и
одновременно прикидывая, что  из  его  арсенала  тут  лучше  использовать.
Может, попробовать расчистить щели ножом и вынуть кирпичи? Конечно, у  них
есть бластер, но ему не хотелось для первой  попытки  применять  их  самое
мощное оружие. Лучше сначала ножом...
     После четверти часа бесплодного ковыряния он,  изрядно  вспотевший  и
разозленный, окончательно сдался.  Нож  был  здесь  абсолютно  бесполезен,
значит, оставался только бластер. Конечно, это не лучшее решение. Но  если
даже кладка скреплена этим проклятым  веществом,  была  надежда,  что  при
достаточной мощности он может раздробить кирпичи или камни.
     Сторм попросил всех отойти немного назад и лег на  тропинку,  положив
дуло бластера на камень. Он целился по средней линии двери,  немного  ниже
арки входа.  Нажав  спусковой  крючок,  он,  едва  справляясь  с  отдачей,
приложил все силы, чтобы луч не сошел с намеченной точки.
     Какое-то время ничего не менялось, только отраженный жар тяжело дышал
в лицо Сторму. Но вот  раскаленная  точка  стала  увеличиваться,  цвет  ее
изменился, и вдруг оттуда повалил удушливый  дым.  У  Сторма  запершило  в
горле,  глаза  начали  слезиться,  но  он  продолжал  удерживать  бластер,
медленно ведя стволом вниз. Луч начал пульсировать,  и  Сторм  понял,  что
заряд бластера кончается. Что, если он неправильно  выбрал  направление  и
попусту израсходовал невосполнимый заряд? Луч еще несколько раз дернулся и
погас. Больше бластер не отзывался на  нажим  спускового  крючка,  он  был
выжат досуха.
     К огромному разочарованию Сторма, стена оставалась совсем  такой  же,
как и раньше, если не считать неширокой раскаленной полосы, проходившей по
ее середине. Сторм не мог ждать, пока камень остынет, ему нужно немедленно
выяснить правду. Схватив бесполезный теперь бластер за дуло, он  прикладом
шарахнул по стене, вложив в удар все свое разочарование и злость.
     Удар был настолько силен, что он сам едва  устоял  на  ногах,  но  он
довершил работу бластера: весь  участок,  который  он  обрабатывал  лучом,
немного поддался. Сдвиг был совсем  небольшой,  но  Сторм  уловил  его  и,
ободренный удачей, ударил снова. На этот раз каменные блоки не выдержали и
раскололись. Но трещины пошли не по швам, как можно  было  ожидать,  а  по
самому  телу  камней.  Значит,  дикий  природный  камень  оказался   более
податливым, чем таинственный черный материал чужаков.
     Дальше можно было не торопиться, и Сторм решил дать стене как следует
остыть, прежде чем продолжить  свою  работу.  Свежий  садовый  воздух  уже
поглотил и жар луча, и вонючий дым, дышалось по-прежнему легко.
     Вдруг кусты, покрытые нежной кружевной  листвой  зашевелились,  и  на
дорожку выскочила  взъерошенная  Сурра,  дикими  жесткими  глазами  повела
вокруг и, тяжело дыша, остановилась перед Стормом.
     Он опустился рядом с ней,  почесал  ее  за  ушами  и  под  горлышком,
приговаривая тем мягким вкрадчивым тоном, который  ей  так  нравился.  Она
была настолько возбуждена и взволнована, что он удивился, как  она  вообще
откликнулась на его зов.
     В  кошачьих  никогда  нельзя  быть  полностью  уверенным.  Они  могут
работать вместе с вами, могут быть вашими боевыми  товарищами,  но  всегда
остаются независимыми. Они сотрудничают с человеком,  но  не  служат  ему.
Каждый раз, когда Сурра подчинялась его приказу, Сторм понимал, что делает
она это не из послушания, а из понимания необходимости. И он  был  уверен,
что никогда не сможет заставить ее сделать что-либо против ее желания.
     Но  сейчас,  под  его   ласками,   она   расслабилась,   успокоилась,
замурлыкала и даже пару раз  погладила  его  в  ответ  лапой  с  убранными
когтями. Вот так и Сурра выбралась из этой привлекательной ловушки.
