у  стены  напротив
него. Вся комната пропахла сыростью и гнилью. Полы трещали, когда по ним
ходили люди. Деревянное покрытие!
   Свенгаард взглянул вверх  на  крохотные  окна,  пропускающие  скудный
серый дневной свет, который с каждой секундой становился ярче. Даже если
он будет самым ярким, понимал он, он не сможет разогнать полутьму  этого
помещения. Здесь была печаль, которая заставляла его думать о людях  без
числа - мертвых, забытых. Слезы катились по его щекам.
   "Что со мной происходит?" - удивлялся он.
   Со двора послышался звук, это включили зажигание  турбин  транспорта.
Он слышал, как тот поднялся, уехал… звук  его  замер.  В  комнату  вошли
Гарви и Лизбет.
   Лизбет посмотрела на Свенгаарда, затем на  Бумура  и  Игана,  которые
расположились  на  раскладушке.  Осторожными  шагами,   согнувшись   она
направилась к Свенгаарду, тронула его  за  плечо.  Она  увидела  на  его
глазах слезы, свидетельство человечности, и тогда она захотела, чтобы он
был ее врачом. Вероятно, это выход. Она решила спросить Гарви.
   - Пожалуйста, доверяйте нам, - сказала она,  -  Мы  не  причиним  вам
вреда. ОНИ это те, кто убил вашу жену и друзей, не мы.
   Свенгаард отодвинулся.
   "Как смеет она жалеть меня?" - думал он. Но  она  затронула  какую-то
струну в нем. Он чувствовал себя растерянным.
   В комнате наступила гнетущая тишина.
   Подошел Гарви, повел жену к стулу у стола.
   - Это дерево, -  сказала  она,  потрогав  поверхность,  в  голосе  ее
почувствовалось удивление. Затем обратилась к Гарви:
   - Гарви, я очень хочу есть.
   - Они принесут нам пищу, как  только  разделаются  с  транспортом,  -
сказал он.
   Она сжала руку, и Свенгаард следил, заинтригованный нервным движением
ее пальцев.
   Вскоре вернулись Глиссон и старик, с шумом захлопнув за собой  дверь.
Здание заскрипело от этого движения.
   - Для следующего этапа пути у нас будет  машина  лесного  патруля,  -
сказал Глиссон, - Немного безопаснее.  Здесь  есть  одна  вещь,  которую
сейчас должны знать все, - Киборг переводил холодный оценивающий  взгляд
с одного лица на другое, - На верхушке транспорта, на  грузовом  отсеке,
который мы бросили прошлой ночью, был опознавательный знак.
   - Опознавательный знак? - сказала Лизбет.
   - Приспособление, чтобы следить за нами, преследовать нас,  -  сказал
Глиссон.
   - О-о-о! - Лизбет прикрыла рот ладонью.
   - Я не знаю, как близко они следили за нами, - сказал Глиссон -  Меня
поставили на выполнение этой задачи, как  запасного,  и  я  оставил  там
некоторые из своих приборов. Они могут знать, где мы сейчас находимся.
   Гарви потряс головой, - Но зачем?..
   - Почему они выступили против нас? - спросил Глиссон, - Очевидно, они
надеются, что мы выведем их на жизненно важные центры нашей организации,
- Что-то  похожее  на  ярость  исказило  черты  лица  Киборга,  -  Может
случиться так, что мы удивим их.

Глава 16

   В комнате обзора внутренние стены  заполненного  приборами  огромного
шара находились в состоянии относительного покоя. Калапина и  Шруилл  из
Туеров занимали свои места на подставке для трех тронов.  Диск  медленно
поворачивался, позволяя  им  сканировать  всю  поверхность.  Калейдоскоп
красочных инструментов отражался торжественной зримой мелодией  на  лице
Калапины - волны зелени, красноты, пурпура.
