ка  не  настал
срок и капитан корвета не пригласил его в центральный салон.
     - Хорошо спали?
     - Только не последние дни, - признался Моури. -  Двигатели  грохотали
сильнее, чем обычно. Ваш корабль так сотрясался, что  вместо  того,  чтобы
спать, приходилось изобретать новые ругательства.
     Капитан криво усмехнулся.
     - Вы преуспели бы в этом больше, если бы знали, что за  нами  гнались
четыре сириансиих эсминца. Мы вышли на предельную скорость, и они отстали.
     - А вы уверены, что сири и теперь не следят за нами?
     - Они исчезли из поля видимости наших детекторов - значит, нас они не
видят. Их приборы менее совершенны.
     - Слава Богу, - сказал Моури.
     - Я вскрыл пакет. Мы будем на месте через сорок восемь часов.
     - Где?
     - Планета называется Джеймек. Слыхали?
     - Да, ее изредка упоминали в сирианских программах новостей. Это один
из  пограничных  миров  их  империи,  если  я  не  ошибаюсь,  с  небольшим
населением и еще не освоенный полностью. Я  никогда  не  встречал  жителей
Джеймса и почти ничего о нем не знаю. - Он почувствовал раздражение. - Вся
эта секретность, конечно, замечательная штука, но гораздо легче  освоиться
на планете,  получив  о  ней  информацию  заранее.  Мое  положение  и  так
чертовски опасно, а отсутствие нужных  данных  может  стоить  мне  головы.
Возможно, это мелочь, но я почему-то дорожу своей головой.
     - Вы получите всю информацию о Джеймеке, которая у нас есть. Вместе с
приказом в пакет были вложены эти материалы,  -  капитан  бросил  на  стол
пачку бумаг, несколько карт и  больших  фотографий.  Затем  он  указал  на
аппарат,  стоявший  у  стены.  -   Это   -   стереоскопический   проектор.
Воспользуйтесь им, чтобы подыскать подходящее место посадки. Выбор целиком
за вами. Мое дело - высадить вас в целости и сохранности в выбранной  вами
точке и незаметно убраться.
     - Сколько у меня времени?
     - Вы должны указать нужный пункт не позднее, чем через сорок часов.
     - А выгружаться? У меня есть кое-какое оборудование...
     - На это дается двадцать минут, и ни секундой больше. Мне очень жаль,
но ничего не поделаешь. Если мы приземлимся в  штатном  режиме  посадки  -
останется заметный след, который вскоре обнаружат с воздуха,  и  тогда  за
вами начнется охота. Придется зависнуть на антигравах. А они берут слишком
много энергии, поэтому стоит поторопиться. Двадцать минут - самое большее,
что мы можем себе позволить.
     - Хорошо, - Моури пожал плечами в знак согласия, взял бумаги и  начал
читать. Капитан вышел.
     Джеймек, девяносто  четвертая  планета,  колонизированная  Сирианской
империей. Масса - семь восьмых массы Земли, но площадь суши  почти  в  два
раза,  меньше  земной;  остальное  пространство  занимает  океан.   Первые
поселенцы появились  в  этом  мире  два  с  половиной  столетия  назад;  в
настоящее  время  население  насчитывает  около  восьмидесяти   миллионов.
Несмотря на существование городов,  железных  дорог,  космодромов  и  всех
остальных признаков цивилизации, большая часть планеты пока не  освоена  и
пребывает в первозданном состоянии.
     Моури  провел  немало  времени  у   стереоскопа,   тщательно   изучая
поверхность  Джеймека,  не  переставая  при  этом  удивляться  качеству  и
величине  снимков.   Кому-то   пришлось   здорово   рисковать,   занимаясь
аэрофотосъемкой планеты с такого близкого расстояния. Во всякой  войне  на
одного  прославленного  и  увешанного  орденами  героя  приходится   сотня
неизвестных, но не менее мужественных людей.
     Через сорок часов он сделал  выбор.  Принять  решение  было  нелегко.
Любое место имело свои недостатки, еще раз подтверждая тривиальную истину,
что идеальных укрытий не существует. Одно,  великолепно  расположенное  со
стратегической  точки  зрения,  казалось  легкодоступным  для  любопытных,
другое   было   превосходно   замаскировано,   но   слишком   удалено   от
индустриальных центров.
     Капитан шагнул в салон со словами:
     - Надеюсь, вы выбрали место на ночной стороне, иначе придется кружить
около планеты до наступления темноты, а это нежелательно. В таких  случаях
лучше всего - совершить посадку и сразу же  взлететь  -  прежде,  чем  они
успеют засечь корабль и поднять тревогу.
