едатчики в
Нортонстоу могли передавать огромное количество информации, на что
Кингсли не замедлил указать. Было решено использовать Нортонстоу в
качестве всемирного информационного центра. План Кингсли наконец начал
осуществляться.
   Требовалось произвести чрезвычайно громоздкие вычисления и, поскольку
их надо было сделать быстро, использовали электронную вычислительную
машину. Задача состояла в том, чтобы найти наиболее подходящую длину
волны. Если она будет слишком велика, то волна будет поглощаться. Если
длина волны будет слишком мала, то радиоволны будут проходить сквозь
ионосферу и устремляться в космическое пространство, вместо того чтобы
огибать Землю при передаче сообщения, скажем, из Лондона в Австралию. В
конце концов пришли к заключению, что наилучшая длина волны - двадцать
пять сантиметров. Она представлялась достаточно короткой, чтобы не
слишком поглощаться, и в то же время не слишком короткой, чтобы не так
много мощности излучалось в пространство, хотя некоторые потери все равно
были неизбежны.
   В первую неделю декабря был введен в действие передатчик в Нортонстоу.
Как и предвидел Кингсли, он мог передавать громадное количество
информации. В первый день для передачи всего необходимого оказалось
достаточно получаса. Вначале только у некоторых стран были подходящие
передатчики и приемники, но система работала так хорошо, что вскоре
многие другие страны стали поспешно налаживать оборудование. Частично из-
за этого сначала объем информации, проходящей через Нортонстоу, был
невелик. Поначалу трудно было также освоиться с тем, что часовой разговор
передается за малую долю секунды. Однако с течением времени разговоры и
сообщения становились длиннее и подключалось все больше стран. Таким
образом, продолжительность действия передатчика и приемника в Нортонстоу
постепенно возросла от нескольких минут до часа в день и более.
   В первую неделю декабря был введен в действие передатчик в Нортонстоу.
Как и предвидел Кингсли, он мог передавать громадное количество
информации. В первый день для передачи всего необходимого оказалось
достаточно получаса. Вначале только у некоторых стран были подходящие
передатчики и приемники, но система работала так хорошо, что вскоре
многие другие страны стали поспешно налаживать оборудование. Частично из-
за этого сначала объем информации, проходящей через Нортонстоу, был
невелик. Поначалу трудно было также освоиться с тем, что часовой разговор
передается за малую долю секунды. Однако с течением времени разговоры и
сообщения становились длиннее и подключалось все больше стран. Таким
образом, продолжительность действия передатчика и приемника в Нортонстоу
постепенно возросла от нескольких минут до часа в день и более.
   Однажды Лестер, который заведовал системой передачи, позвонил Кингсли
и попросил его прийти к нему в отдел связи.
   - Что за паника, Гарри? - спросил Кингсли.
   - У нас поглощение!
   - Как!
   - Да, самое настоящее. Посудите сами. Мы принимали сообщение из
Бразилии. Посмотрите, сигнал затухает полностью.
   - Невероятие. Должно быть, чрезвычайно быстро увеличивается ионизация.
- Как вы думаете, что нам делать?
   - По-моему, ждать. Может быть, это случайный эффект. Похоже, что
именно так.
   - Если так будет продолжаться, мы можем уменьшить длину волны
   - Мы-то сможем. Но вряд ли кто-нибудь еще. Американцы смогут работать
на новой длине волны очень скоро и, вероятно, русские тоже. Но
сомнительно, чтобы другие страны смогли. Мы и так затратили немало
усилит, пока заставили их сделать хоть такие передатчики.
   - Тогда, значит, остается только держаться этой длины волны?
   - Ну не думаю, что нужно пытаться передавать сообщения сейчас, ведь вы
не узнаете, достигнут ли они кого-нибудь вообще. Видимо, приемник нужно
оставить настроенным. Тогда мы сможем принять любое сообщение, которое до
нас дойдет, если, конечно, условия станут лучше.
   Ночью в небе полыхало сияние удивительной красоты. Ученые связывали
его с внезапным увеличением ионизации. Наблюдались также необычайно
сильные возмущения магнитного поля Земли.
   Марлоу и Билл Барнет обсуждали это явление, прогуливаясь и восхищаясь
сиянием.
