ал, и оставалось только строить догадки
о причинах покушения.
   Мировую  прессу  гораздо  больше  занимали  бои  между  дальневосточной
американской  армией  и  населением  некоей  страны  Юго-Восточной   Азии.
Американское  командование  за  шесть  часов  до  заявления  Тамуры  ввело
строжайшую цензуру на все сообщения корреспондентов с места боев, а  через
три часа после заявления Белый дом установил такой же строгий контроль над
прессой и радио.
   Что же происходило на фронтах Юго-Восточной Азии? Вот уже несколько лет
тянулась долгая и упорная партизанская война, доставлявшая  немало  хлопот
американцам. Весь мир с тревогой  ожидал,  что  пламя,  тлевшее  где-то  в
дебрях Азии, вот-вот разгорится в огромный пожар.
   Через час после введения цензуры гонконгское телеграфное агентство ПАНА
намекнуло на серьезные перемены, происшедшие на месте боев.
   Затем агентство Синьхуа передало сообщение о крупном поражении наземных
частей американской армии, понесенном в результате боев  с  партизанами  в
одном из районов Юго-Восточной Азии.
   Через три часа после введения цензуры чрезвычайный и полномочный  посол
Соединенных  Штатов  Америки,  аккредитованный  в  столице  марионеточного
правительства данной  страны,  мистер  Варвар,  покинул  свою  резиденцию,
пересек океан на сверхзвуковом бомбардировщике и появился в Вашингтоне.
   Еще через час начальник Объединенного комитета начальников  штабов  США
генерал Талисман вылетел из Вашингтона к месту боев.
   Что же случилось?
   Мировая пресса, затаив дыхание, навострив уши и широко  раскрыв  глаза,
сосредоточила  все  свое  внимание  на  Вашингтоне  и  одном  из   уголков
Юго-Восточной Азии.
   Что же произошло в  этом  краю  субтропиков,  рисовых  полей,  болот  и
джунглей, населенном маленьким босоногим народом  с  замкнутым  выражением
лица;  в  краю,  где  люди,  изнемогавшие   под   властью   марионеточного
правительства, пытались защитить свою жизнь, где  хозяйничали  американцы,
привыкшие совать нос в чужие дела  под  предлогом  "помощи  слаборазвитому
народу", где заокеанские боссы, вложившие миллионы и миллионы  долларов  в
оружие всевозможных видов, загребали неслыханные  прибыли,  где  упитанные
военные-профессионалы  пылали  "святым"  гневом  и  грозили  отомстить  за
погибших  однополчан,  где  генералы-экстремисты,   данным-давно   ставшие
притчей во языцех, тужились изо всех сил, чтобы раздуть  местный  конфликт
до мировой  войны,  где  агенты  ЦРУ  строили  гнусные  козни,  подыгрывая
оголтелой военщине, где  деятели  Белого  дома  тщетно  пытались  сгладить
острые  углы,   чтобы   хоть   как-то   оправдаться   в   глазах   мировой
общественности, и все глубже увязали в затеянной ими самими авантюре;  что
делалось в этом далеком краю бананов, теплых ветров, мужественных партизан
и отчаянных корреспондентов?..
   Никто не мог разобрать,  что  там  делалось.  В  эти  дни  было  не  до
заявления какого-то  японского  босса  Дайдзо  Тамуры,  именовавшего  себя
частным лицом. Частное лицо может болтать все что ему вздумается, и  никто
не обратит на  его  болтовню  внимания,  пока  она  не  будет  подкреплена
официальным заявлением правительства. А правительство Японии молчало.
   И никому не приходило  в  голову  связать  чуть  ли  не  анекдотическую
пресс-конференцию  с  переменами,  приведшими  к  страшному  напряжению  в
Юго-Восточной Азии.
   Но...
   Но  прошло   десять   часов   после   введения   цензуры   американским
командованием, и в Европе появились первые сообщения, нарушающие цензурные
ограничения.
   Крупнейшая итальянская газета поместила на своих  страницах  телеграмму
за подписью спецкора, находившегося в Юго-Восточной Азии.
   "Трагедия в Куэнгбанге!" - было напечатано в  итальянской  газете.  Под
этим заголовком шло краткое сообщение:
   "В джунглях, в районе деревни  Куэнгбанг,  расположенной  на  одном  из
участков передовой линии  фронта  Юго-Восточной  Азии,  местные  партизаны
окружили два  батальона  американской  морской  пехоты.  Половина  личного
состава батальонов уничтожена, половина взята в плен".
