передал  Грэхему  листок  бумаги.  -
Сангстер  сказал,  что  вам  нужны  адреса   нью-йоркских   коллег   -
оперативников. В списке их десять: шесть живут в городе, четверо  -  в
окрестностях. Двое из городских уже давно не дают о  себе  знать,  так
что судьба их неизвестна.
    - Попытаюсь выяснить, - Грэхем спрятал листок в карман.
    - Помните: у нас осталось восемьдесят часов, - сказал президент. -
Восемьдесят часов, а  потом  -  свобода  для  живых  или  рабство  для
уцелевших - Он отеческим жестом коснулся плеча Грэхема. -  Максимально
используйте все средства, которые мы вам предоставим, и да поможет вам
Бог!
    - Восемьдесят часов!  -  бормотал  Грэхем,  спеша  на  стратоплан,
который должен был доставить его обратно в Нью-йорк.
    По  обе   стороны   гор,   разделяющих   Новый   Свет,   сражались
стомиллионные армии. Каждый час, каждую  минуту  тысячи  людей  гибли,
тысячи становились калеками. А над их головами парили сверкающие шары,
с наслаждением поглощая шампанское человеческой агонии.
    Сатанинский банкет близился  к  концу.  Вот-вот  внесут  последнее
блюдо - атомный  десерт  в  критической  массе,  поданный  обагренными
кровью руками.  И  тогда,  насытившись  людскими  страданиями,  обжоры
смогут передохнуть в ожидании следующих  пиршеств,  привычных,  старых
как мир попоек, сопровождающих у людей времена свадеб и похорон.  Итак
- восемьдесят часов!

    Грэхем с такой скоростью влетел в свою нью-йоркскую квартиру, что,
только оказавшись на середине  комнаты,  увидел  дремлющего  в  кресле
человека. Лампа под потолком не горела, но вся комната была  наполнена
сиянием, шедшим от электрического радиатора. Обладателям нового зрения
уже давно стала привычной способность видеть  при  тепловом  излучении
так же ясно, как при дневном свете.
    Это ты, Арт!  -  радостно  воскликнул  Грэхем.  -  А  я  уж  хотел
позвонить в Стэмфорд, попросить, чтобы тебя поскорее вытурили. Ты  мне
нужен позарез.
    - Я сам себя вытурил, -  лаконично  ответил  Воль  -  У  меня  эта
больница - уже вот где! К тому же  одна  дежурная  сестра  -  тощая  и
приставучая - не давала мне прохода. Звала меня ВоллиПолли  и  куда-то
уволокла мои брюки. Брр! - Он передернулся при  одном  воспоминании  о
ней. - Когда я потребовал свою одежду, они  стали  мяться,  как  будто
загнали ее старьевщику. Ну я и рванул прямо так.
    - Что - нагишом?
    - Скажешь тоже! - Воль был  явно  шокирован.  -  Он  пнул  узелок,
лежавший на полу. - Вот в этом. Волна преступности достигла  апогея  -
даже полицейские таскают больничные одеяла. - Он поднялся  и,  разведя
руки в стороны, стал медленно поворачиваться, подражая манекенщицам. -
Как тебе костюмчик?
    - Ба, да это же мой!
    - Точно. Я обнаружил его у тебя в шкафу. Слегка висит под  мышками
и обтягивает задницу, но в целом сойдет.
    - Ну и фигура же у тебя!  Сверху  мало,  снизу  много,  -  заметил
Грэхем. Тут его улыбка погасла и он посерьезнел. -  Послушай,  Арт,  -
сказал он, усаживая приятеля обратно  в  кресло.  -  Время  дорого.  Я
только что из Вашинггона. То, что я там  услышал,  придало  мне  такое
ускорение - только успевай  поворачиваться.  Дело  куда  хуже,  чем  я
предполагал. - Грэхем кратко пересказал события,  произошедшие  с  тех
пор, жак он оставил Воля в Стэмфордской больнице. - Я попросил  Кейтли
- так что вот, получай. - Он вручил другу  гладкое,  покрытое  иридием
кольцо. - Нравится тебе это или нет, только ты  уволен  из  полиции  и
принят в разведку. Теперь ты мой напарник.
    - Значит, так тому и быть. - Несмотря на показную браваду, Воль не
сумел скрыть свою радость.  -  И  как  это,  черт  возьми,  начальство
умудряется всегда угадать размер кольца?