   - Господи, взгляните только на эти оранжевые полосы, - сказал Марлоу.
   - Самое удивительное, Джефф, что сияние, вероятно, исходит из
низколежащих слоев. Видно по цвету. Можно было бы снять спектр, но я и
так в этом уверен. По-моему, это происходит на высоте не больше
восьмидесяти километров, а может быть и меньше. Это как раз та высота, на
которой, по нашему убеждению, имеется избыточная ионизация.
   - Я знаю, о чем вы думаете, Билл. Можно легко себе представить, что
сгусток газа столкнулся с внешними слоями атмосферы. Но это привело бы к
гораздо большим возмущениям. Трудно поверить, что это вызвано ударом.
   - Нет, не думаю. Мне представляется более вероятным, что это
электрический разряд.
   - Магнитные возмущения тоже могут быть вызваны разрядом.
   - Но вы понимаете, Джефф, что это значит? Это не от Солнца. Никогда
раньше Солнце не вызывало подобных явлений. Если это электрические
возмущения, то, должно быть, от Облака.
   На следующее утро Лестер и Кингсли сразу же после завтрака поспешно
направились в отдел связи. В шесть двадцать пришло короткое сообщение из
Исландии. В 7 часов 51 минуту начали принимать длинное сообщение из США,
но через три минуты началось поглощение, и остальная часть сообщения не
была принята. Около полудня приняли короткое сообщение из Швеции, но
более длинная передача из Китая прервалась из-за поглощения вскоре после
двух часов.
   Во время чая к Лестеру и Кингсли подсел Паркинсон. - Пренеприятная
история, - сказал он.
   - Да, весьма, - ответил Кингсли. - И, кроме того, очень странная.
   - Досадно, конечно. Я думал, проблема связи у нас в кармане. А что
здесь странного?
   - То, что мы все время находимся на грани возможности вести передачу.
Иногда сообщения проходят, иногда - нет, как будто степень ионизации
колеблется.
   - Барнет полагает, что это электрический разряд. Разве в таком случае
колебания не вполне естественны?
   - Вы становитесь настоящим ученым, а, Паркинсон? - засмеялся Кингсли.
- Но это не так просто, - продолжал он. - Колебания - да, но не такие,
какие мы наблюдаем. Знаете ли вы, насколько они необычны?
   - Нет, не знаю.
   - Сообщения из Китая и США! Оба поглощены. Впечатление такое, что
когда передача возможна, она едва-едва проходит. Колебания позволяют
вести передачу, но она проходит на грани. Это может произойти раз,
случайно, но весьма примечательно, что это повторилось дважды.
   - Нет ли здесь ошибки, Крис? - Лестер грыз трубку; затем он стал ею
жестикулировать. - Если происходит разряд, колебания могут быть очень
быстрыми. Оба сообщения, и из США, и из Китая, были длинные, больше трех
минут. Возможно, что период колебаний равен приблизительно трем минутам.
Тогда мы сможем понять, почему мы получаем короткие сообщения полностью,
такие, как из Бразилии и из Исландии, но не можем целиком получить
длинное сообщение.
   Весьма остроумно, Гарри, но на мой взгляд это нег так. Я просмотрел
запись сигналов во время приема сообщения из США. Сигнал строго
постоянен, пока не начинается поглощение. Это не похоже на колебания,
ведь в таком случае сигнал должен был бы изменяться постепенно. Кроме
того, если колебания происходят с периодом в три минуты, то почему к нам
не приходит еще множество других сообщений или, по крайней мере, их
отрывков? Похоже, вам нечего ответить на мое возражение. Лестер снова
принялся грызть трубку.
   - Да, верно. Все это кажется чертовски странным.
   - Что вы собираетесь делать? - спросил Паркинсон.
   - Хорошо бы, Паркинсон, если бы вы попросили, чтобы из Лондона
телефонировали по кабелю в Вашингтон и попросили их посылать сообщения по
пяти минут в начале каждого часа. Тогда мы узнаем, какие сообщения
потерялись, а какие нет. Вы можете также информировать другие
правительства о положении дел.
   За три следующих дня не пришло ни одного сообщения. Никто не знал,
вызвано ли это поглощением или тем, что, сообщения просто не посылали.
