хочу сказать, чтобы он выглядел убедительно
в момент работы.
     Бурман встал, уронил руки и сказал хриплым голосом:
     - Как я могу изготовить капес, когда даже не знаю, как он выглядит?
     - Кэссиди тоже не знает этого, - напомнил  ему  Макнаут  с  радостной
улыбкой. - Он интересуется  скорее  количеством,  чем  другими  вопросами.
Поэтому он считает предметы, смотрит  на  них,  удостоверяет  их  наличие,
соглашается с экспертами относительно степени их изношенности.  Нам  нужно
всего-навсего состряпать убедительную аламагусу и  сказать  адмиралу,  что
это и есть капес.
     - Святой Моисей! - проникновенно воскликнул Бурман.
     -  Давай  не  будем  полагаться  на  сомнительную  помощь  библейских
персонажей, - упрекнул его Макнаут. - Лучше воспользуемся серыми клетками,
которыми нас наделил господь бог. Берись сейчас  же  за  свой  паяльник  и
состряпай к завтрашнему дню первоклассный капес. Это приказ!
     Капитан отбыл, страшно довольный  собой.  Бурман,  оставшись  один  в
своей каюте, тусклым взглядом вперился в стену и тяжело вздохнул.

     Контр-адмирал Вэйн У. Кэссиди прибыл точно в  указанное  радиограммой
время. Это был краснолицый человек с брюшком и глазами снулой рыбы. Он  не
ходил, а выступал.
     - Здравствуйте, капитан, я уверен, что у вас все в полном порядке.
     - Как всегда, - заверил его Макнаут, не моргнув  глазом.  -  Это  мой
долг. - В его голосе звучала непоколебимая уверенность.
     - Отлично! - с одобрением отозвался Кэссиди. - Мне нравятся  офицеры,
серьезно относящиеся к  своим  хозяйственным  обязанностям.  К  сожалению,
некоторые не принадлежат к их числу.
     Адмирал торжественно взошел по трапу и прошествовал через главный люк
внутрь  корабля.  Его  рыбьи  глаза  сейчас  же   обратили   внимание   на
свежеокрашенную поверхность.
     - С чего вы предпочитаете начать осмотр, капитан, с носа или с кормы?
     - Инвентарные списки начинаются с носа и идут к корме,  сэр.  Поэтому
лучше начать с носа, это упростит дело.
     - Отлично. - И адмирал, повернувшись, торжественно зашагал к носу. По
дороге он остановился потрепать  по  шее  Пизлейка  и  попутно  глянул  на
ошейник. - Хорошо  ухоженная  собака,  капитан.  Она  приносит  пользу  на
корабле?
     - Пизлейк спас жизнь пяти членам  экипажа  на  Мардии:  он  лаем  дал
сигнал тревоги, сэр.
     - Я надеюсь, детали этого происшествия занесены в бортовой журнал?
     - Так точно, сэр! Бортовой журнал находится  в  штурманской  рубке  в
ожидании вашего осмотра.
     - Мы проверим его в надлежащее время.
     Войдя в носовую рубку, Кэссиди расположился в кресле первого  пилота,
взял протянутую капитаном папку и начал проверку.
     - К-1. Компас направленного действия, тип Д, один.
     - Вот он, сэр, - сказал Макнаут, указывая на компас.
     - Удовлетворены его работой?
     - Так точно, сэр!
     Инспекция  продолжалась.  Адмирал  проверил  оборудование   в   рубке
внутренней связи, вычислительной рубке и других местах и добрался  наконец
до камбуза. У плиты в отутюженном ослепительно белом халате стоял  Бланшар
и смотрел на адмирала с нескрываемым подозрением.
     - В-147. Электрическая печь, одна.
     - Вот она, - сказал повар, презрительно ткнув пальцем в плиту.
     - Довольны ее работой? - спросил Кэссиди,  глядя  на  повара  рыбьими
глазами.
     - Слишком мала, - объявил Бланшар. Он развел руками, как бы охватывая
весь камбуз. - Все слишком маленькое. Мало места. Негде повернуться.  Этот
камбуз похож скорее на чердак в собачьей конуре.
