му
необходимо было найти такое место, где он мог бы отдыхать в тепле и
безопасности. Да и само осуществление операций требовало, чтобы в запасе
всегда было достаточное количество нужного оружия и боеприпасов. Нужна
база. Постоянная, надежная, безопасная база:
   И вот на исходе четвертой ночи Кожин обнаружил среди гор высокий
каменный столб.
 
   "Вот где будет гнездо Ночного Орла!" - обрадовался сержант и,
убедившись в полной неприступности утеса, опустился на его вершину.
   Но здесь его ожидало горькое разочарование. Вершина Чертова Пальца
оказалась совершенно не приспособленной для сооружения жилья. Она
представляла собой два выщербленных зуба, между которыми была небольшая
покатая площадка, продуваемая ветром. На площадке даже стоять было
невозможно, не говоря уж о какой-либо работе.
   Однако Кожин не бросил своей находки. Он принялся медленно летать
вокруг каменного столба, опускаясь все ниже и ниже и тщательно осматривая
все выступы, закоулки и расселины причудливой скалы. Вскоре его терпение
было вознаграждено Метрах в сорока ниже вершины он наткнулся на глубокую
нишу, скрытую за острым уступом. Это была маленькая пещера, над созданием
которой дожди и ветры трудились много тысячелетий. Вход в углубление был
отгорожен от внешнего мира высоким зубцом.
   - Вот я и дома! - воскликнул Кожин, осмотрев пещеру. Он понимал, что
лучшего убежища ему не найти. На востоке уже брезжил рассвет. Кожин себя
чувствовал настолько усталым и разбитым, что решил основательное
благоустройство своего нового жилья отложить на другое время. Он лишь
очистил маленький грот от птичьего помета да слетал разок за охапкой
хвойных веток. Устроив себе прямо на камнях примитивное ложе, он лег
спать, впервые после бегства из партизанского лагеря наслаждаясь
безопасностью положения и удобством постели.
   В этот день Кожин спал долго и крепко. Проснулся от странного щемящего
беспокойства. Открыв глаза, долго лежал неподвижно, вдыхая аромат свежей
хвои и усиленно стараясь понять причину своего волнения. И вдруг его
озарило: "Да ведь сегодня среда!"
   Глянул на часы - пять. Вот это называется богатырский сон! Целых десять
часов!
   Наскоро подкрепившись плиткой шоколада, Кожин вылетел из грота и, взяв
разгон с небольшой высоты, помчался к той заветной горе, на которой
назначил встречи с Иветой.
   День был погожий, небо почти чистое, а видимость настолько хорошая, что
Кожину пришлось из осторожности летать над самыми верхушками деревьев.
   А вот и гора с огромным развесистым дубом на вершине. Кожин опустился в
крону дерева и осторожно осмотрелся. Никого. Голые, уже полностью лишенные
листвы ветви плохо укрывали. Пришлось перебраться на соседнюю ель.
   Два часа ждал Кожин Ивету, но девушка так и не пришла. Было уже совсем
темно, когда он решил наконец покинуть место встречи. Улетал в подавленном
состоянии духа.
   Неужели Ивета обманула? Неужели она поверила командирам, которые,
наверное, объявили Кожина дезертиром, а может, даже и предателем! Или,
может быть, случилось что-нибудь такое, что помешало Ивете покинуть лагерь
и прийти на свидание?.. Можно думать все что угодно, а на деле остается
только одно: ждать следующей среды.
   Кожину было и горько, и обидно, однако он не мог слишком долго
предаваться этим чувствам. Новые заботы вскоре отвлекли его от печальных
мыслей. У него теперь есть собственный дом, этот дом надо устраивать,
отделывать, превращать из пустой холодной пещеры в настоящее гнездо
Ночного Орла.
   В гнезде должно быть все: и постель, и еда, и тепло, и даже склад
боеприпасов, необходимых для ночных вылазок. Но все это нужно где-то и
как-то достать, пользуясь своими возможностями. Ему предстояло добывать
для существования абсолютно все, добывать действительно как орлу -
неожиданно бросаясь с высоты на добычу, предварительно выследив ее.
 
 
   25
 
 
   Заботы по устройству теплого жилья, в котором не страшно будет
встретить приближающуюся зиму, не отвлекали Кожина от его основных боевых
дел. Ни на одну ночь он не оставлял фашистов в покое, не давал им ни
малейшей передышки. Но теперь он забирал у немцев не только оружие и
боеприпасы, но и самые различные вещи домашнего обихода: одеяла, одежду,
посуду, аккумуляторную электроплитку, продукты и прочее в этом роде.
