ющуюся   кривизну   пространства.   Двести   риманов...
четыреста...  восемьсот...   тысяча   шестьсот   риманов   на   секунду...
Пространство вокруг "Корабля" скручивалось все туже. Антон знал,  как  это
выглядело со стороны. Четкий черный  конус  "Корабля"  становится  зыбким,
медленно тает, и вдруг исчезает совсем,  а  на  его  месте  вспыхивает  на
солнце огромное облако твердого воздуха.  Температура  на  сто  километров
вокруг  резко  падает  на  пять-десять  градусов...  Три  тысячи  риманов.
Огненная  стрелка  остановилась.  Эпсилон-деритринитация   закончилась   и
"Корабль" перешел в состояние  подпространства.  С  точки  зрения  земного
наблюдателя он  был  сейчас  "размазан"  на  протяжении  всех  полутораста
парсеков от Солнца до ЕН 7031. Теперь предстоял обратный переход.
     При выходе из подпространства всегда существует  опасность  оказаться
слишком близко к какой-нибудь тяготеющей массе, а может быть, даже внутри.
Правда, опасность эта является чисто теоретической. Вероятность ее гораздо
меньше, чем вероятность попасть точно в печную трубу Эрмитажа, вывалившись
над Ленинградом из стратоплана. Во всяком случае, ни то ни другое  событие
не было зарегистрировано  за  всю  историю  человечества.  Корабль  Антона
благополучно  выскочил  в  нормальное  пространство  на  расстоянии   двух
астрономических единиц от желтого карлика ЕН_7031.
     Антон отдышался, вытер пот со лба и вышел из камеры. В рубке все было
в порядке. Он прошел вдоль пульта, скользнул взглядом по обзорному экрану,
потом выключил автоматику перехода. На пульте  перед  экраном  по-прежнему
лежал букетик гвоздик. "Жалко", - пробормотал  он.  Он  коснулся  букетика
пальцем и цветы рассыпались в зеленоватую пыль. "Бедняги, - подумал Антон.
- Не выдержали. Да и кто выдержит?" Он вспомнил о пассажирах и спустился в
кают-кампанию.
     Зал кают-кампании был круглый, сюда выходили двери всех восьми кают и
люк в нижний этаж, где были  кладовая,  кухня-синтезатор,  душ  и  прочее.
Антон оглядел стол, кресла, поправил крышку мусоропровода и  направился  в
каюту Вадима. Там он отодвинул заслонку камеры и Вадим вывалился на  него.
Он был белый и мокрый, как мышь.
     - Плохо? - участливо спросил Антон.
     Вадим грудным голосом пропел:

                   Воет ветер дальних странствий,
                   Раздается жуткий свист -
                   Это вышел в Подпространство
                   Структуральнейший лингвист.

     Впрочем, он сейчас же откинул диван и сел.
     - Вот почему я не стал звездолетчиком, - сказал он немного  хрипло  и
прилег.
     - Каждый раз ты это говоришь, -  сказал  Антон.  Вадим  промолчал.  -
Пойду, освобожу Саула, - сказал Антон.
     - Ты слышал нашу беседу? - спросил Вадим, не открывая глаз.
     - Да.
     - Интересный человек, а?
     - Не знаю, - сказал Антон. - По-моему, он человек в беде.
     - Еще бы! Другого бы ты на "Корабль" не  взял.  Стоит  нам  собраться
куда-нибудь вдвоем, как ты начинаешь альтруировать. Постой, не уходи...
     Антон остановился в дверях.
     - Ты несешь болезненную чепуху, - сказал он, - а  Саулу  там  сейчас,
наверное, плохо. Это трудно представить, но он, я думаю, еще  более  хилый
межпланетник, чем ты.
     Вадим неожиданно вскричал трагическим шепотом:
     - Слепец! О слепец!.. Нет, не уходи, мне тоже плохо... Неужели ты еще
не понимаешь, кто он?!
