Вячеслав Назаров.
   Силайское яблоко

---------------------------------------------------------------
     Изд: "Зеленые двери земли", М., "Молодая гвардия", 1978
     OCR: Виталий Шпигорь
---------------------------------------------------------------

                                  Фантастический памфлет




        I. ВСТУПЛЕНИЕ

     Несостоявшийся математик Оксиген Аш стал Корм-чим случайно и совершенно
неожиданно для себя. В один из  летних  дней, прокаленных  белым  солнцем  и
оглушенных  звоном ситар, двери  колледжа захлопну-лись  за ним  навсегда, и
Окси оказался лицом к лицу со своей судьбой. Ничто не предвещало ее величья,
а по-тому Окси,  следуя древнему завету "Возьми свое, а по-том чужое", набил
полные карманы узкими  синими  яб-локами-скороспелками в маленьком  садике и
вышел че-рез ворота на центральную площадь столицы.
     Площадь,  обычно  пустынная  в  полуденный   час,  на   этот  раз  была
многолюдна.  Планета  Свира переживала  очередные потрясения, и все, кого не
обременяли неот-ложные труды, принимали  в  событиях  деятельное уча-стие. У
бочек  с  красным  силайским  пивом толпились  мужчины,  обвешанные оружием.
Женщины в белых ко-сынках медсестер предпочитали ледяной сливочный кок-тейль
с   мятными   хлебцами.   По   мостовой   в   разные   сто-роны  проносились
бронетранспортеры  с повстанцами и  служителями порядка.  Мальчики-лоточники
сновали  среди прохожих, предлагая новейшие  образцы бесшум-ных пистолетов и
пуленепробиваемых  жилетов.  Голубые девушки из  Уличного страхования  жизни
бойко  заключали блицдоговоры. Кто-то где-то  стрелял, кто-то кого-то ругал,
кто-то  за кем-то гнался, кто-то что-то  кричал  --  все это было  красочно,
захватывающе и волновало.

     Но Оксиген  шел  среди  толпы  задумчивый и  печаль-ный.  Исключение из
колледжа  было для  него  тяжкой обидой. Ведь он совсем  не был глуп  --  не
глупей дру-гих,  во всяком  случае, -- но  ему отчаянно претила  теория.  Он
чудесно обходился без нее. Он любил яблоки, не испытывая потребности узнать,
как и зачем они  рас-тут. Он любил мастерить забавные штучки из разнород-ных
деталей,  но  никогда  не ведал  наперед,  что у него  по-лучится.  Историки
называют   это  качество  духовным  ас-кетизмом  гения.  Преподавателям  оно
казалось ограни-ченностью.
     Меланхолично   жуя   яблоко,   Окси   дошел  до  Дворца  Свободы.   Под
полуразрушенной аркой главного входа  застрял  танк, и полицейские гвардейцы
вместе с  по-встанцами пытались  его вытащить. Аш  поглазел  на дружную,  но
бесплодную работу и от  нечего  делать во-шел в правительственный сад.  Парк
был  весь  изрыт окопами и затянут маскировочными сетями, из кустов  ежевики
торчали  стволы  скорострельных  орудий.  Пред-ставители  враждующих  сторон
дремали на своих бое-вых постах. Два пулеметчика лениво ругались из-за места
под деревом: оба были толстые, оба обливались потом, и оба  в равной мере не
хотели заниматьпози-цию на солнцепеке.
     В  саду  пахло  бензиновой  гарью,  порохом  и  потом,   и  Оксиген  Аш
беспрепятственно  прошел  мимо двух  зеваю-щих  охранников в приемный  зал к
Великому Кормчему Свиры. Здесь  было прохладнее и спокойнее. Работал бу-фет,
музыкальный  автомат наигрывал медленную шору, отравители-профессионалы пили
шипучий билу со льдом и делились вполголоса новыми рецептами.
     На  Аша никто не  обращал внимания. Даже когда он заглянул в  секретный
блок-кабинет Кормчего,  ему крикнули только, чтобы он прикрыл за собой дверь
и не устраивал сквозняка. Сквозняка боялись все.
     В кабинете Кормчего не было  ни души, и  это обра-довало Оксигена.  Ему
хотелось  посидеть одному, на-едине со своими невеселыми думами. И поскольку
другой мебели в кабинете не было, Окси направился к единственному  креслу --
Великому Креслу,  запятнанному кровью десятков  правителей,  продырявленному
сотнями   пуль,   обугленному   огнеметами    и   лазерами,   забрыз-ганному
всевозможными ядами и кислотами.
