должна дать объяснения.

     Кей пришла в  половине двенадцатого. Арисс услышал,  как  она  тихонько
вошла,  прикрыв  за собой дверь. Раздевшись, она легла рядом. Он подчеркнуто
не отреагировал на ее появление. Кей осторожно спросила:
     -- Арисс, ты спишь?
     -- Нет, я ждал, когда ты придешь. -- Он приподнялся на руке: -- Кей, ты
должна мне кое-что разъяснить, иначе нам придется расстаться.
     Глаза девушки испуганно расширились:
     -- Что случилось?
     --  Это я должен  у  тебя спросить, что случилось, --  резко проговорил
полуСкаарж. -- Что у тебя с Дэдом?
     -- Ничего,  -- ответила  Кей.  --  Он предлагал  мне перейти в дуэльную
категорию. Я отказалась.
     -- Почему ты не сказала об этом мне?
     -- Я забыла. В тот день было столько работы.
     Арисс рывком поднялся, подошел к окну, остановился, глядя на сверкающий
ночной иллюминацией  Лиандри Сити.  Город великолепия  и обмана...  Кей тихо
сказала ему в спину:
     -- У тебя была Аида. Я узнала ее духи. -- Она помолчала. -- Арисс, если
она тебе нравится, я уйду. Только не обманывай меня. Я привыкла тебе верить,
как капитану команды.
     --  Я не обманываю тебя. И никогда не  обманывал. -- Вернувшись,  Арисс
сел на кровать и обнял  девушку за плечи: -- Аида  пыталась меня соблазнить,
но это ей не удалось. Я не вру. Кей, только и ты не играй со мной в загадки.
Зачем тебе эта рекламная  кампания? Ты что,  в самом  деле собираешься стать
звездой Турнира?
     Кей вздохнула.
     -- Арисс, я говорила тебе,  что мне нужны деньги...  У нас был  большой
долг. Нам пришлось заложить фамильную усадьбу, чтобы рассчитаться. Если я не
выкуплю усадьбу вовремя, у  нас  ее  отберут. --  Она  ткнулась лицом ему  в
грудь: -- Ты бы знал, как мне противны эти съемки в  рекламных роликахУ меня
такое чувство, будто я торгую телом. А тут еще и Дэд прицепился -- оставайся
в  Турнире, я сделаю тебя знаменитой. Я  еле-еле уговорила  его не  занимать
завтрашний день, чтобы отдохнуть перед Игрой, побыть это время с тобой.
     -- Ну и  не  убивайся  так из-за  своей  усадьбы, -- проговорил  Арисс,
усаживая ее к себе на колени. -- Заработаешь на Турнире и купишь другую.
     Кей подняла на него глаза:
     -- Арисс, я  не могу допустить, чтобы наше родовое имение было продано!
Там жили поколения моих предков!
     -- Все равно  я  не  понимаю,  почему  ты так убиваешься  из-за дома  и
участка земли.
     --  Я попробую  тебе  объяснить.  --  Кей  сделала  паузу,  собираясь с
мыслями. -- У  бойцов Турнира есть обычай  выбивать на  арене имена погибших
товарищей. Чтобы  те, кто  будет  играть  после,  помнили  о  них. А  теперь
представь, что приходит кто-то и стирает все имена. Тебе понравилось бы это?
     -- Нет, конечно, --  ответил полуСкаарж. -- Я не  позволил  бы  стереть
имена Доминэйтора и Гладиатора.
     -- Вот и с нашей усадьбой так же. Она хранит  память всего нашего рода.
-- Кей помолчала. -- У нас на лужайке перед домом растет дерево. Ему уже две
сотни лет.  Его посадил  мой прапрапрадед,  адмирал Астрофлота Терры  Ричард
Лавлейс. Если наше имение купят, это дерево срубят. Перестроят наш замок или
снесут совсем -- такие  замки, как у  нас, теперь не в моде.  Уберут в чулан
портреты  наших предков. Нашу библиотеку распродадут. И от нас  не останется
ничего. Понимаешь, совсем ничего!
     -- Кажется, теперь  я начинаю  понимать. -- Арисс погладил  остриженные
волосы  Кей:  --  Извини,  что  был  резок  с  тобой...  Но  ты  никогда  не
рассказывала, что у вас случилось. Что заставило тебя вступить в Турнир?
     -- Это долгая история.
     -- Ничего, я не спешу.
     --  Я  буду  по  порядку. --  Помолчав, Кей начала рассказ:  --  Я  уже
говорила,  что  наш  род  очень древний. Наши предки впервые  упоминаются  в
церковных  книгах тринадцатого века по терранскому  летоисчислению... Восемь
столетий спустя  археолог Джонатан  Лавлейс получил титул  лорда за открытие
Песчаных городов на Марсе,  и  наш  род  стал дворянским. Это  было на  заре
освоения  Большого Космоса. С тех пор все профессии в  нашем роду  связаны с
Космосом  --  планетография,  археология  внеземных  цивилизаций,  служба  в
Астрофлоте.
