орошок, он прицепил поилки к клетке.
     Выйдя из отдела биологического развития и поднявшись этажом выше, он направился в отделение иммунологии, где работал Хоббс.
     - Я вижу, вы снова на работе. Как у вас идут дела? - спросил Виктор Хоббса.
     - Я не могу полностью сконцентрироваться, - признался Хоббс. - Но мне лучше быть здесь, занимать себя чем-нибудь. Дома я схожу с ума. Шейла тоже.
     - Мы рады, что вы вернулись. Я вот о чем хотел еще раз вас спросить. Могло ли такое случиться, что вашему сыну все же дали цефалоклор?
     - Исключено. А почему вы спрашиваете? Вы думаете, цефалоклор мог стать причиной опухоли?
     - Если он его не принимал, значит, он не мог стать причиной, - сказал Виктор, давая понять, что разговор закончен. Оставив Хоббса в некотором замешательстве, Виктор направился в бухгалтерию поговорить с Мюрреем. Он получил тот же ответ. Ни один из мальчиков не мог принимать цефалоклор.
     На обратном пути в лабораторию Виктор заглянул в компьютерный центр. Увидев Луиса, он спросил его о планах на вечер.
     - Мы будем наготове, - ответил Луис. - Люди из телефонной компании прибудут сюда к шести и начнут готовиться. Главное, чтобы хакер, войдя в компьютер, оставался на линии необходимое время. Постучим по деревяшке.
     - Я буду в лаборатории. Если он выйдет на линию, пошлите за мной, я сразу приду.
     - Само собой разумеется, доктор Фрэнк.
     Виктор шел обратно в лабораторию, пытаясь привести в порядок свои мысли. Только после того как он сел за свой письменный стол, Виктор разрешил себе обдумать, что означало наличие цефалоклора в крови двух несчастных малышей. Ясно, что антибиотик был каким-то образом туда введен. Несомненно, что он запустил ген ФРН, который, ожив, дал импульс к активному размножению мозговых клеток. Ограниченный черепной коробкой, мозг мог увеличиваться в объеме только до определенного момента. Вскрытие показало, что под давлением основание мозга вошло в спинальный канал.
     Виктор вздрогнул. Поскольку ни один из детей не мог получить цефалоклор случайно и поскольку оба приняли его, очевидно, в одно и то же время, оставалось признать, что обоим антибиотик дали намеренно, чтобы их убить. Виктор потер лицо, пробежал пальцами по волосам. Зачем понадобилось убивать двух необычных, сверходаренных детей? И кому?
     Он едва сдерживался. Вскочив с кресла, он начал ходить по комнате. Только одно объяснение приходило в голову: какой-то недоделанный моралист-реакционер узнал о подробностях экспериментов с ФРН. В качестве возмездия, пытаясь помешать экспериментам, этот сумасшедший убил малышей.
     Но если эта версия была правильной, почему не уничтожили "умных" крыс? А Виктор-младший? Кроме того, очень ограниченное число людей имеет доступ к компьютеру и в лабораторию. Виктор подумал о хакере, который стер файлы. Но как этот человек мог проникнуть в лабораторию или детский сад? И вдруг Виктор осознал, что жизни убитых малышей пересекались только в детском саду. Следовательно, только там они могли получить цефалоклор.
     Виктор со злостью вспомнил угрозу Херста: "Вы не тот белый рыцарь науки, каким хотите казаться". Может быть, Херст знал о проекте ФРН и это было его рук делом?
     Виктор еще быстрее заметался по комнате. Допустим, это Херст. Но логики в его действиях нет. Если Херст или кто-либо еще хотел ему отомстить, почему было не воспользоваться таким старомодным средством, как шантаж? Или газетная публикация? В этом больше смысла, чем убивать невинных детей. Нет, должно быть другое объяснение, более страшное и менее очевидное.
     Виктор сел за стол, достал распечатки с результатами недавних лабораторных исследований и попытался поработать с ними. Но он не мог сконцентрироваться. Его мысли постоянно возвращались к проекту ФРН. Жаль, что нельзя обратиться в официальные инстанции со своими подозрениями - это означало бы обнародовать проект ФРН, а Виктор хорошо знал, что не может этого сделать. Это было бы равнозначно профессиональному самоубийству. Не говоря уже о крушении семейной жизни. Лучше бы он никогда не начинал этого эксперимента.
