Ганелона между ним и  Ллуром  существовала
страшная связь. Я знал, что они пытаются толкнуть меня на  полное
соединение с Ллуром, и я знал, что даже Ганелон боялся  этого.  Я
должен притвориться еще более невежественным, чем есть, пока  все
это не прояснится в моей памяти.
     Я вновь покачал головой.
     - Я ничего не помню.
     - Даже Медею? - прошептала она и подошла ко мне плавной  по-
ходкой.
     В ней действительно было что-то колдовское. Мои руки приняли
эту алую и белую мягкость, как будто они были руками Ганелона,  а
не моими. Но губы, ответившие на яростный  поцелуй,  были  губами
Эдварда Бонда.
     - Даже Медею?
     Эдвард Бонд или Ганелон - какая мне была разница? В эту  ми-
нуту никакой.
     Но прикосновение алых губ вызвало перемену в Эдварде  Бонде.
Какое-то странное чувство зашевелилось в нем - во мне. Я держал в
объятиях ее прекрасное податливое тело, но что-то чужое и неизве-
стное поднималось во мне при этом прикосновении. Я решил, что она
сдерживала себя, сдерживала от демона - демона, который владел ею
- демона, который старался вырваться.
     - Ганелон!
     Дрожа, она прижала ладони к моей груди и внезапно оттолкнула
меня и вырвалась. Крохотные капли пота появились на ее лбу.
                              -31-



     - Достаточно! - прошептала она. - Ты знаешь?
     - Что, Медея?
     И теперь неописуемый ужас появился в ее пурпурных глазах.
     - Ты забыл, - выкрикнула она. - Ты забыл меня, забыл, кто  я
такая, ЧТО Я ТАКОЕ!



6. Поездка в Кэр Сайкир



     Позже, в покоях, принадлежащих Ганелону, я ждал часа Шабаша.
В ожидании я, не останавливаясь, ходил взад и вперед по  комнате.
Ноги Ганелона мерили шагами покои Ганелона, но  человек,  который
ходил по помещению, был Эдвард Бонд. С  удивлением  я  подумал  о
том, как воспоминания другого человека, наложенные на мозг  Гане-
лона, переменили его.
     Я подумал о том, смогу ли я теперь вообще когда-нибудь  быть
уверенным, кто я на самом деле. Теперь я ненавидел Ганелона и  не
доверял ему. Я должен был знать больше, чем думали о моих знаниях
те, кто окружал меня, или, я понимал, и Ганелон и Бонд могут  по-
гибнуть. Медея ничего не скажет мне. Эйдери ничего мне не скажет.
Матолч может сказать много, но он солжет.
     Я почти не осмеливался ехать с ними на Шабаш, который, я ду-
мал, будет Шабашом Ллура, из-за этой ужасной связи  между  ним  и
мной. Будут принесены жертвы.
     Я не мог быть уверен, я сам, что не меня предназначили поло-
жить на алтарь перед... перед Золотым Окном?
     Затем на какую-то секунду Ганелон вернулся, вспоминая обрыв-
ки событий, слишком быстро промелькнувших в моем мозгу,  чтобы  я
мог разобраться в них. Я почувствовал только страх - страх и отв-
ращение и странную безнадежную тягу.
     Мог ли я осмелиться пойти на Шабаш? Но мог ли я не осмелить-
ся пойти на него, потому что если я откажусь, то это будет  приз-
нанием, что я знаю больше о том, что угрожает Ганелону,  чем  это
должен знать Эдвард Бонд. И единственным моим оружием против  них
было то слабое знание, которое я припомнил и которое я  держал  в
тайне. Я должен идти. Даже если меня ждет алтарь, я должен идти.
     Оставались еще жители леса. Они были вне закона,  и  солдаты
Совета охотились за ними. Плен означал рабство - я хорошо  помнил
                              -32-