     - Что ты имеешь в виду?
     Вадим, наконец, сел.
     - Он же ничего не смыслит в лингвистике, - сказал он. -  Надеюсь,  ты
это заметил?
     - А что ты понимаешь в истории?
     - Ты мне еще скажи, что он книжный червь. Мы все знаем одного  такого
червя. Его зовут Бенни Дуров. Поговори о нем с тагорянами.
     Антон нехотя улыбнулся.
     - Ладно, - сказал он. - Только ты все-таки воздерживайся.  Я-то  тебя
переношу в любых дозах, а вот на свежего человека  ты  иногда  производишь
совершенно  удручающее  впечатление.  Поменьше  жеребячьего  оптимизма   и
побольше такта.
     - Слушаю, шкип, - серьезно сказал Вадим. - Есть, шкип.
     Антон  вышел.  Огибая  стол,  он  опять  улыбнулся:  с   Вадимом   не
соскучишься. В кабине номер три он прежде всего  откинул  диван  и  только
тогда откатил заслонку, готовясь подхватить падающее тело. Вместо этого из
камеры повалил синий дым. Антон отпрянул.
     - Что, разве уже? - раздался из клубов дыма голос Саула.
     Антон вгляделся. Саул сидел на своем портфеле, поставленном на  попа,
и курил длинную черную трубку. Вид у него был рассеянный и благодушный.
     - Вас не тошнит? - спросил Антон, попятился и сел на диван.
     - Отнюдь нет. Что, можно выходить?
     - Прошу вас, - сказал Антон.
     Саул поднялся, взял портфель и, наклонясь, вышел из камеры.
     - Мы почти на месте,  -  сказал  Антон.  -  Остается  только  выбрать
планету и решить, где высадиться.
     Саул сел рядом с ним.
     - Мы далеко от Земли? - спросил он.
     - Полтораста парсеков. Почти на пределе для нашего "Корабля".
     Вадим заорал из своей каюты:
     -  Саул!  Требуйте  землеподобную  планету!  В   скафандре   вам   не
понравится, а кислородная маска - это еще туда-сюда...
     Антон встал и плотно прикрыл дверь.
     - Мне все равно, какую планету, - тихо сказал Саул.  -  Но,  конечно,
лучше такую, где можно дышать, - он вдруг усмехнулся. - Это  очень  важно,
чтобы можно было дышать. - Антон внимательно смотрел на него. -  Но  самое
главное - чтобы там никого не было...
     - Вот что, Саул, -  сказал  Антон.  -  Планету  мы  вам  найдем.  Это
пустяки. У нас на борту есть жилой купол на шесть человек,  есть  глайдер,
есть запас пищи для инициирования цикла,  есть  хорошая  радиостанция.  Мы
поможем вам устроиться и сейчас же уйдем. Хорошо?
     Саул сидел, опустив голову.
     - Да, - сказал он хрипло. - Так будет лучше всего. Наверное.
     - Ну, вот и хорошо, - Антон толкнул дверь. - Я пойду в рубку, а вы...
Если захотите, тоже приходите в рубку.
     В рубке Антон  включил  бортовой  каталог  и  просмотрел  сведения  о
системе  ЕН_7031.  Сведения  были  неинтересные.  Вокруг  желтого  карлика
крутилось четыре планеты и два пояса  астероидов.  Пожалуй,  больше  всего
подходила вторая планета: она была землеподобна и находилась на расстоянии
полутора астрономических единиц от своего солнца. Антон подал  команду  на
киберштурман.
     Из кают-кампании доносились голоса.
     - Как вы перенесли переход, Саул?
     - Какой переход? Я не заметил никакого перехода.
     - Я так и думал.
     - Что?
     - Что вы не заметите. Хотите душ?
     - Нет. Нам долго еще?
