Бонд, - сказала она мяг-
ким, нежным, чуть низким голосом, как будто она столько лет гово-
рила тихо, что сейчас не осмеливалась повысить голос.  Она  легко
спрыгнула с валуна, двигаясь с уверенностью дикой кошки,  которая
всю жизнь провела в лесах, как, наверное, и было на  самом  деле.
Волосы ее колыхались мягко, как паутина, спокойно, покоясь только
на плечах, когда она шла вперед, так что казалось, что вокруг  ее
головы находится бледно-зеленый нимб.
     Я вспомнил, что сказал мне лесной житель, Эрту, в саду у Ме-
деи, прежде чем его убила молния из черной трубки.
     - Арле убедит тебя, Эдвард! Даже если  ты  Ганелон,  разреши
мне отвести тебя к Арле!
     Сейчас я стоял перед нею. В этом я был уверен, и если меня и
требовалось убеждать в том, что дело лесных жителей было  и  моим
делом, то эта девушка с нимбом убедила бы меня своим первым  сло-
вом. Что же касается Ганелона...
     Как я мог знать, что сделает Ганелон?
     На этот вопрос он ответил без моего участия.  Прежде  чем  я
успел сказать хоть одно слово, прежде чем я успел составить  план
своих дальнейших действий, Арле подошла ко мне, совершенно не об-
ращая внимания на то, что за нами наблюдают,  и  поцеловала  меня
прямо в губы.
     И этот поцелуй был не похож на поцелуй Медеи - нет! Губы Ар-
ле были прохладными и нежными, не похожими на жаркие горячие губы
повелительницы и страстной ведьмы. Отравление той странной страс-
тью, которую я помню, когда держал Медею в своих объятиях, сейчас
не наступило. Было нечто... чистое в Арле, чистое и честное,  от-
чего мне вдруг страстно захотелось домой, на Землю.
     Она отступила назад. Ее зеленые глаза встретились с моими  в
полном понимании. Казалось, она ждала.
     - Арле, - сказал я после минутного молчания.
     Это, казалось, удовлетворило ее. Смутный вопрос, готовый уже
сорваться с ее губ, что ясно читалось по выражению ее лица, так и
не был задан.
     - Я беспокоюсь, - сказала она. - Они не причинили тебе  вре-
да, Эдвард?
     Инстинктивно я знал, что мне следует ответить.
     - Нет, мы не доехали до Кэр Сайкира. Если бы  лесные  жители
не напали, что же, тогда жертвоприношение состоялось бы.
     Арле протянула руку и приподняла разорванный край моего пла-
                              -40-



ща, тонкие пальцы погладили шелковую ткань.
     - Голубой плащ, - сказала она. - Да, это цвет, который наде-
вает на себя приносимый в жертву. Боги были на нашей стороне, Эд-
вард. А от этого ужаса мы должны сейчас избавиться.
     Ее глаза сверкнули. Она сорвала с меня плащ, разорвала его и
бросила на землю.
     - Больше ты никогда не пойдешь охотиться  один,  -  добавила
она. - Я ведь говорила тебе, что это опасно. Но ты посмеялся надо
мной. Могу поспорить, что ты смеялся, когда тебя поймали  солдаты
Совета! Так это было?
     Я кивнул. Очень медленно страшная ярость поднималась во мне.
Значит, голубой цвет был цветом жертвы? Вот как?  Мои  подозрения
не были необоснованными. В Кэр Сайкире я был бы приношением, сле-
по идущим навстречу своей судьбе. Матолч это, конечно, знал. Пре-
дставляю себе, как его мозг оборотня смаковал эту шутку!  Эйдери,
думая свои думы под накинутым капюшоном, тоже знала.
     А Медея?
     Медея!
     Она осмелилась предать меня!  Меня,  ГАНЕЛОНА!  Открывающего
врата, избранника Ллура, лорда Ганелона! Она посмела! Черный гром
загремел в моем мозгу. Я подумал: "Клянусь Ллуром,  они  заплатят
за это! Они будут ползать в моих ногах, как жалкие псы, и умолять
о пощаде!"
     Ярость открыла все шлюзы в мозгу и от Эдварда Бонда остались
лишь туманные воспоминания, которые спадали с меня  так  же,  как
голубой плащ избранной жертвы спал с плеч лорда Ганелона, предан-
ного друзьями.
     Я слепо моргал глазами, стоя в кругу одетых в зеленое людей.
Как я попал сюда? Как осмелились эти лесные жители стоять  передо
мною в таких вызывающих позах?
     Кровь ревела в моих висках, все завертелось  перед  глазами.
Когда все пройдет, я вытащу свое оружие и изрублю этих  выскочек,
как дровосек рубит дрова.
     Ну подождите!
     Во-первых, Совет, клявшийся друг другу в дружбе, предал  ме-
ня. Почему? ПОЧЕМУ? Они были рады видеть меня,  когда  спасли  из
этого мира, этой чужой Земли. Лесных жителей я мог убить в  любую
минуту, когда только захочу, но сейчас предстояло обдумать  более
сложные проблемы. А Ганелон был мудрым человеком.  Лесные  жители
могли понадобиться мне для выполнения  задуманной  мести.  А  по-
том...
                              -41-



