рови  могло  быть  поменьше...  Что  вам  стоило  просто
пристрелить его?
     - Соблюдение санитарных норм ты нам не оплачиваешь. Хочешь, чтобы все
было чисто и элегантно - подними расценки.
     - Ну, что ж... а впрочем, я не жалуюсь.
     - Надеюсь, что нет. Бутин начал тащить одеяло на себя. - Скрива  пнул
мешок. - Ведь так, Бутин?
     - Уберите это. У меня портится аппетит.
     Мрачно усмехнувшись, Скрива забросил мешок  в  придорожную  канаву  и
протянул руку:
     - Деньги!
     Отдав бандиту сверток, Моури молча ждал, пока  тот  с  помощью  Гурда
пересчитает в машине купюры. Головорезы ласково ощупывали каждую  бумажку,
причмокивая и обмениваясь поздравлениями.
     Закончив, Слива насмешливо оскалился:
     - Мы получили двадцать тысяч ни за что, парень.
     - Почему? - спросил Моури.
     - Мы все равно бы его пришили - за твои денежки или бесплатно.  Бутин
собирался нас заложить. Глаза у него бегали..  у  этого  вонючего  соко...
Ведь верно, Гурд?
     Гурд ограничился жестом, полоснув ребром ладони по шее.
     Облокотившись на дверцу машины, Моури сказал:
     - У меня есть для вас новая работа. Как, возьметесь? - Не  дождавшись
ответа, он показал  еще  один  сверток  -  Здесь  десяток  приспособлений,
снабженных зажимами; и ним прикреплены мотки тонкого кабеля. Я хочу, чтобы
вы подсоединили эти устройства и телефонным линиям в центре  Пертейна.  Их
нужно закрепить так,  чтобы  сами  приборчики  оставались  незаметными,  а
кабели свешивались на улицу.
     - Но, - возразил Скрива, - если видны провода,  то  рано  или  поздно
кто-нибудь обнаружит и сами устройства. Не пойму, зачем  прятать  то,  что
все равно неизбежно будет найдено?
     Не пойму, зачем я плачу  вам  хорошие  деньги  за  такие  пустяки,  -
отозвался Моури. - Пять тысяч гильдеров за штуку. Пятьдесят тысяч за все.
     Скрива беззвучно присвистнул.
     - Я сумею проверить, выполнена ли работа на самом деле,  -  продолжал
Моури, - поэтому не пытайтесь меня одурачить. Учтите, мы в одном деле.  Не
будем портить отношения.
     Выхватив пакет, Скрива процедил:
     - Думаю, ты ненормальный, но кто я такой, чтобы жаловаться при  таких
ставках?
     Зажглись фары,  машина  взревела  и  умчалась.  Моури  смотрел  вслед
динокару, пока тот не скрылся из  виду,  затем  побрел  обратно  в  Радин,
добрался до телефонов и позвонил в местный штаб Кайтемпи.  Он  не  включил
сканнер  и  постарался  придать   своему   голосу   распевные   интонации,
характерные для уроженцев Джеймека.
     - Кто-то лишился головы, начальник.
     - Что?
     -  У  отметки  восьмого  дена  по  дороге  в  Пертейн  лежит  голова.
Отрезанная, в мешке.
     - Кто говорит? Кто...
     Моури повесил трубку. Без сомнения, они проверят звонок. В его  планы
входило, чтобы власти нашли голову  Архавы  и  опознали  ее.  Он  заставит
Кайтемпи подыграть ему - и это  доставило  ему  злорадное  удовлетворение.
Вернувшись в отель, он взял очередной пакет, снова вышел и отправил двести
двадцать писем:
     "Бутин Архава был третьим.
     Список у нас длинный.
     Дирак Ангестун Гесепт".
     Покончив с этим, Моури в течение часа гулял перед сном, расхаживая по
улицам  и  обдумывая   сделанное   за   день.   Очень   скоро   кто-нибудь
заинтересуется  свисающими  с  крыш  проводами  и  вызовет  электрика  или
телефонного техника. Это повлечет спешную проверку всей телефонной сети на
Джеймеке - и тогда обнаружатся еще несколько подвключений.
     В такой ситуации  перед  властями  встанут  три  довольно  неприятных
вопроса: кто подслушивал, как долго и что ему удалось узнать?
     Он не завидовал жертвам этой мистификации, чья власть с  каждым  днем
становилась все более призрачной  -  в  то  время  как  земляне,  согласно
официальной версии, терпели  поражение  за  поражением,  занимая  одну  за
другой сирианские планеты. Бесвокоен сон венценосца - особенно если в  его
постель забралась оса.