     Откинувшись в кресле и заложив руки за голову, Виктор уставился в потолок. Когда снизился показатель умственного развития Виктора-младшего, Виктор и не подумал проверить его на цефалоклор. Мог ли антибиотик находиться в организме с момента рождения, вступив в действие только между двумя и четырьмя годами?
     - Нет, - ответил Виктор вслух на свой вопрос. Никакие физиологические процессы не могли обусловить это явление.
     Виктор подивился на многочисленные события, в которые он оказался втянутым: убийство Гефардта, намеренное устранение двух детей с генетическими изменениями, нарастающий поток угроз ему и его семье, научная недобросовестность, присвоение имущества фирмы. Могли ли эти события быть связаны между собой каким-то фантастическим, чудовищным узлом?
     Виктор покачал головой. Скорее всего, совпадение этих событий по времени - просто случайность. Но мысль о том, что они могли быть связаны, не отпускала. Виктор опять подумал о сыне. Грозила ли ему опасность? Как можно оградить его от принятия цефалоклора, если чья-то злая рука собиралась подсунуть ему лекарство?
     Виктор смотрел в пространство прямо перед собой. Мысль о том, что его сын находится в опасности, не давала ему покоя со среды. Правильно ли он поступил, предупредив его о Бикмане и Херсте? Он поднялся и подошел к двери. Ему вдруг стало страшно оттого, что Виктор-младший в одиночку разгуливает по "Кимере".
     Выйдя из кабинета, он, как и в среду, начал спрашивать у всех, не видел ли кто Виктора-младшего. Но никто не видел ни его, ни Филипа. Виктор направился в кафетерий. Обеденный перерыв вот-вот должен был начаться, и работники кафетерия делали последние приготовления перед обеденным столпотворением. Несколько человек, которые пришли пораньше, чтобы не попасть в давку, уже обедали. Виктор пошел к менеджеру Курту Таркингтону, который руководил оформлением горячего стола.
     - Я опять ищу своего сына, - сказал Виктор.
     - Он еще не приходил, - покачал головой Курт. - Может быть, вам следует дать ему бипер?
     - Неплохая идея. Если он придет, позвоните моему секретарю.
     - Конечно.
     Виктор зашел в библиотеку, находившуюся в том же здании, но там не было ни души. Выйдя из библиотеки, он стал раздумывать, куда пойти дальше: в спортцентр или в детский сад. В конце концов он направился в отдел безопасности, располагавшийся около центральных ворот.
     Вытерев ноги о соломенный коврик у двери, Виктор вошел в небольшое помещение, построенное недалеко от въезда на территорию "Кимеры". Один человек следил за воротами, другой сидел за столом. На обоих были коричневые формы с нашивками "Кимера" на рукавах. Завидев Виктора, человек, сидевший за столом, вскочил.
     - Доброе утро, сэр, - поздоровался охранник. На бирке было написано его имя: Шелдон Фарбер.
     - Садитесь, - приветливо сказал Виктор. Шелдон сел. - У меня вопрос о процедуре выезда. Когда фургон или грузовик выезжает с территории, кто-нибудь проверяет, что внутри?
     - Да, конечно. Всегда.
     - А если внутри находится оборудование, вы проверяете документы?
     - Конечно. Мы проверяем наряд или звоним в матчасть. Мы всегда это делаем.
     - А если оборудование вывозится сотрудником "Кимеры"?
     - Не имеет значения. Проверка обязательна.
     - А если его вывозит один из старших управляющих?
     Шелдон помялся, потом ответил:
     - Ну, я полагаю, тогда немного по-другому.
     - Так что, если за рулем фургона один из управляющих, вы его пропускаете?
     - Ну, я не знаю, - заметно нервничая, промямлил Шелдон.
     - С сегодняшнего дня я приказываю проверять все грузовики, фургоны и так далее, вне зависимости от того, кто за рулем, даже если это я. Понятно?
     - Да, сэр.
     - Еще вопрос. Никто из вас сегодня моего сына не видел?
     - Я - нет, - ответил Шелдон. Он обратился к охраннику, следившему за воротами: - Ты Виктора-младшего не видел?
     - Только когда он приехал с доктором Фрэнком.