     Они собрали в запас фрукты и ягоды и полностью залили  свои  канистры
чистой водой из миниатюрного водопада, который они нашли в одном из водных
садов. Камни наконец остыли, и они,  все  трое,  взялись  разгребать  себе
дорогу. Логан оказался прав: этот проход вел не в очередной тоннель,  а  в
небольшую пещеру с выходом под открытое небо. Они выбрались через  пролом,
вывели одну  за  одной  своих  лошадей,  и  Горгол  отправился  на  первую
разведку. Вернулся он очень скоро и взволнованно показал:
     - Я знаю это место! Здесь  я  убил  "злого  летуна",  когда  ходил  в
одиночку на охоту. Отсюда есть хорошая дорога.
     Они вышли поглядеть на эту дорогу. Она проходила  по  узкому  ущелью,
даже, скорее, щели между высокими  отвесными  стенами.  И  все  это  узкое
пространство  было  заполнено  нестерпимым  блеском  и  жаром  полуденного
солнца. Контраст между этой раскаленной печкой и приятной прохладой  садов
был так велик, что они невольно попятились.  Сторм,  подумав,  вернулся  в
пещеру и  принялся  заваливать  проделанное  отверстие  обломками  камней,
кирпичами  и  землей.  Логан  подошел  помочь  ему  и  улыбнулся,  забавно
оттопыривая еще не вполне зажившие губы.
     - Пусть тайны Запечатавших, так и останутся тайнами? - спросил он.  -
Вообще-то до этой дыры и без того не доберешься, если точно не знаешь, где
искать. Может, она нам и еще пригодится когда-нибудь.
     Но в эту минуту им и в голову не приходило,  как  скоро  им  придется
вернуться в эти сады. Горгол уже приготовил лошадей,  и  поехал  вперед  в
южный конец ущелья. Логан взгромоздился на вторую кобылу, а все оставшееся
снаряжение погрузили на годовичка. И только Сторм собрался  устроиться  на
седельной подушке Рейна, как вдруг Сурра  издала  боевой  клич  и  молнией
метнулась к концу ущелья, опередив лошадь  норби.  Там  она  остановилась,
ощетинившись и прижав уши к голове, и злобно зашипела.
     На  этот  ее  вызов  среагировали  сразу  двое.   Нечто   серо-желтое
отделилось от скалы и с  безудержной  злобой  метнулось  под  ноги  лошади
норби, но парализатор Горгола всадил в это существо весь заряд, прежде чем
Сторм вообще понял, что происходит.
     Йорис, получившая заряд в голову,  заверещала  и  повалилась.  Горгол
никак не мог справиться со своей перепуганной лошадью. Кобыла Логана  тоже
запаниковала и поднялась на дыбы. Еще не  вполне  выздоровевший  Логан  не
смог удержаться на ней без  седла  и  уздечки.  Он  свалился  на  землю  и
покатился прямо навстречу второй ящерице, которая услышала визг товарища и
теперь выбиралась из какой-то каменной щели, спеша к нему на помощь.
     Стрела Сторма удачно попала в одно из трех уязвимых мест этих  хищных
рептилий, - в незащищенное чешуйчатым панцирем  горло.  Но,  к  сожалению,
даже этот удар не мог убить йорис наповал. Она продолжала биться на земле,
судорожно хватая, все вокруг своими смертоносными челюстями. Как в кошмаре
услышал Сторм приглушенный крик Логана  и  увидел  тонкую  струйку  крови,
пробивавшуюся через кожу сапога. Горгол  подскочил  к  йорис,  ударил  .ее
ножом, и она затихла. Не обращая больше на нее  внимания,  он  бросился  к
Логану.
     Юноша сидел побледневший, обеими руками зажимая ногу выше  ранки.  Он
беспомощно взглянул на Сторма, и тот поразился, какими далекими и  пустыми
стали его яркие голубые глаза. Горгол  отрезал  кусок  бахромы  от  своего
пояса и скрутил его как веревку.
     Одним рывком он стащил сапог с ноги Логана, не  обращая  внимания  на
то, что у парня даже дыхание перехватило от боли.  Он  наложил  веревочный
жгут выше раны и передал его  концы  Сторму,  показав,  что  надо  держать
покрепче. А сам он отправился к убитой  йорис,  палкой  раздвинул  челюсти
твари и заглянул в пасть. После  этого  он  ножом  вырезал  толстый  кусок
жирного мяса, подскочил к раненому и приложил  этот  кровавый  компресс  к
ране.
     - Самец, - выдохнул Логан сквозь стиснутые зубы, - яд...
     Сторм  похолодел.  В  его  истощившейся  аптечке  не   было   никаких
противоядий, а на Арцоре он наслушался страшных рассказов о яде йорис.  Но
Горгол успокаивающе просигналил
     - Это высосет яд. - Он указал на кусок  сырого  мяса,  приложенный  к
ране. - Ему нельзя двигаться, нужен полный  покой.  Будет  болеть,  долго,
сильно болеть...