     - Это - военный корабль,  а  не  пассажирский  лайнер,  -  огрызнулся
Кэссиди.  Нахмурившись,  он  заглянул  в  инвентарный  список.  -   В-148.
Автоматические  часы  и  электрическая  печь  в  единой  установке,   один
комплект.
     - Вот они, - фыркнул Бланшар, готовый выбросить  их  через  ближайший
иллюминатор, если, конечно, Кэссиди берется оплатить их стоимость.
     Адмирал продвигался все дальше и дальше, приближаясь к концу  списка,
и  нервное  напряжение  в  кухне  постепенно  нарастало.  Наконец  Кэссиди
произнес роковую фразу:
     - В-1098. Капес, один.
     - Черт побери! - в сердцах крикнул Бланшар. - Я  уже  говорил  тысячу
раз и снова повторяю, что...
     - Капес находится в радиорубке, сэр, - поспешно вставил Макнаут.
     - Вот как? - Кэссиди еще раз взглянул в список.  -  Тогда  почему  он
числится в кухонном оборудовании?
     - Во время последнего ремонта капес помещался  в  камбузе,  сэр.  Это
один из портативных приборов, которые можно установить там,  где  для  них
находится местечко.
     - Хм! Тогда он должен быть занесен в инвентарный  список  радиорубки.
Почему это не сделано?
     - Я хотел получить ваше указание, сэр.
     Рыбьи глазки немного оживились, в них промелькнуло одобрение.
     - Да, пожалуй, вы правы, капитан.  Я  сам  перенесу  капес  в  другой
список. - Адмирал собственноручно вычеркнул прибор из списка номер девять,
расписался, внес его в список номер  шестнадцать  и  снова  расписался.  -
Продолжим, капитан. В-1099. Ошейник с надписью, кожаный,  с  бронзо...  Ну
ладно, я сам только что видел его. Он был на собаке.
     Адмирал поставил галочку возле ошейника. Через час он прошествовал  в
радиорубку. В середине ее стоял, расправив плечи, Бурман. Несмотря на  то,
что поза у него была  решительной,  руки  и  ноги  его  мелко  дрожали,  а
выпученные глаза неотступно следовали за Макнаутом. В них  читалась  немая
мольба. Бурман был как на угольях.
     - В-1098. Капес,  один,  -  произнес  Кэссиди  голосом,  не  терпящим
возражения.
     Двигаясь  с  угловатостью  плохо  отрегулированного  робота,   Бурман
дотронулся до небольшого ящичка с многочисленными шкалами, переключателями
и цветными лампочками. По внешнему виду  прибор  напоминал  соковыжималку,
созданную  радиолюбителем.  Радиоофицер  щелкнул  двумя   переключателями.
Цветные лампочки ожили и заиграли разнообразными комбинациями огней.
     - Вот он, сэр, - с трудом произнес Бурман.
     - Ага! - прокаркал Кэссиди и нагнулся к  прибору,  чтобы  рассмотреть
его получше. - Что-то я не помню такого  прибора.  Впрочем,  за  последнее
время  наука  идет  вперед  такими  шагами,  что  всего  не  упомнишь.  Он
функционирует нормально?
     - Так точно, сэр!
     - Это один из наиболее нужных приборов на корабле, - прибавил Макнаут
для пущей убедительности.
     - Каково же его назначение?  -  спросил  адмирал,  давая  возможность
радиоофицеру метнуть перед ним бисер мудрости.
     Бурман побледнел.
     Макнаут поспешил к нему на помощь.
     - Видите ли, адмирал, подробное объяснение  потребует  слишком  много
времени, так как прибор исключительно сложен, но вкратце - капес позволяет
установить  надлежащий  баланс  между   противоположными   гравитационными
полями.  Различные  сочетания  цветных  огней  указывают  на   степень   и
интенсивность  разбалансировки  гравитационных  полей  в  любой   заданный
момент.
     - Это очень тонкий прибор, основанный на константе Финагле, - добавил
Бурман, внезапно исполнившись отчаянной смелости.
     - Понимаю, - кивнул Кэссиди, не поняв ни единого слова. Он  устроился
поудобнее  в  кресле,  поставил   галочку   около   капеса   и   продолжил
инвентаризацию.  -  Ц-44.  Коммутатор,  автоматический,  на   40   номеров
внутренней связи, один.
