е равно с тобой! - Валя ухватила его за руку. - Вдруг ты полезешь туда, кто тебя тогда удержит? Я!
     - Ладно, пошли, - усмехнулся Гоша. Когда они спускались по лестнице, Гоша вдруг остановился и спросил:
     - Чем тебе нравится здешняя жизнь?
     - Ничем, - Валя пожала плечами. - А что?
     - Да так, - Гоша повернулся, пошел дальше, - просто интересно, чего хорошего находят люди в этом пустом городе.
     Они вышли из подъезда, прошли п.о двору и выбрались на проспект. Ветер усилился, стало холоднее, Валя зябко куталась в свою курточку, щурилась от ветра.
     - А знаешь, - медленно произнесла она, - я, пожалуй, скажу тебе, ЧТО мне нравится в здешней жизни. Свобода. Да, свобода.
     - Свобода, - Гоша задумался, - Да, ради свободы можно жрать этот, как его, кинзилин.
     - Кинзилит, - вздохнула Валя.
     - Неважно. Как он действует-то?
     - Ты у МЕНЯ спрашиваешь? Понятия не имею, - она пожала плечами. - Я даже не знаю, откуда он здесь берется.
     - А ты где его берешь?
     - У торговцев. Такой брикет, как у меня, стоит пятьсот рублей.
     - Да, ты говорила. Невкусный он какой-то.
     - Так ведь другой еды тут нет. О! Вот он!
     Они остановились, и Гоша увидел Черный квартал. Квартал как квартал, только обнесенный стеной из бетонных, вертикально установленных плит. Верхушку стены венчала двойная линия колючей проволоки. На стене огромными черными буквами написано: "Запретная зона". За стеной стояли обыкновенные дома, запущенные и неживые, как и все дома в этом городе. Гоша постоял, прислушался к своим ощущениям, сказал:
     - Ну, и чем же он ужасен, этот квартал? Валя зябко поежилась, ничего не ответила.
     - Ничего необычного, - продолжал Гоша, подходя поближе к стене и трогая шершавый бетон. - Как бы через стену перелезть?
     - Ты что?! - Валя вцепилась в его руку, потянула назад. - Совсем рехнулся? Отойди подальше! Да отойди же, вот мучение!
     - Да ладно тебе, - сказал Гоша, поддаваясь. - Что за паника, не понимаю? Смотрю я на этот квартал и ничего не чувствую. Ну дома и дома, только стенкой огороженные. Ты говорила, у него вид ужасный. Может, это кинзилин на вас так действует?
     - Кинзилит, - вздохнула Валя, - Я не знаю, что на меня действует, только я знаю, что там люди пропадают. Понимаешь?
     - Да понимать-то я понимаю, - сказал Гоша, - Про Светлый квартал то же самое говорили, что оттуда не возвращаются. Но мы же с тобой вернулись!
     - То Светлый, а то Черный. Как ты думаешь, почему его Черным назвали?
     - Да какая мне разница - почему? Ладно. Тебя я с собой не зову. Пойду один. И не удерживай меня! Не удержишь. Ты от меня ушла? Ушла. Значит, я тебе не нужен был. Ну и какое тебе дело до меня? Пропаду так пропаду. Может быть, мне хочется пропасть? Этакое элитное самоубийство, с острыми ощущениями. Молчи. Не перебивай... - Гоша помолчал. Ладно, это все бравада, болтовня. Мне большие бабки обещали. Очень большие. Вот и весь сказ.
     - Понятно, - глухо сказала Валя и отвернулась. - Иди, что же. Держать не буду. Тем более - большие бабки. Кто я для тебя? Я даже женой твоей не была, так, сожительница. И ушла от тебя. А почему я ушла, ты помнишь?
     - Да помню я, - Гоша поморщился.
     - Помнит он! Если я жить вместе с тобой не хочу, это не значит, что ты мне безразличен, это не значит, что мне наплевать на то, живой ты или мертвый. Иди, зарабатывай свои большие бабки. Только вот я что тебе скажу: если ты меня с собой не возьмешь, я туда и без тебя пойду.
     - Зачем?!
     - А затем. Хочу так. Я же тебе говорила, чем мне здешняя жизнь нравится. Что хочу, то и делаю. Хочу - иду в Черный квартал. И ты мне не указ.
     - Ну ладно, ну что ты? - Гоша был ошеломлен. - Зачем тебе-то туда? Я - за деньгами, а тебе зачем? Простой каприз? Хочу - и все? Брось. Не нужно так поступать. Не разумно это.
     - А женщина - существо неразумное, - с вызовом сказала Валя. - Плевала я на разум. Я сказала тебе - пойду, значит, пойду.
