клятва.
Или тебе придется отвечать богам и мне. И клянусь богами...
     Она хрипло рассмеялась.
     - Клянусь богами, если ты предашь меня, мне  не  понадобится
другой силы, чтобы раздавить тебя, кроме вот этой!
     Я увидел в темноте, как она подняла свои большие руки.
     Мы поглядели друг другу в глаза. Она - могучая волшебница, и
я не был уверен, смогу ли я победить ее в простой драке, если та-
кая необходимость появится. И в волшебстве, и в простой  физичес-
кой силе я узнал равную себе и наклонил голову.
     - Да будет так, колдунья, - сказал я, и мы пожали руки  друг
другу там, в темноте. И я почти надеялся,  что  мне  не  придется
предавать ее.
     Рука об руку пошли мы по коридору к выходу из пещеры.
     Полукруг лесных жителей все еще ожидал нас. Арле  и  угрюмый
Ллорин стояли впереди. Когда мы вышли, они подняли головы. Я  ос-
тановился, уловив движение многих рук, потянувшихся к  оружию  на
поясе. Лесных жителей явно охватила паника.
     Я стоял прямо, наслаждаясь этим разгулом  ужаса  среди  них,
                              -57-



зная, что я Ганелон и их ужас обоснован. Я - их  судьба,  которая
рано или поздно отплатит им за все, тогда, когда придет время.
     У моего плеча раздался глубокий голос Фрейдис.
     - Я говорила с этим человеком, - сказала она. -  Это  Эдвард
Бонд.
     Недоверие и страх исчезли с их лиц,  слова  Фрейдис  убедили
их.



10. Шпаги против Совета



     Игразиль-корень пробудился от своей зимней спячки, и нечело-
веческие стражники дерева судьбы поднялись,  чтобы  служить  мне.
Три Нори - создатели судеб - я молился им.
     Урдур, которая правит прошлым!
     Она прошептала мне о членах Совета, о их силе и их слабости:
о Матолче, оборотне, чьи припадки гнева были  самым  большим  его
недостатком, слабым местом, в которое я мог ударить, когда ярость
лишала его звериной хитрости. Этот недостаток был присущ  и  мне,
но я знал об этом и мог бороться с собой. О ведьме в  алом  и  об
Эйдери, и о старом Гэсте Райни. Моих врагах.  Врагах,  которых  я
могу уничтожить с помощью определенных талисманов,  о  которых  я
сейчас помню.
     Вердайли, которая правит настоящим!
     Эдвард Бонд сделал все, на что был способен. Повстанцы пока-
зали мне оружие, хранящееся в пещерах, грубые  ружья  и  гранаты,
газовые бомбы и даже несколько самодельных воспламеняющихся  пат-
ронов. Они пригодятся против рабов Совета.  Насколько  бесполезны
они против самих членов Совета, знал только я один. Возможно,  об
этом догадывалась Фрейдис.
     Да, Арле и Ллорин, а также их последователи были готовы вос-
пользоваться этим земным оружием, очень странным для них, в отча-
янной попытке штурмовать замок. Я мог дать  им  эту  возможность,
как только наши шпионы принесут весть о приготовлении  к  Шабашу.
Это будет скоро. Это должно быть скоро. Потому, что Ллур проснул-
ся и сейчас ждет жаждущий, голодный, за  Золотым  Окном,  которое
было его дверью в миры человеческие.
     Скульд, которая правит будущим!
                              -58-



