привлекли  их  внимание.  Любознательностью  пришельцы  тоже  превосходили
людей-кошек, однако в тот момент я думал не  об  этом,  а  о  прахе  моего
друга, который они топтали.
   Отдохнув, солдаты принялись рыть землю: несколько неуклюже, но  быстро,
без всякой лени и сомнений. Вскоре они выкопали огромную яму, подогнали  к
ней толпу пленных людей-кошек, окружили их и начали  сталкивать  вниз.  От
криков несчастных разорвалось бы даже  железное  сердце,  но  у  лилипутов
сердца оказались крепче  железа.  Орудовали  они  металлическими  палками.
Среди жертв было много женщин, некоторые с детьми на  руках.  Не  в  силах
спасти их, я закрыл глаза, но крики и плач раздаются у меня в ушах до  сих
пор. Постепенно шум стих, и я увидел, что низкорослые звери уже утаптывают
землю.  Всех  закопали  живьем!  Страшное   наказание   за   неспособность
сопротивляться! Я не знал, кого сильнее  ненавидеть,  но  чувствовал,  что
люди, не уважающие самих  себя,  не  могут  рассчитывать  на  человеческое
обращение; подлость одного способна погубить очень и очень многих.
   Если бы я до конца осознал все, что видел, я ослеп бы от слез. Лилипуты
показались мне самыми  жестокими  тварями,  они  действительно  уничтожили
Кошачье государство - даже его мухи были обречены на гибель.
   Потом я  наблюдал,  как  некоторые  люди-кошки  пытались  бороться,  но
небольшими группами  по  четыре-пять  человек.  Они  до  самого  конца  не
научились действовать сообща. Я видел холм, на котором столпилось  десятка
полтора кошачьих беженцев - единственное место, еще не захваченное врагом.
Не прошло и трех дней, как они переругались  и  передрались  между  собой.
Когда на  холм  поднялись  лилипуты,  там  осталось  всего  два  дерущихся
человека-кошки  -  наверное,  последние  жители   Кошачьего   государства.
Победители не стали убивать их, а посадили в  большую  деревянную  клетку,
где пленники продолжали яростный бой,  пока  не  загрызли  друг  друга  до
смерти. Люди-кошки сами завершили свое уничтожение.


   Я прожил на  Марсе  еще  полгода.  Наконец  туда  прилетел  французский
изыскательский корабль, который живым и невредимым  доставил  меня  в  мой
великий, светлый и свободный Китай.