ежно
приникают к светлой руке моей любимой, - с удивившей  остальных  беглостью
бойко объяснил Малыш Ку.
     - Это надо же! - воскликнул Молит. - Очень милая песенка.
     Подумать только - Малышу Ку есть  о  ком  петь  песни!  Такое  Молиту
раньше и в голову бы не пришло. Он попытался представить себе эту женщину.
Вероятно, лицо у нее оливкового света, миндалевидные глаза; она смешливая,
пухленькая, вкусно готовит; мать семерых упитанных  детей.  Не  исключено,
что телом она вдвое крупнее Малыша Ку, управляет им и  хозяйством  твердой
уверенной рукой и зовут ее, возможно, Тончайший Аромат, или как-нибудь еще
в том же роде.
     -  Очень,  очень  мило!  -  повторил  Молит  к  вящему   удовольствию
смущенного Малыша Ку.
     - Может, споем теперь "Мы  идем  по  Джорджии"?  -  предложил  Сэмми,
которому не терпелось еще подрать глотку.
     - Я уже задыхаюсь. - Кесслер яростно рубанул мечете по живой изгороди
из лиан высотой в половину человеческого роста,  которая  перекрыла  перед
ними тропу. - Идущему впереди достается вся работа.
     - И он берет на себя весь риск, - добавил Сэмми. - А не идти  ли  нам
во главе отряда по очереди?
     - Неплохая идея. - Кесслер прошел  через  отверстие  в  изгороди,  по
краям которого извивались свежие обрубки лиан. - Я обдумаю  ее.  Напомните
мне об этом месяца через два.
     Напоминать не пришлось.
     Он так долго не прожил.

     Тремя днями  позже  им  вдруг  повстречались  таинственные  животные,
которые проложили в джунглях тропы. Частенько они  задумывались  над  тем,
кто мог проделать в непроходимых зарослях эти коридоры.  Уж,  конечно,  не
огромные  змееподобные  твари  вроде  той,  которую  пытался   обезглавить
Гэннибэл Пейтон. С того времени они не раз мельком видели  этих  животных,
но те никогда не выползали на тропу и ни одно на них не напало.
     К появлению в джунглях этих троп не  имели  отношения  и  похожие  на
ящериц существа поменьше. Их было слишком мало, да  и  корпус  у  них  для
этого чересчур легок. Людям давно стало ясно, что  извилистые  коридоры  в
зарослях протоптаны животными более редкими и очень тяжелыми. Местами  эти
тропы уже зарастали: вступая в свои права, их постепенно отвоевывали назад
джунгли. Однако длинные отрезки пути за исключенном уголков, где затаились
алые цветы-хищники, были начисто вытоптаны, словно почву здесь утрамбовали
чьи-то чудовищные конечности.
     Кесслер уже собрался было свернуть по тропе в сторону, но тут до  его
слуха издалека донесся  какой-то  грохот.  Другие  тоже  это  услышали  и,
приблизившись, остановились за его спиной. Фини задергал ушами, всм  своим
видом выражая крайнее беспокойство.
     Звук казался особенно странным в этом мире мертвой  тишины.  Он  вмиг
словно бы отменил извечный закон природы. Гул ударов! Тяжелых, сотрясающих
землю, как топот пятидесятитысячного стада взбесившихся буйволов.
     Фини возбужденно взвизгнул, быстро забегал кругами, и Кесслер сказал:
     - Чувствую, что нам лучше с этой тропы  убраться.  -  Он  внимательно
оглядел ближайший к ним участок джунглей. Звук становился  все  громче.  -
Вон туда!
     Указав место, где заросли с виду были чуть реже и ветки не так  тесно
переплетены, он начал прорубать проход.
     Все вместе они яростно рубили ветки и рассекали стебли,  а  когда  им
удалось продвинуться в глубь зарослей  ярдов  на  тридцать,  оглушительный
грохот вырвался из-за поворота тропинки. Молит схватил Фини и своей потной
волосатой рукой стиснул ему челюсти, чтобы тот не залаял.  В  прилипших  к
спинам  рубашках  они  стояли  в  глубине  чужого  ада  и   наблюдали   за
происходящим.
     По тропе, точно потерявшие  управление  локомотивы,  одно  за  другим
мчались громадные животные. У них была толстая тесная  кожа,  омерзительно
уродливые трехрогие головы с маленькими свиными глазками. Казалось, вес их
совершенно не  соответствует  размеру  -  создавалось  впечатление,  будто
пятьдесят тонн костей и мускулов стиснуто в емкость, рассчитанную тонн  на
двадцать. Четыре пары массивных, как у слона, ног расплющивали и вбивали в
почву стебли лиан и все, что попадалось на их пути.