     Он  сел  в  кресло,  не  ведая, что  творит,  и  вой сирен,  включенных
датчиками от сиденья,  уведомил планету Свиру о приходе нового диктатора.  У
дверей мгновенно выросла охрана из гвардейцев.
     Первую  минуту  Оксиген Аш  усидел с перепугу -- он был уверен, что его
схватят и накажут за необдуманный поступок. Мало-помалу до  него дошло, что,
сидя в  Вели-ком  Кресле,  он сам может наказать кого  угодно. Для  пробы он
приказал  высечь всенародно математика из колледжа, поставившего ему "неуд".
Правда, он  забыл  назвать  свой  колледж,  а  потому  все  математики  всех
колледжей  Свиры  были  через  час  нещадно  биты  бамбу-ковыми  палками  на
городских площадях. У нового Пра-вителя была крепкая рука.
     Первую неделю Аш  продержался благодаря  обилию  соперничавших групп на
Свире и жестокой конкуренции между ними  --  каждая боролась за  возможность
укоко-шить диктатора и поднять свой авторитет. Они торопи-лись и мешали друг
другу.  Трое  злоумышленников  зало-жили под Дворец Свободы термитную бомбу.
Все трое  оказались  некурящими, а прохожих  не было видно. В это  время  во
Дворце шла церемония вручения Кормчему памятной  зажигалки. В зажигалку была
вмонтирована адская  машина. Кормчий принял дар и уже поднес его к сигарете,
собираясь  опробовать,  когда  террорист-одиночка  с  крыши  соседнего  дома
выстрелил  в  него  и  едва не  попал. Кормчий,  стоявший  у  окна,  выронил
за-жигалку, и  коварный  дар упал прямо  к  ногам некурящих злоумышленников.
Злоумышленники возликовали и че-рез минуту взорвались. Термитную бомбу нашли
маль-чишки  и  заложили ее под старый фургон, в  котором скрывалась ракетная
установка,  нацеленная  на  броне-автомобиль  Кормчего.  В  итоге  этого дня
Оксиген толь-ко порезал себе пальцы. Бинты спасли его на следую-щий день при
подписании  какой-то  декларации,  страни-цы  которой  были  пропитаны ядом,
действующим через кожу. Яд впитался в бинты, и личный доктор Кормчего, делая
перевязку,  умер  в  страшных муках, так  и не успев сделать своему высокому
пациенту укол цианистого калия.
     Словом, к исходу первой недели своего правления Оксиген Аш почувствовал
некоторую  усталость  и  жела-ние  разделить с  кем-нибудь бремя  власти. Он
объявил о создании Союза Особо Преданных Кормчему. К его великому удивлению,
на  призыв  откликнулись весьма  охотно. Ряды  бунтарей заметно поредели  --
многие явно  и тайно  спешили  приобщиться  к новому союзу.  Начался раскол.
Недовольные  махнули  рукой на  Кормчего и стали  охотиться друг  за другом.
Теперь стрельба греме-ла  по всей  Свире,  а в правительственном саду  мирно
паслись ручные силайские козы с кудрявой розовой шерстью.
     В пятницу в  одной из комнат  Оксиген Аш  нашел мя-тый  клочок бумаги с
кривыми строчками: "Дорогой Ок-си! Ты  имеешь крепкий лоб, и мы имеем выгоду
с тобой дружить. Твой  процент -- кресло с высокой спинкой, об-щий восторг и
долгая жизнь. Мы тихие люди и не пере-носим шума. Проницательные".
     Кормчий дважды прочел записку и внимательно ее обнюхал.
     Никто  никогда  не узнает,  какие великие  мысли  про-неслись  в голове
Кормчего.
     Он аккуратно свернул клочок  бумаги и положил в тайный карман,  где еще
полмесяца назад носил шпар-галки. Конец второй недели Оксиген Аш ознаменовал
ука-зом, потрясшим всю  Свиру. Он протянул руку своим про-тивникам.  Человек
по  натуре отходчивый, он собрал  остатки  недовольных в Прайд Исключительно
Преданных Кормчему. На такой шаг еще не отважился ни  один из многочисленных
предтеч Аша.
     Перед Дворцом собралась ликующая толпа.  Женщи-ны и  мужчины, старики и
дети размахивали свежими вы-пусками газет и скандировали:  "Аш наш!  Аш наш!
Аш наш!" Полицейские  гвардейцы,  привычно сомкнув  за-щитное кольцо  вокруг
главных ворот, пыхтели и всхли-пывали от желания присоединиться к напирающей
массе.