     - Наверное, нет. Чувствуете? - "Корабль"  шевельнулся  и  пол  поплыл
из-под ног. - Это он ложится на курс. Пойдемте в рубку, а?
     - А мы не помешаем?
     -  Конечно,  нет.  Мы  же  туристы.  Вот  в  десантном  или  рейсовом
звездолете нас бы не пустили... Зачем вы носите с собой портфель?
     - Он мне дорог...
     - Тогда не ставьте его на крышку мусоропровода.
     Антон  внимательно  рассматривал  изображение  планеты  на   обзорном
экране. Планета была голубая, как Земля, покрытая белой  пеленой  облаков,
но очертания материков были незнакомые  -  один  большой  материк  тянулся
вдоль экватора, другой, поменьше, тяготел к полюсу.
     - Вот ваша планета, Саул, - сказал Антон, и взял листок, выпавший  из
вывода антенну-анализатора. - Прекрасная  планета.  Сжатия  нет.  Сутки  -
двадцать восемь часов, масса - один и одна  десятая.  Вредных  газов  тоже
нет. Кислорода много. Маловато углекислоты, но пусть это вас не беспокоит.
     Он посмотрел на Саула.  Саул  смотрел  на  свою  планету  с  каким-то
странным  выражением.  Мохнатые  брови  его  поднялись  дугами,  и  Антону
показалось даже, что он может заплакать. Антон был тронут.
     - Товарищи! - сказал вдруг  Вадим.  -  Давайте  назовем  эту  планету
Саулой.
     - Нарекается Саулой! - сказал Антон.
     Он пригнул к себе раструб бортового дневника и продиктовал:
     - Юлианский день двадцать пять сорок два девятьсот  шестьдесят  семь.
Вторая планета системы ЕН_7031 нарекается Саулой, по имени  члена  экипажа
историка Саула Репнина.
     Все это не имело  ровно  никакого  значения.  Планеты  нарекались  по
названиям кораблей и  городов,  по  именам  любимых  литературных  героев,
названиями приборов и  просто  громкими  звукосочетаниями.  А  у  кого  не
хватало фантазии, тот брал какую-нибудь книгу,  открывал  на  какой-нибудь
странице, выбирал какое-нибудь слово и как-нибудь его переделывал. И тогда
получалось что-нибудь вроде Смеховины, Подраки или Бровии.
     Но Саул был растроган необычайно.  Он  бормотал:  "Спасибо,  спасибо,
друзья", - и жал Вадиму руку. Это было очень трогательно.
     А между тем планета росла. Когда на экране  остался  только  материк,
растопырившийся вдоль экватора, Антон спросил:
     - Так где же мы будем высаживаться, Саул?
     Саул ткнул пальцем почти в центр материка. Антону показалось, что  он
сделал это зажмурившись.
     - Това-арищи, - протянул Вадим. - Давайте поближе к побережью.
     Было ясно, что ему хочется искупаться. Искупаться в океане  Саулы,  в
волнах, которые не омывали еще ни одного землянина,  которые  не  омывали,
может быть, вообще ни одно разумное существо.
     - Н-ну... К побережью, так к побережью, - неуверенно сказал  Саул.  -
Он посмотрел на Антона. - Для моих целей, - он кашлянул, - выбор места  не
является существенным.
     - Чудесно! - сказал Вадим. - Он проворно  уселся  в  кресло  рядом  с
Антоном. - Хватит! - заявил он. - Капитана разбил паралич и  он  в  дурном
состоянии отнесен в  каюту.  Широкоплечий  и  статный  второй  пилот  взял
управление на себя. - Он  положил  пальцы  на  контакты  биоуправления,  и
"Корабль"  сейчас  же  провалился  в  пропасть.  Материк  на  экране  стал
тошнотворно поворачиваться. Вадим провозгласил:

                   Все от ужаса рыдает
                   И дрожит как банный лист!
                   Кораблем повелевает
                   Структуральнейший лингвист.