Одновременно он ликвидировал и свои прежние тайники, перенеся их
содержимое в пещеру на Чертовом Пальце.
   Через несколько дней пустой каменный грот преобразился До
неузнаваемости. Вход в него плотно закрыла палатка из маскировочного
брезента; внутри появилась настоящая постель с кучей одеял и даже с
подушкой; небольшой ящик, в котором Кожин принес продукты, отлично заменял
стол; для освещения служили стеариновые свечи, которых удалось добыть
несколько пачек. Но самым главным для Кожина был аккумуляторный
радиоприемник, конфискованный им в сторожевом помещении возле аэродрома.
Теперь он был в курсе всех событий в мире, мог ежедневно слышать голос
Родины.
   Постепенно в его убежище накопился и целый склад боеприпасов: гранаты,
мины, автоматные и пулеметные диски, фаустпатроны, пакеты со взрывчаткой и
прочее.
   Появилось и новое оружие: пять пистолетов, три автомата, легкий
пулемет. Теперь он мог спокойно приступать к самым различным операциям, не
страшась никаких сложностей. Действия его после этого стали еще более
сокрушительными. В этот период он и совершил такие великолепные диверсии,
как взрывы мостов, уничтожение эшелона, поджог склада с горючим, налет на
лагерь военнопленных и так далее.
   Теперь он не просто искал подходящего случая нагнать ужас на фашистов.
Вначале его диверсии сводились к импровизированным налетам и больше
походили на охоту, чем на продуманные операции. Теперь же он заранее
продумывал каждую очередную диверсию, собирал необходимые данные о
намеченном объекте, искал самые действенные приемы для его уничтожения.
Возвращаясь под утро после очередного дела, он тщательно анализировал свои
действия, восстанавливая весь ход событий, и тем самым совершенствовал
тактику своих небывалых в военном деле воздушных ударов.
   Для учета причиняемых фашистам потерь он завел дневник, в который
ежедневно записывал лаконичные данные о своих боевых успехах, набрасывал
контуры новых задуманных операций.
   Если ему удавалось проникнуть в штаб какой-нибудь части, он теперь не
просто убивал, уничтожал, сжигал, а старался захватить карты и документы,
из которых узнавал потом о намерениях и планах гитлеровцев. Важность
некоторых из захваченных таким образом документов навела Кожина на мысль,
что они могут представлять ценность не только для него самого, но и для
партизанских отрядов и даже для командования Красной Армии. Он понял, что
оставаться в полной изоляции ему нельзя, что связь с людьми, участвующими
в кровопролитной войне против фашизма, ему просто необходима.
   Таким образом, к личным мотивам, побуждающим его желать встречи с
любимой девушкой, присоединились мотивы, продиктованные сознанием своего
патриотического и воинского долга. Теперь он ждал встречи с Иветой с еще
большим волнением.
   Наконец долгожданная среда приблизилась.
   Накануне ночью Кожин работал с особенным азартом. Он совершил дерзкий
налет на штаб дивизии в Б., расстрелял нескольких фашистских солдат и
офицеров, подорвал сейф и похитил из него целую пачку секретных
документов. Перед тем как скрыться, забросал караульное помещение штаба
гранатами. В другом конце района он в ту же ночь поджег из фаустпатрона
фашистский танк, стоявший во дворе казармы.
   Вернувшись в свое убежище, Кожин долго не мог заснуть. Нервы его были
взвинчены, сердце никак не хотело успокоиться. Ведь этим вечером ему
предстояло убедиться в верности его дорогой Ветушки, а кроме того,
наладить связь с партизанским отрядом и передать для Локтева и Горалека
первый ценный подарок - добытые этой ночью секретные документы фашистского
штаба.
 
 
   26
 
 
   Во второй половине дня, когда командиры разрабатывали для своего отряда
новую боевую операцию, в дверь штаба, робко постучавшись, вошла Ивета.
   - Вам что нужно, сестра? - недовольно спросил Локтев.
   - Я к товарищу Горалеку: Товарищ Горалек, позвольте мне сегодня
отлучиться из лагеря часа на три. От пяти до восьми вечера, -
скороговоркой проговорила девушка и вся при этом залилась краской.
   - Отлучиться из лагеря? Куда же это ты собираешься? - удивленно
прогудел Горалек.