Такое положение вещей никого не устраивало, и было решено изменить план
действий. Марлоу сообщил Паркинсону:
   - Мы решили как следует разобраться в этом явлении вместо того, чтобы
надеяться на случайные передачи.
   - Каким образом вы хотите это сделать?
   - Мы направим все антенны вверх, а не почти горизонтально, как сейчас.
Тогда можно будет использовать наши собственные сигналы для исследования
этой необычной ионизации. Будем ловить отражения своих собственных
сигналов.
   Следующие два дня радиоастрономы налаживали антенны. К концу дня 9
декабря все приготовления были закончены. Целая толпа собралась в
лаборатории в ожидании результатов.
   - Порядок. Начали, - сказал кто-то. - С какой длины волны начнем?
   - Попробуем сначала один метр, - предложил Барнот. - Если Кингсли прав
и двадцатипятисантиметровая волна заходится на границе прохождения и если
действительно все дело в том, что она затухает, то эта длина волны должна
быть близка к критической, если направить ее вертикально вверх.
   Передатчик, генерирующий метровую волну, был включен.
   - Она проходит, - заметил Барнет.
   - Как вы узнали? - спросил Паркинсон Марлоу.
   - Возвращается только очень слабый сигнал, - ответил Марлоу. - Видно
на экране. Большая часть мощности поглощается или уходит через атмосферу
в космос.
   Следующие полчаса прошли в наблюдении и обсуждениях. Затем все
оживились.
   - Сигнал растет.
   - Смотрите! - воскликнул Марлоу. - Он стремительно растет!
   Отраженный сигнал продолжал расти около десяти минут.
   - Он достиг насыщения. Сейчас он полностью отражается, - сказал
Лестер.
   - Похоже, вы были правы, Крис. Мы находимся, вероятно, около самой
критической частоты. Отражение происходит на высоте около восьмидесяти
километров, как мы и ожидали. Ионизация там, должно быть, в сто или
тысячу раз выше нормы.
   Еще полчаса потратили на измерения.
   - Лучше посмотрим, что делается на десяти сантиметрах, - предложил
Марлоу. Переключили тумблеры.
   - Мы на десяти сантиметрах. Волна свободно проходит сквозь атмосферу,
как, конечно, и должно быть, - отметил Барнет.
   - Осточертела мне эта наука, - сказала Энн Холей. - Пойду заварю чай.
Пойдемте со мной, Крис, если вы в состоянии оставить на несколько минут
свои метры и шкалы.
   Немного погодя, когда они пили чай и разговаривали на общие темы,
Лестер изумленно воскликнул: - Боже праведный! Взглянитека! - Невероятно!
- Но это так.
   - Отражение десятисантиметровой волны увеличивается. Это значит, что
ионизация растет с колоссальной скоростью, - объяснил Марлоу Паркинсону.
   - Опять какая-то чертовщина. - Выходит, ионизация увеличилась в сотни
раз, хотя не прошло и часа. Невероятно.
   - Давайте теперь пошлем сигнал на волне в один сантиметр, Гарри, -
сказал Кингсли Лестеру. Вместо десятисантиметрового сигнала был послан
односантиметровый.
   - Ну, он отлично проходит, - заметил кто-то.
   - Погодите. Через полчаса и односантиметровая волна начнет отражаться,
попомните мое слово, - сказал Барнет.
   - Какое сообщение вы посылаете? - спросил Паркинсон.
   - Никакого, - ответил Лестер. - Мы просто посылаем непрерывную волну.
Как будто это что-нибудь мне объяснило, подумал Паркинсон. Но, хотя
ученые просидели у приборов несколько часов, ничего значительного не
произошло.
   - Да, волна по-прежнему проходит. Посмотрим, что будет после обеда -
сказал Барнет.
   После обеда односантиметровая волна продолжала беспрепятственно
проходить сквозь атмосферу.
   - Может быть, переключим опять на десять сантиметров? - предложил
Марлоу.
   - Ладно, попробуем. - Лестер переключил тумблеры. - Интересно, -
сказал он. - Она проходит теперь и на десяти сантиметрах. Видимо,
ионизация падает, и к тому же очень быстро.
   - Возможно, это образование отрицательных ионов, - проговорил Вейхарт.
   Через десять минут Лестер возбужденно закричал:
   - Глядите, сигнал снова растет!