    - Забудь о размере, - у нас есть загадки поважнее! - Он  дал  Волю
объявление, которое вырвал из газеты "Сан", найденной  у  Фармилоу.  -
Нужно срочно разворачивать действия. Времени у нас до понедельника.  К
шести вечера будет ясно: победа или похороны. Мы можем  лечь  костьми,
но до этого рокового срока выход должен быть найден. - Он  показал  на
газетную вырезку - Вот, Фармилоу  нацарапал  перед  смертью.  Это  наш
единственный ключ.
    - А ты уверен, что это ключ?
    Черта с два! Разве можно в этой переменчивой  жизни  быть  хоть  в
чем-то уверенным? Но я нюхом чую, что он должен навести нас на  что-то
важное, из-за чего Фармилоу и погиб!
    Воль долго и  пристально  рассматривал  медведя,  с  глупым  видом
позирующего на фоне айсберга, потом спросил:
    - Вы уже разобрали рефрижератор на части?
    - Сангстер засунул его в  университет,  там  его  распатронили  до
последнего винтика, гаечки, пружинки. Осталось разве что слизать эмаль
с обшивки.
    - И что - никаких результатов?
    - Ни малейших. Холод может убивать витонов, замедляя их колебания,
только как мы собираемся это осуществить? Ведь лучей чистого холода не
бывает, и нет никакой надежды их изобрести  -  с  теоретической  точки
зрения это чистый абсурд. - Грэхем озабоченно  посмотрел  на  часы.  -
Тебе эта загогулина ничего не говорит?
    - Бр-р-р! - поежившись, ответил Воль.
    - Не валяй дурака, Арт! Сейчас не время для шуточек.
    Я все время мерзну, -  извиняющимся  тоном  произнес  Воль.  -  Он
мрачно  уставился  на  хвастливую   рекламу.   -   Не   нравится   мне
самодовольная ухмылка этой зверюги. Знает, что мы увязли, - и хоть  бы
хны! - Он вернул вырезку Грэхему. - Она говорит мне только то,  что  я
знал уже давно:  у  тебя  удивительная  способность  откапывать  самые
заковыристые зацепки!
    - Зачем ты мне об этом напоминаешь? - раздраженно буркнул  Грэхем.
- Медведь! - он злобно ткнул пальцем в вырезку. - Ведь есть же  в  нем
что-то такое, что должно  быть  ключом.  Или  даже  отмычкой  к  нашей
загадке. Может,  в  нем  наше  спасение,  если  бы  только  мы  сумели
правильно взглянуть на дело. А ведь всего-то  -  здоровый,  корыстный,
самодовольный, а возможно, и блохастый медведь!
    - Вот именно, -  подхватил  Воль,  за  неимением  лучшей  идеи,  -
неуклюжий, кривобокий, вонючий медведь! Паршивый полярный мишка!
    - Если бы я только догнал  тогда  Фармилоу  или  встретил  его  по
пути.. - Грэхем замолчал, не закончив фразы. Вид у него был совершенно
огорошенный. Осипшим от изумления голосом он  произнес:  -  Слушай,  а
ведь ты назвал его полярным медведем!
    - Ну да! А что, разве я ослеп - и это жираф?
    - Полярный медведь! - взревел Грэхем с  такой  неожиданной  силой,
что Воль подскочил в кресле. - Поляризация! Вот оно -  поляризация!  -
Он энергично завертел пальцем в  воздуха  -  Кремы  или  эллиптическая
поллризация. Дьявол, где же были мои глаза раньше? Ведь это видно даже
младенцу. Какой же я беспросветный тупица!
    Что-что? - разинув рот, вымолвил Воль.
    Поляризация! Миллион долларов против  плюшки!  -  возопил  Грэхем.
Лицо его побагровело от  возбуждения.  Правда,  обычному  взгляду  оно
показалось бы просто красным. Схватив две шляпы, он нахлобучил одну из
них на голову ошеломленному Волю, так что она залихватски  сползла  на
одно ухо. - Пошли! Нужно спешить со всех  ног!  Мы  должны  оповестить
мир, пока еще не слишком поздно! Вперед!
    Друзья выскочили из двери, даже не  позаботившись  закрыть  ее  за
собой. С топотом мчась по улице, они не забывали бдительно следить  за
небом. Голубые точки поблескивали в вышине, но ниже не спускались.
    - Сюда! - выдохнул Грэхем.  -  Он  нырнул  в  бетонную  горловину,
уходящую вниз, к новому подземному городу. Сверхскоростные  эскалаторы
доставили их на первый уровень. Там они сели в лифт  и  спустились  на
четыреста футов.
    Тяжело дыша, друзья соскочили с пневматичесжих дисков и  оказались
на перекрестве шести недавно проложенных тоннелей Из двух  свежих  нор
еще  доносился  приглушенный  грохот   и   резкий   грызущий   скрежет
механических мамонтов, упорно гложущих грунт.