     Саул с шумом уронил портфель и вцепился Антону в плечо.
     - Димка, скажи хоть, куда ты целишься, - попросил Антон.
     - Туда, - смутно ответил Вадим. - Где синие волны ласкают песок.
     Корабль завалило на правый борт.
     - Легче, легче, -  сказал  Антон.  -  Меньше  эмоций.  В  материк  не
попадешь.
     - Авось попаду.
     - Тормоза! Ты же видишь - заносит!
     - Я все вижу.
     - Ох и грохнет он нас сейчас, - сказал Антон в пространство.
     - Небось, небось, - приговаривал Вадим.
     Экран помутнел. "Корабль" вошел  в  атмосферу.  Вспыхнула  и  пропала
радуга на тучах твердого воздуха. Замелькали белые и черные пятна.
     - Обдув, - посоветовал Антон.
     - Знаю...
     - Ох и валит тебя, ох и кривит...
     Вадим быстро сказал:
     - Перехватишь управление - я тебе не друг.
     - Вы, Вадим, и в самом деле не промахнитесь, - сказал Саул осторожно.
     Карусель на экране прекратилась. Быстро надвинулось белое поле, потом
экран потемнел и погас. Корабль вздрогнул.
     - Вот и все, - сказал Вадим. Он потянулся, хрустнув пальцами.
     - Что все? - спросил Саул. - Сломали?
     - Сели, - сказал Антон. Добро пожаловать на Саулу.
     - Однако же вы лихой пилот, - сказал Саул Вадиму.
     -  Весьма  лихой,  -  согласился  Антон.  -  Знаешь,  на  сколько  ты
промахнулся, Димка?  Километров  на  двести.  Но  экран  выключить  успел,
молодец.
     - Привычка, - небрежно сказал Вадим.
     Антон встал.
     - Между прочим, что такое "банный лист"? - спросил он.
     Вадим тоже встал.
     - Это, Тошка, вопрос темный. Есть такая архаическая идиома:  "дрожать
как банный лист". Банный лист - это такая жаровня, -  он  стал  показывать
руками. - Ее устанавливали в подах курных бань, и когда поддавали пару, то
есть обдавали жаровню водой, раскаленный лист начинал вибрировать.
     Саул неожиданно захохотал. Он смеялся густо и с наслаждением, вытирая
слезы ладонью и топая башмаками. Никто ничего не понимал, и  через  минуту
смеялись уже все.
     - Забавный обычай, верно? - сказал Вадим, кашляя от смеха.
     - Правда, Саул, отчего вы смеетесь? - спросил Антон.
     - Ох! - сказал Саул. - Я так рад, что прибыл на свою планету...
     Вадим перестал смеяться.
     - В конце концов, я не славяновед, - сказал он с достоинством. -  Моя
специальность - структурный анализ.
     - Ну ладно, - сказал Антон. - Пойдемте наружу.
     Все пошли из рубки. Вадим, поддерживая Саула под локоть, говорил:
     - Это не мой вывод. Это наиболее распространенная гипотеза.
     - Неважно, неважно, - быстро отвечал Саул. Он стал серьезным.  -  Эта
ваша гипотеза так далека от истины, что я не мог удержаться.  Если  я  вас
задел - простите.
     - А вы как считаете? - спрашивал Вадим.
     Саул раздраженно отвечал:
     - Нет такого выражения: "дрожать как  банный  лист".  Есть  выражения
"дрожать как осиновый лист" и "липнуть как банный лист".
     - Но липнуть как лист - это  примитивная  метафора.  Она  восходит  к
липким листьям липы. Как  может  липнуть  банный  лист?  Это  же  не  лист
растения. Чего ради листья каких-то растений попадут в баню? Это смешно!
     Антон вскрыл  мембрану  люка  и  крепкий  морозный  воздух  хлынул  в
"Корабль". Саул оттолкнул Вадима и крикнул:
     - Подождите! Пропустите меня, пожалуйста!