   - Мне тут недалеко, в лес: В одно место: Это близко, километра
три-четыре, не больше. Я быстро обернусь и к восьми уже снова буду здесь.
У доктора я уже отпросилась:
   - Погоди, "у доктора": Скажи-ка лучше, зачем тебе в лес понадобилось?
Может, ты наслушалась разных россказней и собираешься на поиски ночных
орлов?
   - Что вы, товарищ Горалек! У меня личное дело!
   - Ах, вон как! Личное: Тогда проходи, садись. Вот так[ А теперь, сестра
Ивета, слушай. У партизан не бывает личных дел. Они не смеют отлучаться из
отряда, если командир не знает, куда и зачем они идут. От этого зависит
наша общая безопасность. Уловила?
   - Да, товарищ Горалек:
   Ивета сидела на краешке ящика и нервно теребила платочек. Она не
ожидала такого поворота и теперь готова была расплакаться. И зачем она
только пришла сюда!
   Почему не отказалась от встречи с Иваном, как в прошлую среду?..
   Заметив ее растерянность, Горалек стал строгим и официальным:
   - Итак, сестра Ивета, куда и зачем вы намерены отлучиться из лагеря?
   Локтев постукивал пальцами по столу и с интересом прислушивался к
разговору. У Иветы задрожали губы.
   - Я не могу: - всхлипнула она.
   - Ах, вон как даже! Тогда скажите, почему вы не можете?
   - Я: я: должна встретиться с человеком, которого люблю:
   У Локтева поднялась одна бровь и дрогнули уголки губ. В черных глазах
Горалека мелькнула смешинка. Однако тон допроса он не смягчил:
   - Кто этот человек?
   - Не надо, товарищ Горалек, не спрашивайте!.. Это хороший человек, но
вы: вы:
   можете неправильно отнестись к нему и напрасно его обидеть: Я лучше
никуда не пойду! Разрешите мне вернуться к раненым!..
   - Нет, Ивета, не разрешу! Сидите! Дело зашло слишком далеко. Мы уважаем
ваши чувства, мы согласны признать, что ваш избранник хороший человек, но
мы должны знать, с кем вы встречаетесь. И среди наших врагов, среди
немцев, есть хорошие люди. Есть сочувствующие, а есть и такие, которые
поняли, что фашизм - зло для всех людей, и поэтому активно нам помогают.
Не бойтесь сказать правду. Этот человек немец, да?
   - Немец?!. Ну что вы, что вы, товарищ Горалек! Разве я стала бы дружить
с немцем!.. Он русский! - горячо воскликнула Ивета.
   Командиры многозначительно переглянулись.
   - Вы говорите, он русский? - спокойно заметил майор. - Но если русский,
то в чем же дело? Почему вы боитесь, что мы обидим его?
   Ивета подавленно молчала. Она поняла, что и так уже сказала слишком
много.
   - Или, быть может, он из этих: из власовцев? - нахмурившись, сурово
спросил Локтев.
   - Нет, нет, он настоящий советский! Он наш! - воскликнула с жаром Ивета
и вдруг залилась слезами.
   - Он наш!.. Он честный человек!.. - говорила она сквозь рыдания. -
Только вы:
   вы: товарищ майор: вы неправильно относитесь к нему!.. Он: он: должен
скрываться!.. У него секрет!..
   - Все ясно, - коротко бросил Локтев Горалеку и поднялся, заметно
взволнованный.
   - Сестра Ивета! - заговорил ой с нажимом. - У вас сегодня свидание с
сержантом Иваном Кожиным, да? Говорите правду!
   Ивета кивнула. Говорить она не могла. Горалек вскочил, чуть не
опрокинув шаткий стол. Он схватился за бороду и прикусил губу. От радости
ему захотелось закричать "ура" и расцеловать эту милую плачущую девушку, и
лишь строгий предостерегающий взгляд Локтева заставил его сдержаться.
   После короткого молчания Локтев перевел дыхание, и спокойно, почти
равнодушно произнес:
   - Это меняет дело. Напрасно вы, Ивета, сразу не сказали нам правду. Не
было бы этого неприятного для вас разговора. Кожину мы не собираемся
причинять никакого вреда. Ваши опасения на этот счет совершенно напрасны.
Ведь вы же знаете, что он выполняет ответственное задание: Ивета
потупилась и покраснела.