     Какой-то  верзила, оседлав крестовину фонарного столба,  завопил: "Отец
родной!  Аш -- наш  отец род-ной!" И когда  толпа смолкла  нестройно, и  уже
набрали  побольше воздуха  груди, чтобы  грянуть  новый клич  снизу пискнуло
невидимое:"Врешь, рыжая скотина! Отец отцов! Великий Кормчий!"
     "Кормчий!!!" -- взревела толпа, и это было имя выс-шей судьбы...
     К  началу четвертой недели с неурядицами  было по-кончено.Благосклонная
мудрость и воля Кормчего стали  прочной основой и гарантиейвсеобщего счастья
и довольства. Астоль необходимые и дорогие мятежным сердцам  свирян "пики" с
успехом   заменили  ежегодные   многодневные  карнавалы,   где   разрешалось
использовать  не только шутихи и устраивать  не только фейерверки. Свободная
торговля  оружием  и  боевым сна-ряжением  вплоть  до  гаубиц  и  реактивных
минометов во время карнавалов помогала развеяться после годичных  трудов,  а
заодно и разрешать  всякие мелкие  бытовые  проблемы.  Полицейские гвардейцы
следили только, что-бы  стволы смотрели  в сторону, противоположную  Двор-цу
Кормчего.
     Но Оксиген Аш не был бы  настоящим  правителем, если  бы остановился на
достигнутом. Он  постепенно освободил свой  народ  от тяжкого  ярма принятия
реше-ний -- он все решал сам.
     Правда,  некоторые утверждают, что  он по-прежнему получал таинственные
советы  на  мятой бумаге,  но  исти-на  скрыта за бронированными  дверями  с
электронными запорами.
     Зато доподлинно известно, что уже в первом своем основополагающем труде
"Указания по палеонтологии, психологии  и  филологии" Кормчий  провозгласил,
что проницательность во времена Всеобщего Благоденствия является  фикцией, а
проницательные  люди  --  фиктив-ными  людьми,  в  связи  с  чем  необходимо
вышеназванное слово,  на языке  свирян,  изъять,  а  всех проницатель-ных --
ликвидировать.  По требованию общественности день публикации "Указаний"  был
объявлен  Днем  спа-сения. Зримой гарантией  вечного процветания Свиры стали
"Указания  по  производству  и  растениеводству", где  Пра-витель  установил
законы новой экономики.  Он  доказал, что причиной всех прошлых бед  планеты
было ядовитое  растение  чернук.  Его выращивание  приравнивалось  от-ныне к
экономической  диверсии,   а  употребление  в   пищу  каралось  конфискацией
имущества и изгнанием.
     Свыше двухсот фундаментальных  трудов создал Кормчий в  считанные годы.
Этой   титанической  работой   он   заложил  краеугольные  камни   всеобщего
процветания и спокойствия. Конечно,  такая работа требовала  больших усилий,
ломки  старых,  отживших понятий. Но цель оправдывала средства. В поэтичных,
полных философ-ских  откровений "Указаниях по нужным  чувствам  и  по-лезным
искусствам" Кормчий писал: "Чтобы иметь, надо сначала не иметь". Народ Свиры
получил  возможность  денно  и  нощно  цитировать  эти  (и   другие)  мудрые
выра-жения, размноженные в миллионах экземплярах.
     И все-таки  Кормчий  окончательно  осчастливил Свиру только на  десятом
году  своего  служения согражданам.  Именно тогда  было начато строительство
Великого Стального Кокона, который должен был навеки упрятать  всю планету в
броневую  скорлупу. Строительство тянулось двадцать лет, и  получился  он  с
изрядными  прореха-ми.  Но  и  здесь  цель  оправдала  средства -- духовному
здоровью свирян теперь не грозили никакие залетные инфекции.
     Шли  годы.  Космос  вокруг  обживался.  Далекая   Зем-ля  слала   своим
поселенцам  тяжелые  транспорты  и  мате-ринские  наставления.  Строительные
отряды  буравили пу-стоту, соединяя  окрестные планеты невидимыми туннеля-ми
автоматических  трасс. Населенные миры  словно протягивали  друг другу руки,
чтобы   вместе    противосто-ять   убийственному   равнодушию   космического
про-странства.
     Но ни  один  транспорт  не всплывал  из  минус-времени  около  планеты,
опутанной  стальной паутиной, ни одного  отзыва не  получали гостевые шлюпы,
приглашающие со-седей на новоселье, ни одному скитальцу, терпящему бедствие,
не распахнула своего неба Свира...