   Он был прав. В течение следующих нескольких минут отраженный сигнал
быстро рос, приближаясь к максимальному значению.
   - Теперь полное отражение. Что нам делать? Возвращаться к одному
сантиметру?
   - Нет, Гарри, - сказал Кингсли. - У меня есть революционное
предложение пойти наверх в гостиную, выпить там кофе и послушать, что нам
сыграют дивные руки Энн. Я предлагаю выключить все часа на два, а потом
вернуться опять.
   - Ради бога, Крис, что вы придумали?
   - О, это совершенно дикая, сумасшедшая идея. Но надеюсь, вы простите
мне ее в виде исключения.
   - В виде исключения! - воскликнул Марлоу. - Да вам потакают, Крис, с
того самого дня, как вы родились.
   - Может, этой так, но едва ли ваше замечание очень вежливо, Джефф.
Пошли, Энн. Вы давно собиралось сыграть нам Бетховена. Опус 106. И вот 
вам удобный случай.
   Часа через полтора, когда в ушах у всех еще звучали аккорды Большой
сонаты, компания вернулась к передатчику.
   - Попробуем один метр сначала, вдруг повезет, - сказал Кингсли.
   - Держу пари, что на одном метре полное отражение, - сказал Барнет,
включая тумблеры.
   - Нет, черт побери! - воскликнул он, когда через несколько минут
приборы нагрелись. - Волна проходит. Трудно поверить, но это совершенно
ясно видно на экране.
   - Будете ли вы, Гарри, держать пари о том, что случится дальше?
   - Я не буду держать пари, Крис. Это хуже, чем играть в жмурки.
   - Держу пари, что снова будет насыщение.
   - А можно это объяснить?
   - Если насыщение будет, то да, конечно. Если этого не произойдет, то
нет.
   - Играете наверняка, а?
   - Сигнал растет! - крикнул Барнет. - Похоже, Крис прав. Растет!
   Через пять минут сигнал достиг насыщения. Он полностью отражался
атмосферой, ничто не излучалось в пространство.
   - Теперь попробуйте десять сантиметров, - приказал Кингсли.
   В течение следующих двадцати или тридцати минут все молча и напряженно
следили за приборами. Повторилась прежняя картина. Сначала отражение было
очень слабым. Затем интенсивность отраженного сигнала стала быстро
возрастать.
   - Ну, так и есть. Сначала сигнал проникает через ионосферу. Затем
через несколько минут ионизация возрастает и наступает полное отражение.
Что это значит, Крис? - спросил Лестер.
   - Давайте вернемся наверх и обдумаем это. Если Энн и Ив будут так
добры и приготовят нам еще кофе, мы, возможно, сумеем разобраться, что к
чему.
   Когда варили кофе, пришел Мак-Нейл. Пока проводились эксперименты, он
был у больного ребенка.
   - Почему у всех такой торжественный вид? Что происходит?
   - Вы как раз вовремя, Джон. Мы собираемся обсудить полученные факты,
но не начинаем, пока не подали кофе. Кофе был подан, и Кингсли начал.
   - Для Джона я начну с самого начала. То, что случится с радиоволнами
при передаче, зависит от двух вещей: от длины волны и от степени
ионизации атмосферы. Предположим, мы выбрали определенную длину волны для
передачи; рассмотрим, что произойдет при увеличении степени ионизации.
При малой степени ионизации радиоизлучение будет проходить сквозь
атмосферу с очень маленьким отражением. Затем, по мере увеличения степени
ионизации, отражается все больше и больше энергии, затем внезапно
коэффициент отражения начинает расти очень быстро, пока вся энергия волны
не начинает отражаться. Мы говорим тогда, что сигнал достигает насыщения.
Это понятно, Джон?
   - Более или менее. Я не понимаю только, при чем здесь длина волны.
   - Просто, при меньшей длине волны, для насыщения нужна большая степень
ионизации.
   - Значит, если одна волна может целиком отражаться атмосферой,
излучение с меньшей длиной волны может почти полностью уходить в
пространство.
   - Совершенно точно. Но вернемся на минутку к моей определенной длине
волны и к последствиям увеличения степени ионизации. Для удобства назовем
это "ситуацией А".
   - Что вы хотите так назвать? - спросил Паркинсон.
