после чего нажал клавишу
интеркома и потребовал:
     - Полковника Фриборна ко мне, немедленно.
     Достав  сигару  из  серебряной  шкатулки  на  столе,   он   занялся
неторопливым   ритуалом,   состоящим   из   снятия  ленточки,  обрезания
запечатанного конца сигары и закуривания ее таким образом,  чтобы  табак
горел  совершенно ровно. Руки его двигались уверенно и спокойно, хотя он
и отдавал себе отчет в том, что новости действительно его напугали.  Его
второе  "я",  то самое, что упорно цеплялось за племенное имя, с которым
он  начал  свою  жизнь,  ощущало  глубое  беспокойство   при   мысли   о
"призраках", прячущихся среди деревьев на берегу озера, а перспектива их
материализации вообще казалась настоящим колдовством. Тот факт, что дело
не  обошлось  без  ядерной физики, отнюдь не мешал колдовству оставаться
колдовством, так же как понимание, что шаманы-лекари используют в  своем
ремесле  психологические  приемы,  вовсе  не  означает,  что к ним можно
относиться легкомысленно.
     На  другом  уровне  сознания  Огилви беспокоила настойчивая мысль о
том, что события на шахте  каким-то  образом  угрожают  его  теперешнему
благосостоянию  и  всем планам на будущее. Ему нравилось иметь пятьдесят
дорогих костюмов и целый гараж престижных автомашин; он уже давно привык
к  превосходным блюдам, винам и экзотическим женщинам, которых он ввозил
в страну, как любой другой товар; но более всего  он  упивался  растущим
признанием  Баранди  среди  других  стран  и  приближающимся вступлением
страны в ООН. Баранди была его детищем, и официальное  признание  в  ООН
стало бы исторической печатью одобрения на Поле Огилви, человеке.
     Он  мог  потерять  больше,  чем  любой  другой  в  этой  стране,  и
соответственно его чувство опасности было острее. Теперь он понимал, что
недооценил события на шахте номер  три.  Быстрые  крутые  меры  в  самом
начале,   безусловно,   положили  бы  им  конец,  но  теперь  этот  путь
непригоден, и опасность заключалась в том, что Фриборн может сорваться с
поводка на виду у всего мира. И вообще, если подумать, полковник Фриборн
быстро  становился   анахронизмом   и   помехой   сразу   в   нескольких
отношениях...

                                - 88 -

     Мягко  прожужжал  интерком,  и   секретарь   объявил   о   прибытии
полковника.
     - Пусть войдет, - сказал Огилви, на время закрывая мысленное досье.
     -  Здравствуй,  Поль.  - Фриборн влетел в просторный кабинет с едва
скрываемым раздражением. Его длинные,  мускулистые,  словно  у  раба  на
галерах, руки блестели под короткими рукавами форменной рубашки.
     - Ты видел это? - Огилви ткнул пальцем  в  листки,  лежащие  в  его
бюваре.
     - Я получил копию.
     - И что ты об этом думаешь?
     - Я думаю, что мы слишком долго ходили  на  цыпочках,  и  вот  тебе
результат. Пришло время двинуться туда...
     - Меня интересует, что ты думаешь  о  существах  из  другого  мира,
которые якобы должны появиться из какой-то машины?
     Фриборн взглянул на него с удивлением.
     -  Ничего  не  думаю  -  отчасти  потому,  что не верю в сказки, но
главным образом потому, что собираюсь  вышвырнуть  этих  белых  вабва  с
шахты, пока мы не потеряли еще больше времени и денег.
     -  Мы  не  можем  действовать  так  поспешно,  -   сказал   Огилви,
разглядывая пепел сигары. - Я только что получил информацию из Нью-Йорка
о том, что ООН высылает группу наблюдателей.
     -  ООН! ООН! В последнее время, Поль, я только это от тебя и слышу!
- Фриборн сжал в руке свою трость с золотым набалдашником. - Что с тобой
случилось?  Это  наша  страна, и мы не обязаны пускать сюда кого-то, кто
нам не нужен.
     Огилви    вздохнул,   выпустив   плоское   облачко   серого   дыма,
заклубившегося на полированной поверхности стола.
     - Все можно сделать гораздо дипломатичнее. Люди из ООН хотят, чтобы
доктор Амброуз прекратил свои эксперименты, а нас это вполне устраивает.
Кстати,   твой  друг  Снук  информировал  тебя  о  ходе  работ,  как  мы
условились?
     - Я не получал от него никаких сообщений.
     - Вот видишь! Снук нарушил нашу  договоренность,  следовательно,  я
вправе  приказать,  чтобы  он  и доктор Амброуз убирались с шахты. И это
полностью совпадает с пожеланиями ООН.
     Фриборн уселся в кресло и подпер лоб рукой.
     - Черт побери, Поль, меня от всего этого тошнит. Мне  наплевать  на
Амброуза, но Снук мне нужен. Если я пошлю туда своих "леопардов"...
     - Ты уверен, что они справятся с ним, Томми? Я слышал, будто  Снук,
вооруженный одной пластиковой вилкой, стоит целого взвода "леопардов".
     - Я узнал об этом инциденте  совсем  недавно,  и  у  меня  не  было
времени  разобраться,  но,  очевидно, произошло недоразумение, банальное
недоразумение с тремя моими солдатами.
     - С тремя солдатами и одним офицером, не так ли?
     Фриборн  не  поднял  головы,  но  на  его  бритом   черепе   начала
пульсировать вена.
     - Чего ты от меня хочешь?
     -  Восстанови  телефонную  линию  Снука,  - сказал Огилви. - Я хочу
переговорить с ним прямо сейчас.
     Полковник   достал   из   кармана   рубашки   маленький   армейский
коммуникатор и произнес в микрофон несколько слов. Откинувшись в кресле,
Огилви  с  удивлением  отметил,  что  даже  для  такой  мелочи полковник
воспользовался заранее оговоренной кодовой фразой. Минутой позже Фриборн
кивнул  и  спрятал  коммуникатор  в  карман.  Огилви  приказал секретарю
соединить его со Снуком. Задумчиво разглядывая дождевые капли, стекающие