     Я напряг свою память. Что же могло  случиться,  чтобы  Совет
обратился против меня? Я мог поклясться, что это не входило с са-
мого начала в намерения Медеи - слишком искренне она обрадовалась
тому, что я вернулся. Матолч мог, конечно, подействовать на  нее,
но опять-таки почему, почему? Или тут, может быть, замешана Эйде-
ри или сам старик Гэст Райни? В любом случае, клянусь Золотым Ок-
ном, открывающимся в храме, они еще пожалеют о своей ошибке!
     - Эдвард!
     Женский голос, нежный и испуганный, донесся до меня, как  бы
издалека. Я взял себя в руки, борясь с переполнявшей меня яростью
и ненавистью. Я увидел бледное лицо, окруженное нимбом золотистых
волос, зеленые тревожные глаза. Я вспомнил.
     Рядом с Арле стоял незнакомец, человек, чьи  холодные  серые
глаза послужили шоком, вернувшим меня к действительности. Он гля-
дел на меня так, как будто бы хорошо знал меня  как  Ганелона.  Я
никогда не видел этого человека раньше.
     Это был невысокого роста крепыш, молодо выглядевший, несмот-
ря на седину, затронувшую его бороду. Лицо его загорело так силь-
но, что цветом своим напоминало коричневую темную землю. В  своем
плотно облегающем костюме из зеленой ткани он был идеальным бегу-
ном, скользящим сквозь деревья, невидимым и опасным. Глядя на мо-
щные бугры его мускулов, когда он двигался, я понял, что он будет
тяжелым соперником. В том, как он смотрел на меня,  во  всей  его
позе явно сквозила враждебность. Белый уродливый  шрам  пересекал
его правую щеку и тонкий рот так, что, казалось, лицо его навечно
застыло в хитрой, иронической улыбке. Однако, его серые глаза бы-
ли холодны.
     Я увидел, что лесные жители отступили назад, окружив нас ко-
льцом и внимательно наблюдая за нами.
     Бородач вытянул руку и одним движением спрятал Арле за себя.
Невооруженный, он сделал шаг вперед по направлению ко мне.
     - Нет, Ллорин, - вскричала Арле. - Не трогай его.
     - Ганелон, - сказал он.
     При звуке этого имени шепот страха и ненависти  пронесся  по
окружавшей нас толпе. Я увидел скрытые движения рук, тянувшихся к
оружию, спрятанному под одеждой. Я увидел,  как  изменилось  лицо
Арле.
     Изворотливость Ганелона пришла мне на помощь.
     - Нет, - сказал я и потер рукой лоб. - Я Бонд. Это была  от-
рава, которую мне дал Совет. Она все еще действует.
     - Какая отрава?
                              -42-