     - Вот он, сэр.
     Адмирал взглянул на коммутатор и опять углубился  в  список.  Офицеры
воспользовались этим мгновением, чтобы вытереть пот с лица.
     Итак, победа одержана.
     Все в порядке.

     Контр-адмирал отбыл с  к.к."Бастлер"  довольный,  наговорив  в  адрес
капитана кучу комплиментов. Не прошло и часа, как вся  команда  уже  снова
была в городе, наверстывая потерянное время. Макнаут наслаждался  веселыми
городскими огнями по очереди с Грегори. В течение следующих пяти дней  мир
и покой царили на корабле.
     На шестой день Бурман принес радиограмму в каюту  командира,  положил
ее на стол и остановился, ожидая реакции Макнаута. Лицо радиоофицера  было
довольным, как у человека, чью добродетель вознаградили по заслугам.
     ШТАБ-КВАРТИРА КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА НА ЗЕМЛЕ БАСТЛЕРУ ТЧК  ВОЗВРАЩАЙТЕСЬ
НЕМЕДЛЕННО ДЛЯ КАПИТАЛЬНОГО РЕМОНТА ПЕРЕОБОРУДОВАНИЯ ТЧК
     БУДЕТ УСТАНОВЛЕН НОВЕЙШИЙ ДВИГАТЕЛЬ ТЧК
     ФЕЛДМАН УПРАВЛЕНИЕ КОСМИЧЕСКИХ ОПЕРАЦИЙ СИРИСЕКТОР
     - Назад на Землю, - прокомментировал Макнаут со счастливым  лицом.  -
Капремонт -  это  по  крайней  мере  месяц  отпуска.  -  Он  посмотрел  на
радиоофицера. -  Передай  дежурному  офицеру  мое  приказание:  немедленно
вернуть весь личный состав на  борт.  Когда  узнают  причину  вызова,  они
побегут сломя голову.
     - Так точно, сэр, - ухмыльнулся Бурман.
     Спустя две недели, когда Сирипорт остался далеко позади, а Солнце уже
виднелось как  крошечная  звездочка  в  носовом  секторе  звездного  неба,
команда еще продолжала улыбаться. Предстояло одиннадцать недель полета, но
на этот раз стоило подождать. Летим домой! Ура!
     Улыбки  исчезли,  когда  однажды  вечером  Бурман  принес  неприятное
известие. Он вошел в рубку и остановился  посреди  комнаты,  кусая  нижнюю
губу в ожидании, когда капитан кончит запись в бортовом журнале.
     Наконец Макнаут отложил журнал в  сторону,  поднял  глаза  и,  увидев
Бурмана, нахмурился.
     - Что случилось? Живот болит?
     - Никак нет, сэр. Я просто думал.
     - А что, это так болезненно?
     - Я думал, - продолжал Бурман похоронным голосом. -  Мы  возвращаемся
на Землю для капитального ремонта. Вы понимаете, что это значит? Мы  уйдем
с корабля, и орда экспертов оккупирует его. - Он бросил трагический взгляд
на капитана. - Я сказал - экспертов.
     - Конечно, экспертов, - согласился Макнаут. - Оборудование  не  может
быть установлено и проверено группой кретинов.
     -  Потребуется  нечто  большее,  чем  знания  и  квалификация,  чтобы
установить и отрегулировать наш капес, -  напомнил  Бурман.  -  Для  этого
нужно быть гением.
     Макнаут откинулся назад, как будто к его носу поднесли головешку.
     - Боже мой! Я совсем забыл об этой штуке. Да, когда  мы  вернемся  на
Землю,  вряд  ли  нам  удастся  потрясти  этих  парней   своими   научными
достижениями.
     - Нет, сэр, не удастся, - подтвердил Бурман.  Он  не  прибавил  слова
"больше", но все его лицо красноречиво говорило: "Ты сам впутал меня в эту
грязную историю. Теперь сам и выручай".
     Он  подождал  несколько  секунд,  пока  Макнаут  что-то   лихорадочно
обдумывал, затем спросил:
     - Так что вы предлагаете, сэр?