                                - 89 -

по   оконному  стеклу,  он  старательно  изображал  человека,  полностью
контролирующего обстоятельства. Зазвонил телефон.
     - Добрый день, Снук, - сказал Огилви. - Доктор Амброуз у тебя?
     - Нет, сэр. Он на шахте. Устанавливает какое-то оборудование.
     Фриборн   беспокойно  заерзал,  когда  до  него  донесся  усиленный
выносным динамиком голос Снука.
     - В таком случае, - продолжал Огилви, - мне, видимо, придется иметь
дело с тобой.
     -  Что-нибудь  не так, сэр? - В голосе Снука звучала услужливость и
готовность помочь.
     Огилви одобрительно рассмеялся, оценив его манеру обращения.
     - "Не так" сразу несколько вещей. Прежде всего, я не люблю узнавать
о  том, что происходит в моей стране, из сообщений Би-би-си. Где же наша
договоренность о том, чтобы держать полковника Фриборна в курсе  событий
на шахте?
     - Виноват, сэр, но все происходило так быстро,  а  мой  телефон  не
работал.  Ваш звонок первый за эти несколько дней. Право, не знаю, в чем
дело, сэр, но до сих пор у меня никогда ничего с телефоном не случалось.
Видимо, это...
     - Снук! Не переигрывай. Что там насчет плана  материализовать  этих
так называемых призраков?
     - Вы имеете в виду то самое, о чем говорили по радио?
     - Ты сам знаешь.
     - Честно говоря, это скорее по части доктора Амброуза, сэр. Я  даже
не представляю, как это можно сделать.
     - Я тоже, - сказал Огилви, - но, очевидно, кое-кто из советников по
науке  при  ООН  считает, что здесь есть рациональное зерно, и им это не
нравится - так же, как и мне. Они высылают комиссию, которой  я  намерен
оказать   полное  содействие.  До  ее  прибытия  доктор  Амброуз  должен
прекратить всякую деятельность. Понятно?
     - Понятно, сэр. Я сейчас же передам все доктору Амброузу.
     - Надеюсь. - Огилви положил трубку на место и,  постукивая  по  ней
ногтем,  сказал:  -  Этот твой друг Снук скользок как угорь. Ты заметил,
сколько раз он назвал меня "сэр"?
     Фриборн поднялся, взмахнув тростью.
     - Я лучше отправлюсь  на  шахту  и  удостоверюсь,  что  они  оттуда
убрались.
     - Нет. Я хочу, чтобы ты снял с шахты  "леопардов",  а  сам,  Томми,
оставайся  в  Кисуму:  Снук  слишком  быстро  достает тебя до печенок, -
сказал Огилви, окинув Фриборна задумчивым взглядом.  -  Кроме  того,  мы
ведь  договорились,  что  все  эти  пришельцы  из  другого мира - просто
сказки.


