и, или слуги Тераи с автоматами  в  руках  и  гранатами  на
поясе. Ни одного звука не доносилось из  города,  и  эта  тишина  при  свете
рыжеватой луны, название которой  она  позабыла,  казалась  Стелле  особенно
зловещей. Внезапно перед ней выросла чья-то тень. Стелла выхватила пистолет,
но тут же успокоилась: это был Эенко. Он наклонился к ней и тихо  проговорил
на ломаном французском языке:
   - Ты плохой женщина! Если не ты, Лаэле не выходить одна. Она умереть,  ты
тоже умереть!
   И он исчез так же бесшумно, как появился.
   - Это я, Стелла, не стреляйте!
   Тераи прислонился к колонне рядом с ней.
   - Не знаю, что делать! Я с ума схожу от беспокойства. Разумеется, для вас
Лаэле всего лишь туземка, даже не человек. Но для меня,  после  смерти  моих
родителей, она воплотила в себя всю нежность, всю любовь! У меня есть только
она да Лео. Игрищев... Игрищев, наверное, тоже погиб, иначе бы он ответил на
мой вызов. А Лео остался в селении ихамбэ.
   - Может быть, ваш компаньон просто отсутствовал, когда вы его вызывали?
   - Нет, это невозможно. Где бы он ни был, ему передали  бы  мое  послание.
Наверное, его убили. Сейчас решается все, а я не готов к большой игре... Что
случилось, Керон?
   - Господин, у ворот солдаты.
   Стелла последовала за Тераи, но он этого, казалось, не заметил. Ворота  в
парк были полуоткрыты, снаружи освещенный красным  пламенем  факелов  ожидал
Офти-Тика во главе десятка солдат. Его присутствие, видимо, успокоило
   Тераи. Разговор их был короток. Капитан отсалютовал мечом и  подал  Тераи
пергаментный свиток. Тот  развернул  его,  приблизился  к  факелу  и  быстро
прочел. Ни одна черточка его лица не дрогнула.
   - Плохие новости? - спросила Стелла.
   - Хм, повеление императора. Ихамбэ должны покинуть город завтра на  заре.
Меня он не осмелился выставить. Я  бы  повиновался  ему  с  радостью,  чтобы
выбраться из этой ловушки, в которую так глупо попался, но за стенами города
нас окружат и перебьют. Если бы я догадался взять с собой Лео! Я бы отправил
с ним послание Оэми, и через десять дней армия всех племен  ихамбэ  была  бы
под стенами Кинта-на. И тогда  бы  мы  поговорили!  А  сейчас  я  могу  лишь
ответить отказом, то есть объявить войну всей империи Кено.  Хоть  бы  Лаэле
вернулась, тогда бы и это меня не страшило!
   Он вернулся к офицеру, сказал  ему  несколько  слов  по-ке-ноитски.  Тика
отрицательно покачал головой и с силой швырнул свой короткий дротик, который
вонзился, дрожа, в ворота. Затем он отдал приказ  и  быстро  ушел  во  главе
своих солдат.
   Едва они скрылись за поворотом улицы, Тераи вырвал дротик  и  внимательно
его осмотрел.
   - Так я  и  думал!  Официально  такой  жест  означает:  отныне  мы  можем
встретиться лишь с оружием в руках. Но смотрите!
   Своим ножом он разрезал бечевку, накрученную плотной спиралью на древко в
месте захвата. Под бечевкой оказался листок бумаги с кеноитскими письменами,
похожими на птичьи следы. Тераи нетерпеливо пробежал их и до  крови  закусил
губу.
   - Сведения о Лаэле. Самые худшие. Ее  схватили  жрецы  Беельбы  и  завтра
принесут в жертву богине вместе в другими  шестью  молодыми  женщинами.  Это
будет утром в двойном красном храме  на  плацдарме.  Сейчас  она  заперта  в
подземельях храма.