ужас во взгляде этих мертвоживущих людей,  которые  были  слугами
Медеи. Как Эдвард Бонд я жалел их, думая,  нельзя  ли  что-нибудь
сделать, чтобы спасти их от Совета. Настоящий Эдвард Бонд  жил  с
ними в лесах полтора года, организовывая сопротивление и борясь с
Советом. Я знал, что сейчас на Земле он беснуется в ярости, мучи-
мый безнадежной мыслью, что он оставил работу недоделанной и  что
друзья его брошены на волю черной магии.
     Возможно, мне придется разыскать лесных жителей. Среди  них,
по крайней мере, я буду в безопасности, пока моя память полностью
ко мне не вернется. Но когда она вернется, тогда Ганелон будет  в
ярости, очутившись лицом к лицу со своими врагами, в самой их гу-
ще, вне себя от собственного бешенства и унижения. Мог ли я  поз-
волить подвергать жителей лесов такой опасности,  которой  станет
лорд Ганелон, когда память его вернется. Мог ли я подвергать себя
такой опасности - их мести, потому что их будет много против меня
одного?
     Я не мог идти и не мог оставаться. Я нигде не мог находиться
в безопасности, потому что Эдвард Бонд мог стать Ганелоном в  лю-
бую минуту. А опасность подстерегает меня повсюду. От  повстанцев
и от каждого члена Совета.
     Она могла прийти от бесшабашного насмешливого Матолча.
     От Эйдери, которая наблюдала за мной своими невидимыми холо-
дными глазами из-под тени капюшона.
     От Гэста Райни, кем бы он ни был. От Эрле или от рыжей ведь-
мы, но скорее всего от Медеи, подумал я, да, от Медеи, которую  я
люблю!
     А к вечеру пришли две девушки-рабыни, принесли пищу и  новую
одежду. Я торопливо поел, переоделся в простые полотняные брюки и
тунику и накинул себе на плечи королевский голубой плащ,  который
они держали. Маску из золотистой ткани я нерешительно повертел  в
руках, когда одна из девушек заговорила.
     - Мы проводим тебя, когда ты будешь готов, лорд, - напомнила
она мне.
     - Я уже готов, - сказал я и пошел за ними.
     Бледный, непонятно откуда идущий  свет  освещал  залу.  Меня
привели в покои Медеи. Ведьма в алом была неописуемо прекрасна  в
туго обтягивающем ее фигуру платье. Ее  обнаженные  плечи  матово
сверкали. На ней был алый плащ. На мне голубой.
     Рабыни незаметно ускользнули. Медея улыбнулась мне, но я по-
чувствовал, что она нервничает - напряженность губ и глаза  выда-
вали ее. Казалось, она все время чего-то ждет.
                              -33-



     - Ты готов, Ганелон?
     - Не знаю, - сказал я, - все зависит от того, что ты  имеешь
в виду. Не забывай, что я ничего не помню.
     - Твоя память может вернуться сегодня ночью, по крайней  ме-
ре, часть ее, - сказала она. - Но ты не примешь участия в  ритуа-
ле, по крайней мере до тех пор, пока не будет  принесена  жертва.
Лучше будет, если ты будешь просто наблюдать. Так как ты не  пом-
нишь ритуала, то лучше предоставить все сделать остальным  членам
Совета.
     - Матолчу?
     - И Эйдери, - сказала Медея. - Гэст Райни не пойдет. Он  ни-
когда не покидает замка и не покинет, разве что нужда в нем будет
велика. Он стар, очень стар.

                           њњњњњњњњњњ

     Я нахмурился.
     - Куда мы идем? - спросил я ведьму в алом.
     - В Кэр Сайкир. Я уже говорила тебе, что мы давно не  прино-
сили жертвы, с тех самых пор, как я отправилась на  Землю  искать
тебя. Мы и так опоздали.
     - Что мне надо будет делать?
     Она вытянула нежную руку и притронулась ко мне.
     - Ничего, до определенного момента.  Тогда  ты  все  поймешь
сам, но до того времени ты должен будешь наблюдать - не более то-
го. А теперь одень свою маску.
     Она надела на себя маленькую черную маску, в которой  нижняя
половина ее лица оставалась видна.
     Я надел золотую маску и проследовал за Медеей к  портьере  у
входа в арку и прошел сквозь него.
     Мы очутились во дворе. Две лошади стояли там, ожидая нас, их
держали грумы. Медея вскочила на одну, я на другую.
     Наверху небо стало темнеть. Огромные двери  в  стене  подня-
лись. За ними виднелась дорога, уходящая к далекому лесу. Торжес-
твенный сердитый диск красного солнца,  горевший  тусклым  огнем,
светил на горных хребтах в отдалении.
     Солнце быстро село. Темнота с быстротой  волны  накатывалась
на небо. Загорелись миллионы белых огоньков.  В  слабом  звездном
свете лицо Медеи выглядело нереально бледным. В сгущающейся  тем-
ноте глаза ее сверкали.
     Издалека я услышал слабый звон трубы. Еще раз. Затем  тишина
                              -34-