                               Глава 12

     Снук  только  начал  спускаться с холма к шахте, когда рядом с ним,
плеснув веером грязной желтоватой воды, затормозила  незнакомая  машина.
Дверца  напротив водительского места открылась, и он увидел перегнувуюся
через пустое сиденье Пруденс.
     - Где Бойс? - спросила она. - Его машины нет на месте.
     - Он на шахте, устанавливает какую-то новую аппаратуру. Я  как  раз
иду к нему.
     - Садитесь в машину, Гил, я подвезу, а то вымокнете. -  Когда  Снук
сел  в  машину,  Пруденс  неуверенно  спросила:  -  Мне  не опасно будет
появляться на шахте?

                                - 90 -

     -  Нет.  Теперь  все в порядке. "Мои друзья" отбыли на своих джипах
примерно с час назад.
     - Они не ваши друзья, Гил. Мне не следовало так говорить.
     - А мне, видимо, не  следовало  об  этом  напоминать.  Просто...  -
Усилием воли Снук сдержал слова, способные сделать его уязвимым.
     - Что "просто"? - Пруденс смотрела ему прямо в глаза. Она  все  еще
сидела  вполоборота к нему, отчего юбка и блузка плотно облегали ее тело
диагональными складками. Неяркий послеполуденный свет проникал в  машину
лишь настолько, что создавалось впечатление сумерек; затуманенные дождем
окна  отгораживали  весь  остальной  мир,  и  Пруденс  улыбалась   своей
мечтательной, безупречной улыбкой.
     - Просто, - сказал Снук, и сердце его забилось  медленными  мощными
ударами, - я думаю о вас постоянно.
     - Придумываете новые колкости?
     Снук покачал головой.
     - Я ревную вас, а этого со мной никогда не случалось. Увидев вас  в
"Коммодоре"  рядом  с Бойсом, я испытал первый укол ревности... Все это,
конечно, глупо, но я чувствовал себя так, словно он меня  ограбил.  И  с
тех пор... - Снук замолчал, не в силах подобрать слова.
     - Что, Гил?
     -  Знаете,  что  сейчас  со  мной происходит? - Снук улыбнулся. - Я
пытаюсь вас обнять, не касаясь руками. А это не легко.
     Пруденс тронула его за руку, и он увидел, как на ее лице появляется
то самое незабываемое, нежное выражение. Губы Пруденс  медленно,  словно
против  воли, дрогнули, и Снук наклонился вперед... Но тут заднюю дверцу
рывком открыли, и с шуршанием пластика, брызгами дождя и запахом мяты  в
машину  ввалился  Джордж  Мерфи.  Когда  он  рухнул  на  сиденье, машина
качнулась.
     -  Ну,  мне  повезло,  -  сказал  Мерфи, тяжело дыша. - Я уж думал,
придется тащиться под дождем до самой шахты. Чертова погода!
     - Привет, Джордж. - Снука охватило чувство утраты, словно перед ним
только что с грохотом захлопнулись двери в будущее.
     - Вы на шахту?
     - Куда же еще? - Пруденс пустила машину под  горку  и  с  внезапной
переменой  настроения, наполнившей Снука необъяснимой болью, добавила: -
Гил хочет испытать новый пластиковый топор.
     -  Он  должен  быть  гораздо эффективнее обычного топора из стали и
дерева, - хмыкнул Мерфи. - Если только... Как насчет того, чтобы сделать
ручку из дерева, а лезвие из стали, а?
     - Слишком революционно, - улыбнулась Пруденс  через  плечо.  -  Все
знают, что топоры должны иметь деревянное лезвие.
     Не в силах поддерживать разговор в таком легкомысленном тоне,  Снук
сказал:
     - Мне недавно звонил Огилви. Он приказал нам убираться с шахты.
     - Почему?
     - Ну, с его точки  зрения  это  вполне  законное  требование.  -  С
каким-то  похожим на злорадство чувством Снук принялся отстаивать доводы
президента. - В конце концов Бойса пустили на шахту,  чтобы  он  изгонял
духов, а не материализовывал их.
     Амброуза и Квига они нашли в трехстах метрах южнее спуска  в  шахту
посреди  ничем  не  примечательного  ровного  участка земли, куда раньше
сваливали пустые ящики, обломки древесины и испорченное оборудование. По
расчетам  Амброуза,  авернианцы  должны были достичь высоты максимум два
метра над  уровнем  земли,  и  для  размещения  аппаратуры  он  соорудил