     - Ладно, - сказал Гоша. - Я, может быть, и сам туда не пойду, я еще не решил. Надо обойти, посмотреть.
     - Ну, давай посмотрим, - согласилась Валя. - Только смотри не смотри, толку не будет.
     Они пошли вдоль стены. "А чего это я собрался туда лезть? - подумал Гоша. - Надеюсь на авось, что ли? Я надеюсь на авось, а Ермаков - на меня. Никто из Светлого квартала выбраться не мог, надо же. А может быть, не сильно и хотели?" Он остановился, пораженный пришедшей в голову мыслью.
     - Что? - спросила Валя.
     - Да так, - ответил Гоша. - Мысль одна пришла. Не спрашивай какая, я ее думаю.
     - Ну, думай.
     Гоша, осматривал стену квартала. Они свернули и пошли вдоль второй стены. Здесь на колючей проволоке висели обрывки каких-то тряпок, в одном месте колючка была оборвана. "Точно, - думал Гоша, - Не очень-то им и хотелось оттуда выходить. Вообще - зачем они туда шли? Разве для того, чтобы выйти? Может быть, как Арина - за светлыми желаниями? Динамитом пробовали. Да ну, не верю. Стена как стена, динамитом вполне можно взорвать. Но тут-то - другой случай. Другой?"
     - Валя, - сказал он. - Так почему его назвали Черным?
     - Так никто толком не знает. Говорят, что это место, где исполняются самые черные желания, вот почему.
     - Ага, - кивнул Гоша. - Знаем мы эти желания. Да ты сама была в Светлом квартале. Много там светлых желаний?
     - Ну, много, немного... - нерешительно сказала Валя. - Не знаю. Там, где я жила, все были одержимы желанием что-то вырастить. Хлеб, огурцы там, помидоры, свиней, коров. Разве плохое желание?
     - А Пороховницын?
     - Ну, у него тоже желание не плохое. Свобода и одиночество. Вот только исполняет он его как-то не так. Мне показалось тогда, что тех солдат в черных мундирах он сам себе надумывает.
     - Хм, а ведь, пожалуй, верно! - сказал Гоша. - А про Арину что скажешь?
     - Да что сказать? Служение Богу тоже желание хорошее. Ведь хорошее же? Ну и вот. Так что ты не думай, что Черным квартал назвали просто так.
     - Понятно. Маньяки-убийцы, детская проституция, стрельба, всякая другая ерунда.
     - Думаю, еще хуже, - сказала Валя.
     - Куда уж хуже? - Гоша передернул плечами.
     - Ну, всего этого и здесь навалом.
     - Мда... А квартальчик-то небольшой. Вот он уже и кончился. А откуда там люди-то?
     - А откуда здесь люди? - Валя повернулась к нему. - Вот оттуда же и там.
     - Кинзилит жрут?
     - Гляди-ка, запомнил! - усмехнулась Валя. - Ну да, жрут, наверное. Кстати, неплохо бы подкрепиться, а?
     - Нет уж, - Гроша поежился, с сомнением посмотрел на брикет, который Валя достала из кармана. - Я не хочу съесться, как Кит.
     Валя пожала плечами, откусила кусок, принялась жевать. Гоша отвернулся. Он-то думал, что уже перегорело в душе, остыло. Куда там! Вон как в груди ноет, с тех пор как увидел ее здесь. Эх... Вести ее с собой в квартал никак нельзя. Ну никак. Так ведь не отстанет же! Ба! Стоит ему произнести ключевую фразу, и он вернется в институт, а она останется здесь. А потом, когда он снова попадет сюда, ее уже тут не будет.
     - Кстати, - сказала Валя, не глядя на него. - Если ты задумал смыться, а потом явиться сюда один, так у тебя этот номер не пройдет. - Она словно прочитала его мысли. - Смоешься сейчас, я одна пойду в квартал, так и знай. И не делай такие глаза! У тебя на физиономии все написано.
     - Да я же спиной к тебе стоял! - ахнул Гоша.
     - Все равно, - она спрятала брикет, посмотрела на него, усмехнулась. - Значит, у тебя на затылке все написано.
     - А может, ты тут мысли читать научилась? - вкрадчиво спросил он.
     - Нет, не думаю, - она прожевала кинзилит, вытерла губы рукой. - Просто я тебя немножко знаю. А что? Значит, думал об этом?!
     - Ну думал, - нехотя согласился Гоша. - Слушай, а может, не пойдешь?
     - Все! - она выставила вперед ладонь. - Вопрос окончен. Больше на эту тему не говорим.
