тою - первый  раз  такой  бедлам
наблюдаю. Это же правительственная трасса, а ты  посмотри,  какая
пробка. О, опять какой-то  мудила  по  тротуару  шпарит,  сейчас,
штрафану и вернусь!
   Процесс штрафования оказался не быстрым. У владельца иномарки,
нарушившей правила, оказались не в порядке  документы.  Данилов
честно рассказал водителю,  что  такое  штрафная  стоянка,  и
предложил проследовать на нее. Но собеседник попался умный и
быстро предложил вариант, который  устроил  обоих.  Капитан  немного
подкорректировал этот вариант, и спустя минуту  собеседники
расстались вполне довольные друг другом.
   Данилов вернулся к напарнику и возобновил  прерванный разговор:
   - Нет, я понимаю транспортный пик вечером пятницы - народ на  дачи
едет. Но сегодня-то что? Словно в центре Москвы Кинг-Конг появился
и народ в страхе бежит.
   - Так ты не в курсе,- улыбнулся старлей,- в страхе народ и бежит.
Землетрясения все боятся.
   - Какого землетрясения? Передавали, что ли?
   - Ага, передадут они, передасты хреновы. Я, когда отливать ходил,
жене позвонил. Она и рассказала. Ее школьная подруга  архитектурный
заканчивала, а сегодня позвонила, новостью поделилась. В  общем, в
Москве здания строят в расчете на толчок  в  пять  баллов, больше здесь
быть не может.  А  тут  появилась  какая-то  финская строительная
компания, подмазала, кого  надо,  и  начала  строить подземный гараж
глубиной в двадцать метров.
   - Ну а связь-то какая?
   - Самая прямая! Они в самом центре строят. А там  грунтовые  воды
на глубине десяти метров, а под ними песок-плывун. Вот у них  вс„
и поползло. Там сейчас МЧС пытается что-то сделать. Если у них не
получится, то будет толчок, когда плывун котлован заполнит. Один,
но в семь баллов! Все постройки двадцатого века в пределах
Садового кольца рухнут. Ну а на окраинах, где-нибудь в  Бибирево  уже
слабенько будет - там не страшно.
   - А у нас?
   - А, цени мою жену, она и это узнала! Здесь вс„ нормально  будет.
На юг до Москвы-реки дойдет и  утихнет.  Может  только  метромост
рухнет. Так что я своей сказал: бери детей,  деньги,  что  мы  на
стиральную машинку отложили, да дуй к моей матери в Рязань.
   - Слушай, я хоть и живу, и работаю к югу от реки, но пожалуй
перед следующей сменой куплю себе больничный на пару недель. У
меня жена уже дней двадцать на даче живет с детьми. Соскучился я по
ней, съезжу, погощу.
   - Странный ты! Я-то наоборот постараюсь в  Москве  оторваться  по
полной программе, пока жена у матери моей гостит. Когда  еще  баб
домой поводишь?
   - Ну, как знаешь. Я просто свою жену люблю... О, а  вот  и  смена
уже едет. Молодцы, даже чуть раньше добрались. Я думал -  в  пробках
застрянут. Слушай, может прямо в отделе начнем  водочку  потреблять?
   - А чего так? Невмоготу, что ль, уже?
   - Да надышались мы с тобой  выхлопных  газов  сегодня  по  полной
программе, а водочка, как ты знаешь, шлаки хорошо гонит.
   - А, ну если в лечебный целях - тогда другое дело.  Только  звякну
домой из отдела, проверю, свалила ли жена. А то ни хрена в народной
медицине не смыслит, а как пилить, так завсегда!..

   ###

   Дежурство следующей смены на этом посту было  намного  более
спокойным. Часов с  десяти  вечера  поток  автомобилей  пошел  на
убыль. А уже к вечеру воскресенья в городе осталась в лучшем случае
одна машина из пяти. Слухи бродили самые странные и  противоречивые.
То рассказывали про маньяка, засевшего  на  водоочистной станции с
пятидесятикилограммовым мешком цианистого калия и  требующего выдать
ему на поругание всех фотомоделей города, то появлялся очевидец,
который возвращался с дачи и  видел  в  перелеске, почти у въезда в
Москву, чуть ли не сотню танков. Даже  журналисты не могли установить
причины повального бегства.