     Скульд я молился больше всех. Я хотел, чтобы Совет отправил-
ся в Кэр Сайкир прежде, чем наступит новая заря. К тому времени я
хотел, чтобы повстанцы были готовы.
     Эдвард Бонд хорошо вымуштровал их. У них появилась даже  во-
енная дисциплина в определенной степени.  Каждый  прекрасно  знал
свое оружие и каждый в совершенстве знал лес.
     Мы составили план - Арле, Ллорин и я - и, хоть я  не  сказал
им всего, что намеревался сделать, группа  за  группой  повстанцы
исчезали в лесу, направляясь к замку.
     Они не будут нападать. Они не покажутся на  глаза,  пока  не
будет дан сигнал. Они будут просто ждать, скрываясь вокруг  замка
среди кустарников и деревьев. Но они будут готовы.  Когда  придет
время, они появятся у Больших ворот в стене. Гранаты  помогут  им
справиться с порученным делом.
     Не казалось удивительным и то, что мы будем сражаться грана-
тами с магией и волшебством. Я начинал понимать, что  Темный  Мир
управляется не только по законам волшебства. Понимание это прихо-
дило по мере возвращения памяти.
     Для земного мозга такие существа, как Матолч и Медея,  пока-
зались бы сверхъестественными, но у меня было две памяти,  потому
что я, как Ганелон, мог пользоваться воспоминаниями Эдварда  Бон-
да, как рабочий пользуется инструментом.
     Я ничего не забыл из знаний о Земле и, применяя ее логику  к
Темному Миру, я начал понимать то, что раньше принимал за  аксио-
му.
     Ключ был в мутациях. Есть такие глубины в человеческом  моз-
гу, которые никогда не были открыты, такие силы, которые уже дав-
но потеряны или атрофированы, как третий глаз. Человеческий меха-
низм - самый сложный механизм из плоти, который когда-либо сущес-
твовал.
     Каждый зверь лучше вооружен клыками и  когтями.  У  человека
есть только его мозг, но как плотоядные выпускают свои когти, так
и человек применял свой мозг как оружие, но человек  и  его  мозг
развивались постепенно. Даже на Земле уже появились медиумы,  те-
лепаты, экстрасенсы и многие другие. В Темном Мире  мутаций  было
намного больше, и появились такие личности, нужда в которых, воз-
можно, появится спустя миллионы лет.
     Но и такие умы, обладающие новыми силами, нуждаются в оруди-
ях, которые могли бы им помочь. Жезлы. Маски. Не будучи ученым, я
не мог понять и принципа их действия. Наука пытается использовать
простые решения: класстрон и магнетто не более чем  металлические
                              -59-



стержни, но при определенных условиях, снабженные энергией и нап-
равленностью, они - могущественные орудия.
     Жезлы пользовались неисчерпаемыми запасами  электромагнитной
энергии планеты, которая в конечном итоге не более чем  грандиоз-
ный магнит. Что же касается направленности, то тут уж  дело  было
всего лишь в тренировке мозга.
     Превращался Матолч по-настоящему в волка или нет, я не знал,
хотя, думаю, что нет. Гипноз был частью ответа. Разозлившийся кот
выгибает спину и распушивается, оказываясь, якобы, чуть ли  не  в
два раза больше своей настоящей величины. Кобра  самым  настоящим
образом гипнотизирует свою добычу. Почему? Чтобы сломить сопроти-
вление своего врага, разоружить его, ослабить его  целенаправлен-
ность, что жизненно важно в любой стычке. Нет, возможно, Матолч и
не полностью превращается в волка, но те, кто находится под влия-
нием его гипноза, думает, что это так, а это в конце концов  одно
и то же.
     Медея? Та же самая параллель. Есть заболевания, при  которых
переливания крови необходимы. Но то, что  Медея  пила  не  только
кровь, но и нервную энергию, которая так же реальна, как и лейко-
циты, вызывалось жаждой удовлетворения не только аппетита,  но  и
страстей. Но чтобы удовлетворить свои нужды,  ей  не  требовалась
магия, хотя она и была ведьмой.
     С Эйдери я не был так уверен. Какие-то смутные  воспоминания
клочьями тумана клубились в моем мозгу. Когда-то я знал, кем  она
была, какие ужасающие леденящие силы лежат, спрятанные в  темноте
ее капюшона. И это тоже не было магией. Хрустальная Маска предох-
ранит меня от Эйдери, но большего я пока не знал.
     Даже Ллур - ДАЖЕ ЛЛУР!
     Он не был богом. Это я хорошо знал, но чем он  был,  я  пока
еще не мог догадаться. Рано или поздно я собирался выяснить  это,
и меч под тем же названием, который был необычным  мечом,  должен
был помочь мне в этом.
     А тем временем мне предстояло играть свою роль.  Даже  после
утверждения Фрейдис я не имел права давать ни тени подозрения по-
встанцам. Я уже объяснил, что отрава Медеи сделала меня слабым  и
потрясенным. Это могло помочь объяснить те ошибки, которые я  еще
сделаю. Любопытно, что Ллорин без  колебаний  принял  меня  после
слов Фрейдис, в то время как в поведении Арле я  заметил  слабое,
почти неуловимое сопротивление. Я не думал, что она  догадывалась
в чем дело, а если и так, то она явно не  хотела  признаваться  в
этом, даже самой себе.
                              -60-