   Она чувствовала усталость от ощущения определенной эмоции  жалости  к
себе. Что-то нарушилось  в  ферментных  анализаторах.  Она  чувствовала,
раздумывая  над  тем,  мог  ли  подпольный  Центр  каким-нибудь  образом
нарушить функции фармакологических компьютеров.
   От Шруилла помощи не могло  быть.  Он  лишь  посмеялся  бы  над  этим
предположением.
   Черты  лица  Олгуда  появились  на  экране  перед   Калапи-ной.   Она
остановила движение диска, когда он поклонился, сказал:
   - Я вызвал вас доложить, Калапина, - Она отметила  темные  круги  под
его глазами, свидетельство приема наркотиков в том, как напряженно прямо
он держал голову.
   - Вы нашли их? - спросила Калапина.
   - Они где-то в дикой местности,  Калапина,  -  сказал  Олгуд,  -  Они
должны быть там.
   - Должны быть! - сказала с сомнением она, - Вы глупый оптимист, Макс.
   - Мы знаем несколько потайных мест, которые  они  могли  бы  выбрать,
Калапина.
   - На каждое одно место, о котором вы знаете, у  них  есть  девять,  -
сказала она.
   - Я держу в окружении весь район,  Калапина.  Мы  медленно  двигаемся
внутрь, проверяя все по пути. Они там, и мы найдем их.
   - Он блефует, - сказала Калапина, взглянув на Шруилла.
   Шруилл ответил улыбкой, лишенной жалости, взглянул на  Олгуда  сквозь
призматический рефлектор, - Макс, вы нашли источник подмены эмбриона?
   - Нет еще, Шруилл.
   Он  напряженно  смотрел  на  них,   лицо   его   выдавало   очевидное
замешательство от воинственности и насилия его оптименов.
   - Вы стремитесь в Ситак? - грозно спросила Калапина. Олгуд провел  по
губам языком.
   - С этим все, - рявкнула она. А-а-а, страх в его глазах.
   - Мы ищем  там,  Калапина,  но…  -  Вы  полагаете,  мы  были  слишком
безрассудны? - спросила она.
   Он потряс головой.
   - Вы странно себя ведете, - сказал Шруилл, - Вы боитесь нас?
   Он заколебался, затем сказал:
   - Да, Шруилл.
   - Да, Шруилл, - передразнила Калапина.
   Олгуд посмотрел на нее, страх в его глазах  переходил  в  гнев,  -  Я
предпринимаю все возможные действия, Калапина.
   Она отметила неожиданную точность в манере, скрытой за гневом.  Глаза
ее расширились от  удивления.  Возможно  ли  такое?  Она  посмотрела  на
Шруилла, интересуясь, заметил ли он это тоже.
   - Макс, почему вы вызвали нас? - спросил Шруилл.
   - Я… чтобы сообщить, Шруилл.
   - Вы ничего не сообщили.
   Поколебавшись, Калапина привела в  действие  специальные  приборы  на
проверку Олгуда, уставилась на результат. Ужас смешался в ней с яростью.
Киборг! Они осквернили Макса! Ее Макса!
   - У вас есть единственная необходимость - подчиняться нам,  -  сказал
Шруилл.
   Олгуд кивнул, промолчал.
   - Вы! - прошипела Калапина. Она наклонилась к экрану, -  Вы  посмели!
Почему? Почему, Макс?
   Шруилл сказал:
   - Что?..
   Но по самому тону ее вопросов Олгуд  понял,  что  он  разоблачен.  Он
знал, что это его конец, он увидел это в ее глазах, - Я видел…  я  нашел
двойников, - заикаясь, сказал он.
   Гневным движением руки она перевела кольцо на ручке  трона.  Звуковые
генераторы создали  убийственную  волну  звуков  вокруг  Олгуда,  вызвав
помехи в его изображении. Губы его двигали беззвучно, глаза  смотрели  в
одну точку. Он рухнул.
   - Зачем вы сделали это? - спросил Шруилл.
   - Он был Киборгом! -  прохрипела  она  и  показала  на  свидетельство
приборов.