   Однако сильное нежелание высших военных чинов давать  интервью
привело к тому, что наиболее распространенными стали две версии: либо
всему виной какая-то военная техника,  вышедшая  из-под контроля, либо
военные ученые  изобрели  что-то  настолько  убийственное, что сами
мгновенно погибли, а как победить их изобретение, никто не знает.
Трезвомыслящие люди крутили пальцами у  висков и смеялись над такой
творческой переработкой  сюжетов  американских фильмов. Но их уже никто
не слушал...


   3.

   Мэр Мурманска Николай Юрьевич Ильин перед похищением
пребывал в отличнейшем расположении духа. Это отмечали все
общавшиеся с ним. В зависимости от взаимоотношений характеристики
были  различными - от "просто лучился счастьем" до "жмурился,
как сытый кот на сметану" или "радовался, как новорожденный крокодил",
но суть их была одной и той же. Ну а  причина  столь хорошего
настроения лежала на поверхности. В  очередной  раз  ему удалось
объехать своих конкурентов на хромой козе  и  записать  в свой
политический актив еще несколько очков. А перед приближающимися
выборами мэра это было весьма важно - свой  пост  ему
оставлять не хотелось.
   На этот раз Николай Юрьевич поставил на искусство и
международное общение. В Мурманске открывалась выставка местных
художников "Русский снег", которая после недели работы в  городе
должна была побывать во всех крупных городах Франции. А общество
российско-французской дружбы оплачивало художникам сопровождение их
работ. Благодаря хорошей работе прессы весь город уже знал,  что  в
тяжелые времена, когда всех заботят только деньги, мэр
бескорыстно помогает русской культуре. Да еще и смог пригласить на
открытие выставки французского посла!
   Правда, были два неприятных инциндента, которые немного
омрачили день открытия выставки, но Ильин не придал им особого
значения. Вслед за ним их посчитали маловажными и  другие
ответственные лица. И только аналитики Гриценко установили их связь с
похитителями посла. Первое происшествие выглядело  совсем
заурядным: трактор ночью своротил столб электропередач, водитель
до  прибытия наряда успел скрыться. Единственное, почему  мэру
доложили о такой мелочи, так это потому, что оказался обесточенным
выставочный зал. К месту происшествия срочно была отправлена бригада
ремонтников, которая к утру все успела починить.
   Второй же случай был более неприятным -  у  помощника  Ильина
угнали его машину. Впрочем, к прибытию посла и  эта  неприятность
была улажена. Машина нашлась на краю города с пустым бензобаком и
неприличным словом, выцарапанным на крыле.  Ничего  из  вещей  не
пропало, поэтому уголовного дела заводить не  стали,  решив,  что
баловались мальчишки.
   Ровно на двенадцать была  назначена  церемония  открытия.  И
особое внимание Николай Юрьевич уделил вопросам безопасности
мероприятия. Если бы он  знал,  что  план  похитителей  как  раз  и
строится на  основе  стандартных  мер,  принимаемых  правоохранительными
органами, то тогда бы может и пустил все на самотек.  Но он этого не
знал, поэтому и терроризировал окружающий требованиями тщательно
соблюдать инструкции.
   С семи утра в городе действовал режим милицейского усиления.
Прибывший посол отказался от четырех телохранителей из
мурманского ОМОНа, которых ему пытался навязать мэр, а своих у
него не было. Он приехал всего на один день, поэтому его команду
составляли лишь два человека:  секретарь-референт  и  переводчица.
Очень легкомысленно - так прокомментировал это Ильин.  И  усилил
охрану гостиницы и выставочного зала.
   В одиннадцать часов был перекрыт квартал около выставки ,
за кордоны пропускалась только автотехника с пропусками  мэрии,
остальные же граждане, допущенные на открытие, в основном
художники и журналисты, вынуждены были оставлять свои машины за
кордонами и идти на выставку пешком. Само здание снаружи и изнутри
охранялось ОМОНом. Мэр был полностью спокоен и  в  назначенное  время
постучал по микрофону,  приготовился  произнести  торжественную
речь. Но его опередили...
