о-то необычное за время его отсутствия. Может, упав на кровать
и уставившись в потолок, он сумеет, наконец, уловить свежую мысль, которая
подскажет,  что же он искал сегодня весь день, да и многие дни раньше. Или
опять воскресенье прошло впустую? А вдруг завтра наступит тїоїтї сїаїмїыїй
понедельник?
     Курьера нет,  резидента нет, связи нет... Может, их вообще нет?! Нет,
не   может   быть.   Исключено.   Отпадает  по  всем  признакам.  По  всем
кїоїсївїеїнїнїыїмї признакам!
     Правильно. А других признаков не бывает.  На то он и разведчик, чтобы
по  мелочам  восстанавливать  истину.  Раздайте дураку одни козыри,  тот и
дураком не покажется.  А если по зернышку, по веточке, по перышку, нервы в
кулаке,  ушки на макушке,  нос по ветру, да при этом сам себе на уме - вот
тогда ты перспективен,  тогда,  возможно,  тебя и оценят,  если момент  не
упустишь. А до тех пор полезно и дурачком прикинуться. Раздобыть маленький
козырь,  носить его на вытянутой  руке  и  кричать:  "Видали?!"  И  пускай
хихикают,  пусть думают, что малость не того, главное, чтобы успокоились -
тут ты на месте,  на  виду.  Успокоились,  а  ты  туза  из  колоды  хвать!
Спохватятся, конечно, да поздно. Где туз козырный? То-то.
     А пока ни-ни!  Дашь слабину - сомнут и затопчут. И не потому, что туз
им  твой нужен,  а  просто,  чтобы у  тебя его не было.  Так ведь оно всем
спокойнее.
     Виктор  подошел  к  общежитию,  когда  уже  начало  темнеть.  В  небе
заблестели  первые  звезды,   улицы  озарились  разноцветными  светлячками
гирлянд,  и, казалось, будто далекие и близкие огни неведомых миров вершат
свой  хоровод вокруг центра вселенной -  серого монолитного здания.  И  не
было силы, способной внести коррекцию и изменить порядок движения небесных
тел.  Коловращение, куда втянуло Виктора помимо воли, было бесконечным. Не
исключено,  что в этом заключался некий высший смысл, но он был недоступен
человеку,  который считал себя разумным. С известной долей субъективности,
конечно.
     Виктор глянул вверх в  морозное небо,  не  совсем еще черное,  но уже
четко  обозначившее дырочки звезд.  Оттуда бил  свет,  по-видимому,  очень
яркий,  но из-за расстояния он не согревал.  Гирлянды...  То же самое. Они
были поближе, но неестественная мишура и разноцветье лишали их тепла. Они,
скорее,  были тем,  чего хотелось,  а  не тем,  что есть на самом деле.  И
сколько ни вращайся в  этой круговерти,  а силы тяготения не позволят уйти
тебе с орбиты...
     В небе,  чиркнув по пепельному полю,  белой спичкой вспыхнула звезда.
Она сошла с  орбиты,  сгорела в атмосфере,  но перед смертью блеснула ярче
остальных.  Это  было  необычно.  По  мнению Виктора,  зимой  метеориты не
летали.  Впрочем,  если  разобраться,  разницы-то  никакой.  Просто Виктор
раньше этого не замечал. Но все равно было необычно.
     Он открыл дверь общежития.  На вахте, возле вахтера, бдительно маячил
воспитатель.


                                 Глава IX

     Прошло какое-то время...


                                 Глава X

                                   ГОН

     Утро выдалось  с  морозцем.  Солнце  слепо  щурилось  в белесом небе,
поглядывало вниз.  Лучами оно с холодным  безразличием  поглаживало  серый
лед,  в котором дрейфовал замерзший за ночь город.  Но, проснувшись, город
стал отогреваться.  Задышал туманной  дымкой,  заурчал  машинами,  задымил
фабрично-заводскими  трубами.  Горожане,  высыпав  на улицы,  заспешили по
своим делам.  Морозный воздух заставлял  их  розоветь  и  бежать  быстрее.
Создавалось впечатление, будто все опаздывают на работу, хотя, конечно, не
исключено, что кто-то торопился просто так,  куда-нибудь.  Город, не делая
различий,  всосал  в  свои  артерии всех разом,  тем самым заставив биться
собственное сердце. Теперь его ритмичные удары определяли поведение людей.
И  люди  подчинялись,  поскольку  сами  построили  свой  город,  в котором
полагалось пульсировать одновременно.