     Шелдон сделал знак рукой Виктору подождать. Включив рацию, он вызвал Хэла.
     - Хэл сегодня патрулирует территорию, - объяснил он. Сквозь помехи прорвался неясный голос. Шелдон задал вопрос о мальчике.
     - Я видел его утром около дамбы, - ответил Хэл сквозь шум в эфире.
     Поблагодарив охрану, Виктор вышел из здания. Он был раздражен упрямством и своеволием сына. Ведь по меньшей мере пять раз он просил его держаться подальше от воды.
     Поплотнее запахнув халат, Виктор направился к реке. Неплохо было бы вернуться в здание и надеть пальто, но он решил этого не делать, хотя по сравнению со вчерашним днем на улице стало немного прохладней.
     С утра было ясно, но к обеду набежали облака. Северо-восточный ветер доносил запах океана. Высоко в небе кричали морские чайки.
     Прямо впереди виднелась башня с копией Биг Бена. Виктор напомнил себе о том, что на заседании Правления в следующую среду надо поднять вопрос об обновлении здания и реставрации часов.
     По мере приближения к реке грохот воды, падающей через водослив дамбы, становился все громче.
     - Виктор, - закричал он, подойдя к реке. Но его голос терялся в шуме воды. Он пошел дальше, мимо восточной стены часовой башни, перешел реку по деревянному мосту и оказался на гранитной набережной, протянувшейся вдоль реки ниже дамбы. Он посмотрел вниз: белая вода яростно неслась к востоку - в сторону океана. Взглянув налево, он увидел пространство дамбы, перекрывавшей реку, и широкий пруд выше по течению. Вода переливалась через середину дамбы изумрудной аркой. Даже стоя на гранитной набережной, Виктор ногами чувствовал силу падающей воды. Это было внушающее благоговение свидетельство силы природы.
     Оглянувшись, он крикнул так громко, насколько хватало голоса:
     - Виктор!
     Внезапно он оборвал крик, обнаружив, что сын стоял прямо у него за спиной. Чуть подальше находился Филип.
     - А, вот ты где, - обрадовался Виктор, - а я везде тебя ищу.
     - Я догадался, - кивнул Виктор-младший. - А что ты хотел?
     - Я хотел... - Виктор помолчал. Он и сам не знал, что он хотел. - Чем вы занимаетесь?
     - Да так, развлекаемся.
     - Мне бы не хотелось, чтобы ты вот так здесь гулял, особенно около реки, - строго сказал Виктор. - И вообще, я хочу, чтобы ты сегодня побыл дома. Я попрошу водителя, он отвезет вас с Филипом домой.
     - Но я не хочу домой, - заныл мальчик.
     - Я тебе потом все объясню. Но сейчас ты должен вернуться домой. Это для твоего же блага.

***

     Маша открыла заднюю дверь своего кабинета, и из нее выскользнула Джойс Хендрикс. Как-то она сказала Маше, что не хочет, чтобы кто-нибудь из знакомых увидел, как она выходит из кабинета психиатра, и Маша снизошла к ее просьбе. Маша решила, что со временем попробует убедить ее, что обращение к помощи психиатра в современном обществе отнюдь не считается чем-то зазорным.
     Заполнив историю болезни Хендрикс, Маша выглянула в приемную и предупредила Джин, что идет обедать. Секретарша сделала знак рукой, что поняла ее: как обычно, она с кем-то говорила по телефону.
     Маша обедала с Валерией Мэддокс, коллегой по психиатрии. Маша преклонялась перед этой женщиной. Их кабинеты находились в одном здании, но эти женщины были не просто коллегами, а хорошими подругами.
     - Голодная? - спросила Маша, когда Валерия открыла дверь.
     - Как зверь, - выдохнула Валерия.
     Валерии было далеко за пятьдесят, и ее внешность соответствовала возрасту. Она курила уже много лет, и морщины веером расходились от ее губ - обычно дети на рисунках так изображают лучи солнца.
     Они спустились на лифте и пошли в здание больницы. В столовой им удалось найти свободный столик в углу, где никто не мог помешать им спокойно поговорить.
     - Спасибо, что ты нашла время пообедать со мной, - сказала Маша. - Мне нужно поговорить с тобой о Викторе-младшем.
     Валерия подбадривающе улыбнулась.