     Логан с трудом выдавил из себя подобие улыбки.
     - Смотри, он показывает так, чтобы мне было видно, - странно  тусклым
голосом сказал он, - хорошо, парень, я не забуду твою заботу.
     Лицо его побледнело еще  больше,  кожа  приобрела  какой-то  странный
сероватый оттенок. Неожиданно его затрясло неудержимой ознобной дрожью,  а
из угла рта вытекла густая струйка крови.
     Горгол отошел к ящерице, срезал  свежий  кусок  мяса  и  сменил  свой
неаппетитный компресс. Он показал Сторму  снятый  с  раны  кусок,  который
сделался  какого-то  жуткого,  мертвенно-голубого  цвета  и  отбросил  его
подальше.
     - Яд выходит, - объяснил он
     - Но можно ли таким способом вывести .весь яд? - усомнился Сторм.
     Логана уже не трясло. Он сидел, бессильно  уронив  голову  на  грудь,
тяжело и хрипло дыша, при каждом вдохе было видно, как  ходят  его  ребра.
Кожа его была холодной и влажной, вся в испарине. Сторм понял,  что  юноша
потерял сознание.
     Еще четыре раза Горгол менял на  ране  куски  мяса.  Последний  кусок
остался чистым, без следов голубой окраски,
     но состояние Логана не изменилось: он был все также неподвижен, дышал
тяжело и неровно.
     - Яда больше нет, - показал норби. - Теперь он будет спать.
     - А он проснется?
     Горгол пристально посмотрел на Логана.
     - Надеюсь, - показал он. - А что еще  мы  можем  сделать?  Ему  нужен
покой - не ехать, не двигаться... очень долго.
     - Посмотри сюда, - сказал  Сторм  сначала  вслух,  а  потом  повторил
знаками. - Ты объяснишь мне дорогу. Я пойду за помощью и скоро вернусь,  а
вы подождете меня там, где много растений.
     Норби кивнул.
     - Я присмотрю за ним, а ты приведешь помощь и расскажешь там  о  злых
людях.
     Вместе они перенесли  Логана  в  пещеру,  после  чего  Сторм  дотошно
расспросил о дороге и даже попытался набросать приблизительную  карту.  Он
решил ехать на Рейне, а Сурру оставить с раненым. Может быть,  удастся  по
дороге разыскать Баку. Но сейчас ему придется ехать очень быстро, а  кошка
просто не выдержит такой гонки.
     Наконец он решил, что возьмет  с  собой  только  пару  канистр,  одну
упаковку концентрата, лук и стрелы. Горгол протянул ему свой  парализатор,
но землянин, поколебавшись, отказался.  Сейчас  не  время  было  думать  о
ритуальной магии. И в этой долине, куда в  любую  минуту  могли  заявиться
хиксы, оружие было нужнее Горголу.
     Когда Сторм осмотрел Логана в  последний  раз,  он  был  все  так  же
безволен и безучастен. Правда, Сторму показалось, что  дыхание  его  стало
ровнее, а испарина уменьшилась. Теперь он выглядел  именно  спящим,  а  не
умирающим. Если он будет слушаться Горгол а и не будет спешить вставать, у
него есть хорошие шансы  выкарабкаться.  И  теперь  все  колонисты  узнают
простое средство от яда йорис, который  до  сих  пор  считался  безусловно
смертельным.
     Следующий рассвет застал Сторма уже  в  дороге.  Землянин  на  минуту
приостановился у трупов йорис, уже обглоданных падальщиками. Он  ехал  тем
же путем, что и Горгол два сезона назад.
     Несколько раз Сторм пытался  мысленно  позвать  Баку,  но  так  и  не
получил привычного ответа. Ни ощущения  связи,  ни  хлопанья  крыльев,  ни
скрежещущего  приветственного  крика.  Он  уже  начал  бояться,  что  орел
все-таки попал под удар оружия хиксов.  Привыкнув  полагаться  на  слух  и
обоняние Сурры и  на  остроту  зрения  Баку,  он  чувствовал  себя  сейчас
неуверенно и одиноко. Только сейчас до него дошло, насколько он зависел от
своей команды.
     Тропинка, открытая Горголом, выходила из этой долины на юго-запад,  а
потом резко поворачивала от гор прямо на  закат  солнца.  Пока  Сторму  не
встретилось никаких следов присутствия  Нитра  или  хиксов.  Пару  раз  он
натыкался на свежие следы йорис, а однажды увидел такие царапины на мягком
камне, какие вполне могло оставить чудовище, которое Горгол называл  "злой
летун".