     Антон, уже перенесший ногу через порог, остановился. Саул, держа  над
головой скорчер, просунулся вперед.
     - Хотите ступить первым? - спросил Антон, улыбаясь.
     - Да, - пробормотал Саул. - Лучше я.
     Он пролез в узкий  люк  и  остановился,  загораживая  дорогу.  Антон,
лезший следом, боднул его головой.
     - Вперед, Саул, - сказал он.
     Саул стоял как каменный. Сзади Вадим  нетерпеливо  стучал  Антона  по
согнутой спине.
     - Дайте же пройти, Саул, - попросил Антон.
     Саул, наконец, посторонился, и  Антон  выбрался  наружу.  Вокруг  был
снег. И сверху падал снег  большими  ленивыми  хлопьями.  "Корабль"  стоял
среди однообразных круглых холмов, едва заметных  на  белой  равнине.  Под
ногами из снега торчала короткая бледно-зеленая травка и много  голубых  и
красных цветов. А в десяти шагах  от  люка,  припорошенный  снегом,  лежал
человек.



                                    3

     Вадим вылез из "Корабля" последним и тотчас же обратился к Саулу:
     - Проще всего было бы проверить это  по  старинным  словарям  Даля  и
Ушакова. Но на борту...
     Тут он  заметил,  что  Саул  его  не  слушает.  Саул  держал  скорчер
наизготовку  -  стволом  на  согнутом  локте  -  и  лицо   у   него   было
обеспокоенное. Глаза его бегали. Вадим  быстро  огляделся  и  тоже  увидел
человека.
     - Вот тебе на, - растерянно сказал он.
     Антон подошел к лежащему, а Саул остался на месте. Неужели я сбил его
"Кораблем" при посадке? - с ужасом думал Вадим. Внутри у него все  сжалось
от этой мысли. Он бросился вслед за Антоном и тоже наклонился  над  телом.
Он только взглянул, затем сейчас же выпрямился и стал смотреть в  сторону.
Вокруг тянулись унылые холмы, заснеженные и одинаковые, небо было затянуто
низкими облаками, а на горизонте  угадывались  бледные  очертания  горного
хребта. Какая печальная планета, подумал он.

                   И поля и горы -
                   Снег тихонько все украл...
                   Сразу стало пусто.

     Антон опустился на колени и осторожно потрогал  руку  лежащего.  Рука
была узкая, белая, с тонкими фарфоровыми пальцами, длинные ногти  отливали
золотом.
     - Ну? - сказал Вадим и сглотнул.
     Антон поднялся и тщательно стер снег с голых колен.
     - Замерз. Несколько дней назад. И он очень истощен.
     - Безнадежно?
     Антон кивнул.
     - Это уже камень.
     - Камень... - повторил  Вадим.  -  Как  же  так?  Смотри,  он  совсем
мальчишка... - Он заставил себя смотреть на лицо мертвого.  -  Смотри,  он
похож на Валерку! Помнишь Валерку?
     Антон положил ему руку на плечо.
     - Да, похож.
     - Я так испугался. Я думал, что сбил его при посадке.
     - Нет, он лежит уже несколько дней. Он упал от слабости и замерз.
     - Слушай, Антон, а почему он в рубашке?
     - Не знаю. Пойдем на "Корабль".
     Вадим не двинулся.
     - Я не понимаю. Значит, мы не первые?
     Он огляделся, ища взглядом Саула. Саула не было.
     - Антон, может быть, ты ошибся?  Может  быть,  еще  можно  что-нибудь
сделать?
     - Пойдем, пойдем, Димка.
     - А как же... Он?
     - Откуда я знаю? Пойдем.