     - Ты мне так помогла тогда, когда упал его показатель интеллектуального развития, - продолжала Маша. - Последнее время он меня волнует. Но что я могу сказать? Ведь я его мать. Я даже не могу сохранить видимость объективности ни в чем, что касается его.
     - А в чем проблема?
     - Я даже не уверена, есть ли проблема. Это не связано с чем-то одним, конкретным. Посмотри эти тесты.
     Маша передала Валерии папку. Та внимательно просмотрела результаты.
     - Не вижу ничего необычного, - сказала она. - Интересна эта кривая ценностей, но в остальном здесь ничто не вызывает беспокойства.
     Маша чувствовала, что Валерия была права. Она стала объяснять. Прогулы, подделка объяснительных записок, драки в школе.
     - Похоже, у Виктора-младшего много резервов, - улыбнулась Валерия. - Напомни, сколько ему лет?
     - Десять. Меня также волнует то, что у него, похоже, только один друг его возраста, Ричи Блейкмор, и я еще ни разу не видела его.
     - Он приводит этого мальчика домой?
     - Никогда.
     - Может, тебе стоит поболтать с миссис Блейкмор? Поинтересуйся у нее, насколько они близки.
     - Да, наверное, это стоит сделать.
     - Я бы с удовольствием поговорила с Виктором-младшим, если, конечно, он не будет против.
     - Мне бы этого очень хотелось. Я действительно считаю, что не могу быть достаточно объективной, чтобы оценить его состояние. Я просто в ужас прихожу от мысли, что прямо у меня под носом в нем развиваются пороки личности.
     У лифта они расстались. Маша поблагодарила Валерию за ее готовность побеседовать с сыном. Она пообещала позвонить секретарю Валерии, чтобы договориться о встрече.
     - Звонил ваш муж, - сказала Джин, когда Маша вернулась к себе. - Он просил, чтобы вы обязательно перезвонили.
     - Что-нибудь случилось?
     - Не думаю. Он ничего не сказал, но, во всяком случае, мне не показалось, что он расстроен.
     Маша забрала бумаги и вошла в свою комнату, закрыв за собой дверь. Проглядывая почту, она набрала номер Виктора. Коллин перевела звонок в лабораторию, и Виктор взял трубку.
     - Что произошло? - спросила Маша. Виктор не часто звонил ей на работу.
     - Все как обычно.
     - У тебя уставший голос, - сказала Маша. Она хотела сказать "странный голос". Он говорил ровно, без модуляций, как человек, только что испытавший приступ гнева и теперь пытающийся успокоиться.
     - В эти дни у нас много сюрпризов. - Виктор не стал вдаваться в объяснения. - Я звоню сказать, что Виктор-младший и Филип дома.
     - Что-нибудь не так?
     - Нет. Все нормально. Я сегодня работаю допоздна, так что вы ужинайте без меня. Да, кстати, с шести вечера до шести утра дом будет находиться под наблюдением сотрудников безопасности.
     - А то, что ты допоздна будешь работать, как-то связано с угрозами?
     - Может быть. Я все объясню дома.
     Маша повесила трубку, но ее рука осталась на телефоне. Опять она испытала это неприятное чувство: Виктор что-то от нее скрывает, что-то, о чем она должна знать. Почему он не хочет ей рассказать? Все сильнее она ощущала свое одиночество.

***

     Когда Виктор оставался вечером в лаборатории один, там царила необычайная атмосфера спокойствия. Полная тишина, если не считать шума, возникавшего, когда он случайно задевал какой-нибудь прибор. В восемь тридцать Виктор был единственным человеком, оставшимся в лаборатории. Отделенный от комнаты животных несколькими дверьми, он не слышал, как они метались в своих клетках, как вертели свои колеса.
     Виктор сидел, склонившись над полосками пленки с темными горизонтальными полосами. Каждая полоса представляла секцию молекулы ДНК, рассеченной в определенной точке. Виктор сравнивал расшифровки последовательности ДНК Дэвида. Одна из них была сделана, еще когда мальчик был жив, другая представляла структуру ДНК клеток раковой опухоли. Его поразило то, что расшифровки не совпадали полностью. Сначала Виктор заподозрил, что доктор Шриак перепутал образцы и дал ему чужие ткани. Но тогда было непонятно несомненное сходство, потому что, несмотря на различия между расшифровками, у них было очень много общего.