     Внезапно лицо капитана расплылось в улыбке, и он ответил:
     - Разбери этот дьявольский прибор и брось его в дезинтегратор.
     - Это не решит проблемы, сэр. Все равно у нас не будет хватать одного
капеса.
     - Ничего подобного. Я собираюсь сообщить на Землю  о  его  выходе  из
строя в трудных условиях космического полета. - Он выразительно  подмигнул
Бурману. - Ведь теперь мы в свободном полете, верно? - С этими словами  он
потянулся к блокноту радиограмм  и  начал  писать,  не  замечая  ликующего
выражения на лице Бурмана:
     К. К. БАСТЛЕР ШТАБУ КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА НА  ЗЕМЛЕ  ТЧК  ПРИБОР  В-1098
КАПЕС ОДИН РАСПАЛСЯ НА СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ПОД МОЩНЫМ ГРАВИТАЦИОННЫМ ДАВЛЕНИЕМ
ВО ВРЕМЯ ПРОХОЖДЕНИЯ ЧЕРЕЗ ПОЛЕ ДВОЙНЫХ СОЛНЦ ГЕКТОР МЕЙДЖОР МАЙНОР ТЧК
     МАТЕРИАЛ БЫЛ ИСПОЛЬЗОВАН КАК ТОПЛИВО ДЛЯ РЕАКТОРА ТЧК
     ПРОСИМ СПИСАТЬ ТЧК
     МАКНАУТ КОМАНДИР БАСТЛЕРА
     Бурман выбежал из капитанской рубки и немедленно  радировал  послание
на Землю. Два дня прошли в полном спокойствии. На  третий  день  он  снова
вошел к капитану с озабоченным и встревоженным видом.
     - Циркулярная радиограмма, сэр, - объявил он, протягивая листок.
     ШТАБ КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА НА ЗЕМЛЕ
     ДЛЯ ПЕРЕДАЧИ ВО ВСЕ СЕКТОРА ТЧК
     ВЕСЬМА СРОЧНО ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОЙ ВАЖНОСТИ ТЧК
     ВСЕМ КОРАБЛЯМ НЕМЕДЛЕННО ПРИЗЕМЛИТЬСЯ БЛИЖАЙШИХ КОСМОПОРТАХ ТЧК
     НЕ ВЗЛЕТАТЬ ДО ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ ТЧК
     УЭЛЛИНГ КОМАНДИР СПАСАТЕЛЬНОЙ СЛУЖБЫ ЗЕМЛИ
     -  Что-то  случилось,  -  заметил   Макнаут,   впрочем,   ничуть   не
обеспокоенный. Он поплелся в штурманскую рубку,  Бурман  за  ним.  Там  он
сверился с картами и  набрал  номер  внутреннего  телефона.  Связавшись  с
Пайком, капитан сказал:
     - Слушай, Пайк,  принят  сигнал  тревоги.  Всем  кораблям  немедленно
вернуться в ближайшие  космопорты.  Нам  придется  сесть  в  Закстедпорте,
примерно в трех летных днях отсюда.  Немедленно  измени  курс,  семнадцать
градусов  на  правый  борт,  наклонение  десять.  -  Он  бросил  трубку  и
проворчал. - Мне никогда не нравился Закстедпорт. Вонючая дыра. Пропал наш
месячный отпуск. Представляю, какое настроение будет у  команды.  Впрочем,
не могу винить их в этом.
     - Как вы думаете, сэр, что случилось? - спросил Бурман.  Он  выглядел
каким-то неспокойным и раздраженным.
     - Одному богу известно. Последний раз  циркулярная  радиограмма  была
послана семь лет назад,  когда  "Старейдер"  взорвался  на  полпути  между
Землей и Марсом. Штаб приказал всем кораблям оставаться в портах, пока  не
будет выяснена причина катастрофы. -  Макнаут  потер  подбородок,  подумал
немного и продолжал:  -  А  за  год  до  этого  была  послана  циркулярная
радиограмма, когда вся команда к.к."Блоуган" сошла с ума. В общем, что  бы
то ни было, это серьезно.
     - Это не может быть началом космической войны?