     Мой  отец, Натаниэль Лавлейс, был сопредседателем Королевского общества
планетографии  в Англии. Моя мама -- русская по происхождению, ну, из другой
страны  на  Терре. Когда отец и мама  поженились, они уехали под Кантербери,
это место в Англии, где поколения Лавлейсов живут уже несколько веков  и где
находится наш родовой замок.
     Кроме меня, у папы с мамой была Люси, моя младшая сестра, родившаяся на
четыре года позже меня. Как старшая, я решила продолжить семейные традиции и
поступила в Кембриджский университет  на отделение  инопланетной археологии.
После   университета  я  поступила  в  магистратуру  на  маминой  родине,  в
Санкт-Петербурге.  Там  очень сильная  научная школа,  к тому  же мне всегда
хотелось жить в России.
     Пока я училась в Петербурге,  отец занимался  организацией экспедиции в
На  Пали.  Эту  планету  ты должен знать -- там довольно большая  скааржская
колония.  С  получением  разрешения  на  исследовательские  работы  возникли
сложности. На Пали  находится  под  тройным  управлением:  часть  территории
принадлежит Скааржам,  небольшой  участок --  Терре, а  Федерация следит  за
соблюдением  прав  местного населения. Экспедиция  должна  была высадиться в
нейтральных  землях,  и  Скааржи возмутились  --  мол, у  Альянса есть  свой
участок  территории, вот пусть там и исследуют. Отец потратил уйму времени и
сил на переговоры со скааржской администрацией, но без толку. В конце концов
ему помог кто-то из Федерации, и долгожданное разрешение было получено.
     Экспедиция  отбыла на  исследовательском  корабле  "Джон Рейнхард"  две
недели спустя после  Рождества.  Последнего  Рождества,  встреченного нами с
отцом...  Благополучно достигнув  планеты, исследователи  разбили  лагерь  и
приступили к работе. Все это время мы поддерживали с  отцом контакт -- раз в
день у  нас были короткие сеансы связи. Отец говорил,  что дела идут хорошо,
что добыто много интересного научного материала. Только на его лице я иногда
видела тревожную тень. И я начала догадываться о причинах.
     Дело  в  том,  что  экспедиция   спонсировалась  "Плутоником",   мощной
интерпланетной корпорацией, занимающейся полувоенными разработками. Условием
спонсорства "Плутоник"  поставил  наличие коммерческой  части. Исследователи
должны были привезти редкие минералы, ценные  артефакты, словом, все то, что
могло  принести  деньги.  Часть  экипажа  составляли люди  из "Плутоника". Я
подозревала,  что  интересы  "Плутоника"   и  ученых  по   какому-то  поводу
разошлись. Последующие события показали, что я была права...
     Девятого  февраля по терранскому календарю отец  не вышел на связь. Как
нам сказали в  Интерстеллар Комьюникейшн, лагерь в На Пали не отвечал. Потом
нам ответили  с "Рейнхарда". Оказалось, что Скааржи выставили исследователей
с  планеты,  обвинив экспедицию  в  краже запрещенного к вывозу артефакта --
крупного кристалла, предположительно из  модифицированного таридиума. Причем
в краже подозревали моего отца.
     Кристалл  исследователи  обнаружили два  дня назад  в  каком-то  старом
храме. Было решено до  поры  до времени не сообщать Скааржам о находке, хотя
отец  высказывался против этого. Кристалл, очевидно, являлся ценной вещью. К
тому же он мог оказаться священной реликвией, и тайный вывоз такого предмета
был  бы  неэтичным  поступком  по  отношению  к  хозяевам. Но  представители
"Плутоника" считали иначе.
     По   словам  членов  экспедиции,   рано  утром  девятого  февраля  отец
отправился в храм, где находился кристалл, и с тех  пор его никто не  видел.
Кристалл тоже  исчез.  Высказывали  версию,  что лорд  Лавлейс был подкуплен
Скааржами, передал им кристалл и теперь скрывается на скааржской территории.
Можешь представить, как мы были сражены этим известием. Конечно же, мы ни на
минуту  не  сомневались в  невиновности отца.  Он был  честным и  порядочным
человеком. Слишком  порядочным, чтобы иметь дело с нашими военными...  А  за
всеми этими событиями скрывалась какая-то темная история, в которой явно был
замешан "Плутоник".
     По возвращении  "Рейнхарда" на Терру  факт кражи и  причастности  моего
отца был предан огласке.  На нашу семью пала тень. От нас отвернулись многие
прежние знакомые. Мы пытались выяснить у Скааржей, что случилось с отцом, но
они давали только один ответ -- на территории их колонии лорда Лавлейса нет.