     Виктор пришел на работу вовремя. Уложился в начало распорядка. Спешка
по скользким тротуарам,  скученность на остановках,  неистребимая всеобщая
надежда   у   продовольственных   отделов,  а  также  вера  в  чудо  возле
промтоварных - все это осталось позади.  Виктор прошел  сквозь  трудности,
игнорировал  соблазны  и  тем  самым выполнил свой долг - явился на работу
вовремя.  Теперь стоял,  зевая,  у окна,  смотрел на улицу и  пересчитывал
прохожих.  С  высоты  седьмого этажа город открывался в необычном ракурсе.
Поражал размах затеянного. Куда ни глянь - везде что-то было.
     Вдруг почему-то захотелось шибануть железным лбом в стекло,  сунуться
наружу и заорать чего-нибудь.  Не важно что, лишь бы все услышали и просто
подивились мощным легким крикуна.  Но  Виктор на  это не пошел.  Что-то не
пускало. Он оторвался от окна, вздохнул и нехотя посунулся в машинный зал.
     Там  сначала сел.  Потом включил компьютер.  Вывел текст программы на
дисплей и  стал соображать,  зачем он это сделал.  Зеленые джунгли мерцали
хитросплетением тропинок и дорог,  зазывая в путешествие. Манили чащобами,
соблазняли сложными моментами, обещали массу удовольствий.
     Но Виктор не спешил.  Он впал в  прострацию,  прислушиваясь к  самому
себе.  Где-то  глубоко внутри зрела интересная мыслишка,  которую хотелось
зафиксировать,  поймать и рассмотреть поближе. Процесс проистекал довольно
робко, скрытно, но постепенно ситуация стала проясняться. Комариным писком
приближалось смелое решение.  Едва поняв в  чем дело,  Виктор извернулся и
прихлопнул насекомое.  И сделал это ловко - так, что кое-что утаил даже от
себя. Благо, никого в машинном зале больше не было.
     Теперь существовало как бы два Виктора. Один уже сообразил, что будет
делать,  второй же оставался на этот счет в неведении. Осторожно, чтобы не
потревожить второго,  первый поднялся и  на  цыпочках переместился ближе к
выходу. У порога оглянулся.
     Виктор,   сидевший  за   компьютером,   выглядел  вполне  достоверно.
Казалось,  будто  человек  мыслит  над  программой.  Получилось удачно,  и
Виктор, стоявший возле двери, довольно улыбнулся.
     Побродив по  коридору,  он дождался,  наконец,  когда его сотрудникам
наскучило  сидеть  на   месте  и   они   рассредоточились  согласно  своим
наклонностям  и   интересам.   Заскочив  в  комнату,   преступник  умыкнул
собственную шубу и был таков.
     Город  встретил настороженно.  Пофыркал выхлопными газами грузовиков,
покричал  пронзительными  голосами  каких-то   толстых  теток,   посвистел
милицейскими свистками,  но потом успокоился и  загудел ровнее.  Признал в
Викторе свое дитя. Пускай и неразумное, но все-таки родное.
     Ребенок  с  любопытством  посматривал  по  сторонам.   Что-то  вокруг
неуловимо изменилось.  Город был одновременно и знакомый и другой.  Улицы,
дома -  в каком-то напряжении,  но в то же время, словно в полусне. Солнце
поднялось повыше,  глядело будто бы осмысленно, но с близорукой заволокой.
Похоже,  по будним дням оно не очень интересовалось городом,  а  только по
привычке.  Всему была присуща двойственность.  Люди,  в большинстве своем,
куда-то деловито торопились,  но в атмосфере этой неподдельной деловитости
витал душок лукавства и  запретной праздности.  Виктор почему-то  вспомнил
двойника, которого оставил за компьютером. Каково-то ему там?
     Он нашарил в кармане шубы двушку, подошел к телефону-автомату, набрал
свой номер и измененным голосом попросил позвать себя.
     - Виктор Алексеевич вышел, - безмятежно проворковал женский голосок и
добавил с неохотой: - Наверное, в машинном зале. Поискать?
     - Не надо, - ответил Виктор и повесил трубку.
     "Дрыхнут, - подумал он. - Обрадовались, что начальник отвлекся".
     Получалось,  что  Виктор  Алексеевич  находился  там,  где  и  должен
находиться -  на  рабочем  месте.  Это  вызывало  чувство  удовлетворения.
Конечно,  было бы занятно с ним побеседовать по телефону, но настаивать на
этом неразумно.  За компьютером,  в задумчивой позе, Виктор Алексеевич еще
смотрелся,   но   было   неизвестно,   способен   ли   он   самостоятельно
передвигаться,  и,  вообще,  хоть как-то  реагировать на изменение внешних
обстоятельств.