   - Я видела Ивана перед тем, как он: улетел: Я знаю: я не поверила, что
у него задание: Он сам: Потому я и боялась сказать о нем:
   - И зря вы не поверили. Приказ по отряду - документ официальный. Раз в
приказе сказано, что Кожин выполняет особое ответственное задание, стало
быть, это так и есть. Конечно, ему не следовало назначать с вами встречу,
однако серьезного проступка мы в этом не видим. Но так как он выполняет
особо важное и секретное задание, вы должны хранить в глубочайшем секрете
место ваших встреч. От этого зависит безопасность Кожина. Что же касается
самого свидания, мы не против.
   Идите! Но перед уходом загляните еще сюда. Мы воспользуемся вашей
встречей и пошлем с вами пакет для передачи Кожину: Товарищ Горалек,
подтвердите мои слова!
 
   - Да, да, сестра Ивета, Кожин не скрывается. Он в самом деле выполняет
важное задание. Такого смелого и честного парня я в жизни не встречал!
Одно слово - шахтер! Тебя можно только поздравить, Ивета, - с готовностью
прогудел Горалек.
   У Иветы мгновенно высохли слезы и глаза засияли от радости.
   - Это правда? Значит, он не самовольно улетел? А я сомневалась! Думала,
вы так только, для отвода глаз:
   - Что ты, что ты! Кожин - и вдруг самовольно!.. Только о том, что он
именно улетел, ты помалкивай!
   - Да, да, товарищ Горалек: Я понимаю!
   - Вот и молодец. Ну, беги давай, готовься. Да не забудь зайти за
пакетом:
   Ивета выбежала из штабного отсека, не чуя под собой ног от внезапно
свалившегося на нее счастья.
   После ее ухода Локтев сказал:
   - Вот это удача, Горалек! Вот это удача! Теперь Кожин от нас никуда не
денется.
   Теперь мы его подтянем! А там и профессор из Москвы подоспеет!..
   Горалек с довольным видом поглаживал бороду. - Здорово получилось,
ничего не скажешь! Мы тут думаем, голову себе ломаем, а решение вот оно -
рядом ходит! И до чего же, майор, интересно иногда в жизни получается!
Казалось бы, что такое любовь? Уж такое личное дело, что Дальше некуда. А
смотри-ка, выходит, что иногда и любовь помогает решать важные
государственные задачи. Ты согласен со мной?
   - Согласен, Горалек:
   Неожиданная возможность установить с Кожиным непосредственную связь
настолько воодушевила командиров, что на некоторое время они перестали
заниматься вопросом, где у Кожина устроена база, положившись на то, что
смогут на него подействовать через Ивету.
 
 
   27
 
 
   Хотелось идти быстрее, а ноги не слушались: Может, от усталости? Ведь
это только издали казалось, что до вершины с развесистым деревом рукой
подать. Или, может, от волнения?..
   Поднимаясь по крутому склону горы и погружаясь при этом по самые
щиколотки в багряно-золотистые листья, Иве-та шла все тише, все тяжелее.
Она задыхалась, ей было жарко. Волосы выбились из-под платка, щеки
раскраснелись.
   Вон и дуб-великан стоит, раскинув во все стороны могучие руки-ветви.
Стоит голый, некрасивый, словно стыдится своей наготы и загораживает Ивете
дорогу:
   "Куда ты идешь? Чего тебе здесь нужно?.."
   А кругом тихо, безлюдно: Где же Иван? Нет Ивана. В сердце просочилось
горькое сомнение. Вдруг он обиделся, что в прошлую среду она не пришла, и
решил не посещать больше заветную вершину?.. Это будет ужасно!.. И пакет:
как же она передаст ему пакет?..
   Добравшись до вершины, Ивета остановилась и осмотрелась по сторонам.
Тяжело переводя дыхание, она старалась угомонить громко стучащее сердце,
чтобы оно не мешало ей слушать окружающую тишину.
   Неподалеку лежало огромное, вывороченное с корнями дерево. Ствол его
был в два раза толще, чем у здорового дуба. Должно быть, старик дуб упал
под напором урагана, уступил место молодому. Ивета подошла к поверженному
гиганту, присела на торчавший в сторону обломок ветви и затихла. Она не
могла сразу уйти. Решила посидеть хотя бы полчаса. Время еще было не
позднее:
   Она не услышала ни малейшего шороха. Кто-то сзади бесшумно подкрался к
ней, чьи-то теплые ладони прикрыли ей глаза. Ивета громко вскрикнула от
неожиданности и вскочила.