   Затем агентство Франс Пресс передало в печать  и  на  радио  еще  более
лаконичное сообщение:
   "На всех участках фронта Юго-Восточной Азии  боевая  мощь  американских
войск парализована! Надо полагать, это начало переломного момента  в  ходе
военных действий".
   И  наконец,  одно  индонезийское  агентство  раскрыло   истинную   суть
"куэнгбангской трагедии":
   "Два батальона американской морской пехоты, расквартированные в деревне
Куэнгбанг, рано утром начали карательную операцию по уничтожению  крупного
партизанского  соединения.   После   ожесточенных   боев,   продолжавшихся
несколько  часов,  патриотов  загнали  в  глубь  джунглей.  Когда  морские
пехотинцы перешли к преследованию противника и  углубились  еще  дальше  в
джунгли с целью  ликвидации  штаба  партизан,  внезапно  все  американские
огневые точки, включая артиллерийские орудия прикрытия, пришли в состояние
полного  бездействия.  В  результате  одна  треть  личного  состава   двух
американских батальонов  была  уничтожена,  а  две  трети  взяты  в  плен.
Партизаны,  отлично   ориентировавшиеся   в   местных   условиях,   вместо
огнестрельного оружия применяли в бою бамбуковые пики, луки со стрелами  и
обыкновенные палки. Около десятка американских солдат, не павших в  бою  и
не попавших в плен, отступили в Куэнгбанг.
   Боеприпасы пришли в полную негодность не только  в  районе  Куэнгбанга.
Подобное явление наблюдается по всей линии фронта Юго-Восточной Азии,  как
в американских войсках, так и в партизанских отрядах.
   Прибывший на  место  боев  начальник  Объединенной  группы  штабов  США
генерал Талисман пробыл на  аэродроме  всего  час  и,  выслушав  доклад  о
последних событиях, немедленно вылетел назад на родину.
   Создавшееся положение внушает тревогу..."
   Вскоре стало известно о бунте в некоторых  частях  американских  войск,
находящихся в Юго-Восточной Азии.
   Встревоженные люди всего земного шара  спрашивали:  "Что  происходит?..
Зачем?.. Почему?.."
   И все же прошло еще несколько суток, пока мир  не  уловил  связи  между
"невиданными  событиями"  и  заявлением  Дайдзо  Тамуры.   Очевидно,   мир
находился в состоянии шока от потрясения.


   После известной пресс-конференции Дайдзо Тамура - частное лицо, я - его
подручный и сторож Гоэмона, Кисако -  няня  последнего,  и  сам  Гоэмон  в
ипостаси "нового оружия", или вернее "новое оружие"  в  ипостаси  Гоэмона,
скрылись от всего мира, и никто не знал, где мы находимся.
   А находились мы в одной из загородных вилл Тамуры -  я  уже  сбился  со
счету, сколько у него вилл и особняков, -  расположенной  вблизи  большого
города, на побережье Японского моря. К нашим услугам были  коротковолновый
радиоприемник, телефон, телевизор и газеты, и  мы  наблюдали  за  паникой,
постепенно охватывавшей все страны.
   Коротковолновый приемник  был  достаточно  мощным.  Связист,  прошедший
отличную военную тренировку, знавший несколько языков, ежедневно  принимал
и переводил интересующие Тамуру зарубежные сообщения.
   -  Знаете,  в  Конго  начались  волнения,  -  сказал  я,   просматривая
телеграммы, переведенные  связистом.  -  В  Стэнливиле  избили  до  смерти
солдата правительственных войск. Короче говоря, во всем мире,  особенно  в
слаборазвитых странах, творится полная неразбериха.
   - То ли еще будет! - фыркнул Тамура и повернулся на другой  бок  -  его
плечи и спину массировала слепая старуха, жена сторожа виллы.
   Я перешел к сообщениям, полученным по прямому проводу.
   - Американский посол ночью посетил нашего премьера и очень долго с  ним
беседовал... Что вы собираетесь делать? Международное общественное  мнение
попытается поднажать на японское правительство.
   - Ничего, пусть себе нажимает, -  Тамура,  прикрыв  глаза,  усмехнулся.
Потом отхлебнул глоток виски. - В крайнем  случае  я  могу  отказаться  от
японского подданства. Я, Дайдзо  Тамура,  начал  великое  дело,  и  сейчас
важнее всего не дрогнуть, что бы там  ни  произошло.  Меня  ищут  и  будут
искать, постараются выкопать хоть из-под земли. Некоторое  время  мне  еще
необходимо скрываться. Но все же голос народных масс,  голос  Азии,  иными
словами, добрая половина всего населения Земли  будет  поддерживать  меня,
Дайдзо Тамуру. Вот увидишь!