   - Вот, что я имею в виду:

   1. Сначала низкая ионизация и, следовательно, почти полная
      прозрачность.
   2. Затем увеличение ионизации, приводящее к усилению отраженного
      сигнала.
   3. Наконец, столь сильная ионизация, что получается полное отражение.

   Вот что я называю ситуацией А.
   - А в чем состоит ситуация Б? - спросила Энн Холей.
   - Никакой ситуации Б нет.
   - Тогда зачем вы обозначили ту буквой А?
   - Спасите меня от бестолковых женщин! Я назвал ее ситуацией А, потому
что мне так захотелось, понятно?
   - Конечно, дорогой мой. Но почему вам этого захотелось?
   - Продолжайте, Крис. Она просто вас разыгрывает.
   - Ладно, вот здесь записано, что случилось сегодня днем и вечером.
Позвольте мне зачитать это как таблицу.

    Длина волны    Приблизительное время   Результат опыта

    1 метр         14 час. 15 мин.         Ситуация А в течение
                                           приблизительно получаса
    10 сантиметров 15 час. 15 мин.         Ситуация А в течение
                                           приблизительно получаса
    1 сантиметр    15 час. 15 мин.         Полная прозрачность ионосферы
                                           в течение трех часов
    10 сантиметров 19 час. 00 мин.         Ситуация А в течение
                                           приблизительно получаса

    Передачи прерваны с 19 час. 30 мин. до 21 час. 00 мин.

    1 метр         21 час. 00 мин.         Ситуация А в течение получаса
    10 сантиметров 21 час. 30 мин.         Ситуация А в течение получаса

   - Это выглядит вполне закономерно, когда собрано вместе, - сказал
Лестер.
   - Вот именно.
   - Боюсь, до меня не дошло, - проговорил Паркинсон.
   - И до меня тоже, - добавил Мак-Нейл.
   Кингсли заговорил медленно.
   - Насколько я понимаю, все это может быть объяснено очень просто с
помощью одной гипотезы, но предупреждаю, это совершенно дикая гипотеза.
   - Крис, перестаньте, пожалуйста, разыгрывать драму, скажите попросту,
что это за дикая гипотеза.
   - Хорошо. В двух словах - на любой длине волны от нескольких
сантиметров и выше наши собственные сигналы автоматически приводят к
увеличению ионизации, которая растет до насыщения.
   - Но это просто невозможно, - покачал головой Лестер.
   - Я не сказал, что это возможно, - ответил Кингсли. - Я сказал, что
это объясняет факты. И это на самом деле так. Это объясняет всю мою
таблицу.
   - Я, кажется, немного понял, куда вы клоните, - заметил Мак-Нейл. -
Значит, ионизация уменьшается, как только вы прекращаете передачу?
   - Да. Когда мы прекращаем передачу, ионизующий фактор исчезает, и
ионизация очень быстро падает. Дело в том, что область ионизации
располагается в данном случае ненормально низко в атмосфере, где
плотность очень велика. Поэтому спад ионизации должен быть очень быстрым.
   - Давайте обсудим это несколько подробнее, - начал Марлоу, чей голос
доносился из клубов пахнущего анисом дыма. - Выходит, этот гипотетический
ионизирующий фактор должен очень хорошо соображать. Предположим, что мы
посылаем десятисантиметровую волну. Тогда, согласно вашей гипотезе, Крис,
фактор, какой бы он ни был, увеличивает степень ионизации атмосферы до
уровня, при котором десятисантиметровая волна будет отражаться. И - это
то, что я хотел сказать - ионизация не будет больше возрастать. Все это
требует очень точной работы. Фактор должен знать, до каких пор идти и где
остановиться.
   - Что не слишком-то правдоподобно, - сказал Вейхарт.
   - И есть еще другие трудности. Почему нам удалось так долго вести
передачи на волне двадцать пять сантиметров? Это продолжалось много дней,
а не полчаса. И почему вашей ситуации А, как вы ее назвали, нет в случае
односантиметровой волны?
   - Лестер взглянул на часы.
   - Прошло уже больше часа после нашей последней передачи. Если Крис
прав, то мы должны получить его ситуацию А, если начнем передачу на волне
десять сантиметров и один метр. Давайте попробуе