     "Интересно,  -  думал Виктор.  -  Он что-нибудь там делает или просто
сидит сиднем?"
     Хотелось бы,  конечно,  чтобы  делал,  но  если  просто  сидит,  тоже
неплохо. Сосредоточенное оцепенение, с которым он пялился в экраны, давало
повод полагать,  что занятого человека особенно тревожить не решатся. Даже
если  Виктор  Алексеевич  невпопад  ответит   или   совсем   проигнорирует
какой-нибудь  вопрос,  недоумений  не  возникнет.  Главное,  чтобы  сам не
сверзился со стула.  Но  Виктор  помнил,  что  перед  своим  уходом  сидел
устойчиво   и   вроде  бы  локтями  опирался.  Если  двойник  способен  на
самостоятельность,  то  сам  сообразит,  как  выкрутиться  из  щепетильной
ситуации, а если просто пугало, тем более ему ничто не угрожает - таких не
трогают.  Во всяком случае гулять можно спокойно. Потом придет уборщица, и
у   нее,   естественно,  возникнут  подозрения  относительно  нормальности
происходящего.  Но Виктор к тому времени вернется.  Наглеть не надо  -  на
ночь чучело придется забирать.
     По  сути дела,  Виктор отторгнул часть себя и  бросил на работе.  Но,
несмотря на это,  он не чувствовал в себе неполноценности или какой-нибудь
ущербности. И даже ощущения потерянности не было. Наоборот, будто бы обрел
себя.  Насвистывая,  шел,  куда хотел,  втихую радовался ловкому решению и
строил заманчивые планы. Теперь можно было жить без суеты.
     От перспектив захватывало дух. Если правильно использовать теперешнее
состояние, то в самом скором будущем не останется проблем. Но сначала надо
вдумчиво осмыслить свое неявное инкогнито,  разобраться,  какие выгоды оно
сулит и  чего бы следовало поостеречься.  Внешне ничего не изменилось,  но
внутри родилось ощущение подъема,  предчувствие воспарения, а в дальнейшем
и свободного полета.  Во-первых, с сегодняшнего дня можно игнорировать все
обязательные мероприятия,  на  которых быть не хочется.  Во-вторых,  можно
устроиться на две работы и  получать двойной оклад.  Или работать на одной
работе,  получать один оклад,  но,  как говорится, "за красивые глаза". И,
в-третьих,    выходит,    что   есть   алиби.   Стопроцентное,   железное,
железобетонное.  Да  с  таким  алиби!..  Но  об  этом  следовало думать  в
спокойной обстановке,  предварительно все взвесив,  а уж затем... В общем,
Виктор решил не  торопить событий.  К  неявному инкогнито,  как  к  новому
костюму, сначала полагается привыкнуть. Кроме того, было неясным отношение
невидимого  резидента  к  данному  феномену.   Ангел-хранитель  голоса  не
подавал, какие-нибудь знаки и специальные сигналы тоже отсутствовали.
     "А  зачем они  мне  все теперь?"  -  кощунственно подумал Виктор,  но
вовремя опомнился.  Как  знать,  может,  благодаря исправной службе  он  и
получил возможность раздвоения. В награду, словно орден.
     Так или иначе, а с окончательными выводами придется подождать. Спешка
в  этом деле не нужна,  тем более,  что раньше необходимо упрочить связи с
двойником. А то, не приведи господи, заартачится чучело и станет требовать
социальной справедливости.  Болвану  следует указать на  место  сразу,  но
мягко и не унижая. Заинтересовать результатами труда и пообещать улучшений
жизненных  условий.   В  недалеком  будущем,   естественно.   Тогда  будет
стараться.  Себе же,  первым делом,  надо раздобыть квартиру.  При наличии
алиби, возможности появятся. А болван пока пусть поютится в общежитии. Под
надзором   коменданта,    воспитателя   и   вахтеров   его   будет   легче
контролировать. Придется, конечно, придумать для него какую-нибудь великую
цель,   ради  которой,  мол,  надо  потерпеть  и  смириться  с  временными
трудностями.  Ну да что-нибудь скумекать можно.  В подробностях не надо, а
так, обрисовать в размытых красках и сойдет.
     От этих  мыслей Виктор преисполнился сознанием величия.  Изменилась и
походка.  Стала  неторопливой,  размеренной,  солидной.  А  куда  спешить?