   Я с раздражением взглянул на Тамуру. Просто тошно становится, когда  он
начинает так бахвалиться. Ну да, в мире происходят  грандиозные  перемены,
но он-то при чем? Все это дело рук Гоэмона.
   Гоэмон... Мне стало  не  по  себе.  Полчаса  назад  пришел  охранник  и
проводил его вместе с Кисако в какую-то дальнюю комнату. При  этом  парень
бросил на меня многозначительный насмешливый взгляд.
   Конечно, Кисако почти все время при Гоэмоне, так и раньше было, но этот
взгляд, эта ухмылка...
   - Э-э... - я запнулся. - А Кисако...
   - Успокойтесь, Тода, не волнуйтесь,  -  произнес  Тамура,  не  открывая
глаз. - Достойному мужу не следует мелочиться из-за бабы.
   При этих словах я почувствовал, что бледнею. Значит, все же...  А  я-то
думал, что в суматохе последних дней вопрос о Кисако отпал сам собой.
   - Куда?.. - крикнул Тамура мне вслед, но  я  уже  выскочил  в  коридор.
Отхлынувшая было кровь ударила в голову.  Перед  глазами  поплыли  красные
круги.
   Гоэмон, уродец, чучело, но все же довольно милое  чучело.  Есть  в  нем
своеобразное  обаяние.  Конечно,  мне  он  доставляет  массу  хлопот,   но
неприязни я к нему не испытываю, даже наоборот. Но это...  это  же  совсем
другое дело! Гоэмон и -  Кисако!  Старый  косоглазый  оборотень  -  и  моя
возлюбленная, моя невеста, моя...
   Я застонал. Судьбы мира  отодвинулись  в  туманную  даль.  Тамура  стал
крохотным и расплывчатым. Не помня себя, я  бросился  по  коридору,  в  ту
сторону, куда увели Гоэмона и Кисако.
   - Стой, мальчик! Куда это ты так спешишь?  -  мне  преградил  путь  тот
самый охранник, один вид которого вызывал во мне  глубочайшее  отвращение.
Он все так же гнусно ухмылялся. - Да не  брыкайся  ты!  Дальше  ходу  нет.
Приказано не пускать.
   Когда  человек  не  в  себе,  он   на   все   способен.   При   обычных
обстоятельствах  от  подобного  змеиного  взгляда  я  бы,  наверно,   весь
похолодел и убрался прочь, как побитая собака. Но сейчас я  изо  всех  сил
ударил его головой в  живот.  Глухо  охнув,  он  осел  на  пол  и  потерял
сознание. Ни о чем больше не думая, я рывком распахнул застекленную  дверь
и...
   И, изумленный, остановился на пороге.
   Кисако и Гоэмон были одеты! Лишь котелок Гоэмона лежал на полу. Гоэмон,
даже не сняв гэта, растянулся поверх одеяла. Кисако сидела рядом и  чесала
его совершенно лысую, поблескивавшую, как бильярдный шар, голову.
   - А, это ты, - чуть смутившись, сказала Кисако. - Наш дедушка почему-то
ужасно любит, чтоб ему чесали голову...
   - Ой-ой-ой, Тода, не смотри,  не  гляди,  закрой  глаза,  зажмурься!  -
забормотал Гоэмон. -  Мне  стыдно,  как  маленький  люблю,  как  младенчик
обожаю, когда мне чешут лысинку...



ИГРА В ПРЯТКИ

   После этой знаменательной для меня ночи  прошла  еще  неделя.  Скандал,
разразившийся во всем мире, не только не утих, но, больше того,  привел  к
страшной международной напряженности.
   Больше всех растерялись Соединенные Штаты. Еще  бы,  эта  страна  давно
считала себя самой мощной военной державой мира. И действительно, ее  мощь
в основном зиждилась на разбросанных по всему  свету,  оснащенных  разными
видами новейшего оружия военных базах. Разумеется, огромный  экономический
потенциал Америки тоже играл  немаловажную  роль,  но  останется  ли  этот
потенциал на должном уровне без поддержки первоклассной армии?
   В один из  таких  дней  в  нашем  уединенном  уголке  появился  крупный
чиновник Управления обороны, очевидно, один из людей Тамуры.
   - Все еще продолжают тактику проверок, - сказал ухмыляясь наш гость.
   Тамура тоже ухмыльнулся, залпом осушив рюмку виски.
