...Лобов нашел глайдер на шестом наблюдательном посту.  Собственно,  не
столько он нашел глайдер, сколько глайдер нашел его: целый  и  невредимый,
он совершенно открыто  стоял  у  постового  домика.  Лобов  несколько  раз
прошелся над постом на малой высоте. Может быть, стажеры где-то  рядом  и,
увидев униход, выбегут на поляну? Но надежды Лобова не оправдались, поляна
осталась пустынной.
   Посадив униход рядом с  глайдером,  Лобов  проверил  лучевой  пистолет,
вылез из кабины и подошел к глайдеру. Кабина его  была  пуста,  только  на
переднем сиденье лежала небрежно брошенная куртка. Судя по размеру и крою,
она принадлежала Виктору Антонову.
   Обойдя глайдер и не заметив никаких повреждений, Лобов  открыл  дверцу,
переложил куртку на заднее сиденье,  сел  на  место  водителя  и  проверил
управление.
   Запустив двигатель и убедившись,  что  тот  работает  нормально,  Лобов
взлетел и сделал несколько  кругов  над  постом.  Машина  была  совершенно
исправна. Это было и хорошо, и  плохо,  так  как  наводило  на  неприятные
раздумья:  почему  ни  Виктор,  ни  Лена  не  воспользовались   совершенно
исправной машиной?
   Лобов поставил глайдер  на  прежнее  место  и  отправился  к  постовому
домику. Не без  волнения  открыл  он  дверь,  внутренне  готовый  к  любым
неожиданностям. Но неожиданности не  произошло.  В  домике,  состоящем  из
аппаратной и крохотной комнатки для отдыха, никого не было.
   На столике стоял диктофон, и, осмотрев его, Лобов с  удивлением  понял,
что он до сих пор включен. На краю столика лежал незнакомый надкусанный  и
уже увядший плод. На спинку стула была аккуратно повешена куртка Лены.
   Командир задумался, вспоминая  куртку  Виктора,  брошенную  на  сиденье
глайдера. По-видимому, был жаркий день, если стажеры решили снять  куртки.
Лена работала в домике, а Виктор куда-то летал  или  занимался  на  свежем
воздухе. Потом что-то произошло, и Лена  поспешно  -  об  этом  говорил  и
недоеденный плод, и включенный диктофон - покинула домик. Может быть,  она
узнала, что Виктору грозит какая-то опасность?  Лена  вышла  и  больше  не
вернулась. Лобов нахмурился. Так поспешно  не  отправляются  на  прогулку.
Определенно тут случилось что-то, и что-то серьезное.
   Подсев к столу, Лобов перемотал нить  записи  и  поставил  диктофон  на
прослушивание. После небольшой паузы зазвучал девичий голос, такой  чистый
и живой, что Лобов невольно улыбнулся. Лена диктовала обработанные  данные
наблюдений шестого поста.  Диктовка  продолжалась  довольно  долго,  Лобов
терпеливо ждал. Непроизвольно  откинувшись  назад,  он  нечаянно  коснулся
рукой  куртки  Лены.  Он  еще  раз  огляделся  вокруг.  Куртка,  аккуратно
повешенная, включенный диктофон, недоеденный плод и теплый, живой голос  -
было в этом нечто такое, что  заставило  тоскливо  сжаться  сердце.  Вдруг
диктовка оборвалась на полуслове. Лобов затаил дыхание и  подался  вперед.
Послышался шорох, движение и испуганный голос Лены:
   - Что это? - И после томительной паузы удивленно:  -  Виктор,  так  это
яйцо! Какое большое! - Немного спустя уже восторженно: - Много? Ты  просто
молодец! Сейчас же иду.
   Шорох ткани, звуки шагов и тишина.
   Но Лобов ждал, он не терял надежды, что кто-нибудь из стажеров все-таки
вернется в комнату. Он лишь  увеличил  скорость  прослушивания  и  включил
автомат, чтобы при появлении звука  диктофон  сам  перешел  на  нормальный
режим воспроизведения.
   Когда автомат сработал, Лобов весь превратился в слух, но это были  его
шаги и его собственное покашливание. Значит, ни Лена, ни  Виктор  сюда  не
возвращались. Лобов выключил диктофон.
   Когда он поднялся со стула, взгляд его задержался на куртке  Лены  Зим.
Лобов провел ладонью по ее шелковистой ткани, а потом  ощупал  карманы.  В
одном из них что-то лежало. Лобов запустил руку в карман и  извлек  ампулу
размером  с  наперсток.  Это  был  стандартный  инъектор  с  универсальной
вакциной.  Инъектор,  входящий   в   комплект   обязательного   снаряжения
космонавтов, работающих в условиях,  когда  возможно  поражение  организма
болезнетворными микробами. Хмуря брови, Лобов долго рассматривал маленький
профилактический приборчик, пользоваться которым на Орнитерре было  просто
ни к чему.