   - Макс? Наш Макс? - он посмотрел на приборы, кивнул.
   - Мой Макс, - сказала она.
   - Но он боготворил тебя, любил тебя.
   - Теперь он это не делает, - прошептала  она.  Она  отключила  экран,
продолжая пристально смотреть в пустоту. Инцидент уже начинал уходить из
ее памяти.
   - Тебе нравится прямое действие? - спросил Шруилл.
   Она поймала его взгляд в рефлекторе. Наслаждаться  прямым  действием?
В… насилии было действительно что-то вроде возвышающего чувства.
   - У нас сейчас нет Макса, - сказал Шруилл.
   - Мы пробудим  его  двойника,  -  сказала  она,  -  На  данное  время
Безопасность может функционировать без него.
   - Кто пробудит двойника? - спросил Шруилл, - Иган и Бумур больше не с
нами. Фармацевт Хэнд ушел.
   - Почему задерживается Нурс? - спросила она.
   - Ферментная проблема, - сказал Шруилл, в  голосе  его  проскользнула
нотка ликования, -  Он  говорил  что-то  о  необходимости  перенастройки
предписания. Полагаю, производные гармона Боннелиа.
   - Нурс может пробудить двойника, - сказала Калапина. На  секунду  она
задумалась, зачем им нужен двойник. Ах да, Макса нет.
   - Здесь надо не просто пробудить двойника, -  сказал  Шруилл,  -  Они
сейчас не так хороши,  как  были  когда-то,  ты  знаешь.  Нужны  недели…
месяцы.
   - Тогда один из нас может управлять Безопасностью, - сказала она.
   - Ты думаешь, мы готовы к этому? - спросил Шруилл.
   - В этом есть какое-то волнение, в принятии решения, - сказала она, -
Теперь я могу сказать, что за последние несколько сот лет я  чувствовала
глубокую скуку. Но сейчас - сейчас я чувствую, что ожила, жизнерадостна,
напряжена, зачарована, - Она взглянула вверх на мерцающие  банки  данных
сканеров, целая группа их, показывающая, что их друзья  оптимены  следят
за деятельностью в комнате Обзора.
   - И в этом я не одинока.
   Шруилл взглянул вверх на мерцающий центральный круг  внутренней  стен
шара, - Оживление, - пробормотал он, - Но Макс… он мертв. Она опять  все
вспомнила, сказала:
   - Любого Макса можно заменить, - Она посмотрела на Шруилла,  повернув
голову, чтобы смотреть мимо призмы, - Ты сегодня очень тупой, Шруилл. Ты
дважды сказал о смерти, насколько я помню.
   - Тупой? Я? - Он качнул головой, - Но я не стирал Макса.
   Она громко засмеялась, - Мои  собственные  реакции  возбуждают  меня,
Шруилл.
   - А ты находишь изменение в своих ферментных потребностях?
   - Несколько. Что из того? Времена меняются. Это часть бытия. Какие-то
изменения должны делаться.
   - Действительно, - сказала он.
   - Где они нашли замену эмбриону Дюранов?  -  спросила  она,  мозг  ее
направлялся по касательной.
   - Вероятно, новый Макс найдет, - сказал Шруилл.
   - Не насмехайся надо мной, Шруилл.
   - Я бы не посмел.
   Она снова прямо посмотрела на него.
   - А что, если они произвели свой собственный эмбрион  для  замены?  -
спросил Шруилл.
   Она отвернулась, - Во имя всего, что достойно, как?
   - Воздух можно очистить фильтрами от контрацептивного газа, -  сказал
Шруилл.
   - Ты отвратителен.
   - Я? Но разве тебе неинтересно, что скрыл Поттер?
   - Поттер? Мы знаем, что он скрыл.
   - Лицо, посвященное  сохранению  жизни…  это  звучит  так,  -  сказал
Шруилл, - Что он скрыл в уме?
   - Поттера больше нет.
   - Но что он скрыл?
   - Ты думаешь, что он знал источник… внешнего вмешательства?
