. Их не к чему присо-единить.  Никак не
могу взять в толк, откуда...
     Махас ущипнул себя за маленькую, клинышком, бород-ку и сказал:
     - Почему бы тебе не вытащить их совсем? Хейери затряс головой.
     - Черт возьми, я не знаю, откуда они идут, А нач-нешь копаться, так все
дело испортишь.
     - Брось-ка ты их тогда! Не лезь в это дело! Потом вспомнишь. Есть из-за
чего ломать голову.
     Но  Хейери  Первый  никак  не  мог  успокоиться.   Он  во  всем   любил
завершенность,  поэтому  свободные, праздно-болтающиеся концы  не давали ему
покоя.
     - У меня  от них прямо  шарики за ролики  заходят, -  сказал он. - Ведь
сегодня  днем придут  эти  типы  с  выстав-ки,  чтобы забрать  нашу  дорогую
мамуленьку.
     Опасаясь, как бы Хейери Первый второпях не испор-тил свой шедевр, Махас
сказал:
     - Хейери, успокойся. Пусть забирают. Да мы в любой момент, хоть сегодня
ночью, можем забраться на выставку.
     Хейери Первый, пусть и неохотно, но  согласился, и когда на грузовике с
подъемным краном  его творение, его детище увезли на выставку, он отправился
вместе с Махасом выкурить трубочку.
     Решение  само пришло ему  в  голову, когда он располо-жился в их скудно
меблированной квартире, как раз над мастерской.
     - Ура! Вспомнил! - вскричал он.
     Растянувшийся  на  своей  кровати  Махас,  который   вот   уже  полчаса
рассматривал  обложку  старого номера журна-ла "Ридерс  Дайджест",  взглянул
поверх страниц на Хейери.
     - Я знал, что ты разгрызешь  этот орешек. В чем там дело?  Растолкуй-ка
мне, старик.
     Из-под  заднего сидения  самолета  "Гудзон  терраплейн"  модели  тысяча
девятьсот тридцать восьмого года, которое вместе с кроватью  составляло  всю
меблировку  их  жилища, Хейери Первый выудил потрепанный шнур единственной в
комнате настольной лампы.
     - Да проще простого, - заявил он. Махас, чей запас слов на время иссяк,
вопросительно глядел на Хейери,
     - Видишь вот эти два провода, Махас? Скажи куда они идут?
     - К лампе, старик. Чтобы туда попало электричество.
     - Я говорю о другом конце шнура.
     -  А-а,  усек.   К  штепселю...  на  стене.  Озарение,  словно  солнце,
поднявшееся над полями Нью-Джерси, засияло на худом лице Махаса.
     -  Так вот  оно  что!  -  закричал  он. - Твоему  агрегату  не  хватает
штепсельной вилки! Эти два кабеля...
     - Ну как, разве не здорово? - спросил Хейери Пер-вый.
     У него было такое же выражение лица, какое, видимо, было у Архимеда или
человека, поймавшего под пролив-ным дождем такси в час ленча.
     Торопливо  одевшись,  они  тем  же  вечером отправились  па Сорок пятую
улицу. Магазин радиодеталей был еще открыт, и Джейк сам встретил их у входа.
     -  Как дела, Хейери?  Что, нужно еще мешочка два  барахла?  Тут как раз
прибыла куча хлама из "Дженерал дайнамикс" и чуть поменьше из ЦРУ.
     - Нет, -  ответил  Хейери  Первый. -  Мне сейчас  нуж-но только  одно -
штепсельная вилка.
     - Штепсельная вилка?! Какого типа? Мы найдем лю-бую...
     - Нужна большая, силовая. Квадратная - зеленая или черная.
     - А какой ток? Сколько ампер она должна выдержать?
     -  А  кто  ее  знает, - пожал  плечами  Хейери Первый.  Он  никогда  не
задумывался  над этим вопросом. - Неваж-но.  Лишь бы  она была квадратной  -
черной или зеленой.
     Джейк покопался в одной из бочек.
     - Как вот эта? - спросил он, показывая массивную  двухштыревую вилку. -
Их используют на выставках. Это на сто ампер.
     - Отлично, старик, - сказал Хейери Первый. - Я ее беру.
     - А тебе  есть куда вставлять вилку?  - спросил Джейк, стремясь продать
побольше.
     - Да, подбери-ка мне к ней и штепсель.
     - А как насчет подключения гнезд к сети? Кабель не нужен?
     Хейери Первый нерешительно посмотрел на Махаса.
     - О каких еще гнездах он толкует?
     Джейк вздохнул и, тщательно подбирая слова, стал го-ворить:
     -  Гнездо - это то  место, куда вставляется вилка. Те-бе  нужен хороший
силовой  кабель,  чтобы  подключить  ис-точник  тока  к  гнезду  штепсельной
розетки;  когда  вста-вишь одну  половину  в  другую, это будет  равносильно
по-даче потока электричества к той чертовщине, к которой она присоединена.