   Выйдя из домика, Лобов подошел к глайдеру  и  проверил  карманы  куртки
Антонова. Инъектора в них не было.


   Лобов сидел, откинувшись  на  спинку  кресла,  с  наслаждением  вытянув
усталые  ноги.  Рядом  в  углу  дивана  пристроился   Кронин.   Он   сидел
ссутулившись, обхватив свои плечи длинными худыми руками.
   - А наша операция начинает приобретать отчетливый трагический  оттенок,
- задумчиво сказал инженер.
   Клим, расположившийся напротив своих друзей, повернулся к нему:
   - Что ты имеешь в виду?
   - Яйцо. Антонов  принес  или  привез  откуда-то  крупное  яйцо.  А  как
известно даже маленьким  детям,  большие  яйца  кладут  крупные  животные.
Животные склонны защищать свое потомство, и  притом  весьма  отчаянно.  На
Орнитерре нет крупных хищников, но если животное  достаточно  велико,  оно
может наделать уйму бед даже в том случае, когда питается одной травой.  А
вспомни последнюю реплику Лены:  "Много?..  Сейчас  же  иду!"  Само  собой
разумеется, что они отправились осматривать кладку яиц. Вот там-то с  ними
и могла случиться беда.
   - Похоже на правду, - хмуро сказал Лобов.
   - Во всяком случае, - продолжал инженер неторопливо, - теперь мы  можем
четко и ясно сформулировать нашу очередную задачу:  надо  отыскать  кладку
яиц в районе шестого поста. Не думаю, что это будет трудно. Во-первых, она
расположена где-то неподалеку, потому что Виктор и Лена не воспользовались
глайдером, а предпочли  отправиться  пешком.  Во-вторых,  яйца  достаточно
велики. Если из них даже успели вылупиться детеныши, мы все  равно  найдем
это место по остаткам скорлупы.
   - Алексей, ты вещаешь как оракул! - с некоторой завистью сказал Клим.
   - Будем считать вопрос решенным. - Лобов легонько пристукнул ладонью по
подлокотнику  кресла.  -  Завтра  мы  отправимся  на  пост  вдвоем,   надо
подстраховаться.  Кто  знает,  что  представляет  собой  эта  яйцекладущая
зверюга?
   - Как ты думаешь, Иван, - спросил  штурман  негромко,  -  есть  надежда
найти ребят живыми?
   Лобов долго молчал, прежде чем ответить.
   - Надежду потерять никогда не поздно, - сказал он наконец.
   За ужином Клим удивил своих друзей, притащив на  десерт  большое  блюдо
круглых серебристых  плодов,  каждый  величиною  с  яблоко.  Кают-компанию
наполнил чудесный, чуть пряный запах.
   - Орнитеррские, - гордо объявил Клим,  -  диво,  а  не  фрукты.  Я  уже
пробовал.
   - Хм, - неопределенно пробормотал Кронин, разглядывая необычные плоды.
   Клим засмеялся:
   - Не бойся, мой осторожный друг. Я их пробовал еще рано  утром  и,  как
видишь, жив, здоров, бодр и весел. А до меня плоды  испытывали  стажеры  и
оставили в своем дневнике об их несравненном вкусе самые  прочувствованные
строки. Ребята молодцы! У них в консерваторе  целая  куча  разных  плодов,
пригодных к пище. Я выбрал самые лучшие. -  Он  взял  серебристый  плод  и
подкинул на ладони. - Называется он зимми - в честь Лены Зим. Не  плод,  а
сказка! Чем-то напоминает землянику или малину со сливками.
   Он поднес зимми ко рту, и изрядный кусок безо всякого хруста, словно по
волшебству, последовал по  назначению.  Аромат  стал  заметнее,  и  впрямь
запахло земляникой.
   - Клим, ты демон-искуситель, - сказал Кронин.