     Незадолго до двенадцати Моури свернул на улицу,  где  находились  его
шикарные апартаменты, и резко остановился.  У  ярко  освещенного  подъезда
выстроилась шеренга сверкающих динокаров, пожарная машина и скорая помощь.
Между машинами-сновали полицейские.  Мускулистые  парни  в  штатском  вели
наблюдение за окрестностями..
     Двое из них, появившись в темноте, подошли к Моури.
     - Что случилось? - спросил он тоном надзирателя в воскресной школе.
     - Не твое дело. Предъяви документы. Пошевеливайся, чего ты ждешь?

     ГЛАВА 7

     Моури острожно сунул руку во внутренний  карман.  Агенты  внимательно
следили за ним, ожидая  подвоха,  готовые  мгновенно  отреагировать,  если
вместо документов увидят что-нибудь  другое.  Он  вынул  удостоверение  со
штампом Диракты и  визой  Джеймека  и  протянул  его  агентам.  Оставалось
надеяться, что этим дело и кончится.
     Но этого оказалось мало. Агенты, видимо, готовы были рыть землю, лишь
бы кого-то сцапать. Явно случилось нечто из ряда вон выходящее.
     -   Специальный   корреспондент,   -   процедил   парень   покрупнее,
презрительно выпятив губу. Он  поднял  взгляд  на  Моури:  -  Что  еще  за
специальный корреспондент?
     - Я командирован сюда с заданием освещать военные новости  в  ракурсе
Джеймека. Меня не интересуют  гражданские  дела.  Ими  занимаются  обычные
корреспонденты.
     - Понятно. - Агент окинул Моури долгим  пронзительным  взглядом.  Его
глаза были холодными и какими-то скользкими - как у  человека,  привыкшего
наносить удары исподтишка. - Откуда вы получаете информацию о ходе военных
действий?
     -  Из  официальных  источников,  в  основном  -  из  Отдела   военной
информации Пертейна.
     - У вас нет других источников?
     - Конечно есть. Я прислушиваюсь к разговорам и сплетням.
     - И что вы делаете с этим материалом?
     - Я анализирую  его,  готовлю  статью  и  посылаю  рукопись  в  Отдел
цензуры. Если они ее одобряют, значит, мне повезло. Если нет... ну, что ж,
- он беспомощно развел руками, - я начинаю работать над новой.
     - Следовательно, - коварно предположил агент, - вас хорошо знают и  в
Отделе военной информации,  и  в  Отделе  цензуры?  Они  удостоверят  вашу
личность, если их попросить, а?
     - Без сомнения, - заверил  Моури,  моля  Бога,  чтобы  это  побыстрее
кончилось.
     - Прекрасно! Назовите имена тех сотрудников, которых вы знаете  лучше
всего, и мы с ними немедленно свяжемся.
     - Что, ночью?
     - Не стоит волноваться по поводу позднего времени речь идет  о  вашей
шкуре.
     Это переполнило  чашу.  Моури  врезал  ему  в  переносицу,  быстро  и
яростно, вложив в удар всю силу. Агент покачнулся, упал и неподвижно замер
на тротуаре. Однако второй парень не был рохлей. Не мешкая ни секунды,  он
подскочил на своих кривых ногах к Моури и ткнул ему в лицо пистолет.
     Подними лапы, соко, не то я...
     С отчаяньем человека,  которому  нечего  терять,  Моури  стремительно
пригнулся, схватил агента за кисть, завел его руку  за  плечо  и  с  силой
дернул. Агент пронзительно вскрикнул  и  сделал  кульбит  в  воздухе.  Его
пистолет упал на асфапьт. Моури подобрал его и помчался так, как не  бегал
никогда в жизни.
     За угол, вдоль по улице и - в переулок. Он оказался позади  отеля  и,
пробегая мимо, заметил, что там, где находилось окно ем  номера,  в  стеке
красуется  огромная  дыра.  Перепрыгнув  через  кучу  битого   кирпича   и
деревянных обломков, он пролетел до конца переулка и свернул  на  соседнюю
улицу.
     Вот оно. Его вычислили - возможно, в  результате  одной  из  проверок
регистрационной  книги  отеля.  Они  обыскали  комнату,  затем  попытались
открыть чемодан железной отмычкой. Тут-то и грохнуло! Если в комнате  было
много  народа,  взрыв  прикончил  не  меньше  дюжины...  Это  им   надолго
запомнится! Но если они до него доберутся. Он бежал так быстро,  насколько
хватало сил, сжимая пистолет и прислушиваясь, не началась ли  уже  погоня.
