- Бойс, а с чего  вы  взяли,  что  Феллет  будет  готов  к  попытке
перехода завтра к утру?
     - Он ученый. И так же, как я, отлично понимает,  что  завтра  утром
для эксперимента будут оптимальные условия.
     - Оптимальные, но не уникальные. Я думал о том, что вы говорили, и,
насколько  мне  удалось понять, когда поверхность Авернуса окажется выше
поверхности Земли, появятся две верхние мертвые точки - одна, движущаяся
к  северу,  другая  - к югу, и это только на нашей долготе. Но даже если
они  будут  смещаться  в  сторону,  с  международным  финансированием  и
некоторыми затратами времени на эту проблему можно решить. Ведь есть еще
полюса. Там должно быть  лишь  небольшое  смещение  за  счет  разделения
планет.
     - А вы действительно все обдумали. - Амброуз приподнял свою чашку в
шутливом   тосте.   -   Только   откуда   возьмется   это  международное
финансирование? Сейчас нас пытается остановить именно ООН.
     - Но это их первая реакция.
     - Хотите пари?
     - Ладно. Как насчет других моих выводов?
     - А могут сами авернианцы перемещаться у себя по экватору? Есть  ли
у  них материки в зонах умеренного климата? В состоянии они добраться до
своих полюсов?
     Снук погрузился в свои фрагментарные воспоминания.
     - Я не думаю, но...
     -  Поверьте  мне,  Гил, лучших условий для эксперимента, чем завтра
утром, не будет.
     Снук  поднес  было  чашку  к  губам,  но тут до него дошло значение
сказанного Амброузом.
     - Постойте-ка. Уже второй раз я слышу слово "эксперимент". Выходит,
вы не уверены в результате?
     -  Да.  -  Амброуз  натянуто улыбнулся. - Тот листок бумаги, что вы
исписали, безусловно, продвинет нашу  ядерную  физику  лет  на  двадцать
вперед,  когда я привезу его в Штаты. Но ваш друг Феллет явно на пределе
своих теоретических познаний в этой области. Я просмотрел его  уравнения
и выкладки, по правде говоря, я недостаточно силен, чтобы предсказывать,

                                - 94 -

выйдет из этого что-нибудь или нет. На мой взгляд, там все правильно, но
я не уверен, что Феллет сможет осуществить переход. Кроме того, остается
опасность, что переход удастся, но сам он не выживет.
     -  И тем не менее вы хотите попытаться? - спросил Снук, ошарашенный
новой информацией.
     -  Я  думал,  вы  поймете,  Гил,  - сказал Амброуз. - Феллет просто
должен  воспользоваться  этой  возможностью  и  доказать,  что   переход
осуществим.  Его  людям нужен луч надежды, и нужен сейчас. Поэтому мы не
можем отступать.
     -    Тогда...    Вы    полагаете,   что,   получив   доказательства
работоспособности такой схемы, Земля со временем позволит им  перейти  к
нам?
     Амброуз обаятельно улыбнулся, наклонив  сигарету  губами  на  манер
популярного киноактера.
     - Учитесь думать масштабно, Гил. Времена меняются,  а  впереди  еще
почти  целый  век.  Кто знает, может, через каких-нибудь полсотни лет мы
будем перевозить авернианцев на космических кораблях.
     -  Будь  я  прок...  -  Снук невольно схватил его за руку. - А я-то
считал вас самовлюбленным сукиным сыном!
     -  И  не ошиблись, - успокоил его Амброуз. - Просто в данном случае
так удачно сложились обстоятельства, что мне удается это скрывать.
     В  этот  момент,  придерживая  здоровой  рукой забинтованную, к ним
подошел Джордж Мерфи.
     -   Пройдусь-ка   я  к  медицинскому  корпусу,  поищу  какое-нибудь
обезболивающее, а то этой руке слишком достается.
     - Я вас подвезу, - сказал Амброуз.
     - Не надо, я доберусь пешком  за  пару  минут,  да  и  дождь  почти
перестал.
     Мерфи двинулся в темноту.
     - Я пойду с тобой, - крикнул Снук, догоняя его.
     Там, куда не доставал свет от установки Амброуза, пробираться стало
труднее, и даже в "амплитах" им пришлось двигаться очень осторожно, пока
они не вышли к туманному зеленому сиянию, окружавшему  здания  шахты.  У
медицинского  корпуса  было  так  же  темно  и  безлюдно,  как  и у всех
остальных.
     -  Вот ключи. - Мерфи подал Снуку звякающую связку. - Найдешь номер
восемь?
     -  Надо  думать. Если уж я в состоянии отремонтировать авиамотор, я
должен... - Снук замолчал на мгновение, всеми своими чувствами  зондируя
окружающую их темноту, затем, понизив голос, добавил: - Не оборачивайся,
Джордж. Позади тебя кто-то есть.
     - Забавно, - прошептал Мерфи, пытаясь левой рукой расстегнуть плащ.
- То же самое я хотел сказать тебе.
     -  Не  двигаться!  - скомандовал высокий молодой мужчина, появляясь
из-за угла приземистого здания. На нем были армейские брюки  и  каска  с
полосками лейтенанта. Правый его глаз закрывала белая повязка.
     Тоскливое  предчувствие  охватило  Снука,  когда  он  узнал   Курта
Фриборна.  Пытаясь оценить шансы на побег, он оглянулся и увидел, что их
окружают трое солдат с длинными широкими ножами.
     Это  были  те  самые  люди,  с  которыми Снук и Мерфи столкнулись в
"Каллинан Хаус",  и  на  сей  раз  они,  похоже,  рассчитывали  на  иную
развязку.
     - Какая удача! - сказал Фриборн. - Сразу два  человека,  которых  я
люблю больше всего на свете: белый шутник и его "дядя Том".
     Снук и Мерфи молча переглянулись.