     Я не мог допустить, чтобы недоверие росло. Сейчас  в  долине
кипела возбужденная деятельность. Многое произошло с тех пор, как
я пришел сюда на заре. Я испытал достаточно и физического и  эмо-
ционального напряжения, чтобы обычный человек свалился на неделю,
но Ганелон только еще начал свою битву. То, что наш план  нападе-
ния был составлен так быстро, надо благодарить Эдварда Бонда, и в
какой-то степени я был рад, что составление этого плана полностью
поглотило нас, так что не пришлось выяснять  личных  отношений  с
Арле и Ллорином.
     Это помогло скрыть и то мое невежество во многих вещах,  ко-
торые должен был знать Эдвард Бонд. Много раз мне приходилось до-
бывать сведения хитростью, много раз я ссылался на то, что  плохо
помню детали из-за отравы Медеи. Но к тому времени, как план  наш
был полностью разработан, мне показалось, что даже Арле стала от-
носиться ко мне менее подозрительно.
     Я знал, что мне придется сделать так, чтобы  эти  подозрения
полностью рассеялись.
     Мы встали из-за большого стола, на котором  была  расстелена
карта местности. Все мы устали. Я увидел, как Ллорин  ухмыльнулся
мне своими губами, пересеченными шрамом, он думал, что  улыбается
человеку, бывшему ему близким другом, и я заставил  лицо  Эдварда
Бонда улыбнуться в ответ.
     - На сей раз у нас все получится, - уверенно сказал я ему. -
Мы обязательно выиграем!
     Улыбка его внезапно превратилась в жуткую гримасу, в  глазах
зажегся странный, яркий свет.
     - Помни, - прорычал он. - Матолч мой!
     Я вновь поглядел на карту, разложенную на столе, очень иску-
сно начерченную Бондом.
     Темно-зеленые холмы с их странным полуживотным лесом, каждый
ручеек и каждая дорога отмечены. Я положил руку на небольшой  ма-
кет башен, изображавших замок Совета в миниатюре. Из него выходи-
ла дорога, по которой я ехал прошлой ночью,  рядом  с  Медеей,  в
своем жертвенном голубом костюме. А вот  здесь  лежала  долина  и
стояла башня без окон Кэр Сайкир, бывшая местом  нашего  назначе-
ния.
     На мгновение я вновь очутился на этой дороге, в темноте, при
свете звезд, а рядом со мной ехала Медея, в алом плаще,  с  белым
лицом, черно-красными губами и  глазами,  сияющими  для  меня.  Я
вспомнил чувство, овладевшее мной, когда я держал в объятиях  это
свирепое, льнущее ко мне тело. В мозгу  моем  все  время  вставал
                              -61-



один и тот же вопрос.
     "Медея, Медея, рыжая ведьма Калхиса, зачем ты предала меня?"
     Я с силой ударил ладонью по пластиковым башням, превращая их
в пыль под моей рукой. Я свирепо улыбнулся тем обломкам,  которые
получились их модели Эдварда Бонда.
     - Нам больше ЭТО не понадобится, - сказал я сквозь зубы.
     Ллорин засмеялся.
     - Чинить не придется. Завтра замок Совета тоже будет  разру-
шен.
     Я стряхнул порошок пластика с руки и посмотрел на Арле.  Она
храбро смотрела на меня, ожидая. Я улыбнулся.
     - Мы так и не побыли вместе, - сказал я,  стараясь  говорить
нежным голосом. - Мне надо выспаться, придется уйти  сегодня  но-
чью, но у нас есть время пройтись, если ты не возражаешь.
     Храбрые зеленые глаза неотрывно смотрели на меня. Затем  она
кивнула головой, не улыбнувшись, обошла стол и протянула мне  ру-
ку. Я взял ее за руку, и мы спустились по ступенькам к выходу  из
пещеры и вышли к долине, не разговаривая. Я предоставил ей  выби-
рать путь, и мы в молчании пошли по долине, а ручеек журча  бежал
рядом с нами.
     Арле шла легким шагом, ее пушистые волосы летели за ней  ту-
манным облаком. Я подумал, не намеренно ли она держала свою  руку
на вложенном в кобуру пистолете.