     Их конечности обрушивались на землю с такой  неимоверной  силой,  что
это  ощущалось  даже  на  расстоянии  в  тридцать  ярдов.  Ударная  волна,
распространившись в верхних слоях почвы, поднялась по стволам деревьев,  и
верхушки их затрепетали.  Животные  бежали  без  единого  звука,  если  не
считать топота и пофыркивания, и Кесслеру на миг представилось, будто  это
какие-то неведомые гигантские трехрогие носороги.
     Их было шестьдесят или семьдесят. Неуклюжим галопом, для которого  не
существовало преград, они промчались мимо, растаптывая все,  что  попадало
им под  ноги,  проламывая  замаскированные  покрытия  ям-ловушек,  на  дне
которых затаились паукообразные хищники, - теперь тем придется вылезть  из
своих нор на поверхность и заделать дыры кашицей из слюны с землей.
     Выбираясь из укрытия в зеленом сумраке джунглей, люди напрягали слух,
чтобы определить, не грозит ли с  севера  еще  одно  такое  нашествие,  но
услышали лишь приглушенный расстоянием удаляющийся топот.
     Следуя изгибу тропы, Кесслер вышел к развилке, сверился с компасом  и
указал налево.
     - Нам сюда.
     Этот путь привел их к реке. Тропа упиралась в  берег,  а  по  обе  ее
стороны он был начисто вытоптан: этак ярдов на сто по течению и на столько
же - против. Сюда приходили на водопой трехрогие чудовища.
     Вода в реке была мутная, желтая, течение быстрое. Преграда шириной  в
тридцать  ярдов  и  неизвестной  глубины.   Согласно   показанию   компаса
противоположный берег лежал по прямой к северу.
     Кесслер хмуро взглянул на быстрый речной поток и решительно заявил:
     - Я б и пытаться не стал переплыть эту реку. В ней могут быть сильные
подводные течения. - Он вытер с лица пот  и  какое-то  время  без  особого
восторга смотрел на желтую воду, отливавшую зеленоватым блеском под лучами
голубого солнца. От реки несло гнилыми яблоками и еще каким-то  незнакомым
едким запахом. Это слишком рискованно.
     - Тогда остается одно - тащиться назад до той  развилки  и  пойти  по
другой тропе, - сказал Молит. - Она, правда,  вела  на  запад,  но  вполне
возможно, что потом она снова повернет к северу.
     - Я предпочел бы не возвращаться, если можно этого  избежать.  Частые
отклонения от курса нас угробят. - Кесслер внимательно оглядел оба берега,
росшие поблизости деревья и после недолгого раздумья промолвил:  -  Жители
земных джунглей плетут мосты из лиан, и на сооружение такого моста  уходит
совсем немного времени. Кто-нибудь из вас знает, как это делается?
     Ни один не имел об  этом  ни  малейшего  представления.  Молит  решил
высказать свои соображения:
     - Сдается мне, что люди, которые там занимаются этой работой,  должны
находиться по обе стороны реки. Если это  так,  то  нам,  чтобы  построить
мост, по которому мы перейдем  реку,  нужно  сначала  перебраться  на  тот
берег.
     - Перелететь на та сторона, как обезьяна, - сказал Малыш Ку.
     - Да ты, верно, телепат! -  воскликнул  Кесслер.  -  В  моем  котелке
доваривалась та же идея. - Он  еще  раз  внимательно  оглядел  деревья.  -
Только бы найти подходящую лиану... Они прошлись  вдоль  берега  и  вскоре
обнаружили  то,  что  искали.   Среди   множества   деревьев,   полушатром
раскинувших ветви над прибрежной частью потока, нашлось одно, с  которого,
почти касаясь воды, свисало несколько толстых стеблей лианы.
     Подтянуть один из них к берегу не составило особого труда.
     Они срезали в джунглях длинную лиану, привязали к ее  концу  овальный
камень  и,  раскручивая  его  в  воздухе,  стали  забрасывать  в   сторону
болтавшихся над водой стеблей, вокруг одного из  которых  тонкая  лиана  и
обмоталась с десятой попытки. Они потянули стебель на себя, но  его  конец
взметнулся над берегом и зацепился за дерево так высоко, что дотянуться до
него было невозможно, и чтобы снять его, Молиту пришлось взобраться  вверх
по стволу.
     - Я переправлюсь первым, - сказал Кесслер.