                                - 95 -

     -  У вас пропало желание шутить, мистер Снук? - Фриборн заулыбался.
- Вы нездоровы?
     -  Хотел  бы  я  знать, - сказал Мерфи, все еще пытаясь левой рукой
справиться со скользкой пластиковой застежкой плаща, -  почему  это  так
называемые "леопарды" ползают в темноте, как крысы?
     - Я не с тобой разговариваю, мразь.
     - Не горячись, Джордж, - озабоченно сказал Снук.
     - Нет, все же  интересно,  -  продолжал  Мерфи.  -  Сам  полковник,
например, вломился бы сюда в полном боевом порядке. Похоже...
     Фриборн чуть заметно кивнул, и в тот же миг Мерфи  получил  удар  в
спину.  Движение слилось с треском рвущегося пластика, и в первый момент
Снук подумал, что капрал просто ударил Джорджа лезвием ножа  плашмя.  Но
Мерфи повалился на колени, и краем глаза Снук успел заметить, что капрал
с трудом выдернул  нож  из  его  спины.  Он  подхватил  Мерфи,  чувствуя
страшную расслабленность его мышц, мертвый вес, неумолимо тянущий тело к
земле. Опустившись на колени  и  поддерживая  Мерфи  левой  рукой,  Снук
рывком  расстегнул  его  плащ  и  приложил  правую руку к груди, пытаясь
уловить сердцебиение, но с ужасом обнаружил, что, хотя удар был  нанесен
в  спину, вся грудь Мерфи залита теплой липкой влагой. Мерфи открыл рот,
и даже в момент смерти от него пахло мятой.
     -  Ты  поторопился,  -  с бесстрастным лицом за стеклами "амплитов"
произнес Фриборн, укоризненно обращаясь к капралу.  -  "Дядя  Том"  умер
слишком быстро.
     - Ты... - Снук попытался что-то сказать, но горло его сдавило, да и
не могли слова выразить всю его печаль и ненависть. Он обнял тело Мерфи,
и его правая рука, скользкая от крови, наткнулась на  твердый,  знакомой
формы   предмет.   И  этот  предмет  в  его  металлическом  совешенстве,
превосходящем  совершенство  любого   самого   бесценного   произведения
искусства,  показался  Снуку в тот момент прекраснейшей вещью в мире. Не
поднимая головы, он огляделся и увидел  четыре  пары  ног.  Все  четыре,
словно его молитва была услышана, стояли недалеко друг от друга сбоку от
Снука. Одним движением он опустил тело Мерфи, встал,  держа  пистолет  в
руке, и повернулся лицом к ним.
     Пульсирующая, звенящая тишина длилась, казалось, бесконечно.
     - Мы можем договориться, - спокойно произнес лейтенант Фриборн. - Я
знаю, ты не нажмешь на курок, потому что слишком долго ждал. Такие,  как
ты,  действуют  либо  под  влиянием момента, либо вообще не действуют. Я
признаю, что случившееся сейчас неприятно, но не вижу причин, почему  бы
нам...
     Снук выстрелил ему в  живот.  Молодой  Фриборн,  согнувшись  вдвое,
отлетел  к  стенке,  и  Снук  повернулся  к бросившимся бежать солдатам.
Твердо держа пистолет обеими руками, он навел его на капрала и нажал  на
курок.  Пуля  попала  в  плечо, и капрала развернуло на месте лицом в ту
сторону, откуда он бежал. Снук выстрелил еще дважды, каждый раз замечая,
как пластиковый плащ капрала бьется при попадании, словно парус в шторм.
Когда капрал упал на землю, он продолжал стоять в том же  положении  для
стрельбы  до тех пор, пока не осознал, что больше делать ничего не надо:
двое оставшихся солдат успели скрыться.
     Все замерло.
     Когда окружающий  мир  вернулся  к  Снуку,  он  глубоко,  с  дрожью
вздохнул,  положил пистолет в карман и, не оглядываясь на Мерфи, пошел в
ту сторону, где его ждали остальные  члены  группы.  Увидев  Снука,  они
настороженно двинулись ему навстречу.
     - Что случилось? - спросил Амброуз. - Где Джордж?
     Снук  шел,  не останавливаясь, пока не оказался рядом с Квигом и не
забрал из его несопротивляющихся пальцев бутылку.