   Действия боевиков были настолько слажены, что, когда  аналитики
Гриценко вычертили хронологическую схему перемещений  каждого из них,
то пришли в мрачный восторг от столь четкой организации. Накануне ночью,
когда пропало электричество и отключилась  сигнализация выставки, в
здание сумели проникнуть четверо террористов. Где и каким образом они
спрятались от  нескольких  тщательнейших проверок - оставалось загадкой.
Загадки загадками, а факты - фактами, в торжественную минуту, когда все,
в том числе и  охрана,  дежурившая внутри здания, собралась в холле
и уставилась на мэра, нападавшие открыли одну из закрытых до того
дверей и вошли в  зал, сжимая  в руках оружие.
   А охрана их появление прозевала, потому что за несколько
секунд до этого обнаружила более страшное нарушение  порядка - один
из журналистов, стоявших в первом ряду, вдруг  подхватил  на  руки
свою соседку и ринулся на трибуну с криком "Господин посол,
благословите нас!". Все омоновцы в зале метнулись к  трибуне,  чтобы
остановить это безобразие. Но ни один не добежал, четверка
хладнокровно расстреляла их всех из безшумных пистолетов.
   Несколько секунд толпе понадобилось, чтоб от улыбок в  адрес
эксцентричного юноши прейти к пониманию, что что-то случилось нечто
из рядо вон выходящее. Ведь не должен был журналист добраться до
посла, его собирались остановить охранники. А он не только добрался,
но  и  перекинул девушку со своих рук на руки мэра, подтолкнув его
этим к послу и его двум сопровождающим.
   Наиболее сообразительные из толпы начали озираться  в
поисках омоновцев, но найти их не успели - от входа на выставку
раздалась длинная автоматная очередь, и, охваченная паникой, толпа
заметалась по холлу. Автоматчик же появился с улицы, где ОМОН,  так
же, как и внутри, потерпел поражение. Вдоль фасада стояло  четыре
милиционера: двое у входа, один левее и один  правее.  Без  одной
минуты двенадцать к дверям подъехала роскошная иномарка и высадила
пассажира, тот неспеша направился на выставку. А водитель развернулся
и медленно поехал к стоянке за кордоном. В это  время  с другой стороны
здания появилась точно такая же иномарка,  которая ехала так же
медленно. И в то время, когда пассажир первой  машины поравнялся с
омоновцами, обе иномарки оказались на равном удалении от входа - как
раз напротив других двух милиционеров.
   Спокойный и  флегматичный  любитель  искусства  вдруг  резко
преобразился и двумя мощными ударами вырубил ничего не заподозривших
омоновцев. Одновременно с этим водители синхронно  выстрелили
каждый в своего охранника. К чести нападавших надо заметить,  что
во время этой акции не был убит ни один  человек.  Пневматические
пистолеты боевиков стреляли иголками с сильнодействующим снотворным.
И наружная охрана, как и внутренняя, просто уснула на сутки.
   Пассажир вошел внутрь здания, выхватывая из-под одежды
автомат, а обе иномарки подъехали ко входу и остановились. У обеих  к
лобовому стеклу был приклеен пропуск в мэрию, неотличимый от
настоящего, того самого, ради которого  пришлось  угонять  машину
помощника мэра. Поэтому на кордонах  проблем  у  преступников  не
возникло.
   А внутри, услышав автоматные очереди, люди метнулись в
разные стороны, руководимы инстинктом  самосохранения.
Пространство между дверьми и трибуной быстро опустело.  И  по
нему  двигались пять террористов - четыре стрелка и "журналист",
взяв в кольцо заложников и оберегая их от столкновения с мечущейся
толпой.  Навстречу им шел автоматчик, направив дуло к потолку и
непрерывно прижимая курок. Кстати, когда  аналитики
Гриценко обследовали холл, то не нашли ни гильз, ни  пулевых
отверстий. Боевик сознательно стрелял  холостыми -  ему  нужна  была
только паника. Случайных же жертв он не хотел.
   Объединившись, террористы слаженно двинулись к  выходу.  И  в
это время из толпы вдруг вылетел зацепившийся за  чью-то  ногу  и
потерявший равновесие художник. Он приземлился на руки двоих
боевиков, которые успели его вовремя заметить и подхватить.