     Он привязал уже обмотанный лианой камень к концу свисавшего с  дерева
стебля, швырнул его через реку и с  помощью  тонкой  лианы  вернул  назад.
Камень пролетел в  каких-нибудь  двух  футах  над  противоположным,  более
высоким берегом. Довольный  результатом,  Кесслер  подтянул  лямки  своего
вещевого мешка, проверил,  надежно  ли  пистолет  и  коробка  с  патронами
прикреплены к поясу, и отдал Молиту компас.
     - Слишком уж ценный прибор, чтобы им рисковать.
     Не сознавая зловеще-пророческого смысла этих своих  слов,  Кесслер  с
помощью остальных поднялся на несколько футов  вверх  по  стволу,  схватил
толстую лиану и потянул к себе изо всех  сил,  испытывая  на  прочность  и
желая удостовериться, насколько крепко она сцеплена с ветвью.
     - Камень был брошен с большой силой, - обеспокоено сказал Сэмми. -  А
вы такой мощный толчок не получите. Что,  если  вы  не  долетите  до  того
берега?
     - Долечу. Эта лиана свисает с ветви по крайней  мере  футов  на  пять
дальше середины потока, а значит, ближе к противоположному берегу, который
к тому же значительно выше этого. Справлюсь, дело нехитрое.
     Он покрепче ухватился за стебель, оттолкнулся обеими ногами от ствола
и ринулся вперед. Под тяжестью его тела лиана протестующе затрещала, но не
лопнула. Однако она сорвалась с ветви, за которую держалась. Кесслер  упал
в реку. И сразу  же  вода  вблизи  места  падения  всколыхнулась  и  пошла
кругами, словно под поверхностью что-то быстро задвигалось.
     Когда Кесслер, подняв фонтан желтых брызг,  рухнул  в  реку  и  рядом
возник этот странный водоворот, Сэмми Файнстоун,  стоявший  ближе  всех  к
кромке воды, громко вскрикнул. Сбросив мешок с  поклажей,  он  поднял  над
головой руки.
     - Стой дурак! - заорал Молит и рванулся от подножия дерева  к  Сэмми,
чтобы удержать его. - Ты же не знаешь, что это...
     Он опоздал. Пропустив мимо  ушей  его  предостерегающий  крик,  Сэмми
бросился в воду.
     На  середине  реки  бесновался  водоворот.  Среди  хлопьев  пены   из
взбаламученной воды выскочила голова Кесслера и сразу  же  вновь  скрылась
под поверхностью. Вода пошла волнами, еще больше  вспенилась  и  приобрела
розоватый оттенок. Взметнулся невысокий смерч.
     Из воды на миг показалась рука, вся  в  крови,  судорожно  вытянутая,
страшная - и Кесслер навсегда исчез.
     Тут вынырнул Сэмми, которого мощной подводной волной отбросило  назад
к берегу. Он отчаянно боролся с течением, но  вдруг  громко  охнул.  Молит
бросился в ту сторону, куда относило Сэмми, прыгнул в реку, погрузившись в
воду по грудь, и за волосы потащил Сэмми  к  берегу.  Потом  он  нагнулся,
подхватил его под мышки и выволок из воды.
     Но не всего Сэмми, а лишь его часть - тело без  голеней.  Ниже  колен
была только кровь, толчками извергающаяся из перерезанных сосудов.
     -  О,  господи!  -  выдохнул  Молит,   чувствуя,   как   ему   сводит
внутренности.
     Он бережно опустил тело Сэмми на землю, бросился к походной аптечке и
с ощущением полной беспомощности окинул взглядом ее содержимое. В  ней  не
было никаких хирургических инструментов, а если б и были, он все равно  не
знал, как ими пользоваться.  Там  был  шприц,  иглы  к  нему.  Пузырьки  с
какими-то лекарствами, жидкими  и  в  виде  затвердевшей  массы.  А  каким
образом наполняют шприц, как и в какую часть тела делают укол? Какое лучше
применить лекарство?
     Сэмми зашевелился и попытался сесть, лицо у него было белое и сонное,
как у человека, еще не вернувшегося к действительности,
     - А Макси? - прошептал он. - Что с...?
     - Она погибать, - сказал Малыш Ку, пристально глядя на  Сэмми  своими
глазами-щелочками. - Вы лежать тихо-тихо.
     Сэмми  снова  напрягая,  стараясь   подчинить   своей   воле   нижние
конечности, потом глянул вниз.
     Вернулся Молит, и Малыш Ку сказал ему:
     - Она терять сознание.