        2. ЗАГАДКА СВИРЫ



     --   Занятно,  крайне  занятно.  --  Инспектор  с  неж-ностью  погладил
свежевыбритую щеку. -- Но кто же сейчас хозяин Свиры?
     -- Великий Кормчий.
     -- Простите... Полтораста... Двадцать... Десять... Да еще лет двадцать,
не меньше... Что-то около двухсот получается. Сколько же лет правителю?
     -- Двести четыре с хвостиком.
     -- Ах вот как...
     Инспектор  Службы  Безопасности  8-го  Галактического района Иннокентий
Шанин  искренне старался заинтере-соваться разговором, но  мысли его вопреки
желанию  убегали   прочь  --  туда,  к  трем  бессонным  неделям  погони  за
контейнерами  с активированным лютением, которые разлетались по всему району
после странной аварии  гру-зового поезда.  Шанин уже много раз ставил  перед
МСК ( МСК  -- Международный Совет Космонавтики.) вопрос о запрещении провоза
лютения. Ему обещали и ничего не  делали. И  вот результат... Все контейнеры
удалось  своевременно выловить. А  что было бы, попади один такой  ящичек  в
гравитационное поле любой из окрестных звезд? Грузовая трасса в  его  районе
-- лег-комыслие  на  грани  преступления.  Теперь  это  должны  понять  даже
замшелые крабы из МСК...
     -- Вы не слушаете, Инспектор.
     -- Слушаю, товарищ Главный. Но  я не понимаю, при чем тут  я. Свира  не
входит в  наш район, никаких сведений о возможных  контактах с нашими у меня
нет, я вообще ни одного свирянина в глаза не видел...
     -- Увидите. Мы в Координационном центре обсуж-дали много кандидатур, но
выбор пал на вас. Это, Инс-пектор, директива, а не просьба.
     -- Выбор? Директива?
     -- Именно так.
     -- Какой выбор и на что директива?
     -- Именно так.
     -- Какой выбор и на что директива? Я битый час слушаю, но до меня никак
не доходит, в чем дело. Что случилось на Свире?
     -- В  том-то  и  дело,  что  ничего не  случилось.  За  по-следние  сто
пятьдесят  лет  на Свире не  произошло ничего существенного. Доходит или нет
еще?
     -- Нет.
     Главный сердито фыркнул.
     --  Простите,  товарищ  Главный,  но  Инспектор  Шанин имеет  право  на
подобные  вопросы,  --  вступил  в разговор  сидевший  справа  от  Главного.
Ситуация, прямо скажем,  необычная, и мне хотелось бы, чтобы  все уяснили ее
исключительность...
     -- Арнольд Тесман, директор сектора социальных проблем СДН (СДН -- Союз
Дружественных Наций.), -- представил Главный своего спутника.
     Шанин  присмотрелся  к   высокому   гостю   вниматель-нее.  Тесман  ему
понравился: немолод, но  спортивен лицо моряка, глаза  упрямые  и  добрые, с
легкой вызы-вающей  смешинкой.  С таким можно договориться,  отвер-теться от
нежданной  и непонятной директивы -- разве мало у каждого своих забот, своих
проблем, ждущих немедленного  решения? А  Главный тоже хорош: мало того  что
приберегает для своего помощника самые голо-воломные задания --  так  теперь
решил, видно, сдавать его в аренду в другие ведомства...
     -- Послушайте, товарищ Тесман, у  меня есть  контр-предложение. Давайте
пока оставим Свиру. Жила она в своем коконе  полтораста  лет -- потерпит еще
пару ме-сяцев.  А  вы поживите  у  нас. Вы скандинав, судя  по  все-му.  Для
акклиматизации могу предложить Ибсен-2 или Григ-8.
     -- Спасибо за приглашение, но...
     --  Нет, нет,  подождите.Не  отказывайтесь  сразу.  Ведь  наш район  --
уникальный уголок. Звездный Мон-мартр,  так  сказать.  Основное население --
люди твор-ческие.  Живут в  буквальном смысле в атмосфере своих творений, на
земле своих предтеч и кумиров. Несколько миллионов профессионалов, остальные
любители. На лю-бой планете -- полная свобода творческой  фантазии... Ничего
от вас  не  требую и  не  берусь  ничего  доказывать. Просто полетим вместе,
посмотрим, что, где  и  как. И  ру-чаюсь головой --  через месяц Свира с  ее
причудами по-кажется вам самым ординарным цирком.