                           њњњњњњњњњњ

     Мне трудно было все время думать о ней, тем более,  что  мне
было все равно, признала она во мне Эдварда Бонда или  нет.  Лицо
Медеи во всей ее красоте и зле пылало передо  мной,  как  солнце,
лицо, которое не мог бы забыть ни один человек, взглянув  на  нее
хоть раз. На мгновение я разозлился, вспоминая, что Эдвард Бонд в
моем теле отвечал прошлой ночью на поцелуй, который она  предназ-
начала Ганелону.
     Ну что ж, я еще успею ее увидеть сегодня ночью,  прежде  чем
она умрет от моей руки!
     Перед моими глазами стояла крохотная дорога на карте, вьюща-
яся от замка Совета до башни. По настоящей дороге, когда наступит
ночь, вновь поскачет кавалькада, как она скакала прошлой ночью со
мной. И вновь лесные жители будут спрятаны на обочине  дороги,  я
вновь поведу их против Совета, но на этот раз исход будет  совер-
шенно неожиданным для Совета, да и для повстанцев тоже.
                              -62-



     Что за страшную паутину соткали Нори! Прошлой ночью как  Эд-
вард Бонд, этой ночью как Ганелон, я поеду на тех же  самых  вра-
гов, но с целью настолько различной, насколько  день  отличен  от
ночи.
     Нас двое, и мы смертельные враги, хотя мы и делим одно и  то
же тело странным, извращенным способом - враги, хотя  мы  никогда
не встречались и никогда не сможем встретиться, несмотря на общее
тело. Этот парадокс слишком сложен, чтобы сейчас им заниматься.
     - Эдвард, - сказал голос у моего плеча.
     Я опустил голову. Арле смотрела на меня с тем же насторожен-
ным выражением, с которым смотрели на меня сегодня ночью  столько
людей.
     - Эдвард, она очень красива?
     Я уставился на нее.
     - Кто?
     - Ведьма. Ведьма Совета. Медея.
     Я чуть было громко не рассмеялся. Было  ли  это  объяснением
всей ее настороженности сегодняшнего дня? Не решила ли  она,  что
моя неловкость, все те перемены,  которые  она  почувствовала  во
мне, свершились благодаря прелестям соперницы? Ну уж в  этом,  по
крайней мере, я должен буду ее успокоить. Я призвал Ллура,  чтобы
он простил мне эту ложь, взял ее за плечи и сказал:
     - Ни в этом мире, ни на Земле нет женщины и наполовину такой
прекрасной, как ты, моя дорогая.
     И все же она еще смотрела на меня настороженно.
     - Когда ты будешь думать то, что говоришь,  Эдвард,  я  буду
рада, - сказала она. - А сейчас ты так не думаешь. Я вижу. Нет.
     И она положила свои пальчики мне на губы, когда я  попытался
протестовать.
     - Давай не будем говорить о ней сейчас.  Она  колдунья.  Она
обладает силами, с которыми ни ты, ни я не можем бороться. Это не
твоя вина и не моя. Ты не можешь забыть ее красоту в одно мгнове-
ние. Это не имеет значения. Посмотри! Ты узнаешь это место?
     Она мягко освободилась от меня и указала рукой на расстилав-
шуюся перед нами панораму. Мы стояли посреди высоких дрожащих де-
ревьев, на вершине невысокой горы.
     Листья и ветки окружали нас со всех сторон, но сквозь проме-
жутки в них можно было видеть страну, лежащую далеко внизу, блис-
тающую в свете красного закатного солнца.
     - Все это будет когда-нибудь нашим, - мягко сказала Арле.  -
После того, как мы победим Совет, после того, как исчезнет  Ллур.
                              -63-