Вскоре по радио передадут сигнал тревоги, затем - перекроют все выходы  из
города: железные дороги, шоссе, автобусные линии. Он  должен  любой  ценой
оказаться по ту сторону кордона раньше, чем сделают оцепление.
     Моури бежал, стараясь избегать главных  улиц,  где  снуют  патрульные
машины с  вооруженными  сыщиками.  В  этот  поздний  час  на  улицах  было
пустынно,  в  толпе  не  затеряешься.  Дороги  опустели,   законопослушные
граждане уже спали, и бегущий человек с оружием в руках выглядел более чем
подозрительно. Но ничего не поделаешь. Если двигаться прогулочным шагом  с
невинным видом, ловушка захлопнется раньше, чем он успеет выскочить.
     Кроме быстрых ног ему  помогала  темнота.  Моури  мчался  по  аллеям,
пересек шесть улиц и уже собрался проскочить седьмую,  но  вдруг  замер  в
тени деревьев. По улице медленно  ехала  машина,  набитая  полицейскими  и
агентами Кайтемпи, которые высовывались из окон, пытаясь смотреть сразу во
все стороны.
     Он притаился в своем укрытии; сердце учащенно  билось,  грудь  ходила
ходуном, струйки пота катились по спине. Как только охотники  скрылись  из
виду, он метнулся на другую сторону улицы и  припустил  дальше.  Еще  пять
раз, проклиная задержку, он ждал, пока проедет патрульная машина.
     В шестой раз Моури остановился по  другой  причине.  Он  притаился  в
подворотне, заметив свет  фар  автомобиля,  поворачивающего  на  аллею  из
поперечной улицы. Забрызганный грязью динокар остановился в двадцати ярдах
от него. Из машины вылез человек, шагнул к ближайшей двери и вставил  ключ
в замок. Моури выскочил из подворотни с  быстротой  кошки,  прыгнувшей  на
воробья.
     Дверь открылась, когда взревел мотор, и  машина  рванулась  с  места,
набирая скорость. Пораженный хозяин потерял  полминуты,  с  открытым  ртом
глядя  вслед  стремительно  удалявшейся  собственности.  Затем  он  громко
выругался и бросился в дом - очевидно, к телефону.
     "Фортуна изменчива", - думал Моури, сжимая руль. Нет худа без  добра,
и надежда вдруг  начинает  подмигивать,  когда  дела  из  рук  вон  плохи.
Повернув на широкий, хорошо освещенный проспект, он снизил скорость.
     Два грузовика, полные полицейских, промчались ему  навстречу,  третий
обогнал его динокар. Их не заинтересовала забрызганная грязью машина и  ее
пассажир, спешащий домой в поздний  час.  Они  охотились  за  взмокшим  от
страха и усталости парнем, который, по их предположениям, все еще  метался
по городу.  Моури  прикинул,  что  у  него  есть  минут  десять,  пока  по
радиосвязи не объявят об  угоне.  Пожалуй,  стоило  пристрелить  владельца
автомобиля: это дало бы несколько лишних минут. Но сожалеть было поздно.
     Через семь  минут  за  окнами  промелькнули  последние  дома  Радина,
впереди была незнакомая дорога. Машина неслась вперед,  свет  фар  неровно
разрезал темноту, стрелка спидометра приближалась  к  предельной  отметке.
Еще двадцать минут - и он проскочил большую деревню, темную, погруженную в
сон. Через милю за поворотом показался белый шлагбаум поперек  дороги,  на
обочинах блеснули пуговицы и металлические шлемы. Моури стиснул зубы и, не
снижая скорости, направил машину прямо в центр шлагбаума.  Динокар  разбил
деревянную планку и помчался дальше, в сторону брызнули обломки. Он ощутил
пять ударов по корпусу автомобиля; в заднем стекле появились  два  круглых
отверстия, третье - на стыке лобового стекла и крыши.
     Очевидно, по радио  передали  сигнал  тревоги,  и  силы  безопасности
попытались оцепить максимальную территорию  вокруг  города.  Он  обнаружил
себя,  прорвавшись  через  кордон.  Теперь  им  стало  известно,  в  каком
направлении он движется; несомненно, об  этом  они  могут  судить  гораздо
лучше, чем он сам. Ему никогда не  доводилось  ездить  тут  -  окрестности
казались совершенно незнакомыми, и не было карты, чтобы  сориентироваться.