     - Не имеет значения. Эти вот средства в аптечке единственное,  что  у
нас есть для  оказания  ему  помощи.  Подними-ка  его  правую  культю,  да
поживей. Тонкими пластиковыми трубочками он быстро соединил самые  большие
кровеносные сосуды, потом их и обнаженные мышцы на  срезе  культи  залепил
густой клейкой массой. Накладывать эту массу  было  довольно-таки  трудно,
ибо стоило нанести ее на  какой-нибудь  участок  раны,  как  за  считанные
секунды она становилась  твердой,  как  стекло.  Первый  ее  слой  прикрыл
рассеченную плоть  и  закрепил  трубочки.  На  него  один  поверх  другого
наложилось еще несколько быстро затвердевших  слоев  этой  массы;  и  рана
оказалась под прочным  защитным  колпаком.  Так  же  он  обработал  вторую
культю.
     В экстренных случаях допускался и такой грубый, зато  быстрый  способ
оказания срочной помощи при  тяжелом  ранении.  Но  эта  мера  с  натяжкой
годилась только для того, чтобы раненый продержался, пока его не  доставят
в  операционную  с  новейшим   оборудованием,   где   им   займутся   руки
профессиональных хирургов.
     Молит потянулся к  аптечке  за  бинтами  и  мягкими  прокладками.  Не
потому, что они нужны были для ухода за ранами - ими можно  было  обернуть
обрубки ног Сэмми, чтобы уложить их поудобнее. Его протянутая рука замерла
в воздухе, так как в этот миг Малыш Ку выхватил  пистолет  -  единственное
оставшееся у них оружие - и ровным голосом произнес:
     - Речная дьявол!
     Оглянувшись через плечо, Молит увидел торчащую из  воды  -  огромную,
размером с небольшую лодку, плоскую голову в форме сердца, а на ней -  два
белых, похожих на  блюдца,  немигающих  глаза,  которые  смотрели  на  них
пристально и холодно. С рогоподобных  выступов  этой  невообразимой  морды
свисали тонкие  нити  водорослей.  Челюсти  чудовища  совершали  медленные
жевательные движения, словно  оно  еще  не  до  конца  насладилось  вкусом
редкостного изысканного блюда.
     Бешено застрочил автомат. Одно блюдце лопнуло, и из глазницы  потекла
густая зеленая жидкость. Голова скрылась под водой и, судя по тому, как  в
этом месте разбушевалась река, животное заметалось по дну.
     Сэмми, которого громкий стрекот автоматной очереди вывел из обморока,
шевельнулся и поднял глаза на Молита и Малыша Ку.
     - Мои ноги!  Что-то  оттяпало  мне  ноги.  -  И  по-детски  изумленно
добавил: - А я ведь почти ничего не почувствовал, Только  слегка  резануло
болью, как при судороге. Но из-за этого я лишился ног!
     - Поправишься. - Молит продолжал бинтовать культю.
     - Нет. На этой планете мне не поправиться. -  По  телу  Сэмми  прошла
дрожь, словно из жарких джунглей на него вдруг повеяло  каким-то  странным
холодом. - Со мной покончено. Вам лучше меня здесь оставить.
     - То, что ты временно вышел из  строя,  не  дает  тебе  права  молоть
всякую ерунду. Так что заткнись! - резко оборвал его Молит.
     Слало улыбнувшись ему, Сэмми промолвил:
     - Груби сколько хочешь - меня ты этим не проведешь. Я  же  знаю,  что
настал мой черед дать работу лопате.
     - Мы понесем тебя, - отрезал Молит. - Для разнообразия. Рытьем  могил
я сыт по  горло.  Выбрось-ка  из  твоей  дурацкой  башки,  что  ты  можешь
заставить меня выкопать еще одну!

     Молит, который теперь был за старшего, пришел к выводу,  что  река  в
этом месте - препятствие для них непреодолимое. Будь их только двое, он  и
Малыш Ку, он пошел бы на  риск  и  попробовал  перелететь  на  тот  берег,
держась за какую-нибудь другую лиану. Но переправить  туда  Фини  и  Сэмми
было невероятно трудно, Проще вернуться к тропе, что вела на запад, и  там
же поискать какую-нибудь другую, которая, может, потом повернет к северу.
     Они срубили и обтесали две прямые ветки, и  Малыш  Ку  натянул  между
ними мягкую циновку, которую он сплел из похожей на камыш травы. Ловкость,
с  которой  при  этом  двигались  его  худые  длинные   пальцы,   поразила
наблюдавшего за ним Молита. Очевидно, Малыш Ку обладал особым  талантом  к
подобным поделкам - работа была выполнена с такой быстротой  и  сноровкой,
что  Молит  и  мечтать  не  мог  когда-нибудь  сравняться  с  ним  в  этом
мастерстве.