   - Спасибо,- художник посмотрел на поддержавших его людей,  и  его
лицо перекосилось. Когда он падал, то даже не знал, куда летит. А
теперь решил, что лучше бы упал куда-нибудь в другое место.
   - Разглядел,- боевики были кратки. Уточнив ситуацию одним словом,
они забросили бедолагу  внутрь  своего  круга  и  снова  замкнули
кольцо.
   На улице шестерых заложников разделили на две части - в
первую машину запихнули посла, журналистку и художника, а во  второй
оказались переводчица, мэр и референт посла. Боевики тоже
разделись на две машины, тонированные стекла были  подняты,  и  машины
отъехали от выставки.
   А в здании продолжалась паника - народ  носился  взад-вперед,
крича, сталкиваясь и падая. Пока кто-то взял себя в руки и  нашел
телефон, чтобы позвонить в милицию, драгоценное  время  было  уже
упущено. Иномарки давно миновали кордоны, а введенный в городе план
"Перехват" не принес никаких результатов. И  преступники, и их жертвы
словно сквозь землю провалились.


   4.

   Вторая тройка бойцов Гриценко пребывала в радостном возбуждении -
наконец-то и им досталось настоящее дело. А то они уже год, как
выпустились, а все серьезные дела достаются первому  выпуску, как
уже проверенным в деле. А теперь надо освобождить
заложников. Эта работа намного интересней охраны президента,
которой они занимались последнее время. С охраной справятся даже
пятиклашки (конечно те, кто закончил четыре класса у Гриценко, а  не
в обычной школе), а их, выпускников, готовили совсем для другого.
   Было лишь одно "но", которое смущало  всю  тройку.  Гриценко
запретил им убивать, всех террористов на  базе  надо  было  взять
живьем, да чтоб при этом не пострадали заложники. Хорошо, что для
основной операции  Институт  получил  неограниченные  полномочия.
Когда тройка с прикрепленными к ней техниками прилетела в Казань,
там их уже ждали материалы аэрофотосъемки, проведенной  военными.
План базы был как на ладони. Но где прячут заложников?
   Ира, старшая тройки, засела с аналитиками разрабатывать план
операции. А Ен и Сон, другие  бойцы  тройки,  занялись  проверкой
оружия. В такой ситуации, когда врага нельзя убивать, любая
осечка может обернуться смертельной опасностью для бойцов.
   На базе "Поворота" и не подозревали, что их  местонахождение
уже вычислили, без труда отследив "Хаммеры", и от свободной жизни
остались  считанные  часы. Уж больно тоненькими были ниточки, не
оборванные после подготовки к захвату подлодки, чтобы по ним
кто-нибудь  нашел  то  место, где находится клубок. Поэтому жизнь
шла своим чередом.  У  Семена не хватало людей, чтобы обеспечить
нормальное охранение базы, но он постарался сделать это как можно
лучше. Сам он и Петро, опять ставший исполняющим обязанности
заместителя командира базы, не принимали участия в  охране,  решая
общие  вопросы  жизнедеятельности базы. А остальные двенадцать
оставленных Северовым  для охраны человек были разбиты на две смены
по три  пары  в  каждой. Каждая смена дежурила по восемь часов на
трех постах: на охране заложников, въездных воротах и в штабе,
меняя эти посты по кругу.
   План по освобождению заложников, составленный людьми Гриценко,
и предполагал, что террористов на базе осталось мало. И,  если
захватывать базу ночью, то все свободные от охраны будут
скорей всего спать. Договорившись с техниками о  начале  операции  в
четыре часа ночи, Ира приказала им обсудить с милицией  вопрос  о
взаимодействии, поскольку в работу тройки не  входила  задача  по
перетаскиванию всех пленненых до ближайшего отделения  внутренних
дел, а сама отдала приказ по тройке ложиться  спать.  Балагур  Ен
съюморил, сказав, что, кто ходит в гости по утрам, тот  спать
ложится днем. Но в этот раз его товарищи,  не  склонные,  как  он,
воспринимать жизнь как сплошную шутку природы,  даже  не  улыбнулись
- впереди у них была работа, и они меньше всего хотели  подвести
Гриценко. Сделав кувырок через голову с приземлением на спальник, Ен
показал язык уже засыпающим Сону и Ире и через минуту тоже  уснул.