   - Боже мой! Неужели для нее ничего нельзя сделать?
   - Можно! Во всяком случае, я  попытаюсь.  До  рассвета  у  нас  еще  есть
несколько часов.

   Тераи в последний раз проверил, надежно ли  подвешены  гранаты  к  поясу,
удобно ли прилажены пистолеты, внимательно осмотрел карабин.
   - Ну вот. Здесь  я  вам  все  показал.  Если  я  не  вернусь,  принимайте
командование. Постарайтесь еще раз связаться с  Порт-Металлом.  Скажите  им,
что дочь Гендерсона в опасности. Если это не заставит их поспешить, я уже не
знаю, на что надеяться. Но главное - не выходите из дому!
   Эта фраза напомнила Стелле о полученном ею предупреждении, и внезапно она
решилась.
   - Подождите! Я должна вас что-то сказать. Она быстро сказала о  сцене  во
дворце и записке с тайной опознавательной подписью. Тераи нахмурился.
   - Могли бы сообщить об этом и раньше! Впрочем, это ничего бы не изменило.
До свидания, мисс Гендерсон!
   - До  свидания,  Тераи,  желаю  вам  удачи!  Он  повернулся  и  во  главе
пятнадцати кеноитов и ихамбэ исчез в глубине  парка,  где  они  должны  были
перебраться  через  стену.  Стелла  одна  поднялась  на  террасу.  Все  было
погружено в темноту, но она слышала на улице шаги солдат, патрулировавших по
трое,  и  глухой  гул,  поднимавшийся  со  стороны  нижнего  города,  -  гул
приближающейся толпы.
   Стелла выжидала. Тену-Шика не отходила от нее ни на шаг.
   - Думаешь, он сумеет ее освободить? - спросила Стелла.
   - Господин может все! И он будет не одинок. Многие отвергают человеческие
жертвоприношения, госпожа. Тика - я  хотела  сказать,  капитан  Офти-Тика  -
говорил мне, что большая часть армии ненавидит жрецов Беельбы.
   - Ты сообщила об этом господину Лапраду?
   - Конечно! Мой долг - передавать ему все, что может его касаться.
   - Ты любишь своего господина, Шика?
   - Он не просто господин, он Повелитель! Все склоняются перед  ним,  когда
он этого хочет. Но он добрый. За него любой из нас отдаст жизнь, если нужно.
   Небо на востоке уже светлело. С холма докатились глухая барабанная дробь,
затем рев труб. Протяжный вопль бесчисленной  толпы  фанатиков  раздался  на
плацу, и Стелла поняла, что они приветствуют появление жрецов, а может быть,
и жертв.
   Затем все стихло. Даже печальный гул бронзового  гонга,  доносившийся  из
храма Клона  в  нижнем  городе,  где  всю  ночь  продолжались  очистительные
моленья, казалось, лишь усугублял эту зловещую тишину.
   Внезапно Стелла насторожилась. Что это  -  выстрел?  За  ним  последовали
другие, целые очереди, прерываемые сухими взрывами гранат, затем все на  миг
заглушил дикий рев толпы, в котором смешались ярость и ужас. Она бросилась к
восточной части террасы, пытаясь что-нибудь  рассмотреть.  Но  дом  стоял  у
самого подножия холма, и Стелла видела отсюда только верхнюю площадку храма.
Черные фигурки, еле различимые в  бинокль,  беспорядочно  метались  по  ней.
Теперь выстрелы трещали беспрерывно. Вместе с Тераи  ушли  десять  кеноитов,
обученных стрельбе из автоматов, и она содрогнулась при мысли о том, сколько
жертв этот град пуль вырывал из густой толпы. Новая серия взрывов, затем над
ревом толпы взвился далекий боевой клич Тераи.
   - Йох-йох-хооо!
   Поток людей стремглав катился  по  улице  с  вершины  холма.  Иногда  она
различала отдельные фигуры, потом они снова исчезали за вершинами  деревьев.