Остановившись  у  витрины  магазина,  он  рассмотрел  свой облик и в целом
остался доволен.  В глазах уверенность, на щеках румянец и вроде даже лоск
присутствует.  Шуба, правда, старовата, но сменить на что-нибудь приличное
- пара пустяков. Может, пальто ратиновое или еще что-то. Варианты имеются.
     Похоже,  наконец-то,  жизнь стала меняться к лучшему. Виктор медленно
прогуливался,  вдыхал  бодрящий зимний  воздух,  ощущая  каждой  клеточкой
приближение весны.  Будет тепло,  зачирикают птички,  набухнут на деревьях
почки и  будет охлаждаться пиво  в  холодильнике...  Кстати,  надо  купить
холодильник.   Потом   будет   ласковое  море,   гостиница-люкс,   пляжные
знакомства, ужин в ресторане... Кстати, надо бы перекусить.
     Виктор  остановился,  соображая,  где  находится  ближайшая столовая.
Сразу нахлынули неприятные воспоминания от  предыдущих посещений общепита.
Опять будет очередь,  скользкие вилки,  вермишель и несварение желудка.  И
почему так много людей на улицах,  когда рабочий день в  разгаре?  Вон и в
магазине битком. Что они там ищут?
     Словно в  ответ,  из гастронома,  как чертик из коробочки,  выпрыгнул
румяный  Газунов.  Обеими  руками  он  прижимал к  груди  пакет,  набитый,
кажется, бутылками. Точно, бутылки с пивом лежали плотным штабелем, и было
их  в  пакете  неимоверное  количество.  Сияя  медным  самоваром,  Газунов
вприпрыжку побежал по  улице.  Сделав вывод,  что  столько пива человеку в
одиночку не осилить, Виктор заинтересовался и стал преследовать приятеля.
     Погоня недолго продолжалась.  Проскочив квартал и протаранив толпу на
остановке,  Игорь тормознул у магазина с хлебом. Прислонил пакет к стене и
закурил,  кого-то ожидая.  Виктор затаился в телефонной  будке,  продолжая
скрытно  наблюдать.  Минут  через пятнадцать к Газунову,  хитро ухмыляясь,
подошел товарищ Шуйский.  Поглядывая то на часы,  то на пакет, они затеяли
какую-то беседу. Неужели ждали еще кого-то третьего?
     Тут в душу Виктора закралось нехорошее сомнение.  Достав кошелек,  он
нашел  двушку и  набрал рабочий телефон Шуйского.  Телефон не  отвечал,  и
Виктор позвонил Бибину.
     - Привет, Гриша, - сказал он. - Ты Шуйского видел?
     - Видел, - ответил Гриша. - А что?
     - Позови его.
     - Не могу. Он был недавно, но потом куда-то вышел.
     - Куда?
     - Не знаю. Наверное, где-то в коридоре. Поискать?
     - Не надо, - Виктор задумался. - Я перезвоню.
     - Ты  лучше сам спускайся,  -  предложил Григорий.  -  Найдешь его на
этаже.
     Но искать не требовалось. Вон они, голубчики. Рядышком.
     "Это  что  же  получается?  -  задался Виктор  непростым вопросом.  -
Выходит, не я один такой? У этих тоже двойники имеются?
     А остальные люди как?"
     Мимо  телефонной будки  сновали прохожие.  Напротив,  возле  обувного
магазина собралась внушительная очередь. На остановке тоже. И вообще, куда
ни глянь -  везде царило оживление. Люди стояли, шли, бежали, ехали. Много
людей.
     "Эге, - подумал Виктор. - Да нас в два раза больше, чем по переписи"
     И услышал знакомый смешок.
     - Догадался, наконец-то, - проворчал ангел-хранитель.
     - Ты где был? - удивился Виктор.
     - Отсутствовал по делу,  -  уклончиво ответил Большой Брат, но все же
пояснил:  -  Двойника наставлял на  верный путь.  Так что не волнуйся,  на
работе все в порядке.
     - Это хорошо, - кивнул Виктор. - Ну а мне что делать?
     - Хе-хе! - хихикнул Большой Брат. - Теперь-то самые дела начнутся.
     - Это какие? - нахмурился Виктор.
     Ангел-хранитель довольно засопел.
     - Сейчас пойдешь к этим двоим и сядешь им на хвост.
     Виктор  глянул  на  своих  приятелей.  Газунов  и  Шуйский  ничем  не
отличались от обычных людей. Курили, разговаривали, пиво стерегли.
     - Не пойду, - ответил Виктор после раздумий.
     - Почему? - Обиделся ангел-хранитель.
     - Откуда я знаю, кто они.