Мы тогда сможем жить на земле, а не под землей, расчистить  леса,
построить города, жить так, как живут люди. Подумай об этом,  Эд-
вард! Весь мир свободен от свирепости! И все это потому, что  не-
которые из нас с самого начала не побоялись Совета и нашли  тебя.
Если мы выиграем эту битву, то только благодаря тебе  и  Фрейдис.
Без вас мы все погибли бы, но погибли сражаясь.
     Внезапно она повернулась и вновь ее волосы  нимбом  засвети-
лись вокруг головы, она улыбнулась мне с такой неожиданной откро-
венностью и нежностью, которой я раньше никогда не видел в ней.
     До сих пор она все время незаметно освобождалась, когда я до
нее дотрагивался. Теперь я внезапно увидел ее глазами Эдварда Бо-
нда и неожиданно с удивлением подумал, что Бонду здорово повезло.
Яркая, страстная красота Медеи никогда не исчезнет из моей  памя-
ти, я энал это, но Арле тоже  обладала  нежной  и  очаровательной
привлекательностью.
     Она стояла очень близко ко мне и губы ее были слегка раскры-
ты, когда она мне улыбнулась. На мгновение я позавидовал Эдварду,
потом я вспомнил, что был Эдвардом Бондом. Но это Ганелон  неожи-
данно наклонился и схватил лесную девушку в свои  железные  объя-
тия, что ее удивило, потому что я почувствовал, как она начала от
неожиданности сопротивляться, пока мои губы не слились с ее.
     Теперь она больше не сопротивлялась. Она была странным,  ди-
ким, застенчивым, маленьким созданием.
     Ее очень приятно было держать в объятиях и целовать. По  то-
му, как она отвечала мне, я понял, что Бонд был сопляком и  дура-
ком. И прежде, чем наш поцелуй кончился, я знал, куда мне обрати-
ться за утешением, когда Медея заплатит  за  предательство  своей
жизнью. Я не скоро забуду Медею, но я не скоро забуду и этот  по-
целуй Арле.
     На какую-то минуту она прильнула ко мне в молчании и  волосы
ее окутали нас обоих, а я поглядел поверх ее  головы  на  долину,
которую она своим мысленным взором представляла населенной лесны-
ми жителями в построенных городах. Я знал, что эта мечта  никогда
не сбудется.
     У меня была своя мечта!

                           њњњњњњњњњњ

     Я видел, как мои лесные люди строят мой замок, здесь, возмо-
жно, вот на этом склоне горы. Замок, возвышающийся над долиной  и
над всеми остальными землями. Я видел, как они,  подчиняясь  изб-
                              -64-



ранным мной военачальникам, идут в бой на  завоевание  новых  зе-
мель. Я видел, как маршируют мои армии, работают на  полях  рабы,
как мои корабли бороздят моря и океаны мира, который  тоже  скоро
будет моим и только МОИМ.
     Арле же будет делить его со мной, но недолго, очень недолго.
     - Я всегда буду любить тебя, - сказал я ей  на  ухо  голосом
Эдварда Бонда.
     И губы Ганелона снова нашли ее губы в последнем поцелуе,  на
который у меня еще оставалось время.
     Любопытно, но мне показалось, что  именно  поцелуй  Ганелона
убедил ее в том, что я Эдвард Бонд...
     После этого я спал несколько часов в комнатах Эдварда Бонда,
в его мягкой постели, с его стражниками, охраняющими вход. Я спал
с воспоминаниями о поцелуях его лесной девушки и с мыслью  о  его
будущем королевстве и о его невесте. Я думаю, что на Земле Эдвар-
ду Бонду снились в ту ночь ревнивые сны.
     Мои сны тоже были ужасны. Ллур в своем замке проснулся и был
голоден, и большие холодные, ищущие щупальца  его  голода  лениво
ворочались в моем мозгу, пока я спал. Я знал, что  они  шевелятся
сейчас в каждом мозгу Темного Мира, у которого есть чувство, что-
бы принять их. Я знал, что должен проснуться или сейчас или нико-
гда. Но я должен был набраться сил для ночного испытания, поэтому
я решительно выкинул Ллура из своих мыслей, так же  решительно  я
выкинул из воспоминаний и Арле. Только в самые глубины моего  сна
проследовала страстная улыбка алых губ Медеи.



11. В башне Гэста Райни



     Мы с Ллорином осторожно притаились в тени деревьев и глядели
на замок Совета, освещенный огнями на фоне звездной ночи. Это бы-
ла наша ночь! Оба мы знали это и оба были напряжены  и  мокры  от
пота в нервном ожидании того, что должно было произойти.
     Вокруг в лесу собралась невидимая армия лесного народа,  ко-
торая ждала только сигнала. И на этот раз здесь собрались большие
силы. Звездный свет иногда отражался на стволах ружей, чувствова-
лось, что повстанцы решили дать последний бой солдатам Совета.
     Возможно, бой будет и не такой уж успешный, но мне это  было
                              -65-



совершенно безразлично. Они думали, что будут атаковать замок Со-
вета просто силой своего оружия. Я же знал, что их нападение нео-
бходимо мне для  отвлечения  внимания,  чтобы  я  мог  проникнуть
внутрь замка и найти то тайное оружие, которое  даст  мне  власть
над Советом. Пока они будут биться, я успею  проникнуть  к  Гэсту
Райни и узнать у него то, что мне необходимо было узнать.
     Потом, что же будет по