Стрельба усиливалась, приближалась.
   - Господин! - крикнула Шика.
   Стелла  тоже  увидела  на   миг   высокий   мощный   силуэт   Тераи:   он
приостановился, чтобы скосить первые  ряды  преследователей.  Затем  деревья
снова скрыли его.
   - Шика, переводи! Десять человек на вылазку,  навстречу  господину!  Всем
остальным - на стены, на свои посты. Она вставила ленту в пулемет.
   - Прраааа!
   Очередь хлестнула совсем близко. Из глубины парка доносился шум  схватки.
Вооруженный кеноит,  задыхаясь,  взбежал  по  лестнице  на  террасу,  что-то
крикнул и снова исчез.
   - Господин ранен, - перевела Шика.
   - Я спускаюсь.
   Но когда Стелла добежала до колоннады, четверо мужчин уже вносили Тераи в
дом. Остальные шли следом, сжимая оружие: сражение на  стенах,  по-видимому,
кончилось. Стелла склонилась над геологом. Глубокая царапина  пересекла  его
правую щеку, а вся макушка превратилась в кровавую волосатую губку.
   - Камень из пращи,  когда  господин  перелезал  через  стену,  -  пояснил
кеноит, немного говоривший по-английски.
   - Шика, скорее аптечку!
   Череп, очевидно, не был проломлен, но Стелла слишком плохо разбиралась  в
таких вещах. А что если у него сильное сотрясение мозга?  Шика  прибежала  с
санитарной сумкой.
   Стелла промыла раны, остригла слипшиеся волосы и с облегчением убедилась,
что камень из пращи только скользнул по черепу, содрав несколько сантиметров
скальпа. От ожога дезинфицирующей  жидкости  Тераи  застонал,  затем  открыл
глаза и попытался сесть.
   - Не двигайтесь! Как вы себя чувствуете?
   - О моя голова! Этот гад не промахнулся! Что вы здесь  собрались?  Все  к
оружию, на стены!
   - Успокойтесь! Нападение отбито.
   - Помогите мне встать.
   Он поднялся, шатаясь, поддерживаемый двумя кеноитами.
   - Я потерял всех ихамбэ. Не мог их удержать. Когда Эенко увидел сестру на
алтаре, он обезумел! И я тоже. Морщась от боли, он с усилием  выпрямился  во
весь рост.
   - Где Лаэле?
   - Мертва. Я застрелил ее. Это единственное, что я мог для нее сделать!
   Он погрозил огромным кулаком в сторону холма.
   - Война, теперь война, всеобщая и беспощадная! Я  сожгу  Кинтан,  а  если
надо - все города Кено! Разве  что  мне  отдадут  на  расправу  всех  жрецов
Беельбы, чтобы я бросил их Лео! Помогите мне дойти до моей комнаты.  Стелла,
займитесь обороной,  у  меня  трещит  голова,  ничего  не  соображаю.  Через
час-другой мне станет лучше.
   Он исчез в  глубине  дома,  тяжело  опираясь  на  слуг.  Между  деревьями
появилась шатающаяся фигура,  залитая  кровью.  Стелла  едва  узнала  Эенко.
Великий  воин  спотыкался,  кровь  лилась  из  его  бесчисленных   ран.   Он
приблизился, взглянул на Стеллу глазами,  полными  ненависти,  и  рухнул  на
каменные ступени.
   - Позаботься о нем, Шика, я пойду взглянуть, как себя чувствует  господин
Лапрад.
   Он сидел на постели, сжав голову руками, не обращая  внимания  на  кровь,
пропитавшую повязку. Заслышав шаги Стеллы, он поднял на нее глаза.
   - Вы хотите знать, как это было, да? Я вам расскажу. Прекрасная получится
статья для вашего грязного листка!
   - Не надо ничего говорить!