     - Да ну тебя! - рассердился Гоша. - Вопрос окончен! Тоже мне, выражение! Безграмотное совсем.
     - Тебя что, выражение бесит или то, что я в квартал собралась?
     - И то, и другое.
     - Я так и думала. Ты лучше скажи, как перелазить будем? Метра четыре тут, да еще колючка.
     - Лестницу надо поискать. Какую-нибудь пожарную оторвем где-нибудь. Или веревку. Но лестница лучше.
     - Знаю, где веревка есть! - оживилась Валя. - Бельевая. Пойдет?
     - Надо посмотреть.
     - Ну так пойдем!
     Она схватила его за руку и повела в один из дворов, потом в другой, третий, пока они не увидели бельевую веревку, протянутую от одного тополя к другому. Некогда белая веревка почернела - видно было, что висит она тут очень давно. Они отвязали ее, Гоша попробовал ее на прочность, с сомнением покачал головой.
     - Ладно, - сказал он, - Вдвойне свяжем. Идем.
     Он подхватил с земли обрезок трубы, на немой вопрос Вали ответил, что пригодится, и они пошли к стене в том месте, где была оборвана колючка. Гоша привязал веревку к обрезку, поискал, где между бетонными плитами вверху есть щель побольше, закинул трубу за стену так, чтобы веревка угодила в щель, а труба заклинила в щели. Он попробовал подтянуться на веревке, сказал, что она, пожалуй, выдержит его, и полез вверх. Взгромоздившись на гребень стены, он дал знак подниматься Вале. Та неуклюже полезла, Гоша свесился как можно ниже, подхватил ее рукой, помог подняться. Они сели на гребне, отдышались.
     - Ну вот, - сказала Валя, - Сейчас спустимся, и конец нам.
     - Типун тебе на язык! - сказал Гоша, - Кто ж так говорит! Эх!
     Они огляделись. Стена проходила метрах в четырех от дома, промежуток между стенами был завален строительным мусором.
     - Смотри, гастроном! - сказала Валя.
     Действительно, пред ними была витрина гастронома. Валя наклонилась вперед, вглядываясь, пытаясь разглядеть, что там внутри.
     - Там консервы, - сказала она. - И вообще, всякая жратва.
     - Где? Где? Не вижу ничего.
     - Да ты вглядись, вглядись! Там, внутри.
     - Нет, не вижу, - Гоша покачал головой.
     - Пошли? - Валя повернулась к нему, глаза ее горели. - Сто лет не ела нормальной пищи.
     - Никуда мы не пойдем, - сказал Гоша.
     - Как это?
     - Соваться в пекло без подготовки - все равно что выбраться на поле боя и начать собирать там цветочки. Голову оторвут - это в лучшем случае.
     - А в худшем?
     - А в худшем - хоронить будет нечего. Спускайся назад.
     Валя с сожалением посмотрела на гастроном, начала спускаться. Гоша спрыгнул следом.
     - Оружием тут у вас торгуют? - спросил он.
     - Не знаю, - Валя пожала плечами. - Кинзилитом торгуют. А оружие - кому оно нужно?
     - Что, совсем ни у кого нет?
     - Говорю же - не знаю. У Кита нехудо бы спросить, он тут долгожитель, все и всех знает. Только где его найдешь, Кита этого? Он же на месте не сидит.
     - Мы сделаем проще, - задумчиво сказал Гоша. - Я вернусь в институт, и они сделают тайник с оружием, им же это раз плюнуть.
     - Ну да. А меня как ты найдешь потом?
     - Я вернусь в это же время. Они могут рассчитать время, им и это - раз плюнуть.
     - Ну давай, - Валя погрустнела, отвернулась.
     - Конец фильма, - громко сказал Гоша.
     Город смазался, уплыл куда-то, вместо него выплыло лицо Ермакова на фоне белой занавески. Рядом маячила любопытная физиономия лаборанта.
     - Ну что? - спросил Ермаков и сглотнул.
     - Все в порядке, - бодро сказал Гоша, - Видел я этот ваш квартал. Но соваться туда не стал, не люблю ходить по незнакомым местам с голыми руками. - Он помахал ладонями. - В общем, так. Мне нужна взрывчатка, пистолеты, можно даже автомат, ну и патроны.
     - Коля, - сказал Ермаков, не отрывая взгляда от Гошиного лица, - Ступай, наколдуй там тайничок с оружием. Да поживее.
     Лаборант убежал. Гоша сел на кушетке, снял шлем. Сказал:
     - Предупреждать надо.
     - О чем?
     - О том, что там людей полно. О кинзилите этом. О том, что там животные есть.
     - Животные? Ах, ну да, собаки, кошки.