     Они увидели Саула. Саул медленно спускался по склону  холма,  скользя
по рыхловатому снегу. Они стояли и ждали, пока он не подошел. Лицо у  него
было грустное, на щеках таяли большие снежинки. Колени были  в  снегу.  Он
подошел, вынул изо рта погасшую трубку и сказал:
     - Плохо дело, молодые люди.  Там  еще  четверо.  -  Он  посмотрел  на
мертвого. - Тоже раздеты. Что вы намерены предпринять?
     - Идемте в "Корабль", - сказал Антон. - Там все тщательно обдумаем.
     В кают-кампании они сели в кресла и некоторое время  молчали.  Вадима
бил озноб. И почему-то очень хотелось говорить.
     - Ну и планета! - сказал он, напрягая челюсти. - Никогда о  таком  не
слыхал. Ничего не понять. Что? Откуда? Почему? Ведь  говорили,  что  никто
здесь раньше не бывал. И главное - мальчик. Мальчик-то как сюда  попал?  -
Он замолчал и  закрыл  глаза,  стараясь  прогнать  видение  припорошенного
снегом лица.
     Антон поднялся и стал ходить вокруг стола, опустив голову. Саул набил
трубку.
     - Разрешите мне закурить, - попросил он.
     - Да, пожалуйста, - сказал Антон рассеянно. Он остановился. -  Сейчас
мы сделаем вот что, - решительно заговорил  он.  -  У  нас  есть  глайдер.
Возьмем  продовольствие  и  одежду  и  проведем  спиральный  поиск  вокруг
"Корабля". На холмах могут остаться живые.
     В голосе его  звучали  твердые,  незнакомые  Вадиму  нотки.  Вадим  с
любопытством поглядел на него, и Антон заметил его взгляд.
     - Видите ли, товарищи, - сказал он мягче, - турпохода у нас не вышло.
Обстоятельства,   по-моему,   чрезвычайные.   Мне,   наверное,    придется
приказывать, а вам придется подчиняться. - Он поглядел на Саула и виновато
развел руками. - Вы видите, Саул, ничего не поделаешь...
     - Да, - сказал Саул. - Да. Конечно. Я готов, капитан. Приказывайте.
     - А ты что, уже все понял? - спросил Вадим.
     - Потом поговорим, - сказал Антон. - Сначала надо вырастить  глайдер.
Пойдем, Вадим.
     Саул положил трубку  и  тоже  поднялся,  поправляя  на  плече  ремень
скорчера.
     - Спасибо, Саул, мы сами справимся, - сказал Антон.
     - Я хотел бы с вами, - сказал Саул. - Я вам не помешаю, капитан.
     Они вынесли Яйцо и уложили его на вершине холма поодаль.  Снег  пошел
гуще, снежинки щекотали щеки, и Вадим раздраженно размазывал их  по  лицу.
Дул ветер и было холодно  стоять  и  смотреть,  как  Антон  неторопливо  и
аккуратно укрепляет  активаторы  на  гладкой  поверхности  механозародыша.
Ветер обжигал голые руки и ноги, и Вадим подумал, что, может быть,  где-то
за холмами бредут сейчас, проваливаясь в сугробы,  босые  люди  в  длинных
серых рубахах.
     Антон выпрямился и подышал на покрасневшие руки.
     - Кажется, так, - сказал он. - Проверь, Дима.
     Вадим осмотрел положение активаторов. Все было в порядке.  Они  пошли
обратно к "Кораблю". Саул шел следом - он все  время  держался  у  них  за
спиной. "Корабль" уже набирал  энергию,  он  черной  горой  возвышался  на
белом, изогнутая верхушка его следила  за  невидимой  ЕН_7031.  По  дороге
Вадим сорвал несколько цветков и пожалел их - какие они жалкие и бледные.

                   И живых и мертвых -
                   Снег тихонько все украл...
                   Сразу стало пусто.

     Снег валил все сильнее и сильнее, и когда они  подошли  к  "Кораблю",
Саул сказал:
     - Скоро все заметет. Неплохо бы произвести вскрытие.
     - Зачем?