   - Значит, никак не остановятся? Что ж, красиво умереть дано не каждому.
   -  Управление  обороны  закончило  выборочную   проверку   всех   видов
боеприпасов во всех подведомственных  ему  военных  частях.  А  теперь  по
приказу командования американской дальневосточной  армии  началась  полная
проверка боеприпасов  в  размещенных  на  территории  Японии  американских
войсках. Двойная работа...
   - Сколько ни проверяй, результат один и тот же.
   - Ну, знаете, надо же как-то занять солдат.  А  то  без  дела  они  еще
начнут задумываться, тут и до бунта недалеко. Все  они  одинаковые  -  что
паши парни, что американские. Короче  говоря,  нам  надо  выиграть  время.
Между прочим, многие солдаты уже подали  заявление  об  отчислении  их  из
частей Сил самообороны.
   - Еще бы, ведь среди нижних чинов много  крестьян,  а  крестьяне  народ
сообразительный! - рассмеялся Тамура.
   - Скажите, Тамура-сэнсэй, - чиновник чуть подался вперед,  -  вы  долго
собираетесь оставаться в тени?
   - Пока, во всяком случае,  не  собираюсь  выходить  на  поверхность,  -
Тамура сложил руки на толстом животе. - Здесь надо очень и очень подумать.
Боюсь,  мое  появление  сможет  повредить  Японии.   В   настоящее   время
распространяются слухи, что  я  путешествую  инкогнито  где-то  в  районах
Юго-Восточной  Азии  и  Индии.  За  границу  отправлено   несколько   моих
двойников. Да, задал я работенку иностранной разведке!
   - А как вы поступите с нашим правительством?
   Тамура встал и, заложив руки за спину, принялся ходить по комнате.
   - Еще немного выжду, посмотрю, какие шаги оно предпримет, - он  говорил
задумчиво, словно убеждая самого себя. - Как бы то  ни  было,  мне  нельзя
всплыть внезапно. Если я сейчас установлю контакт с официальными  властями
или просто появлюсь где-нибудь в Японии, Америка приложит все силы,  чтобы
загнать в угол наше  правительство.  Ведь  американцы  -  великие  мастера
закулисных дел.
   - Безусловно, - кивнул чиновник. - Не далее как вчера в  Японию  прибыл
секретный посланник американского президента и сейчас ведет  переговоры  с
верхушкой нашего правительства.
   - Этого следовало ожидать, - усмехнулся Тамура. - Если бы замораживание
взрывчатых веществ  было  сделано  не  частным  лицом,  а  непосредственно
японским правительством, Америка уже давно бы приняла страшные контрмеры в
отношении Японии. Начался бы бойкот наших товаров -  ведь  США  крупнейший
импортер целого  ряда  производящихся  у  нас  изделий,  -  посыпались  бы
экономические санкции.
   Соединенные Штаты - страна молодая  и  очень  капризная.  Конечно,  она
может разрешить себе покапризничать -  огромная  территория,  богатства  и
силы не занимать. Вот я и говорю: как только поймут, что на  военную  мощь
полагаться  больше  нельзя,  тут   же   начнут   принимать   экономические
карательные меры. На Японию надавят так, что она и  не  вздохнет,  и  если
наше правительство установит связь со мной, ему хочешь не хочешь  придется
"призвать меня к порядку". А пока я остаюсь частным лицом, никоим  образом
не связанным с японским правительством, никто ни перед кем за  меня  не  в
ответе.
   Все так же шагая по комнате и держа  руки  за  спиной,  Тамура  выпятил
грудь.
   - Повторяю, в случае крайней  необходимости  я  откажусь  от  японского
подданства.
   - Н-да, в стиле пиратов прошлых времен, - хмыкнул чиновник. - Придумано
неплохо, но долго ли вы и все мы на этом продержимся, вот в чем вопрос...
   - Да, тут надо подумать... Впрочем, надеюсь, на этот раз  международное
общественное мнение будет на моей стороне. Я ведь ни  от  кого  ничего  не
требую, просто привел в негодность все ныне  существующее  оружие.  Сделал
свое дело и скрылся.
   - Скрылись - и все? - с недоумением спросил чиновник.
   - Ничего, придет время, выйдем наружу, - улыбнулся Тамура. - К счастью,
я привык к такой жизни. Быть на сцене, конечно, приятно, но и за  кулисами
есть свои прелести. Денег у  меня  достаточно,  за  славой  я  не  гонюсь.
Впрочем, разве это не слава -  сознавать,  что  я,  частное  лицо,  Дайдзо
Тамура, перевернул вверх дном весь мир?