     Тесман  посмеивался, глядя  в потолок, в полупрозрач-ной толще которого
плыли разноцветные пузатые солн-ца и вилась  вокруг них  серебристая мошкара
планет.  Даже  на  этой  сугубо  деловой   карте   угадывалось  неверо-ятное
пространство -- расстояния, покоренные челове-ком во имя жизни.
     -- Да, Иннокентий Павлович, теперь  мы  живем про-сторно  и  можем себе
кое-что  позволить.  Сейчас  на Земле около шестидесяти миллионов человек, и
это  вто-рое превосходит  экологическую  норму для планет треть-его  класса.
Земле сделано  исключение, но уже сейчас многие считают, что такое положение
устарело.  А ведь  к концу двадцатого века на Земле  жило чуть  ли  не шесть
миллиардов  человек!  Я даже  представить  себе  не  могу, как  это возможно
физически  -- ежедневно  видеть толпы людей, и совершенно  незнакомых людей!
Каждый день разные лица... Непостижимо!
     Шанин  энергично кивнул  --  у него появилась надеж-да. Но когда Тесман
опустил глаза, в них не было ульгбки.
     --   Однако   Свира  не   цирк  и   не  порождение  фантазии  неумелого
новартиста-любителя. Она существует и про-цветает.
     -- Ну и пусть себе процветает на здоровье! Разве это плохо?
     --  Иногда плохо... Материальная обеспеченность плюс духовная нищета --
страшная  смесь... История дала  немало  примеров тому,  чем кончается такое
"про-цветание"... Мы не  можем допустить самоуничтожения целой  планеты.  Но
официальное  вмешательство -- край-няя мера. Чтобы пойти на него, мы  должны
иметь кон-кретные и веские доказательства недееспособности пра-вителя. Иначе
В глазах народа Свиры мы будем агрессо-рами и вместо спасения только ускорим
трагические события.
     -- Но, быть  может... быть может,  рано еще  бить тре-вогу? Может быть,
свиряне еще  сами  дойдут до сути?  Ведь наших прапрадедов в России в начале
два-дцатого века,  в  семнадцатом  никто  не  спасал. Сами  разо-брались.  И
неплохо разобрались. И еще других на-учили.
     --  Вы  вправе гордиться своими  предками. Но как  раз  история русской
революции,  история  строительства  социализма научила человечество братской
солидарно-сти.    Вы   начали   первыми   и   могли   первыми   наслаждаться
коммунистическими благами, так сказать, за своим  столом. Но ваши прапрадеды
ограничивали  себя  во  всем, помогая другим  народам преодолеть  трудно-сти
переходного периода, оберегая их от врагов. Не так ли?
     -- Сдаюсь, товарищ Тесман, сдаюсь.  Я хотел только сказать -- возможно,
на Свире уже есть силы, решаю-щие сегодня те же вопросы, что и мы? И надо им
просто помочь?
     --  Возможно. Возможно, хотя сомнительно. Но  тогда тем более на  Свире
нужен наш  человек,  способный уста-новить связь  революционного  подполья с
Внешним миром.
     Шанин задумался.  Главный,  считая,  видимо,  свою  миссию законченной,
подчеркнуто внимательно просмат-ривал бортовые журналы. А Тесман говорил, то
ли объ-ясняя собеседнику, то ли думая вслух.
     --  Правитель... Оксиген  Аш начинал весьма  традици-онно,  и весь  его
тернистый  путь вплоть до  строитель-ства Стального  Кокона прямо-таки шаг в
шаг повторял бурную деятельность всех больших и малых монархов прошлого. Все
они доводили свои народы до нищеты...  Свира после  Стального Кокона была на
грани экономи-ческого краха...  Только  жесточайшим  террором  Оксигену  Ашу
удалось удержаться... После целого ряда отчаянно смелых,  но безрезультатных
покушений он во-обще перестал показываться народу... И вот с этого  мо-мента
начинается  непонятное.  Правитель  доводит  свои  полномочия  до  абсурдных
границ.  Он  решает  все  сам,  правда,  ничего  не предлагает, но все,  что
происходит или будет происходить на планете, включая даже такую ме-лочь, как
время включения ночных  фонарей, зависит от его согласия или несогласия. Ему
подают проект, он го-ворит, вернее, пишет: "да", "нет", "отложить".
     -- Но ведь даже прочесть такую массу бумаг невоз-можно! Не говоря уже о
большем... Может быть, он за-менил себя машиной?
     --  Исключено.  Машина  может   хранить  огромный  объем  информации  и
оперировать им  в  пределах про-граммы, но  все ее  могущество --  на уров