                                - 96 -

     -  Джордж мертв. Мы наткнулись на Фриборна-младшего с тремя людьми,
и они убили Джорджа.
     -   О  нет...  -  пробормотала  Пруденс,  и  Снук  успел  подумать:
"Догадывается ли она, что это те самые, с которыми довелось  столкнуться
ей?"
     - Но этого не может быть. - Бледное лицо Амброуза стало суровым.  -
Зачем им стрелять в Джорджа?
     Снук отпил из бутылки и покачал головой.
     -  Джорджа они убили ножом. Стрелял я. Вот из этого. - Он достал из
кармана пистолет и поднес к свету, где все могли его  видеть.  Руки  его
были темными от крови.
     - Ты попал в кого-нибудь? - спросил Хелиг деловым тоном.
     Пруденс взглянула Снуку в лицо.
     - Попали, да?
     Снук кивнул.
     - Я  стрелял  в  Фриборна-младшего.  И  в  человека,  который  убил
Джорджа... Убил их обоих.
     - Не нравится мне все это, старик. Позволь-ка...  -  Хелиг  взял  у
него  бутылку,  отлил  немного  себе  в чашку и отдал бутылку обратно. -
Через полчаса здесь будет полно солдат.
     - Ну вот, - тупо произнес Амброуз. - Все кончено.
     - Особенно для Джорджа.
     -  Я знаю, о чем вы думаете, Гил, но Джордж Мерфи тоже хотел, чтобы
наш проект осуществился.

     Думая о Мерфи, человеке,  который  стал  ему  по-настоящему  близок
всего  несколько  дней  назад,  Снук с удивлением понял, что знает о нем
очень мало. Он не знал, где жил Мерфи, не знал  даже,  есть  ли  у  него
семья.  Он  знал  только,  что  Мерфи  убили,  потому что тот был смел и
честен,  потому  что  он  по-настоящему  заботился  о  своих  друзьях  и
шахтерах,  работавших  с  ним. Джордж Мерфи хотел, чтобы проект перехода
осуществился. Чем необычнее оказался бы результат, тем, он считал,  было
бы  лучше:  чем больше мир проявил бы интереса к событиям в Баранди, тем
меньше  возникло  бы  у  правительства   возможностей   расправиться   с
шахтерами.
     - Может быть, время еще есть, - сказал  Снук.  -  Не  думаю,  чтобы
молодой  Фриборн  и  его  банда действовали по приказу. Если это была их
личная инициатива, возможно, их не хватятся до утра.
     Хелиг нахмурился в сомнении.
     - Я бы не рассчитывал на это, старик.  Охранники  у  ворот,  должно
быть, тоже слышали выстрелы. Всякое может случиться.
     - Все, кто хочет уйти, свободны, - сказал  Амброуз.  -  Я  остаюсь,
пока возможно. Вдруг нам повезет.
     "Повезет!" - подумал  Снук,  осознавая,  сколь  относительным  стал
смысл  этого  слова.  В бутылке еще оставалось на треть бренди, и Снук с
общего молчаливого согласия забрал ее с собой  в  тот  самый  угол,  где
всего  десять  минут назад они разговаривали с Амброузом. Десять минут -
короткий промежуток времени, но Снуку он показался длиной в  годы,  даже
века.  Эти  десять минут отделяли его от той эпохи, когда Мерфи был жив.
Собственное везение Снука кончилось в  тот  день  в  Малакке,  три  года
назад, когда он отправился по вызову на аэродром. Если вглядеться в цепь
событий попристальнее, становилось понятно,  что  тогдашняя  напряженная
обстановка,  вызванная  прохождением  Планеты Торнтона, не была явлением
обособленным. Снук быстро забыл всего один раз виденный им бледный шар в