     Выделив с помощью компьютера сходства и различия, Виктор понял, что молекулы ДНК различались только в одной части.
     Еще больше запутывало дело то, что образец, который Виктор передал Роберту, содержал не только клетки опухоли, но и здоровые клетки. Всегда тщательно выполнявший любое задание, Роберт расшифровал последовательности ДНК обоих участков ткани. Сравнив ДНК здоровых тканей печени с предыдущими результатами, Виктор убедился, что они полностью совпадали.
     Обнаружить раковые изменения в ДНК - это была необычная находка. Виктор не знал, радоваться ли возможности важного научного открытия или опасаться, что он обнаружит что-то еще, что он либо не сможет, либо не захочет объяснить.
     Виктор начал выделять участок ДНК опухолевой ткани, отличавшийся от обычной ДНК. Если он начнет эту работу сейчас, утром Роберту будет значительно легче ее закончить.
     Выйдя из основного помещения лаборатории, он прошел в комнату животных. Зажег свет, и во всех клетках сразу началась суета.
     Виктор прошел к тем клеткам, в поилки которых был добавлен цефалоклор. Он был изумлен, увидев, что одна крыса уже умерла, а вторая находилась в полукоматозном состоянии.
     Виктор отнес мертвую крысу в секционную комнату и произвел нечто вроде вскрытия. Когда он распилил череп, мозг выскочил оттуда, как будто его изнутри накачали воздухом.
     Осторожно удалив часть мозга, он стал готовить его для расчленения. В этот момент зазвонил телефон.
     - Доктор Фрэнк, говорит Фил Москоун. Меня попросил вам позвонить Луис Каспвич - сказать, что хакер вошел в компьютер.
     - Я сейчас приду, - ответил Виктор. Он убрал мозг крысы, выключил свет и выскочил из лаборатории. Через несколько минут он уже был в компьютерном центре.
     К нему подошел Луис.
     - Похоже, его удастся выследить. Он уже семь минут на линии. Я только молю Бога, чтобы он еще чего-нибудь нам не наделал.
     - Вы можете определить, что он сейчас просматривает?
     - Он сейчас в разделе "Кадры". Сначала он очень сильно покромсал цифры, затем зашел в раздел "Закупки". Очень странно.
     - Кадры? - переспросил Виктор. Ему было ясно, что это не просто шалости какого-то подростка, скорее всего, это проделки конкурентов. В сфере биотехнологии конкуренция была исключительно высока, и очень многие хотели бы потягаться с такой значительной фирмой, как "Кимера". Но если это промышленный шпионаж, то их скорее бы интересовали файлы, содержащие материалы научных исследований, но никак не "Кадры".
     - Напали на след! - объявил, улыбаясь, человек с рацией.
     Все присутствующие зааплодировали.
     - Отлично! У нас есть номер телефона, сказал Луис. - Теперь осталось узнать имя владельца.
     Человек с рацией сделал знак рукой, прислушался к тому, что ему сообщили, и сказал:
     - Этот номер не публикуется в справочнике.
     Несколько техников, уже отсоединивших свое оборудование, неодобрительно присвистнули.
     - Так что, это значит, что они не могут узнать имя?
     - Да нет, - ответил Луис. - Просто это займет немного больше времени.
     Виктор оперся на зачехленный принтер и сложил руки.
     - У кого есть листок бумаги? - неожиданно спросил человек с рацией. Один из техников передал ему блокнот. Он быстро записал имя, которое сообщили ему по рации.
     - Большое спасибо, на этом заканчиваем. - Человек выключил рацию, сложил антенну и передал блокнот Луису.
     Луис, прочитав имя и адрес, внезапно побледнел. Не говоря ни слова, он отдал блокнот Виктору. Виктор прочитал написанное. Не веря своим глазам, он перечитал еще раз. На бумаге было его имя и домашний адрес!
     - Это что, шутка? - спросил он, поднимая глаза на Луиса. Затем он обвел взглядом остальных. Никто не произнес ни слова.
     - Вы не могли запрограммировать ваш компьютер на регулярный автоматический выход в основной компьютер? - спросил Луис, нарушая молчание.
     Виктор посмотрел на заведующего отделом ком