   - Нет, я должен все сказать, иначе я задохнусь! Через парки и по окольным
переулкам мы без труда добрались до плаца. Там уже собралась огромная толпа,
и ближе нам подойти не удалось. Мы затаились в кустах  метрах  в  пятидесяти
справа от храма. Тройной ряд солдат отделял толпу от их проклятого алтаря. В
бинокль я видел даже ножи для жертвоприношений. Потом  появились  жрецы  под
рев труб, и толпа завопила. Привели первую девушку, распяли на  алтаре  и  -
раз! - это было быстро сделано, ей живой вспороли живот. За ней  последовала
вторая, третья... Я не мог вмешаться, не смел рисковать единственным  и  без
того ничтожным шансом спасти Лаэле! Наконец появилась она.  Лаэле  не  была,
как другие, отрешенной или одуревшей от страха. Она боролась  до  конца,  и,
наверное, у этих вонючих беельбаистов навеки  останутся  следы  ее  зубов  и
ногтей. Когда ее хотели бросить на алтарь, я  начал  стрелять,  уложил  всех
жрецов с жертвенными ножами, и мы ринулись вперед. Но между нею и нами  было
слишком много народа! Я видел, что нам не пробиться. Другие жрецы  с  ножами
схватили Лаэле. И тогда я разметал гранатами всех и бросил свой боевой клич,
чтобы Лаэле знала, что я здесь. Я  прицелился  ей  в  голову,  и  она  упала
замертво. Теперь оставалось только выбраться оттуда живым,  выбраться  любой
ценой, чтобы отомстить за нее! Вот так это было. Мы вырвались. - Он  замолк,
потом продолжал:
   - Это фанатики, Стелла! Самое  отвратительное,  самое  страшное  и  самое
опасное на свете - фанатики. Они убили моего отца  и  мать,  убили  Лаэле  и
пытались убить меня. Но меня они упустили, сволочи! И я рассчитаюсь  с  ними
хотя бы на этой  планете.  Фундаменталисты,  эти  жалкие  недоумки,  живущие
легендами бронзового  века!  Беельбаисты,  воображающие,  что  урожай  будет
богаче, если они принесут в жертву девушек! Но самые худшие из  всех  -  это
ваши фанатики, Стелла! Они слепо верят, будто  технический  прогресс  -  это
все, они путают науку и технику с блестящими побрякушками, они уверены, что,
если земляне благодаря удаче или случаю  оказались  первыми  в  этом  жалком
уголке вселенной,  им  позволено  грабить  соседей  и  навязывать  свою  так
называемую человеческую цивилизацию. Ради этого они  готовы  воспользоваться
даже фанатизмом полудикарей. И они еще говорят о науке и прогрессе! Будь они
трижды прокляты! В тысячу раз достойнее тот, кто придумал  колесо,  чем  все
ваши инженеры, проституирующие свой мозг, изобретая бесполезные  машины  или
новые изощренные утехи для стареющего человечества...
   Тераи с отвращением плюнул на пол.
   - Они еще услышат обо мне, ваши приятели  из  ММБ!  Они  не  получат  эту
планету... Если надо, я добьюсь объявления карантина...
   Тераи заснул. Стелла тихонько вышла  из  комнаты.  Снаружи  ярко  светило
солнце, и парк казался таким мирным,  пока  между  деревьями  не  появлялись
фигуры вооруженных кеноитов. К ней подошел управляющий Мелик.
   - Госпожа, как он себя чувствует? - спросил он по-французски.
   - Не беспокойтесь, ему ничто не грозит. Как дела в городе?
   -  Там  сражаются!  Солдаты,  верные  Клону,  отбиваются  от  сторонников
Беельбы. Народ тоже разделился, и кровь льется повсюду.
   - Ну что ж, пока они сводят счеты, им не до нас!
   День тянулся бесконечно. Время от времени из нижних  кварталов  доносился
яростный вой толпы. Пожары  бушевали  в  южной  и  западной  частях  города.