     На ночь он остановился в небольшом  овраге  и,  не  найдя  поблизости
воды, поужинал сухим пайком,  разделив  его  с  Рейном.  Жеребцу  пришлось
жевать листья кустарника,  потому  что  с  приходом  лета  трава  увяла  и
выгорела до коричневого цвета.
     Но утро пришло холодное и пасмурное, и это заставило Сторма  поскорее
выбираться из этой теснины. Если в верховьях опять соберется  дождь,  если
вниз ринутся потоки воды, то это ущелье окажется  смертельной  западней  и
для лошади, и для всадника.
     К середине утра  эти  облака  еще  не  разродились  дождем.  Землянин
миновал теснину и  теперь  легким  галопом  ехал  по  плодородной  низине,
которая длинным языком вытянулась на много  миль  от  Пиков.  Если  верить
Логану, то он уже ночью проехал границу  обжитых  пастбищ,  и  сейчас  ему
могли в любой момент встретиться люди.
     Но все-таки деревню  Сторм  обнаружил  совершенно  случайно.  Он  уже
выехал к Стаффе, главной реке этого безводного края, тянущейся  через  всю
равнину, и теперь двигался по восточному  берегу,  уверенный,  что  скорее
встретит поселение у воды, чем будет наобум искать их по всей равнине.
     Круглые, крытые шкурами шатры норби выглядели  очень  приветливо.  Он
сдержал лошадь, перекинул лук за  спину,  чтоб  показать  часовому  пустые
руки, и стал ждать. Однако, на его оклик никто не  появился,  и  он  шагом
подъехал поближе. Только теперь он заметил, что возле шатров никого нет. И
продолжающееся странное молчание заставило его остановиться.
     У  норби  не  было  постоянных  поселений.  Обычно  они  кочевали   в
определенном районе, и там, особенно у воды, можно было найти много следов
их старых лагерей. Но никогда
     ни один клан не бросил бы на произвол судьбы каркасы  своих  жилищ  и
укрывающие их шкуры. И то и другое считалось частью семейного достояния, и
заменить все это было нелегко.
     Столб для щитов, поставленный у входа  в  самый  большой  шатер,  был
украшен малиновым шнуром. Значит, это лагерь клана  Шозонна.  У  них  были
какие-то свои счеты с родным кланом Горгола, но к  колонистам  они  всегда
относились дружественно. Может быть, был набег Нитра? Вряд ли, они  бы  не
оставили здесь таких сокровищ. Сторм  тронул  лошадь  и  подъехал  немного
поближе. Какая-то дьявольская уловка хиксов?
     - Привет, наездник! - раздался вдруг спокойный  голос.  -  Стой,  где
стоишь, и подними руки!
     Голос,  похоже,  исходил  прямо  с  неба  и   гулко   разносился   по
окрестностям. И что-то в самом тоне этого приказа подсказало  Сторму,  что
лучше не противоречить и подчиниться, по крайней мере - пока. Он  спокойно
сдержал коня  и  поднял  руки  ладонями  наружу.  При  этом  он  незаметно
оглядывал и небо, и окрестности, пытаясь найти источник звука.
     - Мы уже давно наблюдаем за тобой, парень!
     Вот  как!  В  Сторме  зашевелилась  уязвленная  гордость  разведчика.
Значит, они давно любовались им и,  конечно,  в  любой  момент  могли  его
уложить, а он и не подозревал, что тут есть кто-то живой. И  кто  же  это?
Отверженный, подручный хиксов? Колонист? Могло быть и то, и другое...
     Рейн фыркнул, несколько раз ударил копытом и  оглянулся  на  хозяина,
словно спрашивая: "И чего мы здесь дожидаемся?" Сторм еще раз  внимательно
осмотрел шатры, берег  реки,  мягко  волнующуюся  пожухлую  уже  траву  на
равнине и вновь не заметил ни следа человека. Терпение  его  кончилось.  У
него не было времени играть в прятки: Логану была нужна медицинская помощь
и чем скорее, тем лучше. А  еще  нужно  было  как  можно  скорее  передать
правительству сведения о долине, захваченной хиксами.
     Наконец, он решил рискнуть и свободно опустил руки. Из  шатра  вождя,
словно они только и ждали этого сигнала, вышли три человека и  направились
к нему, наставив на него дула своих парализаторов.
     - Дьюмерой! - прошептал он, узнав великана, встреченного в Гроссинге.