     - Не только. Я еще и крыс видел.
     - Да, да, - Ермаков покивал, достал сигарету, закурил, потом спохватился, что курить здесь нельзя, погасил сигарету. - Там вообще происходит черт знает что. Люди - да, знаю. Про собак-кошек знаю. Про крыс теперь знаю. Извините, что не предупредил, мне как-то казалось это несущественным. В то же время я говорил вам, что туда проникают и без нашей аппаратуры. Говорил ведь? Ну вот. И потом. Там же не опасно, ведь так?
     - Не думаю, что не опасно, - сказал Гоша. - Один на меня налетел, ограбить хотел, наверное.
     - Ну вы же с ним справились? Они там как зомби, заторможенные. Это кинзилит на них так действует. Сам я его не пробовал, но думаю, это какая-нибудь гадость, действующая на сознание. Надо бы напустить туда милицию, пусть каналы поставки перекроют. Или фабрику найдут.
     - Толку не будет. Это как торговля наркотиками - все борются, но никто победить не может.
     - Вполне возможно.
     Влетел запыхавшийся лаборант.
     - Готово. Тайник есть. Рядом с тем местом, где вы перелезть хотели. Там справа дворик есть, войдете, сразу налево - вход в подвал. Спуститесь, сразу же увидите кладовку с номером тридцать семь. Дверь проволокой замотана. Там все лежит.
     - Где мы перелезть хотели? - переспросил Гоша. - А вы что же, наблюдали за нами?
     - Ну, конечно, - лаборант покраснел.
     - Да, Георгий, - сказал Ермаков. - А как иначе? Только боюсь, что в Черном квартале мы вас видеть уже не сможем. Так что надейтесь только на себя.
     - Да я и так, - сказал Гоша, надевая шлем. - Давайте меня туда же и в то же время.
     - Георгий, - мягко сказал Ермаков, - А девушку-то вы зачем впутываете?
     - Я не впутываю, - угрюмо ответил Гоша. - Она сама впуталась, и отговаривать ее бесполезно. Такой характер. Давайте, начинайте.
     - Ты же сказал, что я и не замечу ничего! - набросилась на него Валя.
     - А сколько времени прошло?
     - Не знаю, ну, минут пять, наверное.
     - Ну ты нетерпеливая, - усмехнулся он. - Ладно, пойдем вооружаться.
     Следуя указаниям, они нашли подвал, спустились. Здесь было почти темно, хорошо, что кладовка оказалась близко от входа. Гоша открыл дверь, постоял, привыкая к полумраку. Кладовка оказалась битком набита оружием. Здесь были и автоматы, и пистолеты, и винтовки, и карабины, пара пулеметов, гранаты.
     - Ух ты, - сказала Валя. - Целый арсенал.
     - Перестарался Коля, - Гоша покачал головой.
     - Кто это - Коля? - Валя вертела в руках огромный кольт.
     Гоша взял у нее кольт, проверил обойму, вернул. Сам засунул пару пистолетов за пояс, нашел сумку, сложил туда несколько обойм, рожки к автомату, коробки с патронами.
     - Может быть, это и не понадобится совсем, - бормотал он, осматривая оружие. - А вдруг понадобится? Смотри. Вот это - предохранитель. Пока не передвинешь вот сюда - стрелять не будет. Да хватит тебе двух, зачем жадничаешь. Вот, сумку возьми, - он нашел еще одну сумку, положил и туда боеприпасы, протянул Вале. - Да без надобности пистолетами не махай. - Он пытался спрятать за пазуху десантный автомат Калашникова, это плохо получалось - куртка у него была короткая. - Мы мирные ребята, идем, никого не трогаем, просто наблюдаем. Но, в случае чего, себя в обиду не дадим. Поняла?
     - Да уж, что тут непонятного.
     - А может быть, все-таки не пойдешь? Ладно, ладно, понял. Черт, автомат этот... Мешать только будет. - Гоша вытащил автомат, с сожалением посмотрел на него, хотел положить, потом вдруг решительно надел ремень поверх куртки. - Собственно, что это я? Ну не будем мы мирными ребятами, так что с того? Возьми-ка и ты автомат. Запасаться, так запасаться. Нож возьми. Ага, вот этот. Портупею бери. Снимай куртку-то, я помогу.
     Он надел на нее портупею с двумя кобурами под мышками, рассовал пистолеты.
     - Во, воины! - сказал он, оглядывая свою воинственную подругу, у которой на лице появилось выражение кинодивы, вооруженной до зубов. - Ладно, теперь нам сам черт не страшен. Пошли.