     - Не знаю, - ответил я Ллорину. - Она была в  вине,  которое
дала мне выпить Медея, и долгое путешествие сегодня ночью утомило
меня.
     Я сделал несколько шагов в сторону и прислонился  к  валуну,
тряся головой, как будто для того, чтобы у меня  в  ней  проясни-
лось. Я был на стороже, но шепот подозрения стих.
     Прохладные пальцы дотронулись до моей руки.
     - Мой дорогой, - сказала Арле и резко повернулась к Ллорину.
- Неужели ты не видишь, неужели ты думаешь, что я не отличу Эдва-
рда Бонда от Ганелона? Ллорин, ты дурак!
     - Если бы эти двое не были идентичными, нам  никогда  бы  не
удалось поменять их вначале, - грубо сказал Ллорин. - Будь увере-
на, Арле. Очень уверена.
     Тотчас шепот опять стал нарастать.
     - Надо быть уверенным, - шептали лесные жители. - Не рискуй,
Арле. Если это Ганелон, он должен умереть.
     В зеленых глазах Арле вновь появилось сомнение. Она опустила
свои руки и пристально уставилась на меня, сомнение не исчезало с
ее лица.
     Я отвечал ей взглядом на взгляд.
     - Ну, Арле? - сказал я.
     Губы ее задрожали.
     - Этого не может быть. Я это знаю. Но Ллорин тоже  прав.  Ты
сам должен знать это, мы не можем рисковать. Если этот дьявол Га-
нелон вернется после того, что произошло, всем нам придет конец.
     Дьявол, подумал я, дьявол Ганелон. Да, Ганелон ненавидел ле-
сных жителей, но сейчас у него была другая, более  великая  нена-
висть. В час его слабости Совет предал его. Лесные  жители  могли
подождать. Вот его месть. Он сам, именно сам разрушит Кэр  Сайкир
и Замок, так что крушение их надолго запомнится членам Совета!
     А это означало, что сейчас надо вести себя крайне осторожно.
     - Да, Ллорин прав, - сказал я. - Вы сейчас не можете опреде-
лить, Ганелон я или нет. Может быть, ты знаешь  это,  Арле,  -  я
улыбнулся ей. - Но... рисковать нельзя. Пусть Ллорин испытает ме-
ня.
     - Ну, - сказал Ллорин, глядя на Арле. Она нерешительно пере-
водила свой взгляд с меня на бородача.
     - Я... ну, хорошо, я согласна.
     Ллорин коротко рассмеялся.
     - Но мое испытание может не удасться. Но  есть  та,  которая
может видеть правду. Фрейдис.
                              -43-



     - Пусть Фрейдис испытает меня, - быстро сказал я и был  наг-
ражден тем, что увидел, как Ллорин заколебался.
     - Очень хорошо, - ответил он после непродолжительного молча-
ния. - Если я ошибаюсь, то приношу свои извинения  прямо  сейчас.
Но если я прав, я убью тебя, вернее попытаюсь это сделать. Только
еще одного человека я убью с большим удовольствием, но  оборотень
не в моей власти, пока.

                           њњњњњњњњњњ

     И вновь Ллорин дотронулся до щеки с  уродливым  шрамом.  При
мысли о лорде Матолче его серые  глаза  засветились  на  какое-то
мгновение. Я раньше видел, как ненавидят, я  и  сейчас  испытывал
это чувство, но никогда я не видел такой ненависти, какую  Ллорин
испытывал к оборотню.
     Ну что ж, пусть убьет оборотня, если сможет, я ему не буду в
этом мешать. Было другое, более мягкое горло, в которое я  мечтал
вонзить свои пальцы. Все ее колдовство не убережет ведьму в алом,
когда Ганелон вернется в Кэр Сайкир и сломает Совет, как  веточку
в своих руках. И вновь кровавая пелена застлала  мне  глаза.  Эта
ярость уничтожила Эдварда Бонда, но она  не  уничтожила  хитрости
Ганелона.
     - Как скажешь, Ллорин, - спокойно сказал я.
     - Пойдем сейчас к Фрейдис.
     Он коротко кивнул. Мы двинулись по дороге вперед в окружении
лесных жителей. Ллорин с одного бока, Арле, удивленная и встрево-
женная, с другого. Освобожденные рабы шли следом.
     Стены каньона скрыли нас. Впереди показалось черное  отверс-
тие входа в пещеру.
     Мы расположились грубым полукругом, глядя на этот вход. Нас-
тупила тишина, прерываемая только шелестом листьев на ветру. Кра-
сное солнце поднималось над стеной гор.
     Из темноты до нас донесся голос, глубокий, вибрирующий, вла-
стный.
     - Я не сплю, - сказал голос. - В чем вы нуждаетесь.
     - Мать Фрейдис, мы отбили рабов, захваченных Советом, - быс-
тро сказала Арле. - Они все еще спят.
     - Пошлите их ко мне.
     Ллорин злобно посмотрел на Арле. Он сделал шаг вперед.
     - Мать Фрейдис, - позвал он.
     - Я слышу.
                              -44-



     - Нам нужно твое ясновидение. Этот человек, Эдвард  Бонд.  Я
думаю, что он Ганелон, вернувшийся из мира Земли, куда ты послала
его.
     Наступило продолжительное молчание.
     - Пошлите его ко мне, - в конце концов произнес голос. -  Но
сначала пришлите ко мне рабов.
     По знаку Ллорина лесные жители начали подталкивать рабов  ко
входу в пещеру. Они не сопротивлялись. С  ничего  не  выражающими
глазами семенили они к пещере и один за другим исчезали в ее тем-
ноте.
     Ллорин поглядел на меня и дернул головой, указывая на вход.
     Я улыбнулся.
     - Когда я выйду, мы опять будем друзьями, как раньше, - ска-
зал я.
     Глаза его оставались такими же холодными, как и раньше.
     - Это решит Фрейдис.
     Я повернулся к Арле.
     - Фрейдис решит, - сказал я. - Но бояться нечего, Арле. Пом-
ни это. Я не Ганелон.
     Она смотрела на меня испуганным взором, ставшим неуверенным,
когда я отступил от нее на шаг или два.
     Безмолвная толпа лесных жителей уставилась на нас, наблюдая.
Они держали оружие наготове.
     Я мягко засмеялся и повернулся.
     Я вошел в черное отверстие пещеры.
     Тьма поглотила меня.