Что еще хуже - он остался без документов и почти без денег. Взрыв чемодана
лишил Моури всего снаряжения - кроме того, что было  в  карманах.  Правда,
есть еще краденая машина и пистолет.
     Вскоре он выехал на перекресток;  на  обеих  сторонах  дороги  тускло
поблескивали указатели. Резко затормозив, Моури вылез из машины и  подошел
к ближайшей табличке. На ней значилось: "Радин -  27  ден".  На  другой  -
"Валапан - 92 дена". Так, значит, он едет в Валапан. Конечно, вся  полиция
там уже поставлена на ноги и попытается на этот раз его не упустить.
     С левой стороны на указателе было написано: "Пертейн -  51  ден".  Он
снова сел в машину и повернул налево.
     Хотя признаков погони не ощущалось, но это еще ни о чем не  говорило.
Возможно, именно сейчас какой-нибудь умник с радиопередатчиком  и  большой
картой рассылает патрульные машины так, чтобы заблокировать его динокар, и
ждет поступления новых данных.
     У отметки девятого дена Моури увидеп еще один перекресток, место было
знакомое. Впереди уже виднелось зарево ночных  огней  Пертейна,  а  где-то
справа начиналась тропа, ведущая к пещере в  лесу.  Рискнув  проехать  еще
несколько миль в сторону  Пертейна,  он  расстался  с  машиной.  Когда  ее
найдут, наверняка сделают вывод, что беглец  решил  затеряться  в  большом
городе. Прекрасно - они зря потратят время и силы на розыски в столице.
     Он пошел назад, к лесу, по обочине дороги. Чтобы добраться до  дерева
с  надгробной  плитой,  понодобилось  еще  два  часа.  За  это  время   он
одиннадцать раз нырял в лес, прячась от патрульных машин,  битком  набитых
полицейскими. Похоже, целая армия поднята на ноги среди ночи и  направлена
на его поиски - отличный результат, как сказал бы Вульф.
     Наконец он углубился в лес, направляясь к пещере.

     В  пещере  все  было  без  изменений.  Моури  возблагодарил   небеса,
добравшись до нее; здесь он чувствовал себя в  большей  безопасности,  чем
где-либо на этой враждебной планете.  Вряд  ли  агентам  Кайтемпи  удается
проследить его путь через двадцать миль девственного леса - даже если  они
вылезут из кожи.
     Присев на один из контейнеров, он  некоторое  время  колебался  между
долгом и желанием. В соответетвии  с  инструкцией,  при  каждом  посещении
пещеры ему следовало включать  передатчик  и  посылать  на  базу  отчет  о
проделанной работе. Моури прекрасно представлял, что произойдет,  если  он
подчинится  инструкции.  Последует  приказ  оставаться  в  убежище  и   не
предпринимать больше никаких действий. Потом  за  ним  пришлют  корабль  и
перебросят на какую-нибудь другую сирианскую планету, где он сможет начать
все сначала. На Джеймек доставят его преемника.
     Моури такая  перспектива  не  устраивала.  Можно  долго  толковать  о
несомненных  преимуществах  замены  засветившегося  агента  новым  -   для
разведчика это означает провал, поражение. Он, Джеймс Моури,  отказывается
считать себя побежденным. Пошли они к дьяволу! Возможно, Кайтемпи что-то и
учуяла, но это еще не значит, что им удастся его схватить!
     Кроме того, уже выполнен первый этап  плана  и  даже  часть  второго.
Остается  третий  этап  -  наращивание  давления  до  такой  степени,  что
противник не сможет защищать  переднюю  дверь,  всецело  занятый  обороной
задней.
     Третий этап заключался в бомбардировке стратегических объектов -  как
его собственными силами, так и с помощью нанятых людей.  Моури  располагал
необходимым  снаряжением  для  первого  и  деньгами  для  второго.  В  еще
нераспакованных контейнерах денег хватит на покупку дюжины боевых кораблей
- и еще  останется  команде  на  сигареты.  В  одном  из  серых  цилиндров
хранились сорок безобидных на вид игрушек, каждая из которых могла поднять
на воздух что угодно - в нужном месте и в нужное время.
     Он не мог начинать  наступательные  действия  без  приказа,  так  как
обычно третьему этапу предшествует  массированная  атака  космических  сил
Земли. Но можно продолжать готовить почву  для  дальнейших  действий,  все
время напоминая  о  существовании  Дирак  Ангестун  Гесепт,  устроить  еще
несколько покушений, забросать столицу листовками. 3то и есть его  главная
цель - вызывать головную боль у власть предержащих.