     - Здесь, - Моури показал точку на фотоснимке. -  Правда,  этот  пункт
гораздо дальше от дороги, чем мне бы хотелось - около двадцати миль, и все
по девственному  лесу.  Каждый  раз,  когда  мне  что-нибудь  понадобится,
придется целый день добираться до тайника. Но с другой  стороны,  вряд  ли
туда кто-нибудь сунется, а это самое главное.
     Вставив фотографию в проектор, капитан включил его и,  сосредоточенно
нахмурившись, стал разглядывать снимок.
     - Вот тут, над обрывом?
     - Нет, у подножия скалы. Видите - рядом с  выходом  скальной  породы.
Кстати, что это такое - здесь, чуть-чуть к северу?
     Капитан взглянул еще раз.
     - Трудно сказать наверняка; похоже на пещеры. - Он отошел от простора
и взял микрофон внутренней связи: - Хэм, зайди, пожалуйста, в  центральный
салон.
     Хэмертон,  главный  штурман,  появился  через   минуту.   Внимательно
посмотрев на фотографию, он нашел отмеченное  место  и  сравнил  снимок  с
картой полушарий Джеймека. Затем он сделал быстрые вычисления.
     -  Мы  успеем  приземлиться  тут  в  ночное  время.  Однако  придется
поспешить.
     - Вы уверены?
     - Если направиться прямо в эту точку, то останется даже пара часов  в
запасе. Но это непозволительный риск - их радарная  сеть  определит  место
высадки с точностью до полумили. Поэтому  придется  сначала  опуститься  к
самой поверхности за нижнюю границу зоны действия радаров и  двигаться  на
небольшой высоте. Отвлекающий  маневр  займет  некоторое  время,  но  если
повезет, успеем завершить высадку за полчаса до восхода солнца.
     - Давайте отправимся  прямо  на  место,  -  предложил  Моури.  -  Это
уменьшит ваш риск, а меня, возможно, и  не  зацапают.  Ведь  я  все  равно
рискую, не так ли?
     - Чушь, - отрезал капитан. - Мы вошли в зону  видимости  их  радаров.
Они уже запрашивают нас, но мы не можем  ответить,  не  зная  кода.  Очень
скоро до сири  дойдет,  кто  мы  такие.  Тогда  они  выпустят  целую  тучу
самонаводящихся ракет, но, как обычно, слишком поздно.  А  как  только  мы
опустимся ниже границы действия их радаров, они  начнут  поиск  в  радиусе
пятисот миль вокруг точки  нашего  неожиданного  исчезновения.  -  Капитан
хмуро посмотред на Моури. - И ты, приятель, будешь в  самом  центре  этого
круга.
     - Похоже, вы в этом деле собаку съели, - заметил Моури, надеясь,  что
его собеседник попадется на удочку и кое-что прояснит. Не обратив внимания
на приманку, капитан продолжал:
     - Пока мы летим чуть выше верхушек деревьев,  сири  нас  не  засекут.
Поэтому мы нырнем вниз за  пару  тысяч  миль  от  места  высадки  и  будем
двигаться зигзагами. Моя задача - высадить  вас  в  указанной  точке  так,
чтобы об этом никто не узнал. Если мне не удастся ее выполнить, экспедиция
теряет всякий смысл. Положитесь на меня. Идет?
     - Конечно, - смущенно согласился Моури. - Как скажете.
     Офицеры вышли, и он  глубоко  задумался.  Внезапно  прозвучал  сигнал
тревоги, Моури успел схватиться за поручни и висел на  них,  пока  корабль
бросало из стороны в сторону. Моури ничего не видел  и  не  слышал,  кроме
глухого гула  двигателей,  но  его  воображение  рисовало  зловещий  пучок
инверсионных следов, которые оставляли несущиеся вверх  ракеты,  пятьдесят
сверкающих стрел, устремившихся на запах чужого металла.
     Сигнал  тревоги  звенел  еще  одиннадцать  раз  -  и  каждый  раз  он
сопровождался воздушной акробатикой. Теперь  можно  было  услышать  слабый
свист; это означало, что они  вошли  в  верхние  слои  атмосферы.  Корабль
опускался, и свист постепенно перешел  в  негромкое  гудение.  Поверхность
планеты приближалась
     Моури посмотрел на свои руки. Пальцы не дрожали, но ладони  покрывала
испарина, в позвоночнике покалывало, колени подкашивались, желудок сводили
спазмы. Не дай Бог, стошнит при посадке на виду у всей команды.  Хорош  же
он будет в таком случае...