Ведь он не хуже других понимал всю серьезность операции.  Но
серьезным быть совсем не умел. Поэтому на занятиях, когда не надо было
отвечать на вопросы, он чаще всего молчал.
   В половине четвертого утра тройка прибыла во временный штаб,
который техники развернули в нескольких километрах от дачного поселка
"Поворот". Для маскировки штаб  выглядел  как  два
трейлера-дальнобоя да стоявший рядом "Зил".  В контейнере  одного  из
дальнобоев вовсю кипела работа, а во втором же  было  собрано вс„, что
может понадобится тройке во время операции.  А  в  "зилке" мерно
посапывали милиционеры, посланные для задержания преступников. Их
командир  быстро  усвоил  основную  мысль:  дергаться  не стоит, если
вс„ пройдет успешно - то  слава  достанется  милиции, неожиданные
помощники не хотели известности, а если что и сорвется - милиция совсем
непричем. Поэтому к приезду  тройки он уже спал вместе со своими
подчиненными,  поняв,  что  в  штабе операции он нужен как собаке
пятая нога. И даже еще меньше.
   Техники, которые работали в штабе, проделали  за  время  сна
бойцов большую работу. Не приближаясь близко к базе, они
расставили вокруг нее видеокамеры. Правда пользу принесла только
одна  из них - та, которая следила за воротами.  Ровно  в  полночь
техники оказались свидетелями смены караула. Все  остальные  камеры
лишь сумели показать ежечасовые обходы периметра одним из
террористов с собакой. База "Поворота" умела хранить свои секреты.
   С учетом этой свежей информации Ира  чуть  подкорректировала
план освобождения заложников. Начало операции не привязывалось  к
точному времени, теперь она начиналась в тот момент,  когда  сторож
с собакой во время очередного обхода повернет за угол.  После этого
тройка перешла во второй грузовик  и  начала  экипироваться для
предстоящей операции.
   Первым делом в уши были вставлены миниатюрные  радиопередатчики,
разработка техников института. Хотя в этой  операции  можно было
обойтись и обыкновенными наушниками с микрофоном, вбитая за годы
обучения привычка оказалась сильней. Без таких передатчиков во
время боевой операции любой человек из Института ощущал  бы  себя
просто голым. Нельзя выходить на дело, не слыша  голосов  товарищей -
заповедь, вбитая в головы с помощью  всех  методов, применявшихся
в Институте для обучения.
   Проверив связь, бойцы принялись экипироваться дальше.
Одинаковые черные костюмы с черными шапочками сделали их
похожими  на японских ниндзя. Но вот дальше каждый боец под руководством
помогающих ему техников стал вооружаться по-своему, в зависимости  от
задач, которые предстояло выполнять во  время  операции.  Каждому
досталось по два странного вида пистолета - с толстыми стволами. В
каждом таком пистолете было по десять гранат со специальным
снотворным газом. Этот газ действовал очень быстро и уже через
минуту разлагался на безобидные компоненты. Применение  именно
этого вещества было вызвано  настоятельной  просьбой  милиции,
которая оказалась неуверенной в работоспособности противогазов своих
сотрудников. Каждый из бойцов получил по четыре  запасных  обоймы  к
своему оружию и теперь в одиночку мог обстрелять все постройки на
территории базы.
   Ира, кроме пистолетов, получила еще и игломет "Гнев Господень".  При
необходимости, иголки можно было смазать и ядом. Но на этот раз на них
тоже было снотворное. Дальность боя игломета невелика - метров пятнадцать.
Зато, в отличие от  пистолета, он стреляет абсолютно бесшумно.
   Ену тоже досталось бесшумное оружие - кроме игломета на  пояс
он прикрепил еще и несколько дымовых шашек. К сожалению, шашек со
снотворным в запасе не оказалось.  Пришлось  Ену  пользоваться
шашками с нервно-паралитическим газом. Штука была убийственной - у
человека, нюхнувшего такого газа, моментально отказывали все
мышцы, в том числе и сердечная, поэтому вдобавок к  шашкам  на
пояс боец повесил еще и специальный чехольчик,  в  котором
находились шприцы с противоядием.
   А вот то, что вручили вдобавок к  пистолетам  Сону,  оружием
назвать только очень большой фантазер. По пла