и слабый шорох, который постепенно превратился в  ритмичный  стук
копыт.
     Мимо нас промелькнула фигура стражника без маски.  Он  молча
смотрел на открытые ворота. Затем прошли еще фигуры стражников, а
за ними три группы девственниц - девушек-рабынь.
     На легком быстроногом скакуне подъехал Матолч, бросив украд-
кой на меня взгляд. Его желтые глаза сверкнули. С плеч свисал зе-
леный, цвета леса, плащ.
     За ним крохотная фигурка Эйдери, верхом на  крохотном  пони.
Позади них скакали еще всадники, но я не смог их  увидеть.  Стало
совсем темно.
     Мы проехали сквозь ворота в стене, все еще не нарушая молча-
ния, раздавался лишь стук лошадиных копыт. Мы скакали по равнине.
Лес надвигался и наконец поглотил нас.
     Я оглянулся назад. Огромная туча на небе была тем самым зам-
ком, из которого мы только что выехали. Мы скакали  под  тяжелыми
нависающими ветками. Это были не черные деревья сада,  но  и  эти
деревья не выглядели нормальными. Я даже не могу объяснить, поче-
му чувство чего-то чужого нахлынуло на меня со всех сторон и даже
сверху.
     Прошло довольно много времени и дорога под копытами  подошла
к концу. На небе поднялась луна. Под ее золотистым светом в  глу-
бокой долине под нами стала видна башня - темная, без окон,  баш-
ня, почти готическая по конструкции, как бы  сама  вылезающая  из
черной земли, из черного сада старинных и злых деревьев.
     - Кэр Сайкир!
     Я был здесь раньше. Ганелон из Темного Мира хорошо знал  это
место, но я не знал его, я чувствовал просто это неприятное  ощу-
щение чего-то знакомого, феномен дежаву, известный всем  психоло-
гам, наряду с этим я перестал ощущать свое тело, свою душу и  ум,
как свои собственные.
     Кэр Сайкир. Сайкир? Изучая на Земле магию, я где-то наталки-
вался на это имя. Старинное имя в Гаскони... Ну конечно же!
     Месса святого Сайкира!
     Человек, по которому служат эту черную мессу - умирает.  Это
я тоже помнил. Будут ли служить черную мессу сегодня по Ганелону?
     Это не было место Ллура. Каким-то образом я  знал  это.  Кэр
Ллур был в другом месте, а не в башне, которую посещают поклонни-
ки. Но сюда, в Кэр Сайкир, как и в другие храмы по всему  Темному
Миру, Ллура можно вызвать, чтобы он пировал, а если  его  вызвать
на жертвенный пир - он придет.
                              -35-



     Будет ли жертвой сегодня Ганелон? Я нервно сжал  поводья.  В
воздухе чувствовалось что-то напряженное, и я никак не мог понять
что. Медея рядом со мной была спокойна. Эйдери была  всегда  спо-
койна. Матолч, я мог поклясться, просто не знал, что такое нервы.
И все же в ночи было что-то нервное и оно окружало  нас  со  всех
сторон.
     Перед нами безмолвной, бесшумной толпой шли солдаты и девст-
венницы. Кое-кто из солдат был вооружен. Казалось, они вели оста-
льных, движения всех их были механические, как будто они никак не
могли проснуться. Мне ничего не сказали о цели,  с  которой  этих
мужчин и девственниц вели в Кэр Сайкир. Но даже и эта тупая, без-
молвная масса не волновалась. Толпа слепо шла  навстречу  судьбе.
Нет, напряженность чувствовалась в темноте вокруг нас.
     Кто-то, что-то ждало нас в ночи!



7. Люди леса



     Из темного леса неожиданно, пугающе раздался зов трубы. В ту
же самую секунду неожиданно захрустели ветки, раздались  крики  и
вопли, лес осветился тонкими молниями выстрелов. Дорога  внезапно
покрылась фигурами в зеленом, которые врезались в  колонну  рабов
впереди нашей группы. Они схватились со стражниками, окружив без-
молвные жертвы со всех сторон.
     Лошадь моя испуганно заржала. Я еще справлялся с ней, чувст-
вуя, как уже знакомая  красная  пелена  ярости  затуманивает  мой
мозг. Ганелон при виде лесных жителей изо всех сил пытался  взять
контроль надо мной. Мне пришлось с ним бороться. Несмотря на свое
удивление неожиданными событиями, я почувствовал, что сложившаяся
ситуация может пойти мне на пользу. Ударив вставшую на  дыбы  ло-
шадь, я попытался удержать ее и усидеть в седле.
     Рядом со мной Медея поднялась на стременах,  посылая  молнию
за молнией в зеленых человечков впереди нас из той самой  трубки,
что спасла меня. Трубка дергалась  при  каждом  выстреле.  Эйдери
отъехала в сторону, не принимая никакого участия в битве. Ее  ма-
ленькая фигурка, скрючившись, сидела в седле, но даже ее неподви-
жность выглядела устрашающе. У меня было такое чувство, что она в
любую минуту может покончить с нападением, если это ей захочется.
                              -36-