     - С кем? - Макнаут презрительно махнул рукой. - Ни у кого нет  флота,
равного нашему. Нет, это что-то техническое. Рано или поздно  нам  сообщат
причину. Еще до того, как мы сядем в Закстеде.
     Действительно, скоро  им  сообщили.  Уже  через  шесть  часов  Бурман
ворвался в капитанскую рубку с лицом, искаженным от ужаса.
     - Ну, а теперь что случилось? - спросил  Макнаут,  сердито  глядя  на
взволнованного радиоофицера.
     -  Это  капес,  -  едва  выговорил  Бурман.  Его  руки   конвульсивно
дергались, как будто он сметал невидимых пауков.
     - Ну и что?
     - Это была опечатка. В инвентарном списке должно было  быть  написано
"каз. пес".
     Капитан продолжал смотреть на Бурмана непонимающим взглядом.
     - Каз. пес? - переспросил он.
     - Смотрите сами! - С этими словами Бурман бросил радиограмму на  стол
и стремительно выскочил из  радиорубки,  позабыв  закрыть  дверь.  Макнаут
недовольно хмыкнул и уставился на радиограмму:
     ШТАБ КОСМИЧЕСКОГО ФЛОТА НА ЗЕМЛЕ БАСТЛЕРУ ТЧК
     ОТНОСИТЕЛЬНО ВАШЕГО РАПОРТА ГИБЕЛИ В-1098 КАЗЕННОГО ПСА ПИЗЛЕЙКА ТЧК
     НЕМЕДЛЕННО  РАДИРУЙТЕ  ВСЕ  ПОДРОБНОСТИ  ОБСТОЯТЕЛЬСТВА  ПРИ  КОТОРЫХ
ЖИВОТНОЕ РАСПАЛОСЬ НА СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ ПОД МОЩНЫМ ГРАВИТАЦИОННЫМ  ДАВЛЕНИЕМ
ТЧК
     ОПРОСИТЕ КОМАНДУ И  РАДИРУЙТЕ  СИМПТОМЫ  ПОЯВИВШИЕСЯ  ЧЛЕНОВ  ЭКИПАЖА
МОМЕНТ НЕСЧАСТЬЯ ТЧК
     ВЕСЬМА СРОЧНО КРАЙНЕ ВАЖНО УЭЛЛИНГ СПАСАТЕЛЬНАЯ  СЛУЖБА  КОСМИЧЕСКОГО
ФЛОТА НА ЗЕМЛЕ
     Закрывшись в своей  каюте,  Макнаут  начал  грызть  ногти.  Время  от
времени он, скосив глаза, проверял, сколько осталось, и продолжал грызть.



                            Эрик Френк РАССЕЛ

                            И ПОСЛЫШАЛСЯ ГОЛОС

                         пер. Светлана Васильева

     ~~ - italic


     Они взобрались из маленькой обшарпанной космошлюпки  кто  как  сумел:
одни выползли, другие вышли, а некоторые даже выпрыгнули. Их было  девять.
Космошлюпка была рассчитана на двадцать мест, но покинуло ее только девять
пассажиров, и еще остались внутри.
     Стеной, уходящей в небо, со  всех  сторон  их  окружали  непроходимые
джунгли чужой и, скорей  всего,  враждебной  человеку  планеты.  В  вышине
пылало пронзительно-голубое  солнце;  в  его  свете  лица  людей  казались
мертвенно-бледными, и оно вынуждало их смотреть на мир сквозь щелки  между
почти сомкнутыми веками.
     Плотный воздух  был  насыщен  запахами  растений  с  легкой  примесью
какого-то смрада. Погрузившись  в  зловещее  раздумье,  джунгли  безмолвно
ждали, ждали, ждали...
     Как само собой  разумеющееся,  обязанности  командира  взял  на  себя
старший помощник капитана космолета Эликс Саймс. Никто не стал  оспаривать
его право на руководство отрядом. Высокий, седой, немногословный,  он  был
старшим  по  рангу.  Впрочем,  едва  ли  ранг  чего  то  стоил  при  таких
критических обстоятельствах, а если б и стоил, то быстро бы обесценился.