Лазутчики, высланные Меликом,  возвращались  с  противоречивыми  сведениями.
Сторонники Клона берут верх. Нет, они разбиты. Императора  убили.  Нет,  его
видели на террасе дворца. Обмии заключил союз с Болором, подкупил его,  нет,
убил... Короче, все слухи, типичные для гражданской войны.
   Шика  сходила  с  ума  от  беспокойства:  никто  не  знал,  что  стало  с
Офти-Тикой. Его нигде не видели с тех пор, как  он  вручил  Тераи  повеление
императора. Он словно испарился.
   Он появился совершенно неожиданно около пяти вечера. Большой отряд солдат
поднимался по улице,  и  Стелла  приказала  бить  тревогу.  Но  солдаты,  не
приближаясь к парку, заняли оборону, словно для отражения атаки  из  города.
Когда все улицы были перекрыты, к воротам в  стене  подошел  офицер,  и  она
узнала Офти-Тику. Он принес первые достоверные сведения.
   В городе парило смятение.  Император  приказал  арестовать  и  немедленно
казнить Обмии и Тераи. Часть армии отказалась повиноваться.  Но  на  стороне
беельбаистов было численное преимущество и  исступленный  фанатизм.  Солдаты
Офти-Тики отступали, осыпаемые камнями с крыш, и теперь они были окружены  у
дома Тераи.
   - А ты, где ты был все это время? - спросил его гигант.
   - С самого начала я понял, что дело плохо. Я вскочил на бирака,  доскакал
по северной дороге до первого  поста  связи  и  передал  сообщение  генералу
Ситен-Кану, который командует гарнизоном Юкупа. Я объяснил ему  положение  и
просил немедля двинуться на столицу. Кан - ярый приверженец бога Клона, и он
будет здесь через два дня.
   - Хорошо. Мои люди помогут твоим, и это время мы продержимся. Но  даже  с
подкреплением Кана нас будет слишком мало, в конце концов нас перебьют. Если
бы я мог дать весть ихамбэ...
   Лицо капитана окаменело.
   - Нет! Я твой друг, тебе это известно, но я не хочу видеть здесь ихамбэ!
   - В таком случае мы погибли! Ты не  хуже  меня  знаешь,  что  большинство
губернаторов других городов империи будет выжидать и  примкнет  к  тем,  кто
останется  победителем.  Не  забывай  также,  что  император  -  приверженец
Беельбы!
   - А что  делать?  Отдать  город  на  милость  дикарей?  Нет,  я  не  могу
согласиться.
   Тераи, склонившись, навис над кеноитом.
   - В этом деле есть две стороны. Прежде  всего  -  твоя.  Тебе  ненавистны
жрецы Беельбы с их бессмысленной жестокостью. С другой  стороны,  у  меня  с
ними свои счеты. Я предлагаю тебе  союз,  Тика.  Если  ты  примешь  его,  ты
взойдешь на императорский трон Кено.
   Капитан едва не подскочил от изумления.
   - Ты ведь из рода Офти-Траин,  не  так  ли?  Значит,  ты  прямой  потомок
императора Тибор-Тука. А следовательно, после исчезновения Ойготана и Софана
ты имеешь такое же право на трон, как любой другой из твоей семьи.
   - Да, пожалуй, это так. Но эти фанатики беельбаисты свели народ с ума! Он
ни за что не согласится...
   - Обезумела только часть народа, здесь, в Кинтане.  Новый  культ  еще  не
распространился на остальные города империи. Те, кто готовил  этот  кровавый
фарс, слишком поторопились или их поторопили. Кроме того,  у  Беельбы  сразу
поуменьшится приверженцев, когда они увидят, что богиня со всеми ее чудесами
не способна защитить даже своих жрецов. А уж об этом позабочусь я сам!
   - Чего ты просишь взамен? Тераи не сдержал усмешку.