     - Это же твои друзья!  - загудел Брат подвыпившим тамадой и навалился
изнутри, изображая шутливую борьбу.
     - Которые? - спросил Виктор, отмахнувшись. - Те, что здесь стоят, или
те, что на работе остались?
     - А  ты-то сам кто?!  -  злобно взвизгнул Брательник,  словно в белой
горячке.
     Виктор  задумался.  Вопрос был  не  из  легких.  Слишком много  всего
произошло за последнее время,  чтобы так сразу ответить. Похоже, с помощью
двойника всех проблем не решить.  Вот если бы еще разок раздвоиться. Прямо
сейчас.
     - Не поможет, - усмехнулся ангел-хранитель.
     "Наверное, он прав, - подумал Виктор. - Достанет и в третий раз".
     - Я доста-а-ну,  - бахвалился ангел-хранитель заплетающимся языком. -
И в третий раз, и в четвертый, и в пятый.
     "Да,  -  согласился про себя Виктор.  -  Он  меня не выпустит.  Еще и
трансформироваться будет  с  каждым разом  согласно своим представлениям о
потребностях нового Виктора. Сейчас вон в пьянство решил удариться".
     - Но-но! - пригрозил ангел-хранитель. - Давай-ка двигай к друзьям, да
побыстрее. Чего еще делать-то? На работе за нас с тобой другие пашут.
     "Где он нализался?  - недоумевал Виктор. - У меня во рту уже давно ни
капли! Неужели запасы откладывал?"
     В  голове что-то  булькнуло.  Помимо воли Виктор взглянул на  мешок с
пивом и сглотнул слюну.
     - Но я же другого хотел! - разозлился он.
     - Чего?  -  насмешливо спросил  ангел-хранитель.  -  Может,  красивой
жизни?  Глупый. Для этого надо разделиться не на два и даже не на двадцать
два,  а  на гораздо большее число.  Тогда,  может,  и  станешь свободным и
счастливым. И то вряд ли.
     - Почему? - спросил Виктор..
     Большой Брат вздохнул.
     - Ну,  от меня, если хорошенько раздробишься, положим, и уйдешь. Ну и
что?  Вас и так намного больше, чем по переписи. Всего на всех не хватает,
сам знаешь. А представь, если еще добавятся двойники двойников в квадрате.
     - Что же делать? - растерялся Виктор.
     - Лучше об этом не думать,  -  посоветовал ангел-хранитель. - Пойдем,
вдарим по пивку.
     Виктор  посмотрел на  Газунова  с  Шуйским.  Ребята  стояли.  Курили.
Кого-то ждали.
     "Неужели меня?  -  думал Виктор.  - Неужели и тут все распланировано?
Может,  они нарочно меня не замечают,  чтобы я сам сделал выбор и потом ни
на кого не обижался?  Только зачем я  им?  А впрочем...  Кто знает,  какие
планы у незримых резидентов?  Не исключено, что они заранее отрепетировали
всю эту цепь случайностей и  теперь посмеиваются,  прекрасно зная конечный
результат".
     Не  вдаваясь в  глубокий анализ своих  желаний,  ибо  им  верить было
нельзя,  Виктор,  единственно из чувства противоречия,  решил повременить.
Неприятно,  когда тебе уже прокопали узенькую колею,  а потом еще небось и
спросят с  подковыркой:  "Кто виноват?" Ребята подождут,  сколько надо,  и
уйдут без него.  Они,  видать,  тоже люди подневольные,  пусть скажут, что
никого не видели.  Сорвалась,  мол,  операция,  и  все.  Кто виноват?  Нет
виноватых. Случайность помешала.
     Но  странно в  этот день все выходило.  Едва Виктор решил,  что будет
делать,  как появился третий.  Тот самый,  кого ждали Шуйский с Газуновым.
Костя   Марочный   появился   с   "дипломатом",   раздутым  от   какого-то
негабаритного груза.
     И  опять все усложнилось.  Было совершенно непонятно -  то  ли  Костя
случайно подошел именно в  этот момент,  то ли специально подобрали время,
чтобы развеять догадки Виктора.  Как бы  там ни  было,  но Виктор оказался
отброшенным назад,  в самое начало логических умозаключений.  Наверное,  с
умыслом,  ибо  теперь  теоретически имелось два  выхода.  Либо  начать все
заново,  на что уже не было сил, либо на все плюнуть и вдарить по пивку, а
заодно и по "дипломату" Марочного. От перенапряжения голова трещала, мысли
путались, но неожиданно Виктору открылся третий выход.
     Не медля ни секунды