     На таких самодельных, но удобных носилках Сэмми  отправился  в  путь.
Рядом с ним лежало его мачете. Как бы ни сложились обстоятельства, не было
ни малейшего шанса на то, что он сможет применить его, но им  не  хотелось
расставаться с этим оружием.  К  тому  же  само  его  присутствие  немного
подбадривало человека, которого несли на носилках: это  как  бы  означало,
что те двое по-прежнему  считают  его  полноценным  членом  их  маленького
отряда. Но никто лучше его не знал, насколько это далеко от истины.
     Итак, он беспомощно лежал на носилках, ловил  взглядом  успокаивающие
отблески  солнечного  света  на  лезвии  мачете,  смотрел,  как  над   ним
проплывают ветви деревьев, безмолвно кусал нижнюю губу, чтобы  не  выдать,
насколько ему тяжело,  и  старался  как-то  отвлечься  от  жгучей  боли  в
обрубках ног. Благодаря стекловидным оболочкам, покрывавшим  раны,  он  не
терял крови. Эти оболочки были непроницаемы и для микробов. Другое дело  -
бактерии, которыми кишмя кишела желтая река. Они проникли в его  организм,
когда доступ  к  ранам  был  еще  открыт,  и  теперь,  запертые  под  этой
изолирующей массой, вступили в борьбу с его белыми кровяными тельцами.
     К  середине  второй  ночи  нестерпимое  жжение  распространилось   на
поясницу. Не в силах заснуть от боли, Сэмми лежал между  костром  и  телом
спящего Малыша Ку. А неподалеку взад-вперед вышагивал Билл Молит,  который
нес свою очередную вахту. Поскуливал во сне Фини, растянувшийся на  мешках
с поклажей. Сэмми вздохнул и,  пытаясь  сесть,  с  усилием  приподнял  над
землей верхнюю часть туловища. В  его  темных  глазах  замерцали  отблески
пламени. Подошел Молит, опустился рядом с ним на колени и  шепотом,  чтобы
не разбудить Малыша Ку, спросил:
     - Ну, как ты?
     - Плоховато. Я...
     - Погоди-ка. - Молит направился к сложенным в кучу мешкам,  осторожно
вытащил из-под Фини свой, порылся в нем и вернулся к Сэмми. - Я  прихватил
их со спасательной шлюпки. Хотел приберечь...
     - Какой шлюпки? - спросил Сэмми.
     - Той, которая нас сюда доставила.
     Сэмми прищурил глаза, собрался с мыслями и проговорил:
     - Ах, да, та шлюпка. Господи, как же это было давно.
     - Хотел приберечь их до той знаменательной минуты,  когда  мы  увидим
перед  собой  купол  спасательной  станции.  -  Молит  показал   небольшую
запечатанную жестянку с сигаретами. - Но теперь такое  количество  нам  не
понадобится.
     - Убери их, - выдохнул Сэмми.  Он  безуспешно  старался  не  показать
виду, что задыхается. - Жаль сейчас  открывать  банку.  Ведь  сигареты  не
смогут храниться месяцами, если в банку попадет воздух.
     - Малыш Ку не курит. Остаемся ты  да  я.  -  Молит  разгерметизировал
банку и щелчком откинул крышку. Он дал Сэмми сигарету, поднес ему  огонек,
а другую закурил сам. - Как насчет укола морфия?
     - Умеешь делать уколы?
     - Нет.
     Опершись на руку, Сэмми с трудом приблизил свое лицо к лицу Молита  и
заговорил, понизив голос:
     - Вы тащили меня на руках два дня. Сколько вы прошли за это время?
     - Миль семь, - наугад ответил Молит.
     - Получается три с половиной мили в день. Маловато, верно?  И  всякий
раз, когда тропу преграждают лианы, вам приходится опускать меня на землю,
чтобы прорубите проход. Потом вы снова беретесь за носилки. У  вас  только
по две руки, а не по шесть. И ноги у вас тоже не железные.  Вы  не  можете
все время идти с такой ношей.
     - Ну и что из того? - внимательно глядя на него, спросил Молит.
     - У Малыша Ку есть пистолет.
     - Ну и что из того? - с тем же выражением в голосе повторил Молит.
     - Сам знаешь.
     Молит выпустил тонкую струйку дыма и понаблюдал, как она рассеивается
в воздухе.
     - Со стороны я