     Они выбрались из подвала, подошли к стене, где свисала их веревка. Гоша взобрался на стену, помог Вале.
     - Ну, вперед? - сказал он. - Распотрошим гастроном?
     - Вперед, - зловеще сверкнув глазами, сказала Валя. - Я как раз жрать хочу, не могу.
     Гоша перебросил веревку вовнутрь, осторожно спустился, поймал Валю. Они медленно двинулись к гастроному. Входная дверь оказалась запертой. Валя подобрала с земли кирпич, вопросительно посмотрела на Гошу. Тот кивнул, Валя неумело размахнулась и бросила тяжелый кирпич в витрину. Стекло загудело, но не разбилось.
     - Бронированное, небось, - сказал Гоша. - Его и автоматом не возьмешь. Гранатой попробуем. Отойди-ка вон туда, спрячься за угол и открой рот.
     - Знаю, - отозвалась Валя. - Ученая уже.
     Гоша выдернул чеку, бросил гранату под окно, бегом присоединился к Вале, обнял ее, прикрывая.
     Грохнул взрыв, посыпалась штукатурка, зазвенело стекло. Они выглянули.
     - Ура! - сказала Валя. - Жрать хочу - не могу.
     Гоша остановился, взял ее за руку.
     - В принципе еще есть время отступить, - сказал он. - Войдем в магазин, и все ведь.
     - Я знаю, - отозвалась Валя и взглянула на него незнакомыми глазами. - Я с тобой.
     - Ладно, - сказал Гоша. - Я тоже жрать хочу. Они влезли в разбитое окно. Один из прилавков разбился, там лежали колбасы, обсыпанные стеклом, от них шел сильный тухлый запах. Магазин оказался не очень большим, прилавки располагались вдоль стен в виде буквы "г". Вдоль прилавков, по стенам, шли стеллажи, среди них стеллаж с консервами. Они набрали тушенки, паштетов, Гоша прихватил бутылку вина. Уселись за прилавком, прямо на полу, так, чтобы никто не мог подобраться сзади, вскрыли консервы, Гоша по-гусарски отбил горлышко у бутылки, протянул Вале, та осторожно отхлебнула, вернула ему.
     - За наше путешествие, - сказал он. - И чтобы без проблем.
     Валя кивнула, рот у нее был набит паштетом.
     - Вообще-то, - говорил Гоша, - мы вошли очень громко. Если тут есть кто, они не могли не услышать. Ну правильно, - он понизил голос. - Вот и гости. Точнее, хозяева. Он отставил банку тушенки, взял автомат на изготовку, тихо снял его с предохранителя, приложил палец к губам. Валя тоже приготовила автомат к стрельбе. Кто-то шел, не таясь, по магазину. Судя по всему, он был один. Звук доносился со стороны подсобного помещения. "Странные какие шаги, - подумал Гоша. - Пьяный он, что ли?"
     Человек вошел в торговый зал, остановился. Постоял минуту, вышел из-за прилавка.
     - Стекло лазбито, - сказал он, сильно картавя.
     Ребенок! Гоша и Валя переглянулись. Гоша осторожно выглянул, увидел у разбитого окна мальчишку лет четырех, перепоясанного поверх грязной голубой курточки пулеметными лентами без патронов. На ногах у него были старые потрепанные джинсы, на голове - черная шапочка. В руках мальчишка держал тяжелый для него пистолет Макарова.
     - Что там, Петька? - крикнул еще один детский голос из подсобки.
     - Стекло лазбито! - повторил Петька громко. - Иди сюда.
     Из подсобки послышались неуверенные шаги. Петька топтался возле окна. Второй ребенок подошел к нему, остановился. Девочка. Лица у детей какие-то знакомые, где-то Гоша их видел.
     - Они что, фанату кинули? - спросила девочка. Гоша посмотрел на Валю, покачал головой. Резко встал, направил на детей автомат и сказал:
     - Смирно стоять. Оружие на пол!
     На лицах детей отразилось сильное удивление. Петька уронил пистолет на пол, а девчонка закрыла лицо руками и неожиданно заревела. Валя вышла к ним, подняла пистолет, похлопала их по бокам.
     - Больше ничего нет, - сказала она, - Да не реви ты! Мы вас не тронем.
     Девчонка резко перестала реветь, отняла руки от заплаканных глаз небесно-голубого цвета на грязном миловидном личике, шмыгнула носом. Она была одета в длинное драповое пальто до полу, из-под него виднелись почти новые ботинки. На шее повязано кашне, на голове такая же шапочка, как у Петьки. Она выглядит чуть постарше, но не более чем на год.
     - Ну-с, - сказал Гоша, подходя к ним. - Да ты оп