     Где-то далеко, на другом краю черной космической пустыни,  находилась
некая планета, и жители ее здорово наловчились  использовать  компьютерный
банк данных, а поэтому придется  ему  теперь  засунуть  голову  в  львиную
пасть. Про себя он проклял компьютеры, тех, кто придумал их,  и  тех,  кто
ими пользовался. Выругавшись, он  почувствовал  себя  лучше,  но  дрожь  в
коленях осталась.
     Теперь, когда цель была так близка, философское восприятие  ситуации,
поддерживающее его до сих пор,  улетучилось.  Не  находя  себе  места,  он
бесцельно слонялся по салону, иногда  хватаясь  за  поручни,  и  от  всего
сердца мечтал послать эту затею ж черту.
     Когда болтанка наконец прекратилась и  корабль  неподвижно  замер  на
антигравах над заданной точкой,  Моури  начал  испытывать  фаталистическое
нетерпение человека, обреченного врачами  на  сложную  операцию,  избежать
которой невозможно. По нейлоновой лестнице он быстро соскользнул вниз,  на
землю. За ним последовали двенадцать членов экипажа корвета, которые  тоже
очень спешили,  но  по  другой  причине.  Они  работали  как  сумасшедшие,
поминутно озабоченно поглядывая на небо.

     ГЛАВА 2

     Скала была частью высокого плато, вздымавшегося  на  четыреста  футов
над лесом. У ее подножья бурлил извилистый ручеек, окаймленный валунами  и
мелкой  галькой.  В  скале  неподалеку  от  берега  виднелось   отверстие,
служившее входом в узкую глубокую пещеру.
     В нее  и  перенесли  тридцать  дюралевых  цилиндров,  выгруженных  из
кормового отсека корабля, аккуратно составив их у дальней  стены  крышками
вверх - так, чтобы Моури мог легко разобрать  оттиснутые  на  них  номера.
Закончив  работу,  двенадцать  членов  экипажа  с  обезьяньим  проворством
вскарабкались вверх по лестнице, которую тут же втянули за  собой.  Офицер
помахал Моури рукой из открытого люка и крикнул на прощание.
     - Задай им перцу, сынок!
     Дюзы  корвета  фыркнули  пламенем,  и  поток   раскаленного   воздуха
взъерошил вершины деревьев на целую милю вокруг. Это  был  дополнительный,
но неизбежный риск. Листья могли обуглиться, завять или  изменить  цвет  -
для патрульного самолета это послужит гигантской стрелкой, указывающей  на
место посадки. Корабль удалялся, быстро набирая скорость; он двигался  над
самой землей - сначала прямо, потом, следуя за изгибом долины, повернул  ю
северу.
     Провожая его глазами, Моури догадывался,  что  корвет  еще  не  скоро
выйдет  в  открытый  космос.  Ради  его  безопасности  капитан  пойдет  на
дополнительный риск - корвет увидят в  небе  над  несколькими  городами  и
особо важными военными объектами Джеймена. Если повезет,  с  помощью  этой
тактики им удастся убедить противника в том, что земной корабль занимается
аэрофотосъемкой и не собирается высаживать десант.
     Клюнут ли сири на подобный трюк, станет ясно днем,  а  сейчас  только
занимался рассвет. Если начнется прочесывание местности с воздуха, значит,
несмотря на все ухищрения, у врага  возникли  подозрения.  Впрочем,  охота
может начаться и в другом месте, вне поля его зрения и слуха.
     Взглянув на темневший за ручьем лес, Моури решил, что пробираться  по
таким дебрям в полумраке не стоит. Он  сел  на  валун  и,  ожидая  восхода
солнца, бросил взгляд в ту сторону, куда улетел корабль. Пожалуй, даже  за
мешок бриллиантов он не согласился бы оказаться сейчас на  месте  капитана
корвета. Но, возможно, сам капитан не захотел бы поменяться с ним и за два
мешка.
     Через час он забрался в пещеру, открыл  контейнер  и  вынул  из  него
изрядно потертый кожаный чемодан, в сирианском происхождении  которого  не
усомнился бы  ни  один  эксперт.  И  неудивительно  -  ведь  это  был  его
собственный чемодан, купленный в Машаме на Диракте много лет назад.