- А с ним... с ним Кол Бистер! Только этого сейчас и не хватало!
     Бистер держался на шаг позади своего товарища, но Сторм  внимательнее
всего следил именно за Ним. Он был уверен, что недавний враг узнал  его  и
тут же получил доказательство, что так оно и есть.
     - Это тот самый сумасшедший землянин, о котором  я  тебе  говорил!  -
намеренно громко и оскорбительно заявил Бистер.  -  Бегал  с  козлами  всю
дорогу, пока мы шли  в  Гроссинг.  Чокнутый,  вот  и  нашел  себе  рогатых
приятелей.
     Дьюмерой тяжело шагнул вперед, огромный, сильный и опасный,  как  бык
фравн, для любого, кто попадется ему на дороге. Сторм уже не раз  встречал
похожих. Если уж такому  втемяшится  что-нибудь  в  голову,  то  он  будет
держаться этого до последнего.
     - Почему меня задержали, Дьюмерой? - смягчая голос,  вежливо  спросил
землянин. - Я рад видеть тебя. Сам я сейчас возвращаюсь с Пиков...
     Как-то раз Сторму уже приходилось испытать на себе удар парализатора,
и ощущения были не из приятных. Но тогда его,  собственно,  задело  только
краем. Удар же, который он получил сейчас, был много сильнее и  почти  так
же  тяжел,  как  отдача  орудия  хиксов.  Он  опомниться  не  успел,   как
соскользнул с Рейна, растянулся на земле, изумленно глянул в небо, но  оно
вдруг бешено закружилось перед глазами, и он провалился в темноту.
     Он еще успел почувствовать, как кто-то грубо перевернул его и скрутил
запястья, как пленнику. Последним погасло в нем удивление, что  кто-то  из
этой троицы мог вот так без предупреждения выпалить в него. И снова  перед
его глазами возникло расплывающееся лицо Бистера. Что-то в этом лице  было
не так и что-то не так было с самим Бистером, и надо  только  понять,  что
именно, надо понять, очень, очень важно понять...

15
     Первым ощущением Сторма, когда он начал приходить в себя после  удара
парализатора, была мучительная  пульсирующая  боль  в  голове.  Еще  очень
болели глаза, и первая же попытка разлепить веки вызвала такую волну боли,
что он чуть снова не потерял сознание. Но землянин понимал, что необходимо
как  можно  быстрее  очухаться  и  восстановить  самоконтроль.   Осторожно
пошевелившись, он понял, что связан довольно ловко,  что  каждое  движение
натягивает веревки и вызывает новый прилив боли.
     Сторм все-таки смог чуть-чуть  приоткрыть  веки  и  увидел,  что  уже
наступил вечер, но еще не очень поздно. Видимо, он лежал где-то в лагере -
до него доносились шаги и голоса объездчиков. Превозмогая  свою  слабость,
землянин постарался сосредоточиться  и  разобраться  в  том,  что  он  мог
услышать. Кусочек за кусочком, словно  рассыпанная  мозаика,  эти  обрывки
разговоров начали складываться в единую картину. Результат получался очень
неприглядный. Все произошло именно так,  как  и  предсказывал  Логан.  Был
большой  набег  на  стадо  Дьюмероя,  объездчики  пошли  искать  пропавшую
скотину, и следы привели  их  прямо  в  лагерь  Шозонна.  Обозленные,  они
окружили лагерь  и  атаковали.  К  счастью,  норби  вовремя  отступили,  и
обошлось без жертв, только двое объездчиков были легко ранены стрелами.
     Теперь Дьюмерой ожидал подкрепления, собираясь выследить  поднявшихся
в горы норби и хорошенько их проучить. Сначала они рассчитывали справиться
сами, но, увидев по следам, что Шозонна оказались  Е  соседстве  с  боевым
отрядом Нитра, испугались, что эти туземные племена объединятся и  послали
сигнал сбора всем здешним колонистам.
     Если  случится  хоть  одна  настоящая  битва  между   колонистами   и
туземцами, то план хиксов можно считать полностью выполненным. А если  еще
Отверженные сумеют раздразнить обе  стороны,  не  выдавая  своего  в  этом
участия,  то  миссию  Сторма  можно  смело   считать   провалившейся.   Он
сомневался, захочет ли Дьюмерой вызывать сюда  Офицеров  Мира,  даже  если
раскрыть ему всю подоплеку этой истории. И еще Бистер...  какую-то  важную
роль во всем этом играет Кол  Бистер.  Сторм  был  абсолютно  уверен,  чт