   - Вероятно. И он бы знал, где найти эмбрион.
   - Тогда запись покажет источник, ты сам это сказал.
   - Я уже пересматривал.
   Она уставилась на него через призму, - Это невозможно?
   - Что я мог пересмотреть?
   - Ты знаешь, что я имею в виду - о чем ты думаешь.
   - Но это возможно.
   - Нет, невозможно.
   - Ты просто упрямишься, Кал. Женщина должна быть последним существом,
чтобы отрицать это.
   - Ну а теперь ты действительно просто отвратителен!
   - Мы знаем, что Поттер нашел жизнеспособный  эмбрион,  самостоятельно
себя защищающий, - нажимал Шруилл.
   - Они могли бы получить много таких эмбрионов - мужских и женских. Мы
знаем исторические возможности  таких  сырых  союзов.  Это  часть  наших
естественных предков.
   - Тебя не переговоришь, - выдохнула она.
   - Ты можешь рассмотреть  концепцию  смерти,  но  не  этой,  -  сказал
Шруилл, - Чрезвычайно интересно.
   - Отвратительно, - огрызнулась она.
   - Но возможно, - сказал Шруилл.
   - Запасной эмбрион не был  обеспечивающим  свою  жизнеспособность,  -
отпарировала она.
   - Тем более оснований полагать, что они взяли эмбрион, там где  брали
когда-то.
   - Что?
   - Они поместили эмбрион Дюранов назад, вовнутрь матери.
   Калапина лишилась дара речи. Она почувствовала во рту кислый привкус,
почувствовала, что чувство шока вызывает у нее ощущение  рвоты.  "Что-то
разбалансировалось в моей ферментной системе", - подумала она.
   Она заговорила медленно, точно:
   - Я сейчас сообщаю фармакологическому центру, Шруилл.  Я  плохо  себя
чувствую.
   - Конечно, конечно, - сказал Шруилл. Он взглянул вверх  и  кругом  на
наблюдающие сканеры - полный круг.
   Калапина осторожно поднялась с трона,  скользнула  вниз  по  лучу  на
закрытый сегмент. Прежде, чем покинуть  место,  она  бросила  взгляд  на
данные, смутно припомнила: "Который Макс был стерт?  -  спросила  она  у
себя, - У нас было много их… удачная модель нашего отдела Безопасности".
Она подумала о  других,  Макс,  еще  Макс,  каждый  исчезал,  когда  его
внешность начинала раздражать хозяев. Они тянулись в бесконечность,  как
образы в бесконечной системе зеркал.
   "Что значит исчезновение  такого,  как  Макс?  -  размышляла  она.  Я
представляю собой непрерываемую длительность существования.  Но  двойник
не помнит.  Двойник  прерывает  длительность.  Если  клетки  не  помнят.
Память… клетки… эмбрион".
   Она думала об эмбрионе внутри Лизбет Дюран. Отвратительно, но просто.
Так  прекрасно  просто.  Ее  чрезмерный  аппетит   стал   расти.   Резко
повернувшись, Калапина опустилась в Зал Совета,  побежала  к  ближайшему
фармакологическому центру. Когда она бежала, она сжимала  руку,  которая
убила Макса и могла уничтожить мегаполис.

Глава 17

   Говорю  вам,  она  больна!  Гарви  склонился  над  Иганом,   стараясь
разбудить его. Они находились в узкой комнате с земляным полом, потолком
из пласмелдовых балок, в одном углу тускло светил желтый круглый плафон.
У стен были разложены спальные матрацы. Бумур и Иган спали  на  двух  из
них  головами  в  разные  стороны,  на  другом  была   согнутая   фигура
Свенгаарда, еще два были свободны.
   - Подойдите быстрее, - умолял Гарви, -  Она  больна.  Иган  застонал,
сел. Он взглянул на ручные часы - на улице почти  время  захода  солнца.