                                - 91 -

временную  платформу  соответствующей высоты. И Квиг, и Амброуз промокли
насквозь, но продолжали работать  с  каким-то  бесшабашным  энтузиазмом,
напомнившим  Снуку  снимки  солдат Великой войны, смертельно усталых, но
перед фотокорреспондентом делающих  вид,  что  у  них  все  отлично.  На
платформе  уже стоял массивный куб, закрытый пластиковой пленкой, и Снук
решил, что это и есть генератор Монкастера. Амброуз подошел к машине  и,
увидев Пруденс, неуверенно улыбнулся.
     - Что ты здесь делаешь? - спросил он, открывая водительскую дверцу.
     Пруденс достала из рукава носовой платок и вытерла ему лицо.
     - У меня сильно развито чувство истории, друг мой. И я не собираюсь
пропускать представление. Если оно, конечно, состоится.
     - Что ты имеешь в виду? - нахмурился Амброуз.
     Мерфи  выбрался  из машины, и, пока он раздавал голубые пластиковые
плащи, Снук  пересказал  Амброузу  содержание  разговора  с  президентом
Огилви.  Амброуз  принял от Мерфи плащ, но так и продолжал держать его в
руках. Губы его сжались в тонкую  суровую  линию,  и,  еще  не  дослушав
рассказ  Снука  до  конца,  он  начал  покачивать  головой,  медленно  и
ритмично, словно автомат.
     -  Они  меня  не  остановят,  - произнес он неожиданно резким чужим
голосом. - Ни президент Огилви, ни кто-либо другой.

     Лейтенант  Курт  Фриборн  слушал  эти  слова,   испытывая   чувство
удовлетворения,  которое  в  значительной  степени  смягчало  уже  давно
сжигающую его душу ярость.
     Острожно, чтобы не задеть повязку на правом глазу, он снял наушники
телемонитора и уложил их в чемоданчик  рядом  с  видеокамерой.  Иноземцы
находились  в  сотне шагов от него и за своими делами не замечали ничего
вокруг, но, покидая свой наблюдательный пост, он тем  не  менее  прополз
какое-то   расстояние   на   четвереньках,  чтобы  исключить  риск  быть
замеченным. Выбравшись из угловатых джунглей свалки, Фриборн поднялся на
ноги,  отряхнул  с  колен  грязь  и траву и быстрыми шагами направился к
воротам шахты. Никто из охранников на пропускном пункте не осмелился  бы
поинтересоваться, что он тут делал, но, выходя за ворота, Курт на всякий
случай дружелюбно помахал им рукой.  Теперь  он  располагал  сведениями,
оправдывающими  жесткие меры против Снука и его компании, и от этого его
настроение заметно  улучшилось.  Более  того,  добытые  сведения  станут
доказательством  его  предприимчивости  и  значимости  как офицера полка
"леопардов",  доказательством,  которое  его  дядюшка   вынужден   будет
принять.
     Перейдя через залитую  лужами  улицу,  он  остановился  в  подъезде
здания  и  достал  из внутреннего карамана коммуникатор. Всего несколько
секунд потребовалось оператору местной релейной станции, чтобы соединить
его с кабинетом дяди в Кисуму.
     - Это Курт, - сказал он коротко, услышав голос полковника Фриборна.
- Ты можешь сейчас со мной поговорить?
     - Могу, лейтенант, но не имею желания. - Голос дяди  звучал  словно
голос  чужого  человека, и то, что он обратился к нему столь официально,
показалось Курту дурным предзнаменованием.
     -  Я  только  что  в одиночку провел разведку на шахте, - торопливо
заговорил Курт. - Я подобрался достаточно близко, чтобы слышать,  о  чем
говорят Снук и дактари, и...
     - Как ты это сделал?
     - Э-э-э... Я воспользовался направленным микрофоном К.80.
     - Ясно. Он у тебя с собой?
     - Конечно, - ответил Курт. - А почему ты спрашиваешь?