   Он выбрал плод покрупнее  и  с  аппетитом  вгрызся  в  его  маслянистую
розоватую мякоть. Лобов усмехнулся, тоже выбрал себе плод, но его  рука  с
тяжелым зимми вдруг замерла на полпути ко рту. Это произошло  как-то  само
собой, подсознательно. Ему пришлось сделать известное усилие,  чтобы  хотя
бы примерно разобраться, почему так произошло. Собственно, до конца он так
и не разобрался. Просто в его памяти промелькнули отдельные  картины,  как
будто бы не имеющие никакого отношения  к  проблеме  съедобности  зимми  и
все-таки чем-то с ней  связанные:  надкусанный  увядший  плод  на  столике
шестого поста, инъектор с универсальной вакциной  в  куртке  Лены,  дымные
столбы бесполых колибридов над синим лесом. А потом пришла и уже  довольно
четкая мысль. На Орнитерре работало несколько экспедиций, и все обходилось
благополучно. Но вот Лена и Виктор, третья смена научной  станции,  начали
опыты по употреблению в пищу местных плодов,  и  с  ними  произошло  нечто
загадочное, необъяснимое, может быть, даже непоправимое.
   Лобов подержал тяжелый красивый плод на ладони и решительно положил его
обратно на блюдо. В ответ на удивленные взгляды друзей он сказал:
   - Пусть хотя бы один из нас не ест местных плодов.
   Кронин заметно переменился в лице, а Клим удивился:
   - Это же чудесный плод! Ты что, боишься? Ручаюсь, никакой опасности для
жизни.
   - Боюсь - не то слово. Я даже уверен, что ничего  плохого  от  зимми  с
нами не случится. И  все-таки...  -  Лобов  замялся,  подбирая  подходящее
выражение. - Считайте, что мы ставим опыт. И я в  этом  опыте  контрольный
экземпляр.


   Лобову не спалось. Он никак не мог отделаться от мыслей  об  инъекторе,
найденном в куртке Лены Зим. Он было уже совсем забыл  о  нем,  но,  когда
ладонь ощутила тяжесть орнитеррского серебристого  плода,  инъектор  вдруг
всплыл в его памяти откуда-то из подсознания и застрял  там,  как  забитый
гвоздь. Самое скверное, что ему нечем было поделиться с друзьями, это было
смутное, неосознанное беспокойство, и только. Лобов ворочался  с  боку  на
бок,  дремал,  засыпал,  снова  просыпался  и   никак   не   мог   заснуть
окончательно.
   Центральным стержнем, вокруг которого вертелись  все  его  размышления,
был  вопрос:  зачем  Лене  понадобился  инъектор?  Инъекции  универсальной
вакцины делают  в  тех  случаях,  когда  возникает  опасность  заболевания
инопланетной болезнью. Эта вакцина не столько ликвидирует болезнь, сколько
подавляет ее, создает известный резерв времени, который  используется  для
диагностики заболевания и синтеза прицельного сильнодействующего средства.
Но, черт возьми, на Орнитерре нет болезнетворных микробов! Уж  что-что,  а
это обстоятельство проверяется исключительно скрупулезно. Если бы Лена Зим
заподозрила,  только  заподозрила,  что  на  Орнитерре  есть  опасные  для
человека микроорганизмы, она должна была бы немедленно сообщить об этом на
базу. Инопланетными болезнями не шутят! Они унесли больше жизней, чем  все
остальные космические опасности, вместе  взятые.  Лена  отлично  знала  об
этом, а следовательно... надо искать  какую-то  другую  причину  появления
инъектора в ее кармане.
   Интересно, что сказали бы по этому поводу его друзья? Лобов  улыбнулся,
вспоминая о них. Клим, наверное, сказал бы: "Инъектор? Ну и что? Вот  если
бы в кармане лежал флакон яда или ядерная бомбочка!  Да  я  придумаю  тебе
сотню причин, по которым Лена могла  положить  в  карман  эту  штучку!"  А
Кронин? Что бы сказал Алексей, догадаться было уже  труднее,  но,  видимо,
что-либо в таком роде: "Знаешь, Иван, если бы ты нашел инъектор в  кармане
серьезного мужчины, я бы задумался. Но ты нашел его у молоденькой девушки.
Мне кажется, что у девушек в кармане всегда бывают  кучи  ненужных  вещей.
Поэтому не стоит придавать этому значения". И может быть, Алексей прав.
   Лобов не меньше десяти раз перевернулся с боку  на  бок,  пока  ему  не
пришло  в  голову,  что  инъектор  мог  быть  использован  не  по  прямому
назначению, а скажем, для какого-то биологического эксперимента. Допустим,
Лене  пришло  в  голову  сделать  инъекции  вакцин  каким-то  орнитеррским
животным и посмотреть, что из этого получится. Молодежь ведь ужасно  любит
ставить опыты, зачастую совершенно безрассудные, по принципу: а  вдруг  да
выйдет что-нибудь интересное? Итак, предположим, что Лена ставила опыты. И
что же из этого вышло? Бесследно исчезла  не  только  она,  но  и  Виктор!