   - Кеноаба - обоаба! Раз кеноит - значит  торговец!  Старая  поговорка  не
лжет. Я прошу немногого:  права  преследовать  на  территории  всей  империи
жрецов Беельбы, а особенно тех, кто скрывается за их спинами, и права решать
их участь, как я пожелаю.
   - Прольется много крови, Тераи!
   - Если мы их не раздавим сейчас, крови прольется гораздо больше. Так  или
иначе я жажду их крови, и они от меня не уйдут.
   - А если я не соглашусь?
   - В таком случае, Тика, ты отправишься к своим солдатам, а  я  со  своими
людьми останусь здесь. Каждый будет сражаться за себя.  И  если  я  выберусь
отсюда, я вернусь за кровью жрецов Беельбы во главе всех племен ихамбэ!
   Капитан скорчил гримасу.
   - Россе Муту, да? Человек-Гора? Знаю, ты это сделаешь. Я согласен! Но это
нас не спасет. Ты сам сказал, что даже подкрепления, которое  приведет  Кан,
будет недостаточно.
   - Да, недостаточно. Но я сделаю то, чего предпочел бы не делать. Тика,  я
раздам твоим людям земное  оружие  и  научу  им  пользоваться,  если  хватит
времени. Впрочем, если не ошибаюсь, такое оружие  через  несколько  лет  все
равно будет здесь у всех на этой планете. Готов прозакладывать голову против
макового зерна, что если сейчас это оружие не раздают в  храме  Беельбы,  то
ждать осталось  недолго.  "Мазетти"  миланского  производства,  -  с  кривой
усмешкой бросил он Стелле. - Еще два условия, Тика! Первое:  ты  возьмешь  в
жены Тену-Шику, когда станешь императором.
   - Это не условие, а дар!
   - Тем лучше. Второе: ты не допустишь в свои владения ни одного человека с
Земли без моего согласия.
   - Мы всегда рады видеть в Кено тебя и твоих друзей, Тераи. Другие нам  ни
к чему!
   - Хорошо. Прикажи своим людям входить в ограду по десяткам.  Они  получат
оружие и первый урок, как цивилизованно убивать своих ближних.
   Когда капитан удалился, Стелла не выдержала:
   - Неужели вы надеетесь не только выбраться отсюда живым, но еще совершить
этот переворот?
   - Все может быть. И все зависит  от  этой  ночи.  Правда,  шансов  у  нас
немного, и даже две тысячи солдат Тики нас не спасут. Но  у  меня  есть  еще
кое-что про запас. Главное же наше преимущество в том,  что  противник  явно
смущен и колеблется. Кто-то наверняка не ожидал, что буря разразится  именно
сейчас. Для него  все  началось  слишком  рано.  Моя  попытка  спасти  Лаэле
ускорила ход событий. Я землянин, вы тоже с Земли, и мы оба здесь. Какое  бы
чудовище ни скрывалось за этим  маскарадом  беельбаистов,  ему,  видимо,  не
очень хочется наглядно демонстрировать, что убить землянина так  же  просто,
как кеноита. Пример может быть заразительным! И еще  меньше  этому  чудовищу
хочется, чтобы мисс Гендерсон исчезла в кровавой свалке.  Нет,  похищение  и
жертвоприношение  Лаэле  было  грубым  просчетом  какого-нибудь   подручного
жрецов, увлеченного своим фанатизмом и ненавистью к ихамбэ.  А  может  быть,
этот подручный попытался вести свою игру, и этим перевернул все их планы.
   - Но почему эта ночь решающая?
   - Вам так хочется это знать?
   - Разумеется! Опасность грозит и мне!
   - Может быть, и не стоит вам говорить, а впрочем!.. Вряд  ли  вы  сумеете
меня предать, даже если бы  захотели.  Главари  заговора  укрылись  в  храме
Беельбы, рядом с императорским дворцом. Это двойной храм: на одной  половине
владычествует богиня Беельбы, на другой - бог Клон. Покойный и