     Нет, он не выйдет на связь. Надо еще немного поработать -  и  плевать
он хотел, схватит его Кайтемпи или нет. Им удалось выкурить его из  Кадина
- но они не заставят Джеймса Моури покинуть планету! Это уж слишком.
     Вскрыв пару контейнеров, он разделся и  застегнул  на  талии  широкий
пояс, набитый гильдерами, - от  чего  сразу  же  потолстел.  Сверху  Моури
напялил плохо скроенное громоздкое одеяние  -  обычный  костюм  сирианских
фермеров. Пара накладок, закрепленных под скулами, сделала его лицо шире и
круглее. Затем он выщипал брови, сделав их кустистыми, а  волосы  подрезал
на сельский манер.
     Свое преображение Моури завершил с помощью  краски,  которая  придала
его лицу неровный лиловатый  оттенок,  характерный  для  сириан  с  плохой
кожей. Последним штрихом была инъекция в щеку, около правой ноздри - через
два часа на этом месте будет красоваться оранжевое родимое пятно.
     Теперь он  превратился  в  средних  лет  фермера,  грубого  работягу,
любителя хорошо поесть и опрокинуть лишнюю кружку зиса. В  соответствии  с
новыми документами его звали  Ратан  Гусулкин,  землепашец.  В  них  также
значилось, что он эмигрировал с Диракты пять лет назад. Это объясняло  его
машамский акцент - единственное, чего он не мог скрыть.
     Прежде чем начать новую жизнь - и новую роль, -  он  с  удовольствием
поел и позволил себе четыре часа сна - роскошь, которой ему так не хватало
в последние сутки. Затем Моури отправился в путь. Не доходя  мили  две  до
Пертейна, он закопал пакет с пятьюдесятью  тысячами  гильдеров  под  южной
опорой моста. Где-то поблизости на дне реки покоилась его пишущая машинка.
     Он позвонил в  "Сузун"  из  первой  же  будки,  встретившейся  ему  в
Пертейне.  Трубку  сняли  сразу;  голос  был  незнакомый,  резкий,   экран
оставался темным.
     - Это бар "Сузун"? - спросил Моури.
     - Да
     - Скрива здесь?
     После небольшой паузы последовало:
     - Он где-то здесь, наверху либо на заднем дворе. Кто его спрашивает?
     - Его родная матушка
     - Ну, загибаешь! Я ведь слышу, что.
     - Какое тебе дело? - рявкнул Моури в трубку. - Скрива здесь или нет?
     Тон голоса внезапно изменился, став вдруг неестественно ласковым:
     - Не вешай трубку. Я сейчас попробую его найти.
     - Не стоит беспокоиться. А Гурд здесь?
     - Нет, его не было сегодня. Подожди минуточку, я пошел за Скривой. Он
или наверху, или..
     - Послушай, парень, - приказал Моури и,  вытянув  губы,  оглушительно
свистнул. Затем швырнул трубку на рычаг, вышел из будки и  пошел  прочь  -
быстрым шагом, но так, чтобы не привлекать  внимания.  Напротив  в  дверях
магазинчика торчал скучающий продавец, разглядывая Моури с ног до  головы.
Его заметили и четверо парней, оживленко болтавших у витрины  лавки.  Пять
свидетелей, пять описаний внешности Ратана Гусулкина.
     "Не вешай трубку!" -  настаивал  незнакомец,  тщетно  пытаясь  скрыть
привычную властность, Это был не  бармен,  и  в  голосе  не  чувствовалось
нагловатой развязности, характерной для завсегдатаев "Сузуна". Он  говорил
повелительным тоном, как полицейский или  агент  Кайтемпи.  Да,  не  вешай
трубку, дурачок - мы еще не вычислили, откуда ты звонишь!
     Пройдя триста ярдов, Моури вскочил в автобус.  Обратили  ли  внимание
продавец и люди у магазина, как он уехал?  Автобус  затрясся  по  разбитой
мостовой, патрульная машина  поравнялась  с  ним  и  резко  затормозила  у
телефонной будки. Автобус свернул за угол. Моури подумал, что был на грани
провала.
     Без сомнения, в баре "Сузун" засада.  Стремительность,  с  которой  у
будки появились полицейские, подтверждала это. Оставалось  только  гадать,
что заставило их заняться баром в районе трущоб. Возможно, нитью послужила
отрубленная голова в мешке.
     А может быть, попались Гурд и Скрива, развешивая провода над улицами.