Ничего себе опыт! Впрочем, ничего удивительного в этом нет, молодежь любит
рисковать, просто не сознавая опасности. Опыты, опасные опыты... Если  они
были  действительно  опасными,  то  инъектор  мог  служить  не   средством
эксперимента, а оружием защиты. Но разве Лена пошла бы на такой  опыт  без
санкции базы? Разве поддержал бы ее Виктор?
   Прошел, по крайней мере, еще один мучительный  час  полусна,  и  Лобова
вдруг осенило. Какие опыты? При чем тут опыты? Скорее всего  на  Орнитерре
начались какие-то неизвестные раньше процессы, которые насторожили Лену  и
заставили ее подумать о мерах  безопасности.  Именно  только  насторожили!
Будь это реальная опасность, Лена немедленно бы сообщила об этом на  базу,
а когда еще много неясного, молодежь больше всего опасается, как бы ее  не
обвинили, мягко говоря, в излишней осторожности и паникерстве. Итак,  Лену
что-то насторожило. Что? Черт возьми! Ведь  совсем  недавно  на  Орнитерре
началось необыкновенное исступленное роение бесполых колибридов!
   Добравшись до этого  пункта  размышления,  Лобов  успокоенно  вздохнул,
потянулся и крепко заснул.


   Прощаясь с Климом, Кронин уже сидел в униходе, Лобов задержал его  руку
и после некоторого колебания сказал:
   - Вот что, Клим. Из помещения выходи как можно реже, а лучше вообще  не
выходи.
   Клим недоуменно взглянул на него, потом улыбнулся:
   - Боишься, что меня утащат колибриды?
   - Если бы я знал, чего бояться! - Лобов с досадой  передернул  сильными
плечами. - В общем, если почувствуешь себя плохо,  немедленно  перебирайся
на корабль, сделай инъекцию унивакцины и немедленно доложи мне!
   Тень тревоги скользнула по лицу штурмана.
   - Ты не уверен в добротности зимми?
   - Да нет, сердцем чувствую - нечисто что-то на этой  синей  планете.  -
Лобов помолчал, хмуря брови, и добавил: - И вот  еще  что  -  перерой  все
отчеты Лены Зим за последние дни. Постарайся отыскать в них необычное,  из
ряда вон выходящее. Там обязательно должно быть что-нибудь такое.
   - Что? - с интересом спросил штурман.
   - Не знаю, но должно быть.
   Клим внимательно присматривался к командиру.
   - Чудишь ты, Иван. Иди туда, не знаю куда, ищи то, не знаю  что.  Да  и
перерыл я эти отчеты! Ничего там нет особенного, кроме роения колибридов.
   - Посмотри еще раз. - Лобов был само терпение. - Может быть,  отчет  не
закончен и лежит не в архиве, а где-то на рабочем месте.
   - Хорошо, Иван, постараюсь, - пообещал Клим.
   И он постарался. Униход был еще в пути на шестой пост, когда на  экране
появилось довольное и горделивое лицо Клима.
   - Ты оказался пророком, Иван, - сообщил он. - Я нашел  этот  отчет.  Он
был в лаборатории. В нем идет речь о болезни.
   - О какой болезни? - насторожился Кронин.
   - Не беспокойся, мой впечатлительный друг, не о нашей. За последние дни
Виктор и Лена обнаружили несколько больных орнитеррских животных. Животные
разные, но больны они были одной  и  той  же  болезнью.  Больные  животные
никогда не лежат на открытом месте,  а  прячутся  в  расселинах,  пещерах,
зарываются  в  землю,  песок  или  листья  где-нибудь  в  самой  глухой  и
непроходимой  чаще  леса.  Поэтому-то  их  не  находили  раньше.  Молодцы,
все-таки, стажеры, честное слово!
   - Не отвлекайся, - попросил Лобов.
   - Больше не буду.  На  первый  взгляд  животные  кажутся  умершими,  не
реагируют на самые сильные раздражители, тело скорченное, окоченевшее.  Но
сохраняется поверхностное дыхание и  в  сильно  замедленном  темпе  бьется
сердце. По их предварительным анализам  получается,  что  это  заболевание
жуткой сложности! Последние дни стажеры только им  и  занимались.  Болезнь
такая путаная, что сам черт ногу сломает. Но, что самое важное, им удалось
установить с абсолютной точностью -  вирус,  вызывающий  заболевание,  для
человека совершенно безвреден, так что можете не беспокоиться.
   - И все-таки, - недовольно пробормотал Кронин, - они должны были  сразу
сообщить обо всем этом на базу, а не заниматься самодеятельностью.
   - Конечно, опытный планетолог так бы и сделал, - пробормотал Лобов.