   Я смотрел на порозовевшего от сознания собственной значимости Тамуру, и
в моей душе все больше шевелились сомнения. Конечно, он поставил  шикарный
спектакль и оказался неплохим режиссером.  Но  в  самой  пьесе  было  одно
слабое место... Это...
   Зазвонил телефон.
   Тамура небрежно мне кивнул.
   - Просят вас, - сказал я, передавая ему трубку. - Какой-то господин К.
   - Алло... Да, я... Что? Зачем сообщили?  -  Тамура  сразу  посерьезнел,
задумался. - Нет,  встреча  исключается.  Скажите,  что  я  где-нибудь  за
границей. А какое у них дело?
   Тамура долго молчал, прижимая трубку к уху, очевидно  слушал,  что  ему
говорят. Постепенно он  начал  раздражаться.  Вдруг  его  брови  удивленно
прыгнули вверх.
   - Что? Сам премьер?
   Тамура надолго замолчал, глубоко задумавшись. Наверное, прошло не менее
пяти минут. Потом он, словно решившись на что-то, сказал:
   - Хорошо, согласен на встречу. Время и место сообщу позже...  Свяжитесь
в Гонконге с моим двойником. Пусть приготовится. В день встречи он  должен
быть здесь. Не забудьте передать, чтобы заранее  взял  обратный  билет  на
самолет. Сразу по окончании встречи он вылетит назад в Гонконг.
   Положив трубку, Тамура еще некоторое время думал.
   Вдруг  дверь  распахнулась.   Показался   котелок,   украшенный   двумя
скрещенными флажками с изображением солнца.
   - Пора не пора, иду со двора! - раздался веселый голос Гоэмона.  -  Эй,
хозяин, друг мой дорогой, господин нерадивый раб, я тебя спрашиваю  -  уже
пора?
   - О-о, Гоэмон-сэнсэй!.. - Тамура вздрогнул от неожиданности. - Чем  это
вы занимаетесь, в прятки изволите играть?
   - Прятки, прятки, я играю, ты играешь... - Гоэмон раздул ноздри. - Жду,
скучаю, томлюсь, киплю, бурлю... А ты все никак  не  сведешь  меня  к  его
величеству. Моя персона больше не хочет томиться. Пора что  ли  отморозить
взрывчатку?
   - Нет, нет, сэнсэй, не пора! Умоляю вас, пока  даже  и  не  думайте  об
этом, не то поставите меня  в  жуткое  положение.  Великий  Гоэмон-сэнсэй,
нижайше прошу вас, потерпите еще самую малость!
   Наблюдая, как Тамура кладет поклоны, я вновь почувствовал тревогу.
   Вот оно - слабое место грандиозного спектакля, задуманного Тамурой.


   Через два дня в особняке на Йоцуя-Самон-те  состоялась  тайная  встреча
Тамуры с премьер-министром Японии. Премьер прибыл в бронированной  машине,
ловко замаскированной под такси.  "Такси"  остановилось  у  главных  ворот
особняка. В ту же минуту  к  запасным  воротам  подъехала  другая  машина,
привезшая двойника Тамуры из аэропорта. Из  нее  вышел  человек  в  черных
очках, как две капли воды похожий на моего теперешнего хозяина.
   А настоящий Тамура сидел в особняке со вчерашнего дня.
   Да, когда встречаются две крупные фигуры, хлопот не оберешься!
   - Тамура-сан,  -  сказал  премьер,  тревожно  глядя  на  Тамуру,  -  вы
действительно обладаете силой, способной вызвать такое явление?
   -  Разумеется,  -  кивнул  Тамура.  -  Если  вы  не  верите,   господин
премьер-министр, я могу вызвать и другие явления...
   -  Дело  в  том...  -  начал  премьер   и,   почему-то   заколебавшись,
остановился.
   - Америка оказывает на вас давление?  -  подсказал  Тамура,  так  и  не
дождавшись продолжения.
   - Ну да, конечно, разумеется! - премьер  немного  оживился.  -  Я  имел
встречу с полномочным послом Соединенных Штатов  и  секретным  посланником
американского   президента.   Завтра   в    Токио    прибывают    помощник
государственного секретаря, специальный помощник президента и одно лицо из
Пентагона... И не только США - Англия, Франция,  Индонезия  и  Китай  тоже
настаивают на секретной встрече и переговорах.
   - А как насчет экономических санкций?
   - По-видимому, этот вопрос обсуждался в американском сенате и в верхней
па