Они заползли сюда как раз перед наступлением дня и  после  утомительного
ночного перехода пешком по кажущимся бесконечными лесным тропам за гидом
Лесного Патруля. У Игана до сих пор все болело после  такой  непривычной
нагрузки.
   - Лизбет больна?
   Прошло три дня с тех пор, как эмбрион был  пересажен  в  нее.  Другие
залечили бы это быстрее, но они  не  ходили  по  ночам,  спотыкаясь,  по
грубым лесным тропам.
   - Пожалуйста побыстрее, - умолял Гарви.
   - Я иду, - сказал Иган. А сам подумал: "Стоит послушать, каким  тоном
он заговорил сейчас, когда я ему нужен".
   Бумур сел напротив, спросил:
   - Может мне пойти с вами?
   - Подожди здесь Глиссона, - сказал Иган.
   - Глиссон говорил, куда идет?
   - Договориться о другом гиде. Скоро стемнеет.
   - Он когда-нибудь спит? - спросил Бумур.
   - Пожалуйста, - просил Гарви.
   - Да! - рявкнул Иган, - Каковы симптомы?
   - Рвет… говорит несвязно.
   - Дайте мне взять инструменты, - Иган вытащил толстый черный  чемодан
с пола у изголовья, бросив взгляд на Свенгаарда.  Дыхание  его  все  еще
показывало ровный режим наркотического воздействия, который они дали ему
прежде, чем лечь спать самим. Что-то нужно было делать  со  Свенгаардом.
Он замедлял их продвижение.
   Гарви тянул Игана за рукав.
   - Я иду, иду! - сказал Иган. Он высвободил руку, последовал за  Гарви
через низкое отверстие в конце комнаты, в комнату,  похожую  на  ту,  из
которой  они  только  что  вышли.  Лизбет  лежала   на   подстилке   под
единственной лампой, напротив них. Она стонала.
   Гарви опустился на колени рядом с ней:
   - Я уже здесь.
   - Гарви, - зашептала она, - О-о, Гарви.
   Иган встал рядом, взял из сумки  пульмонометр-сфагнометр.  Он  прижал
его к ее шее, посмотрел на показания.
   - Где у вас болит? - спросил он.
   - О-о-о, - стонала она.
   - Пожалуйста, - сказал Гарви, глядя на Игана -  Пожалуйста,  сделайте
что-нибудь.
   - Отойдите, дайте подойти, - сказал Иган.
   Гарви встал, отошел на два шага назад, - Что это? - шептал он.
   Иган не обращал на него внимание, сделал повязку энзимного прибора на
левое запястье Лизбет, посмотрел показания.
   - Что с ней случилось? - теребил его Гарви.
   Иган отстегнул инструмент, сложил их обратно в сумку, - С ней  ничего
страшного.
   - Но она… - Все у нее совершенно  нормально.  У  других  тоже  бывает
такая реакция. Это перестройка ферментной системы.
   - А здесь нет чего-нибудь… - Успокойтесь! - Иган  встал,  взглянул  в
лицо Гарви, - Ей едва ли нужно что-нибудь из лекарств. Очень  скоро  она
сможет вообще обходиться без них. Здоровье ее лучше,  чем  ваше.  И  она
могла бы хоть сейчас идти в фармакологический центр, и никто ни в чем не
мог бы ее заподозрить.
   - Тогда почему она… - Это эмбрион. Он берет из  нее  ферменты,  чтобы
компенсировать свои нужды. Это происходит автоматически.
   - Но она больна.
   - Небольшое расстройство желез,  ничего  больше,  -  Иган  взял  свою
сумку, - Это все часть древнего процесса. Эмбрион требует дать это, дать
то. Она производит это. Это дает дополнительную нагрузку на ее организм.
   - Разве вы не можете ничего для нее сделать?
   - Конечно, я могу. Немного погодя она почувствует  сильный  голод.  Я
дам ей что-нибудь, чтобы нормализовать  деятельность  желудка,  а  затем
накормлю ее. При условии, что они смогут добыть какую-нибудь пищу в этой
дыре.