   Кронин покачал головой:
   - Я же говорю - дети!
   -  Да  что  вы  к  ним  придираетесь!  -  возмутился  Клим.  -   Ребята
просто-напросто ждали очередного сеанса  связи.  Тем  более,  что  он  был
близок.
   - И все-таки это легкомыслие! - упрямствовал инженер.
   - Все мы бываем легкомысленны в молодости, - усмехнулся Клим.
   - Ну,  желаю  удачи.  А  я  вооружаюсь  Вирус-энциклопедией  и  начинаю
разбираться в этой болезни подробнее.


   Лобов и Кронин нашли стажеров на исходе третьего часа поисков  всего  в
полукилометре от поста. Биолокатор сработал,  когда  униход  пролетел  над
верхушкой громадного раскидистого дерева с сочно-голубой  листвой.  Но  он
сработал так неуверенно,  что  Лобов  не  понял  -  был  контакт  или  это
случайная помеха. Он обернулся за помощью  к  инженеру,  но  и  тот  пожал
плечами:
   - Сам ничего не пойму. Иван, надо вернуться.
   Лобов положил униход в крутой вираж и  снова  повел  его  к  приметному
дереву, теперь уже на минимальной скорости. И  снова  биолокатор  сработал
так же слабо и нечетко.
   Завесив униход над деревом, Лобов сказал Кронину:
   - Проверь-ка аппаратуру, Алексей.
   Кронин молча кивнул и  занялся  биолокатором.  Через  несколько  минут,
убедившись, что все в порядке, он уже хотел сообщить об  этом  Лобову,  но
прежде так, для очистки совести, прогнал частоту настройки сначала вниз, а
потом в диапазоне крайних значений частоты "хомо сапиенс". И  вот  тут-то,
на  самой  границе  высоких  частот,  локатор  буквально  взвыл,   отмечая
необычайно  высокую   интенсивность   биопроцессов.   Пораженный   инженер
обернулся к Лобову:
   - Ничего не понимаю!
   - Потом разберемся, - ответил Лобов и повел униход  на  посадку.  -  Ты
запеленговал точку контакта?
   - Разумеется.
   Подмяв под себя кустарник, униход приземлился метрах  в  пятнадцати  от
дерева. Кронин взялся было за дверцу, но Лобов остановил его:
   - Проверь оружие. Будешь меня страховать.
   Инженер кивнул, вынул лучевой пистолет, проверил его зарядку и  снял  с
предохранителя. В свою очередь, проверив пистолет, Лобов взял манипулятор,
предназначенный для выполнения различных механических работ.
   - Я готов, - сказал Кронин.
   - Пошли.
   Первым вышел инженер, осмотрелся и жестом показал, что ничего  опасного
нет.  Лобов,  успевший  заметить  точку  контакта  биолокатора,   уверенно
направился к самому основанию огромного дерева. Под ногами мягко  пружинил
толстый ковер пожухлой, позеленевшей листвы. Кронин остался возле унихода,
держа пистолет наготове. Под  деревом  Лобов  внимательно  осмотрелся.  На
первый взгляд, кроме листвы и сучьев, здесь ничего  не  было.  Лобов  даже
подумал:  уж  не  ошибочно  ли  сработал  биолокатор?   Но,   осмотревшись
внимательнее, он заметил плоский холм листьев. Секунду он смотрел на него,
хмуря брови, а потом подошел и принялся прямо руками разбрасывать листву и
мелкие сучья.
   Скоро он увидел то, что и предполагал увидеть,  -  судорожно  сжатую  в
кулак кисть человеческой руки. Еще несколько осторожных движений - и Лобов
увидел Лену Зим и Виктора Антонова. Свернувшись  в  плотные  комочки,  они
лежали, тесно прижавшись друг к другу. Лица их были мраморно бледны, глаза
закрыты. Ножом манипулятора Лобов осторожно разрезал одежду Виктора  и,  с
трудом подсунув свою ладонь под прижатые руки стажера, положил ее на грудь
Антонова. Затаив дыхание, он прислушался.  Медленно,  бесконечно  тянулись
мгновения. И вдруг - "тук!" - ударило сердце;  пауза  две-три  секунды,  и
снова знакомое "тук!".
   Лобов выпрямился.
   - Живы! Алексей! Срочно сделай себе инъекцию вакцины. Свяжись с Климом,
прикажи ему сделать то же самое.
   Кронин на мгновение замялся.
   - Ничего, я посмотрю, - сказал Лобов.
   - Хорошо, -  сказал  инженер  и,  оглядевшись  вокруг,  полез  в  дверь
унихода.
   Заметив, что взгляд Кронина