                                - 92 -

     - Я просто подумал, что, может быть, мистер  Снук  или  его  дружок
Мерфи  решили  тебя  от  него  избавить.  Ходят  слухи,  ты снабжаешь их
армейским снаряжением.
     Курту показалось, будто множество острых льдинок впилось ему в лоб.
     - Ты уже слышал...
     - Я думаю, в Баранди уже все слышали об этом, даже президент.
     Леденящий холод распространился  по  всему  телу  Курта,  его  била
дрожь.
     - Я не виноват. Мои люди...
     -  Не  скули,  лейтенант.  Тебя  потянуло  на  белую  бабу, хотя ты
прекрасно знаешь, как я отношусь к такого рода поведению, и ты  позволил
двум паршивым штатским обезоружить себя в публичном месте.
     - Через несколько минут я вернул наши автоматы.  -  Курт  решил  не
упоминать о том, что его пистолета в джипе не оказалось.
     - Твои блестящие успехи после стычки мы обсудим в другой раз, когда
ты  объяснишь  мне,  почему  сразу  не  доложил о случившемся, - рявкнул
полковник Фриборн. -  А  сейчас  проваливай  с  линии  и  не  мешай  мне
работать.
     - Подожди, - в отчаянии сказал  Курт,  -  ты  же  не  слышал  моего
сообщения о шахте.
     - И что там?
     - Они не уходят. Они намерены продолжать работу.
     - Ну?
     -  Но  президент хотел, чтобы они убрались. - Реакция полковника на
его сообщение обескуражила Курта. - Он ведь дал четкий приказ...
     - Четкие приказы вышли в Баранди из моды.
     - У тебя - возможно. - Курт понимал, что говорит лишнее, но тем  не
менее  продолжал: - Однако не все у нас размякли от непрерывного сидения
за столом.
     -  С этой минуты ты отстраняешься от своих обязанностей, - холодным
отдаленным голосом сказал полковник.
     - Ты не сделаешь этого со мной.
     - Я сделал бы это раньше, если бы знал,  где  ты  прячешься.  Троих
солдат,  которых  ты  заразил  своей  глупостью,  я  велел бить кнутом и
разжаловать в кухонный наряд. Ты же, я думаю, заслуживаешь трибунала.
     - Нет, дядя, нет!
     - Не смей называть меня так!
     -  Но  я  могу  убрать  их  с  шахты,  -  произнес  Курт,  борясь с
пробивающимися в голосе льстивыми нотками. - Президент будет доволен,  и
все поймут...
     - Подотри нос, лейтенант, - приказным тоном сказал полковник.  -  А
когда закончишь, отправляйся в казарму. Это все.
     Несколько секунд Курт Фриборн недоуменно смотрел  на  коммуникатор,
потом  разжал  пальцы  и  уронил  его  под  ноги на бетон. В сгущающейся
темноте маленький, с горошину,  индикаторный  огонек  продолжал  гореть,
словно  кончик  сигареты.  Курт  растоптал  аппарат кованым каблуком и с
лицом, похожим на резную маску из эбенового дерева, вышел из укрытия под
дождь.

     Ближе к ночи Амброуз объявил перерыв, и все забрались под платформу
попить кофе, который  он  разливал  из  огромного  термоса.  Дождь  чуть
поутих,  и,  когда выдалась возможность немного отдохнуть и перекусить в
дружеской обстановке, грубый навес, под которым они укрылись,  показался
им  даже  уютным.  Вскоре  появился Джин Хелиг, добавивший к праздничной
обстановке   "пикника"   бумажный   пакет   с   шоколадом   и    бутылку
южно-африканского бренди. Калвер и Квиг захмелели почти сразу.

                                - 93 -

     Дважды за время этой веселой суеты Снук оказывался рядом с Пруденс.
Застенчиво,  словно  школьник,  он  пытался  коснуться ее руки в надежде
вернуть недавно  возникшую  между  ними  близость,  но  всякий  раз  она
отходила  в  сторону,  казалось,  совершенно  его не замечая, и он снова
оставался один на один со своими мыслями и желаниями.
     Совершенно  машинально  Снук  обратился  к защитному приему, не раз
выручавшему его во многих странах мира: выплеснув из чашки остатки кофе,
он до краев наполнил ее бренди, отошел в дальний конец навеса и закурил.
Спиртное разожгло в нем огонь, но и он проигрывал сражение  с  темнотой,
подступающей   снаружи.  Снука  охватила  мрачная  убежденность,  что  в
продуманном Амброузом эксперименте вот-вот что-то пойдет совсем не  так,
как  планировалось.  Он  равнодушно  оглянулся  и обнаружил, что Амброуз
стоит рядом.
     - Крепитесь, - сказал Амброуз. - Утром мы даем отсюда ходу.
     - Вы уверены?
     -  Полностью.  Сначала  я  намеревался  двигаться  за  последующими
расположениями верхних мертвых точек не вертолете, но  обстановка  здесь
становится  слишком  напряженной: сегодня я отменил заказ на вертолет. В
любом случае я сомневаюсь, что нам позволили бы им воспользоваться.
     Снук отпил из чашки.