    В этом подземном царстве, возникшем всего несколько недель  назад,
уже появились пожарные гидранты, телефонные будки, телеэкраны  и  даже
маленький  табачный   киоск.   Вокруг   сновали   инженеры,   мастера,
геодезисты,   рабочие,   навьюченные    инструментами,    материалами,
переносными лампами. Время от  времени  из  одного  тоннеля  в  другой
проскакивала  тяжело  нагруженная  электрическая  вагонетка.   Рабочие
устанавливали на шахтах лифтов  и  выходных  отверстиях  кондиционеров
зловещие датчики радиоактивных газов.
    - Витоны сюда редко пробираются, - заметил Грэхем. - Можно звонить
без особых опасений. Ты, Арт, залезай в соседнюю будку и звони во  все
научные  институты,  базы,  всем  ученым,  чьи  телефоны   найдешь   в
справочнике. Скажи им, что загадка, возможно, заключается в  одном  из
видов поляризации, скорее всего, эллиптической. Не вступай с ними ни в
какие дискуссии. Просто скажи,  чтобы  сообщили  об  этом  всем,  кому
сочтут нужным, и сразу вешай трубку.
    - Ладно, - Воль вошеп в будку.
    - Ты меня долго ждал?
    - Минут пятнадцать - Взяв справочник, Воль открыл  его  на  первой
странице. - Я как раз закончил одеваться, когда ты  влетел,  будто  за
тобой черти жались.
    Заняв соседнюю будку, Грэхем набрал номер. Видеоэкран, как всегда,
барахлил, но он узнал голос на другом конце провода.
    - Гарриман, попробуйте  поляризацию,  -  торопливо  сказал  он.  -
Возможно, эллиптическую. Если хотите остаться в живых,  распространите
новость как можно скорее.  -  Он  повесил  трубку,  не  дав  Гарриману
сказать ни слова.
    Грэхем  сделал  еще  семь  звонков,   также   лаконично   повторив
распоряжение. Потом позвонил в Стэмфордсную больницу и выяснил,  когда
ушел Воль. Услышав ответ, он облегченно вздохнул. Бывшего полицейского
не смогли бы изловить и обработать - не хватило бы времени.
    Не то чтобы он всерьез подозревал, что приятель -  агент  витонов:
ведь Воль с готовностью согласился передать  как  раз  ту  информацию,
которую враг отчаянно стремился скрыть. Но  он  не  мог  выбросить  из
головы  зловещие  слова  Сангстера  о  том,  что   "другие   проявляют
необычайную хитрость". К  тому  же  его  донимало  неотвязное,  иногда
пугающее чувство, что на него ведется большая охота. Он ощущал: враг о
нем знает и старается выловить.
    Поежившись, он снова  набрал  номер,  торопливо  отбарабанил  свою
новость и услышал в ответ:
    - Ваш дружок Воль как раз звонит нам по параллельной линии, у него
те же сведения.
    - Какая разница - главное, что вы  узнали,  -  перебил  Грэхем.  -
Передайте скорее всем, кому сможете.
    Через час он вышел из своей будки и открыл дверь в будку Воля.
    - Кончай, Арт. Думаю, информация разошлась уже так далеко, что  ее
не остановишь.
    - Я дошел до буквы П, - вздохнул Воль. - Следующий - какой-то  тип
по фамилии Пенни. - Последовал еще более глубокий вздох сожаления. - Я
как раз собирался его спросить, как у него с деньжатами.
    - Брось ты свои шуточки. - На лице Грэхема  появилось  озабоченное
выражение: он заметил огромные часы, висящие над телефонными  будками.
- Время летит стрелой. А мне еще нужно встретиться с...
    Его слова прервал отдаленный грохот. Земля содрогнулась и забилась
в частых мучительных конвульсиях. В подземелье ворвался  мощный  поток
теплого пахучего воздуха. Что-то валилось вниз по прозрачным  лифтовым
шахтам и с треском падало на дно. С потолка летела мелкая пыль. Где-то
вдали слышались крики.
    Шум все усиливался,  приближался.  Из  тоннелей  повалили  вопящие
люди.  Мгновение  -  и  шумная  жестикулирующая  толпа  плотно  забила
подземный  перекресток.   А   гигантский   барабанщик   все   сотрясал
поверхность земли, так что вниз струились потоки  пыли.  Вдруг  грохот
прекратился. Толпа, чертыхаясь, толклась, на месте.