     Что касается Матолча, то в седле его не было. Его испуганная
лошадь убежала, вломившись в кустарник, а сам  Матолч  кинулся  в
битву, радостно крича. От этого крика холодные мурашки побежали у
меня по спине. Я видел, что зеленый его плащ скрывает  под  собой
образ, не совсем похожий на человеческий, и лесные жители отшаты-
вались от него в разные стороны, когда он  прорубался  сквозь  их
ряды к началу колонны.
     Лесные жители предприняли отчаянную попытку спасти  обречен-
ных рабов и рабынь. Я понял это сразу же. Я также видел, что  они
не осмеливаются нападать на членов Совета. Все  их  попытки  были
направлены на то, чтобы осилить похожих  на  роботов  стражников,
чтобы такие же, похожие на роботов рабы были спасены от Ллура.  И
я видел, что они начали проигрывать, потому  что  спасаемые  были
слишком апатичны для того, чтобы убегать. Если они и имели когда-
то волю, то их давно ее лишили. Они подчинялись приказам - вот  и
все. К тому же у лесных жителей не было вожака. Когда я это  уви-
дел, я сразу понял, почему. Это была  моя  вина.  Видимо,  Эдвард
Бонд спланировал это нападение, но из-за меня не смог участвовать
в нем, а битва практически уже подходила к концу.
     Молнии Медеи убивали одного за другим.  Бездумные  стражники
стреляли как на параде, глубокое горловое рычание Матолча, проби-
вавшегося сквозь толпу нападавших к своим  солдатам,  действовало
эффективнее любого оружия.
     Нападающие отшатывались от него, как от чумы. Через  мгнове-
ние я понял, что как только Матолч достигнет своих людей, органи-
зованное сломает хребет неорганизованному.
     Несколько мгновений в моем мозгу тоже происходила битва. Га-
нелон пытался взять бразды правления в свои руки, а  Эдвард  Бонд
свирепо сопротивлялся.
     Как Ганелон я знал, что место мое было  рядом  с  оборотнем:
инстинкт толкал меня биться плечом к плечу с ним. Но Эдвард  Бонд
знал другое. Эдвард Бонд тоже знал, где ему следует находиться.
     Я поднял свою золотистую маску вверх, так что лицо мое стало
видно. Я дал шпоры своей лошади и заставил ее двигаться за Матол-
чем. Один только вес моей лошади давал мне преимущество, которого
не было у него. Стук копыт и могучая грудь моего скакуна расчища-
ли путь передо мной. Я поднялся на стременах и закричал  глубоким
горловым голосом Ганелона.
     - Бонд! Бонд! Эдвард Бонд!
     Повстанцы услышали меня. На мгновение сражение вокруг колон-
ны прекратилось и каждый из одетых  в  зеленое  людей  обернулся,
                              -37-