8. Фрейдис



     Это звучит странно, но я был абсолютно уверен в себе,  когда
шел вперед по полого поднимающейся тропинке  пещеры.  Впереди  за
поворотом я увидел мерцание света и  улыбнулся.  Мне  было  очень
трудно говорить с этими лесными беглецами-выскочками, как с  рав-
ными, как будто я все еще был Эдвард Бонд. Мне трудно будет гово-
рить с их колдуньей, хотя смешно подумать, что она может обладать
такими же знаниями, как лорд Совета. Кое-что  она  должна  знать,
иначе ей никогда бы не удалась замена, которая послала меня в мир
                              -45-



Земли, а сюда привела Эдварда Бонда. Но я  считал,  что  запросто
смогу обмануть ее и победить все, что смогут выставить против ме-
ня повстанцы.
     Маленькая пещера за поворотом была пустой, в ней  никого  не
было за исключением Фрейдис. Она располагалась ко мне спиной. Она
стояла на коленях перед небольшим огнем, который, казалось, горел
сам по себе, без всякого топлива, в хрустальном  блюдце.  На  ней
были белые одежды, а ее седые волосы толстыми косами  свисали  со
спины. Я остановился, пытаясь опять чувствовать себя  как  Эдвард
Бонд, пытаясь определить, что бы он сказал в  эту  минуту.  Затем
Фрейдис повернулась и поднялась на ноги.
     Рост ее был поразителен. Мало кто в Темном Мире мог смотреть
мне прямо в глаза, но ясный взгляд голубых глаз  Фрейдис  был  на
одном уровне с моим. Ее широкие плечи и большие гладкие руки были
почти так же сильны, как у мужчины, и если она и была преклонного
возраста, то это не сказывалось на ее легких движениях и  на  том
не имеющем возраста лице, которое она повернула ко  мне.  Возраст
отражался только в глазах, и когда я взглянул в  них,  то  понял,
что она действительно была очень стара.
     - Доброе утро, Ганелон, - сказала она глубоким,  безмятежным
голосом.
     Я вздрогнул. Она знала, кто я, и сказала об этом так уверен-
но, как будто могла читать мои мысли, но я был уверен  или  почти
уверен, что ни один человек в Темном Мире не может этого сделать.
На мгновение я почти потерял дар речи, но затем  мне  на  выручку
пришла гордость.
     - Добрый день, старуха, - сказал я. -  Я  пришел  предложить
тебе шанс выжить, если ты будешь повиноваться мне. Ты должна  бу-
дешь повиноваться мне. Ты должна будешь помочь мне в одном важном
деле, деле чести.
     Она улыбнулась.
     - Присаживайся, член Совета, - сказала она.  -  В  последний
раз, когда мы мерились силами, ты поменял один мир на другой.  Не
хочешь ли ты опять навестить Землю, лорд Ганелон.
     Теперь настала моя очередь засмеяться.
     - Ты не можешь сделать этого, а если можешь, то  не  станешь
после того, как выслушаешь меня.
     Ее голубые глаза пытливо посмотрели на меня.
     - Ты чего-то очень сильно, до отчаяния, желаешь, -  медленно
сказала она. - Одно твое присутствие здесь и то, что ты предлага-
ешь мне условия, доказывают это. Я никогда не думала увидеть лор-
                              -46-