     Легко перепрыгнув через ручей, Моури вошел  в  лес  и  направился  на
запад, время от времени проверяя направление по карманному компасу. Против
ожидания лес оказался не таким уж непроходимым и  идти  было  сравнительно
легко. Огромные деревья росли близко друг к другу, их кроны переплетались,
образуя плотный навес, в  просветах  которого  лишь  изредка  проглядывали
клочки неба. К счастью, подлесок  был  редким.  Он  быстро  шагал  вперед,
стараясь не спотыкаться о выступающие корни. Путешествие почти не утомляло
его; вскоре Моури сообразил, что  на  Джеймеке  его  вес  стал  фунтов  на
двадцать меньше - и в такой же пропорции уменьшился вес его багажа.
     Одолев  двадцать  миль  и  лишь  раз  устроив  себе   привал,   чтобы
перекусить, он выбрался к дорогу, за два часа до захода  солнца.  Поставив
чемодан  за  деревом  у  обочины,  он  уселся   на   него   и   насладился
пятнадцатиминутным отдыхом, не спуская глаз с дороги. Пока он  не  заметил
ни одного разведывательного корабля, бороздящего небо в поисках десанта  с
Земли. На дороге тоже было тихо; пока он отдыхал, никто не  проехал  ни  в
том, ни в другом направлении.
     Передохнув, Моури привел себя в порядок, стряхнул грязь  и  листья  с
одежды, повязал свой шейный платок типичным  сирианским  узлом  и,  достав
зеркальце, придирчиво оглядел себя с ног до  головы.  Его  костюм,  точная
копия сирианского, не вызовет никаких подозрений; в этом он не сомневался.
Сизая физиономия, приплюснутые уши и машамский  акцент  тоже  были  вполне
убедительны. Но главная его защита - предубеждение, коренящееся в сознании
любого сири; никто не  заподозрит  в  нем  переодетого  землянина,  просто
потому, что это покажется слишком нелепым.
     Удостоверившись, что он вошел в роль  на  все  сто  процентов,  Моури
выбрался из-под навеса густых ветвей, уверенно перешел дорогу и  с  другой
стороны внимательно  осмотрел  место,  где  он  вышел  из  леса,  стараясь
тщательно его запомнить. Лес надежно скрывал убежище, и одному  Богу  было
ведомо, когда ему придется в спешке нырнуть сюда.
     В пятидесяти ярдах на обочине дороги возвышалось огромное дерево, его
ствол и толстые корявые ветви причудливо обвивала молодая  поросль.  Моури
постарался в точности запечатлеть его в памяти,  а  для  большей  верности
вывернул из земли плоский камень и установил вертикально рядом со стволом.
     Получилось похоже на одинокое надгробие. Он  с  тоской  посмотрел  на
камень и легко представил высеченную на  нем  эпитафию:  "Джеймс  Моури  -
уроженец  Земли,  двадцати  шести  лет,  беспокойный  и  упрямый.  Задушен
Кайтемпи". Возможно, это  было  предзнаменованием,  знаком  того,  что  он
подписал свой смертный приговор. Но Моури не верил в  предзнаменования,  и
это его утешило.
     Стараясь не думать о  Кайтемпи,  он  двинулся  вдоль  дороги;  теперь
походка Моури намекала, что ноги его обладают должной степенью кривизны. С
этого момента ему необходимо стать сири - физически и психически. Он - Шир
Агаван, лесничий, сотрудник Джеймекского Министерства Природных  Ресурсов,
государственный чиновник, освобожденный от воинской обязанности.  Впрочем,
он мог изготовить соответствующие документы и стать кем угодно.
     Моури шел быстро и легко; солнце  тем  временем  начало  клониться  к
горизонту. Он собирался поймать попутную машину, но хотел сделать это  как
можно дальше от места, где вышел из леса, чтобы ненароком  не  привлечь  к
нему внимания. Как все разумные расы, сириане имели языки. Причем одни  их
распускали,  а  другие  держали  за  зубами.  А  были  и  такие   типы   с
невыразительными физиономиями, которым  хорошо  платили  за  то,  что  они
внимательно слушали. И эти мрачные личности, сложив два и  два,  неизменно
получали четыре. Сейчас Моури угрожали не ружья и орудия пыток, а  слишком
болтливые языки и внимательные уши.
     Он успел пройти больше мили, прежде чем навстречу ему один за  другим
проехали два динокара и газовый грузовик. Он прошагал еще милю, прежде чем
его догнала попутная машина. Это был еще один газовый грузовик,  огромное,
грязное, дряхлое чудовище, двигавшееся с грохотом, лязгом и фырканьем.