     Повернувшись лицом к остальным, он сказал:
     - Насколько я могу судить, мы с вами  находимся  на  Вальмии,  шестой
планете системы ЗМ17. - Прищурившись, он быстро взглянул на пламенеющее  в
небе светило. - Однако  не  думайте,  что  нам  повезло.  В  космосе  есть
множество планет получше этой.
     - Мы живы, - подал голос Макс Кесслер, командир третьей  вахты.  -  А
это уже кое-что.
     - Главное сейчас - выжить, - возразил Саймс. - А это уже нечто  иное.
- Он внимательно оглядел каждого, изучая,  оценивая.  -  На  Вальмии  есть
спасательная  станция  под  защитным  куполом.  На  сороковой   параллели.
Доберемся до нее - уцелеем. Это наша единственная надежда. - Он  подождал,
пока его слова дойдут до остальных, и добавил: - Полагаю, что идти нам  до
нее тысяча семьсот две тысячи миль.
     - Если, скажем, делать сорок  миль  в  день,  -  рискнул  высказаться
Кесслер, - то получается пятьдесят дней. Справимся.
     - Зорок милев! - эхом отозвалась миссис Михалич, и ее широкое, пухлое
лицо покраснело от волнения. Она ощупью нашла руку мужа и вцепилась в нее.
- Григор, в наз не ездь зила деладь зорок милев.
     Коренастый и пухлолицый, как она, Григор ласково похлопал ее по руке.
     - Лучше взего шдадь и змодредь, как будед.
     Разглядывая эту пару, Билл Молит пришел к выводу, что судьба могла бы
да и должна была распорядиться поумнее. По его убеждению,  в  выборе  тех,
кому удалось спастись после катастрофы, случай сыграл  неизмеримо  большую
роль, чем справедливость. Слишком уж много погибло настоящих людей,  когда
метеорит вмазал в "Стар Куин", расколов корабль, как орех. Адский  грохот,
раздирающий уши свист  улетучившегося  воздуха  -  и  их  вмиг  не  стало:
Эйнсворта,  Олкока,  Бэнкаса,  Балмера,   Блэндела,   Касартелли,   Кейза,
Корригэна; замечательные люди отправились к праотцам.
     А взгляните-ка на этот  сброд,  который  уцелел.  Из  всех  спасшихся
чего-то стоили только трое. Или четверо, если  считать  Фини,  ирландского
терьера покойного капитана Риджуэя.  Он,  Билл  Молит,  помощник  инженера
первой вахты, двести фунтов мускулов, покрытых  густой  вязью  татуировки,
оказался в числе тех, кто выжил. И  еще  Саймс  и  Кесслер,  оба  отличные
парни, настоящие люди, белые, грамотные, отменные специалисты.
     Что  касается  остальных,  то  в  космосе  сейчас  плыли  раздувшиеся
безжизненные тела людей, в тысячу раз более  достойных,  чем  эта  шушера.
Взять,  к  примеру,  Михаличей.  Приземистые,   близорукие,   бестолковые.
Всего-навсего простые земледельцы. Старые, уродливые,  с  какого  бока  ни
глянь - полные ничтожества. Даже не умеют по-английски правильно говорить.
     Еще в первый день полета он повстречался в коридоре с миссис Михалич,
и она, испуганная раздавшимся  вдруг  жужжанием  и  глухим  постукиванием,
обеспокоено спросила:
     - Эда шдо дакой?
     - Эда, - ответил ей Молит с презрением, которое она по своей  тупости
не заметила, - водяные назозы, который кашаед вода.
     - Ах, вод шдо, - с каким-то идиотским облегчением сказала она. - Ошен
благодарю.
     - Не здоид благодарнозд, - фыркнул он.
     Парочка избранных, выхваченных из пучины смерти, ни за что ни про что
получивших право на жизнь, в котором было отказано другим.  Уж  как-нибудь
Вселенная обошлась бы без них. А теперь  они  станут  немалым  бременем  в
предстоящем долгом путешествии - о них ведь придется заботиться, нести  за
них ответственность, тогда как любые два члена погибшего экипажа космолета
стали бы теперь подспорьем.
     А вот еще  один,  кому  посчастливилось  остаться  в  живых:  рабочий
машин