     - Хорошо, старик, я их беру.
     Джейк  продал Хейери  Первому  штепсельную  вилку  вместе  с розеткой и
больше ста футов двухжильного кабе-ля четвертого калибра.
     Поторговавшись,  Махас  расплатился  с Джейком, а  за-тем они вместе  с
Хейери Первым влезли в автобус и поеха-ли на опустевшую выставку.
     Сломав изрядное число кустов и отдавив  друг другу руки, они ухитрились
открыть  отверткой  окно на первом этаже.  Включить свет  они побоялись и  в
темноте ощупью пробрались  в выставочный зал,  где стояло детище Хейери. При
тусклом свете, падающем из окон домов на Сорок  вто-рой улице, Хейери Первый
принялся за дело. Махас помо-гал ему - зажигал одну за другой спички, а их у
него всег-да было в избытке.
     Хейери подсоединил концы двух болтающихся кабелей к зажимам штепсельной
вилки. С гнездами  розетки спра-виться оказалось трудней, но после множества
проклятий он все-таки  ухитрился  подключить к ним один  конец  сто-футового
кабеля, купленного у Джейка.
     .  -  А что  будем делать о другим концом?  -  спросил  Махас,  зажигая
сороковую спичку.
     - Не знаю. Наверно, надо подсоединить его к какой-нибудь проводке.
     Они внимательно осмотрели  полутемный  зал, но ника-кой проводки, кроме
обычных штепсельных розеток в сте-не, не нашли.
      Может, в подвале? - предположил Махас.
     - Что ж, пойдем, посмотрим.
     Они  выбрались в коридор и спустились по лестнице в подвал.  В одном из
темных  углов  они  увидели высокую ре-шетчатую  ограду,  за которой  стояло
несколько больших гудящих темно-серых ребристых аппаратов. На ограде ви-село
объявление:
     НЕ ТРОГАТЬ!
     ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ! 50 ТЫСЯЧ ВОЛЬТ! СМЕРТЕЛЬНО!
     - Вольты - это электричество, так ведь, Хейери? - спросил Махас.
     - Да, - ответил Хейери Первый. - На объявлении сказано, что трогать это
запрещается.
     -  Теперь   поздно  отступать!  -  заявил  Махас,  человек  необычайной
храбрости. - Послушай, подсади меня, тог-да я дотянусь до одной из тех белых
штук, откуда выходят провода, а потом до другой - с обратной стороны.
     Хейери, который был  очень  волосат  и по  комплекции  своей  напоминал
гориллу,  медленно кивнул головой; его  нижняя губа  самодовольно выпятилась
вперед.
     - Давай, старик.
     Махас,  взгромоздившись  Хейери  на  плечи, перевесился  через ограду и
подключил вначале один, а потом второй провод кабеля. Он  не привык работать
руками да  к тому же все еще находился под хмельком,  поэтому потратил много
времени и выслушал массу ворчливых  советов Хей-ери, прежде чем концы кабеля
оказались прочно присоеди-нены к выходным клеммам трансформатора.
     Поскольку  купленный  у  Джейка  двухжильный  кабель  оказался  слишком
коротким,  чтобы его  можно было протя-нуть  вверх  по  лестнице и  длинному
коридору  до  выставоч-ного зала, они протащили его сквозь подвальное окно и
по стене добрались  до окна, через которое  они поначалу  попа-ли  в здание.
Кабеля хватило как раз на то, чтобы дотя-нуть вилку до розетки.
     Было  уже за полночь. Фонари  на Сорок  второй  улице, тускло мерцавшие
сквозь окна  выставочного  зала, освеща-ли мудреное  творение Хейери Первого
желтовато-зеленым светом.  Сам  Хейери  стоял, зажав в  одной руке вилку,  в
другой розетку,
     - Ну, давай, старик, действуй, - сказал Махас. - Я хочу посмотреть, как
загорятся все эти желтые, зеленые, красные лампочки.
     Но Хейери Первый колебался.
     - Сейчас, Махас, мы стоим у порога неизвестности, а когда я включу нашу
мамулю,  то мы присоединимся к се-ти, охватывающей весь мир. Электричество -
оно идет от-туда, где  сжигают уголь, чтобы получать пар и вращать генератор
на  Копи-Эдисон.  А уголь -  он  получается  из старого окаменевшего ствола,
который вырос благодаря солнцу,  а солнце, солнце  - это  часть звезд, и вся
эта энергия там, наверху,  - рукой, сжимавшей штепсельную вил-ку, он показал
куда-то на  темный  потолок.  -  Это  часть разумного мира, и  мы, вероятно,
устроим короткое замы-кание для всей Вселенной.
     Махас был потрясен, но не сдавался.
     - Давай, старик, втыкай! Я  понимаю, ты, брат, пра