                                - 97 -

небе,  но  и  древние,  и  современные примитивные народы не даром мудро
считали  подобные  события  знамением  грядущих  бед.  Тогда   пострадал
Авернус:  его  сорвало  с  орбиты.  Но  и  Снук, сам того не подозревая,
оказался  захваченным  тем  же  гравитационным  вихрем.  Бойс   Амброуз,
Пруденс,  Джордж  Мерфи, Феллет, Курт Фриборн, Хелиг, Калвер, Квиг - все
это не что иное, как названия астероидов, втянутых в смертоносный вихрь,
движущая сила которого исходила из другой вселенной.
     Вглядываясь в темноту и потягивая из бутылки мелкими глотками, Снук
никак   не  мог  согласиться  с  тем,  что  именно  астрономия  -  самая
отвлеченная от человеческих проблем наука - оказала на его судьбу  столь
разрушительное  влияние. Хотя теперь едва ли было бы справедливо считать
астрономию  отвлеченной  наукой.  Теперь,  когда  вдоль  всего  экватора
врывается  в  жизнь эра новой астрономии, когда люди могут увидеть чужой
мир с расстояния, измеряемого метрами. А еще через несколько лет,  когда
над  поверхностью  Земли  вырастет массивный купол Авернуса, астрономия,
возможно, станет просто популярным развлечением. Стоя в "амплитах" ночью
на  вершине какого-нибудь холма, можно будет увидеть огромный светящийся
купол чужой планеты, заполняющий  небо  до  самого  горизонта.  Вращение
Земли  будет  нести  наблюдателей  все  ближе  и  ближе к полупрозрачной
громаде планеты,  открывая  взору  детали  материковых  плит,  дома,  их
жителей и в конце концов увлекая с собой под ее поверхность, чтобы через
какое-то время вынести их на дневную сторону,  где  Авернус  станет  уже
невидим.
     Эти непривычные мысли, обнаружил Снук, в  какой-то  мере  облегчили
его  боль,  вызванную  смертью  Мерфи.  Он  попытался  представить  себе
взаимное расположение планет лет через тридцать  пять,  когда  оба  мира
будут   пересекаться  лишь  на  половину  диаметра  меньшей  планеты.  В
экваториальных районах поверхности  будут  сходиться  почти  под  прямым
углом,  и  в этом случае зрители увидят вертикальную стену, несущуюся на
них со сверхзвуковой скоростью.  А  на  поверхности  стены  с  такой  же
огромной  скоростью  бьющим  в  небо фонтаном будут появляться очертания
ландшафта Авернуса, видимые зрителю будто бы с  высоты.  Пожалуй,  не  у
каждого   достанет   выдержки  не  закрыть  глаза  в  момент  бесшумного
столкновения. Но еще  более  величественное  зрелище  предстанет  глазам
людей  по  прошествии  следующих  тридцати  пяти  лет,  когда  два  мира
разделятся полностью. В точке последнего контакта  направление  вращения
планет будет противоположным. Может быть, к тому времени магнитолюктовая
оптика сделает шаг вперед и авернианцев можно будет видеть, как  обычные
твердые тела. Если такое случится, людям доведется испытать удивительные
незабываемые минуты, когда прямо над головой можно будет увидеть висящий
"вверх тормашками" мир, поверхность которого проносится мимо зрителей со
скоростью свыше трех тысяч километров в час. Мир с перевернутыми  домами
и   деревьями,   врывающимися,   несмотря   на  их  нематериальность,  в
человеческое сознание, как зубья циркулярной пилы космических размеров.
     А  позже,  в  2091  году, наступит грандиозный финал с возвращением
Планеты Торнтона.
     К тому времени расстояние между двумя планетами увеличится почти до
четырех тысяч  километров,  следовательно,  для  человека  в  "амплитах"
Авернус  заполнит  собой  все  небо. Земля станет своего рода зрительным
залом вокруг арены, где должен погибнуть целый мир...
     Внезапно   Снук  вернулся  к  действительности,  где  у  него  было
достаточно своих проблем. Понимают ли все остальные,  особенно  Пруденс,
что  он  скоро  умрет? Если да, то ни она, ни кто другой не подают вида.
Пожалуй, он обошелся бы без соболезнований всех остальных,  но  было  бы
неплохо,  совсем  неплохо,  если  бы  Пруденс  подошла к нему со словами