    Кто-то пробился через толчею, вошел в  телефонную  будку  и  через
минуту вышел. Ему удалось перекричать всю ораву и мощью  своей  глотки
заставить слушать себя. Его зычный голос отражался  от  стен,  унылыми
завываниями отдавался в тоннелях.
    -  Выход  завален!  Но  телефонный  кабель  цел  -  с  поверхности
сообщают, что десять тысяч тонн грунта  забили  шахту.  Это  дело  рук
придурков! - Толпа заворчала, над ней взметнулись сжатые кулаки. Люди,
озираясь, уже искали веревку и парочку жертв. -  Спокойно,  ребята!  -
гаркнул оратор. - Полиция не подкачала. Их пристрелили, не дали  уйти.
- Властным  взглядом  он  обвел  невеселые  лица.  -  Возвращайтесь  в
четвертую шахту - там перемычка самая тонкая.
    Переговариваясь между собой, хмурые работяги побрели в тоннель. Не
успел последний из них исчезнуть под  мрачными  сводами,  как  далекие
удары  и  грохот  возобновились  с  удвоенной   энергией.   Зубья   из
бериллиевой стали снова вонзились в грунт.
    Поймав оратора, собиравшегося последовать  за  остальными,  Грэхем
представился и спросил:
    - Сколько потребуется времени?
    - Быстрее всего  пробиться  через  четвертый  тоннель,  -  ответил
собеседник. - Между нами и  теми,  кто  спешит  нам  навстречу,  футов
девяносто твердой породы. Думаю, мы соединимся часа через три.
    - Три часа, - простонал Грэхем, снова бросив взгляд на циферблат.
    Десять часов из драгоценных восьмидесяти  уже  пролетели,  не  дав
никакого  результата,  кроме  многообещающей  догадки,  которую  нужно
проверить экспериментально. Еще  три  уйдут  на  ожидание  -  ожидание
избавления из подземной западни, где по крайней мере  безопаснее,  чем
на таящей погибель  поверхности.  И  снова  удар  витонов  был  хорошо
рассчитан или черт снова сыграл на руку своим собратьям!
    Они получили слабое утешение, узнав, что шахта выходит на Западную
Четырнадцатую   улицу,   поскольку   Грэхем   назначил    встречу    с
правительственными экспертами в подземной части Мартин Билдинг.

    Шестьдесят четыре человека  нетерпеливо  ожидали  его  в  глубоком
убежище как раз под тем местом, где изувеченный труп  профессора  Мейо
положил начало всей цепи ужасных событий. "Знаменательно, - подумалось
Грэхему,  -  что  последнее   собрание,   призванное   решить   судьбу
человечества, отмечено знаком недавней трагедии".
    - Вам уже  подкинули  идею  насчет-  поляризации?  -  спросил  он.
Собравшиеся закивали. Один из них встал,  намереваясь  высказать  свои
соображения, но Грэхем  знаком  попросил  его  сесть  -  Пока  никаких
дискуссий, господа!
    Испытующе оглядев каждого в отдельности, он продолжал:
    - Несмотря на подавляющее превосходство противника, нам уже дважды
удалось его провести. Один раз, когда мы  впервые  разнесли  по  всему
миру весть о существовании врага, а второй -  с  догадкой  Фармилоу  о
поляризации. Мы дважды обошли витонов,  несмотря  на  их  безграничные
возможности.  И   оба   раза   мы   выиграли   благодаря   тому,   что
воспользовались главной слабостью врага - тем,  что  витоны  не  могут
поспеть везде сразу. Сейчас мы собираемся  снова  использовать  ту  же
самую тактику.
    - Как? - спросил кто-то.
    - Все подробности вам знать ни к чему.  А  вдруг  среди  вас  есть
люди, которым доверять нельзя?
    Его жесткое худощавое лицо было по-прежнему  сурово,  он  еще  раз
внимательно обвел глазами собравшихся. Слушатели беспокойно  заерзали,
искоса  подозрительно  поглядывая  на  соседей.  На  всех  лицах  была
написана мысль: кого же из людей  можно  считать  человеком,  если  ни
одному нельзя верить, как брату? Грэхем тем временем продолжал:
    - Вас разделят на восемь групп по восемь человек  в  каждой.  Всех
отправят в разные места, так что ни одна  команда  не  будет  знать  о
местонахождении семи остальных. Ведь тот, кто не знает, не выдаст!
    Народ снова заерзал,  в  головах  зашевелились  новые  подозрения.
Воль, стоящий рядом с Грэхемом, ухмыльнулся. Ситуация  его  забавляла.