да Ганелона лицом к лицу, если при этом он не будет в цепях или в
одном из своих бешеных боевых настроений, когда он ничего не  со-
ображает. Твоя нужда во мне, лорд Ганелон, служит для тебя сейчас
цепями. Ты связан этой своей нуждой и беспомощен.
     Она опять повернулась к огню и села одним грациозным  движе-
нием, великолепно управляя своим большим, сильным телом.
     - Садись, Ганелон, - опять сказала она. - Мы оба  поторгуем-
ся, ты и я. Об одном только тебя прошу: не теряй  наше  время  на
ложь, потому что я сразу узнаю, правду ты говоришь или нет,  член
Совета.
     Я пожал плечами.
     - С какой стати мне лгать такой как ты? - сказал  я.  -  Мне
нечего от тебя скрывать. Чем больше правды ты  обо  мне  узнаешь,
тем больше убедишься в искренности  моих  намерений.  Но  сначала
скажи, где рабы, которые вошли в пещеру передо мной?
     Она кивнула головой вглубь пещеры.
     - Я послала их внутрь горы. Они спят. Ты же знаешь, как  тя-
жел сон освобожденного от заклятия, лорд Ганелон.
     Я уселся, покачав головой.
     - Нет, нет, этого я еще не могу вспомнить. Я... ты  просила,
чтобы я говорил правду, старуха. Тогда слушай. Я  -  Ганелон,  но
фальшивые воспоминания памяти Бонда все еще затуманивают мой  ум.
И пришел я сюда как Эдвард Бонд, но Арле сказала одну вещь, кото-
рая вернула Ганелона обратно. Она сказала мне, что  Совет  в  час
моей слабости одел меня в голубой плащ - плащ жертвы, и я  скакал
в Кэр Сайкир, когда лесные жители напали на нас. Должен ли я  го-
ворить тебе, какое самое сокровенное желание у меня?
     - Месть Совету, - сказала она гулко и глаза ее, глядевшие  в
мои, горели сквозь разделяющий нас огонь. - Ты  говоришь  правду,
член Совета. Ты хочешь, чтобы я помогла тебе  отомстить.  Что  ты
можешь предложить лесным жителям взамен, кроме огня и меча? Поче-
му мы должны доверять тебе, Ганелон?
     И вновь ее не имеющие возраста глаза жгли меня.
     - Мое желание - месть. Каково ваше?
     - Конец Ллура. Уничтожение Совета.
     Голос ее завибрировал, а лицо засветилось внутренним  огнем,
когда она произносила эти слова.
     - Я тоже хочу уничтожения Совета и конца... конца Ллура.
     Мой язык стал чуть заплетаться, когда я выговаривал  послед-
нюю фразу, сам не знаю почему. Правда, однажды Великим и Страшным
ритуалом я был кровно скреплен с Ллуром, это я хорошо помнил.  Но
                              -47-



Ллур и я не были едины, но мы могли бы ими стать, если бы события
развивались по другому. Сейчас я задрожал при мысли об этом.
     - Да, я сейчас желаю конца Ллура - должен желать, если  хочу
остаться в живых.
     Фрейдис проницательно взглянула на меня.
     - Да, должен, возможно, что должен. Так что же ты хочешь то-
гда от нас, Ганелон?
     Я быстро заговорил.
     - Я хочу, чтобы ты поклялась своему  народу,  что  я  Эдвард
Бонд. Нет - подожди! Я могу сделать для них  сейчас  больше,  чем
мог бы Эдвард Бонд. Скажи спасибо, что я вновь Ганелон,  старуха.
Потому что только я могу помочь вам. Послушай меня.  Твои  лесные
жители не могут убить меня. Я это знаю. Ганелон бессмертен  -  за
исключением только Алтаря Ллура. Но они могут схватить меня и де-
ржать здесь пленником, пока ты опять не  вызовешь  Эдварда  Бонда
своими заклинаниями. А это будет глупо и ненужно ни тебе, ни мне.
     - Все, что Эдвард Бонд мог, он уже сделал, - продолжал я.  -
Теперь очередь Ганелона. Кто еще может сказать вам, где  уязвимое
место Ллура, или где Матолч держит свое секретное оружие, или как
уничтожить Эйдери? Все это я знаю, или знал когда-то.  Ты  должна
помочь вернуть мне память полностью. Потом...
     И я сурово улыбнулся.
     Она кивнула головой. Потом мы некоторое время сидели молча.
     - Так чего же ты хочешь от меня, Ганелон? - спросила она.
     - Расскажи мне сначала о мостике через миры,  -  заинтересо-
ванно сказал я. - Как тебе удалось поменять меня и Эдварда места-
ми.
     Фрейдис угрюмо улыбнулась.
     - Не торопись, член Совета! - ответила она. -  У  меня  тоже
есть свои тайны. Я отвечу лишь на часть этого вопроса. Мы  совер-
шили этот обмен, как ты можешь догадаться, только для того, чтобы
избавиться от тебя. Ты должен помнить, как свирепо  ты  притеснял
нас, устраивал рейды за рабами, как ненавидел  нашу  свободу.  Мы
гордый народ, Ганелон, и нас нельзя угнетать вечно. Но мы  знали,
что тебе не грозит смерть, по крайней мере, от нашей руки.
     - Я знала о мире-близнеце - Земле, - продолжала она. - Я ис-
ка