                                - 98 -

сожаления и любви и прижалась своей  золотистой  головкой  к  сгибу  его
левой руки...
     Вспоминая так сблизивший их недавно разговор в  машине,  Снук  даже
усомнился,  было  ли это на самом деле. Или, может быть, она повела себя
так под влиянием момента, как люди, бывает, не  задумываясь,  приласкают
потерявшегося несчастного щенка и тут же об этом забудут. Какой парадокс
- он, предположительно, обладал редким телепатическим даром, но  угадать
ход  ее  мыслей  ему  удавалось  не  лучше, чем какому-нибудь неопытному
подростку на первом свидании. "Если ты  не  окружен  подобными  себе,  -
подумал  он,  - телепатия только усиливает одиночество. Ни одна квартира
не бывает более одинокой, чем та, в  которой  слышны  звуки  веселья  за
стеной".
     Снук  понял,  что  быстро  пьянеет,  но  продолжал  отхлебывать  из
бутылки. Окутывающий сознание туман позволял легче принять тот факт, что
живым из Баранди ему уже не выбраться. И  так  же  легко  пришло  нужное
решение.  Когда  появится  полковник  Фриборн, он станет искать Гилберта
Снука, а не других членов группы, и, заполучив Снука, он, надо полагать,
займется им надолго, что даст Амброузу возможность закончить его великий
эксперимент.
     Решение,  безупречное  по  своей  логике, было одно: когда на шахту
прибудут "леопарды", ему нужно будет пойти и сдаться самому.


                               Глава 13

     Солдат  был  настолько  пьян,  что не держался бы на ногах, если бы
двое людей из военной полиции не поддерживали его под руки. При  взгляде
на форму солдата становилось ясно, что он не раз падал и что недавно его
сильно тошнило. И в таком вот жалком, беспомощном состоянии,  до  смерти
напуганный  присутствием  полковника  Томми  Фриборна,  он  докладывал о
происшедшем с ним бессвязными отрывочными фразами, то и дело срываясь на
суахили,  отчего  смысл рассказа был понятен только тем, кто уже знал, о
чем идет речь. Когда солдат рассказал наконец все,  полковник  уставился
на него тяжелым презрительным взглядом.
     - Ты уверен, - спросил он, выдержав паузу, -  что  пистолет  был  у
белого, у Снука?
     - Да, сэр. - Когда он говорил, голова солдата валилась то влево, то
вправо. - Но я делал только то, что мне приказывал лейтенант.
     - Уберите, - распорядился Фриборн.
     Пока  полицейские  в  красных  фуражках  волокли  солдата  к дверям
кабинета, сержант, сопровождавший их, обернулся и вопросительно взглянул
на  полковника.  Тот  кивнул  и  изобразил  руками  такой  жест,  словно
натягивал  шляпу  на  уши.  Сержант,  человек  опытный  и  знающий,  что
невидимая шляпа означает полиэтиленовый мешок, четко отсалютовал и вышел
из кабинета.
     Оставшись   в  одиночестве,  полковник  Фриборн  опустил  голову  и
задумался о сыне  своего  брата,  затем  включил  коммуникатор  и  отдал
несколько  приказов,  целью  которых  было  собрать у ворот национальной
шахты номер три боевое подразделение численностью около  сотни  человек.
Затем  взял  в  руки  трость,  стряхнул  пылинку  с  форменной рубашки с
короткими рукавами и твердым, размеренным шагом направился  к  ожидающей
его  машине.  До  рассвета  оставалось два часа, задувал холодный ночной
ветер, но он жестом отказался от плаща, предложенного шофером, и  уселся
на заднее сиденье.

                                - 99 -

     Всю  дорогу  от  Кисуму  он  сидел  неподвижно,  сложив  на   груди
обнаженные руки, и мысленно делил вину за смерть своего племянника. Одну
часть он приписал  себе:  в  стремлении  искоренить  слабости  Курта  он
перегнул  палку,  пригрозив ему слишком суровым наказанием. Чуть большая
порция досталась Полю Огилви, без чьего вмешательства на шахте просто не
было бы никаких нежелательных иностранцев. Но самую большую долю вины он
возложил на этого наглого ловкача, Гилберта  Снука,  которого  следовало
пристрелить  как собаку еще в тот день, когда он впе