     Встав на обочине, он поднял руку и напустил на себя  ту  высокомерную
важность, которая производила безотказное впечатление на сирианских мелких
сошек. Грузовик резко затормозил, окутав его облаком  выхлопных  газов.  В
кузове лежало тонн двадцать  съедобных  корнеплодов.  Из  кабины  на  него
уставились два сирианца.  Работяги  -  в  обтрепанной  мешковатой  одежде,
покрытой грязными пятнами.
     - Я - государственный служащий, - важно сообщил Моури, окинув  бедняг
презрительным взглядом. - Мне нужно в город.
     Сидевший  с  его  стороны  открыл  дверь  и  подвинулся  к  водителю,
освободив место. Моури  взобрался  в  кабину  и  втиснулся  на  деревянное
сиденье; которое было слишком узким для троих. Свой чемодан он поставил на
колени. Грузовик взревел и двинулся вперед; сидевший посередине сири  тупо
уставился на чемодан.
     - Похоже, вы - машамец, - осмелился начать разговор водитель.
     - Правильно. Кажется, мы не можем рта раскрыть, не выдав себя.
     - Никогда не был в Машаме, - продолжал водитель. Он говорил с певучим
акцентом, характерным для уроженца Джеймека. - Хотел бы я прогуляться туда
когда-нибудь. Говорят, замечательное место. - Он бросил взгляд  на  своего
соседа. - Верно, Снат?
     - Ага, - согласился Снат, все еще пожирая глазами чемодан.
     - К тому же в Машаме, да и вообще на Диракте, гораздо безопаснее, чем
здесь. Может быть, мне там больше бы повезло. День сегодня выдался плохой,
просто отвратителъный. Правда, Снат?
     - Ага, - подтвердил Снат.
     - Почему? - спросил Моури.
     - Этот соко, этот проклятый грузовик три раза ломался с утра и дважды
застрял  в  грязи.  Последний  раз  нам  пришлось  разгрузить  его,  чтобы
вытащить, а затем загрузить снова. Нелегкая работа с  таким  грузом.  Было
чертовски тяжело. - Он сплюнул в окно. - Верно, Снат?
     - Ага, - буркнул Снат.
     - Случается, - сказал Моури сочувственным тоном.
     - Ну, остальное вы  знаете,  -  сказал  водитель  сердито.  -  Плохой
сегодня был день.
     - Что знаю? - осторожно спросил Моури.
     - Да о новостях, будь они неладны!
     - Я с самого утра в лесу. Там не узнаешь новостей.
     - В десять утра по радио сообщили об увеличении военного налога.  Как
будто мы и так мало платим! Затем в двенадцать часов передали, что корабль
спакумов шпионит в нашем небе.  Им  пришлось  признать  это,  ведь  мы  не
глухие, чтобы не слышать, как палят пушки, и не слепые, чтобы  не  видеть,
куда они стреляют. - Он подтолкнул своего приятеля. - Правда, Снат?
     - Ага, - промямлил Снат.
     - Вы только представьте, вонючий спакумский корабль шныряет прямо над
крышами!  Вы  понимаете,  что  это  значит?  Они  определяют  мишени   для
бомбардировок. Ну, я  думаю,  им  не  удалось  улизнуть.  Надеюсь,  каждый
спакум, пролезший сюда, нарвется на наши заграждения.
     - Я тоже, - сказал Моури, усиленно  изображая  патриотизм.  -  А  ты,
Снат? - Он ткнул своего соседа под ребро.
     - Ага! - Снат и на этот раз не имел возражений.
     Итак, водитель продолжал жаловаться на неудачи и  тяжелую  жизнь,  на
тупоумие инженеров,  проектирующих  грузовики,  на  тяготы  и  дороговизну
войны, а также не переставал удивляться наглости спакумов, появившихся над
Джеймеком  средь  бела  дня.  Все  это  время  Снат,  стиснутый  меж  двух
попутчиков, не сводил  глаз  с  кожаного  чемодана  Моури  и  бурчал  свои
односложные ответы, когда его, что называется, тянули за язык.
     - Можете остановиться здесь, -  объявил  Моури,  когда  они  миновали
городские пригороды и пересекли широкий проспект.
     Грузовик затормозил и он спрыгнул, пробормотав на прощание:
     - Долгих вам лет.
     - Долгих лет.
     Моури стоял на тротуаре и задумчиво наблюдал за громыхающей  машиной,
пока она не скрылась