Ведь если в эту компанию известных умников затесалась дюжина невольных
пособников витонов, немногочисленных, но чрезвычайно ловких шпионов  в
стане людей, то  неизвестно,  кто  они,  и  нет  никакого  способа  их
опознать. Вполне возможно, что каждый из собравшихся сидит между  двух
ужасных оборотней.
    - Я отбираю группу из восьми человек, инструктирую их  отдельно  и
отправляю в путь, после чего перехожу к следующей команде,  -  объявил
Грэхем. Он вызвал  Кеннеди  Вейтча,  ведущего  специалиста  по  физике
излучения. - Мистер Вейтч, вы будете руководить первой группой.  Прошу
выбрать семерых помощников.
    После того, как Вейтч  отобрал  себе  сотрудников,  Грэхем  провел
группу в соседнюю комнату и торопливо сказал:
    - Вы отправляетесь на завод Акме, в Филадельфию. Прибыв на  место,
вы должны будете не просто  проводить  эксперименты,  направленные  на
уничтожение нескольких  витонов.  Ведь  в  этом  случае  -  даже  если
результат окажется успешным  -  вас  тут  же  прикончат  другие  шары,
обретающиеся поблизости, а нам останется только гадать,  почему,  черт
возьми, вы погибли. Нам уже надоело  ломать  голову  над  тем,  почему
гибнут люди!
    - Не вижу способа предотвратить немедленную  расправу,  -  заметил
Вейтч, несмотря на бледность, вид у него был боевой.
    - Пока такого способа нет, - Грэхем  говорил  напрямик,  не  боясь
показаться жестоким. - И вас, и ваших людей запросто могут прикончить,
но мы должны точно знать, что вы делали как раз  перед  тем,  как  вас
прикончили!
    Вейтч судорожно вздохнул. Сотрудники испуганно  сгрудились  вокруг
него, охваченные тем странным молчанием, которое нисходит на  людей  в
роковые минуты.
    - По всей лаборатории будут установлены микрофоны, подключенные  к
городской телефонной сети. Кроме того, вас присоединят  к  полицейской
телетайпной системе  и  дадут  своего  оператора.  Армейские  связисты
выделят двоих парней с переносными рациями. Еще у вас будут  камеры  с
высокой разрешающей способностью, связанные с нашими  телеприемниками.
В соседних зданиях засядут наблюдатели и будут  неотрывно  следить  за
вашей лабораторией.
    - Понятно, - медленно и неуверенно проговорил Вейтч.
    - Перед тем, как предпринять любой шаг, каждый из вас обязан  дать
его подробное описание по всем доступным каналам - через микрофоны, по
телетайпу,  по  радио.  Потом  перед  камерой  выполните   задуманное.
Наблюдатели проследят за результатом. Если с вами что-то случится,  мы
будем точно знать, почему.
    Вейтч ничего не сказал, и Грэхем продолжал дальше:
    - Если вам удастся прихлопнуть хотя бы  одного  витона,  множество
людей, раскиданных по большой территории, будет иметь полные и  точные
сведения обо всех технических подробностях вашего  успеха.  Нам  будет
известно, какое  оборудование  потребуется,  чтобы  нанести  повторный
удар, и мы произведем его в таких количествах, что ничто - будь то  на
небе, на земле или в преисподней - не  сможет  нас  остановить.  -  Он
обвел ученых пристальным взглядом. - А теперь - в путь, и желаю удачи!
    Потом обернулся к Волю:
    - Скажи Лори, чтобы подобрал себе семерку, и приведи их сюда.
    - Что-то мне не понравился коротышка, тот,  что  выглядывал  из-за
плеча Вейтча, - заметил Воль, задержавшись в дверях. - Был  у  него  в
глазах какой-то бандюжий бзик.
    - Это еще что такое?
    - Настороженный, звериный взгляд.  Разве  ты  не  заметил?  Пойди,
загляни в полицейскую картотеку -  найдешь  не  одну  дюжину  с  таким
бзиком. Обычно это убийцы-психопаты или наркоманы.  -  Воль  выжидающе
взглянул на приятеля. -  Он  встречается  не  у  всех,  но  все  же  у
большинства. Зависит от психического состояния в момент съемки.
    - Да, - задумчиво согласился Грэхем. - Теперь припоминаю. Встречал
в  описаниях  некоторых  гангстеров   прошлых   времен:   Диллинджера,
Нельсона, братьев Бэрроу, Луи Лепа и других. Кто знает, не были ли они
жалкими орудиями невидимых выпивох, живыми взбивалками  для  коктейля,
которыми пользовались, чтобы попышнее взбить пену эмоций, когда вокруг
бывало маловато новобрачных.
    - Вот черт! - воскликнул Воль. - Ты что же, считаешь,  что  каждая