чтобы посмотреть на меня. Когда они  увидели  своего  потерянного
вождя, громкий крик прокатился по их рядам:
     - Бонд! Бонд! Эдвард Бонд!
     Лес звенел этим криком, и в голосах их появилась  утраченная
отвага. Дикий рык ярости Матолча был поглощен криком лесных жите-
лей, вновь собравшихся и ринувшихся в атаку. Память Ганелона  ус-
лужливо подсказала мне, что надо делать.  Лесные  жители  убивали
стража за стражем, не обращая больше внимания на огонь выстрелов,
косивших их ряды, но только я мог спасти пленников. Только  голос
Ганелона мог вывести их из оцепенения, охватившего каждого раба.
     Я пришпорил свою испуганную  лошадь  вперед  и,  расшвыривая
стражников налево и направо, подскакал к началу колонны.
     - В лес! - закричал я. - Очнитесь и бегите! Бегите скорее!
     Рабы на мгновение заколебались, все еще  не  оправившись  до
конца от транса своих сновидений, но послушные голосу члена Сове-
та, прорвались сквозь ряды стражников. Весь смысл битвы  изменил-
ся, когда они устремились в лес, а одетые в зеленое фигуры разом-
кнулись и пропустили их в глубину леса.
     Это был странный побег. Рабы не произнесли ни слова, скрыва-
ясь в ночи. Не кричали даже стражники, посылавшие выстрел за выс-
трелом в уходящую колонну, а лица их были так же безжизненны, как
если бы они спали и не видели снов.
     Меня бил озноб, когда я смотрел на это  зрелище:  женщины  и
мужчины убегали, спасая свои жизни, вооруженные солдаты  стреляли
и убивали их, но лица тех и других абсолютно ничего не  выражали.
Они молча бежали и так же молча умирали, падая  после  очередного
выстрела.
     Я повернул свою лошадь и направился в хвост уходящей  колон-
ны. Золотая маска сползла в сторону, и я сорвал ее, махая ею лес-
ным жителям. Лунный свет блистал на золотом материале.
     - Спасайтесь! - кричал я. - Рассыпайтесь и следуйте за мной!
     Сзади я услышал яростный вой Матолча, совсем близко. Я огля-
нулся через плечо, когда моя лошадь скакала поперек дороги к  ле-
су. Высокая фигура оборотня глядела на меня, стоя впереди  неско-
льких солдат. Лицо его было искажено яростью и, пока  я  смотрел,
он поднял черную трубку, такую же, какой  пользовалась  Медея.  Я
увидел, как из нее вырвалась стрела белого огня, и я низко  приг-
нулся в седле. Это движение спасло меня. Я почувствовал, как воз-
душная волна толкнула меня в спину, и одежда  разорвалась,  когда
стрела света пролетела в глубь зеленого леса. Лошадь  моя  броси-
лась туда же, ветви деревьев зашуршали вокруг, а  лошадь  оступи-
                              -38-



лась и заржала в ужасе, подняв голову вверх. Рядом со мной в тем-
ноте мягкий голос произнес:
     - Сюда.
     Чьи-то руки схватились за уздечку. Я позволил лесным жителям
вести себя в темноту.
     Занималась заря, когда усталая наша колонна наконец закончи-
ла свое путешествие, дойдя до долины между горами, где лесные жи-
тели скрывались от солдат. Все мы устали, хотя рабы  без  всякого
выражения на лицах шли за мной ломаной группой, не понимая  даже,
что ноги их были сбиты долгой дорогой, а тела утомлены до  преде-
ла.
     Жители леса скользили меж деревьев вокруг  нас,  внимательно
следя за тем, преследуют нас или нет. Раненых среди нас не  было.
Оружие Совета никого не ранило. Куда бы оно  ни  разило,  человек
падал мертвым на месте.
     В бледном свете луны я никогда бы не принял долины за  место
обитания такого многочисленного клана. Она выглядела обычной  до-
линой, с разбросанными там и тут валунами, поросшими мхом склона-
ми и небольшим ручейком,  который  протекал  в  середине  долины.
Встающее солнце окрасило его прозрачную воду в розовый цвет.

                           њњњњњњњњњњ

     Один из лесных жителей взял мою лошадь, и мы вошли в  долину
пешком. Роботы-рабы покорно брели следом. Казалось, мы приближае-
мся к совершенно необитаемой долине, но когда мы прошли  половину
ее, лесной житель справа от меня неожиданно положил руку  на  мое
плечо, и мы остановились, покорная толпа позади нас  остановилась
без слов. Вокруг меня лесные жители мягко смеялись. Я поднял  го-
лову.
     Она стояла на высоком валуне,  лежащем  на  берегу  ручейка.
Одета она была по-мужски, в бархатную зеленую тунику,  подпоясан-
ную ремнем, с которого по обе стороны тела свисало оружие. Волосы
ее сказочным водопадом струились вниз по плечам и до самых  колен
каскадом бледного золота, волновавшегося как вода. Корона из бле-
дно-золотых листьев цвета ее волос скрепляла их, не давая  закры-
вать лицо. Стоя на валуне, она глядела на нас и  улыбалась.  Осо-
бенно мне, Эдварду Бонду.
     Лицо ее было прекрасным. В нем сквозила сила  и  невинность,
было строгое спокойствие святой, но красные губы излучали тепло и
дружелюбие. Глаза ее были того же цвета, что и туника - темно-зе-
                              -39-



леными, цвета, которого я никогда не видел на Земле.
     - С благополучным прибытием, Эдвард