   По другую сторону лежавшего на земле ствола стоял Иван и смеялся над ее
испугом.
   Ивета сразу узнала его, хотя внешне он за эти две недели сильно
изменился. Лицо его еще больше похудело, заострилось и обросло черной
щетиной, обещавшей в недалеком будущем превратиться в густую бороду.
Вместо прежней ватной куртки на нем был трофейный летный комбинезон с
застежками-"молниями", перетянутый ремнями, маскировочная плащ-палатка,
мягкие офицерские сапоги. Только шапка осталась прежняя: кожаный шлем со
звездочкой. Кроме того, он весь был увешан оружием, отчего вид у него был
воинственный и грозный. Высокий, широкоплечий, он показался Ивете
сказочным богатырем:
   - Боже мой, Иван!..
   Кожин, опершись на руку, легко перемахнул через ствол и заключил Ивету
в свои могучие объятия.
   - Ветушка, милая, как хорошо, что ты пришла! Он целовал ее губы, щеки,
глаза.
   Она радостно смеялась и лишь слабо ему сопротивлялась.
   - Ой, Иван!.. Погоди: ты колючий!.. И: и: ты прямо ходячий арсенал!..
Мы взорвемся, Иван!..
   - Не бойся, глупая! Не взорвемся!.. Я так рад, так рад, что с ума можно
сойти!..
   Ну, дай я хоть насмотрюсь на тебя!.. Ты все такая же маленькая!
Нисколько не подросла!
   - Зато ты скоро станешь высотой вот с этот дуб!
   Они наперебой болтали те милые пустяки, которыми все влюбленные на
свете выражают радость и счастье долгожданной встречи.
   Успокоившись немного, они вспомнили о деле. Уселись на поваленное
дерево и принялись обмениваться новостями.
   Когда Ивета рассказала о сегодняшней беседе с партизанскими
командирами, Кожин счастливо рассмеялся. Сбылось его заветное желание: с
него сняли вину в самовольном уходе, придали его положению законную
окраску особого боевого задания. Теперь можно действовать еще более
решительно. Но Ивете он ничего не сказал о своем самовольном уходе. Зачем
ее зря беспокоить.
   - Правильно, Ветушка! Правильно тебе сказал майор! Я действительно
выполняю важное секретное задание командования! Зря ты сразу не поверила,
когда они объявили об этом в приказе. Ты, поди, потому и не пришла прошлую
среду, что заподозрила меня в самовольном уходе из отряда?
   - Нет, Иван, не потому: Я просто побоялась отпрашиваться у Горалека:
Побоялась, что выдам тебя нечаянно:
   - Ну ладно. Что прошло, то прошло. Хорошо, что теперь не побоялась: А я
для командиров тоже кое-что приготовил.
   Он открыл пристегнутую к поясу кожаную сумку, вынул из нее толстую
пачку бумаг, перевязанную шпагатом.
   - Вот мой подарок Локтеву и Горалеку. Возьми и передай им. Они будут
очень рады!.. А для тебя, Ветушка, у меня тоже есть подарок. Смотри!.. -
Из той же сумки он вынул изящный маленький браунинг и протянул его Ивете.
   Девушка не поверила своим глазам:
   - Это мне, Иван?!
   - А то кому же? Конечно, тебе! Отличная дамская игрушка! Но, между
прочим, из нее можно уложить здоровенного эсэсовца.
   - Но что я-то с ней буду делать? Я же и стрелять-то не умею!
   - Научишься! Попроси ребят, они тебя с удовольствием научат. Я бы и
сам, да не хочу тут шуметь. Услышит кто-нибудь выстрелы, и придется нам с
тобой искать новое место для встреч.
   - Нет, новое не надо. Здесь хорошо: Спасибо, Иван! Ивета осторожно
опустила пистолет в карман и только теперь вспомнила о пакете, который ей
поручили передать Кожину. Она хлопнула себя по лбу:
   - Ну и раззява же я! Чуть не забыла самое главное. У меня ведь тоже
кое-что для тебя -есть. Письмо от майора Локтева. На, читай!
   Кожин повертел конверт в руках, хотел было сунуть его в сумку, но Ивета
остановила его:
   - Ведено прочесть при мне и дать ответ. Читай, Иван!
   Кожин подчинился и вскрыл конверт.
   По мере того как он читал послание майора Локтева, лицо его становилось
скучным и пасмурным. Дочитав, он в