   Лизбет застонала:
   - Гарви?
   Он встал перед ней на колени, взял ее за руки:
   - Да, дорогая?
   - Я очень ужасно себя чувствую.
   - Они дадут тебе что-то через несколько минут.
   - O-х, о-х.
   Гарви бросил хмурый взгляд на Игана.
   - Мы сделаем как можно быстрее, - сказал Иган, - Не беспокойтесь. Все
нормально, - Он повернулся, нырнул в другую комнату.
   - Что со мной? - прошептала Лизбет.
   - Это эмбрион, - сказал Гарви, - Разве ты не слышала?
   - Да. Голова болит.
   Иган вернулся с капсулой и чашкой воды, наклонился над Лизбет:
   - Примите это. Это успокоит желудок.
   Гарви помог ей сесть, придерживал ее, пока она глотала капсулу.
   Она судорожно вдохнула, вернула чашку, - Извините меня за… -  Ничего,
все в порядке, - сказал Иган. Он посмотрел на Гарви, -  Лучше  перевести
ее в другую комнату. Глиссон вернется через несколько минут.  Он  должен
добыть пищу и гида.
   Гарви  помог  жене  встать  на  ноги,  поддерживал  ее,   когда   они
проследовали за Иганом в другую  комнату.  Они  увидели,  что  Свенгаард
сидит и смотрит на свои связанные руки.
   - Вы слышали наш разговор? - спросил  Иган.  Свенгаард  посмотрел  на
Лизбет, - Да.
   - Вы подумали насчет Ситака?
   - Да, я подумал.
   - Вы не думаете, что пора развязать его? - сказал Гарви.
   - Он очень замедляет наше передвижение, - сказал Иган, - Мы не  можем
развязать его.
   - Ну тогда, вероятно, я должен еще  что-то  предпринять  относительно
его, - сказал Гарви.
   - Что вы предлагаете, Дюран, - спросил Бумур.
   - Он представляет опасность для нас, - сказал Гарви.
   - А-а, - сказал Бумур, - Ну тогда мы оставляем его вам.
   - Гарви, - сказала Лизбет. Она хотела спросить его, не сошел ли он  с
ума.  Он  так  отреагировал  на  ее  просьбу  иметь  в  качестве   врача
Свенгаарда?
   Но Гарви вспомнил стоны Лизбет, - Если дело стоит  так:  он  или  мой
сын, - сказал он, - то выбор ясен.
   Лизбет взяла его руку, просигналила:
   - Что ты делаешь? Ты ведь не можешь иметь в виду это?
   - А что он такое, в самом деле? - спросил  Гарви,  глядя  в  упор  на
Игана. А Лизбет он просигналил:
   - Подожди. Наблюдай.
   Она поняла, что передал ей муж, отстранилась.
   - Он генный инженер, - сказал Гарви. Голос его  выражал  укор,  -  Он
существовал  ради  них.  Может  он  оправдать  свое  существование?   Он
нежизнеспособен, неживущее ничтожество. У него нет будущего.
   - Это ваше решение? - спросил Бумур.
   Свенгаард взглянул на Гарви, - Вы говорите о моей смерти?  -  спросил
он. Отсутствие эмоций в его голосе удивило Гарви.
   - Вы не протестуете? - спросил Бумур.
   Свенгаард старался проглотить сухой комок. Он чувствовал, что в горле
у него полно сухого хлопка. Он смотрел на Гарви,  оценивая  его  фигуру,
напряженные  мышцы.   Он   вспомнил   об   излишней   степени   мужского
покровительства в природе  Гарви,  ошибка  генетика  сделала  его  рабом
малейшей прихоти Лизбет.
   - А почему я должен спорить, - сказал Свенгаард, -  когда  многое  из
того, что он говорит, правда и когда он уже принял решение?
   - Как вы сделаете это, Дюран? - спросил Бумур.
   - А как бы вы хотели, чтобы я это сделал? - спр