     Тем  временем  на  нас обрушилась еще одна проблема. Коммерческая часть
экспедиции  оказалась  провалена  --  узнав  о  пропаже  кристалла,  Скааржи
конфисковали  все,  добытое  за месяц  работы.  "Плутоник" потребовал  с нас
денежную компенсацию -- сумму, совершенно  немыслимую даже для нашей  семьи,
считавшейся довольно состоятельной. Не  успев оправиться от горя, мы  должны
были немедленно решать финансовые дела.
     Мы  обратились  в   страховую  компанию,  где  у  отца  была  оформлена
страховка.  Компания  отказалась  выдать деньги,  мотивировав  тем,  что сэр
Натаниэль Лавлейс считается пропавшим  без вести, а  не  погибшим, и в  этом
случае  страховка  не выплачивается. "Плутоник" тем временем дал понять, что
выбьет  из  нас  деньги в  любом  случае. Чтобы  рассчитаться, нам  пришлось
заложить  усадьбу. Этого хватило, чтобы выплатить компенсацию "Плутонику", и
еще кое-что осталось  -- достаточная сумма, чтобы  нанять  адвоката и начать
судебный процесс.
     Темная  история  с  исчезновением  отца, клевета на  имя нашей  семьи и
финансовые  проблемы  надломили  мою   мать.  Она  и  раньше  была  набожным
человеком, а теперь полностью удалилась от мира.  Случившееся она восприняла
как Божью кару. Я же никогда не верила в карающего Бога... Отправив сестру в
Санкт-Петербург к родственникам мамы, я взяла все дела в свои руки.
     Первым делом я затребовала дневники отца. После долгих препирательств с
деятелями из "Плутоника" дневники  мне  выдали,  но в  обрезанном  варианте,
объяснив это соображениями секретности.
     В Санкт-Петербурге  я встретилась  с  коллегой отца по экспедиции, и он
шепнул мне  на ухо, что часть дневников была конфискована Скааржами и  что я
должна  обратиться  к  ним.Там  же, в Петербурге,  я  проконсультировалась у
адвоката, хорошего знакомого отца.  Он  сказал,  что с "Плутоником" судиться
бесполезно  и даже  опасно  -- их  юристы  умеют обставлять юридически чисто
любые   сомнительные  дела.   Вместо  того,  чтобы  в  одиночку  бороться  с
интерпланетной корпорацией, он посоветовал слетать на оставшиеся деньги в На
Пали.  Если  удастся  доказать,  что  отец  погиб,  страховая компания будет
обязана  выплатить  нам  страховку,  и  мы  по  крайней  мере поправим  свои
финансовые  дела. За консультацию  он  ничего  не взял, понимая,  в каком мы
сейчас положении.
     Я  обратилась  в   скааржскую  колонию  с  просьбой   помочь   провести
расследование. К  моему удивлению,  Скааржи согласились. Я  довольно  быстро
получила визу на въезд и в середине апреля уже была в На Пали.
     Встретили меня по-скааржски сдержанно и  вежливо. Губернатор,  господин
ска-Хара, поселил меня  у  себя,  снабдив то ли охраной, то  ли  конвоем. Мы
посетили место происшествия -- руины  старинного храма в заброшенном городе.
Скааржи всеми способами убеждали меня, что вещественных доказательств гибели
сэра  Лавлейса  нет. На вопрос, что же,  по их мнению, произошло, губернатор
лишь пожал плечами.
     Вечером после ужина господин ска-Хара попросил меня задержаться.
     -- Я не хотел  говорить  Вам этого перед видеокамерой, госпожа Лавлейс,
--  начал он, ходя из стороны в сторону и  почти  касаясь земли своим мощным
хвостом, -- и честно говоря, сомневался, стоит ли заводить этот разговор, но
познакомившись  с Вами ближе, я решил, что  Вы  имеете  право  знать. Должен
заранее  Вас огорчить  -- Вы не получите  подтверждения гибели  Вашего отца.
Господин Лавлейс не погиб. Но и в На Пали его нет.
     -- Где же он? -- спросила я.
     -- Этого не  знает никто из живущих, -- ответил губернатор. -- Ваш отец
активировал Кристалл. Сделал он это из лучших побуждений. Он был благородным
человеком,  искренне  уважавшим  чужие обычаи.  Он  знал,  что  Кристаллы --
собственность Правительницы  Айлиэринн и не должны  покидать планету. Из его
записей я понял, что он выступал за то, чтобы оставить найденный Кристалл на
месте. Однако на вашей Терре считали по-другому.
     Ночью  между  Террой  и лагерем  по наводке  кого-то из  экспедиции был
пробит  нуль-коридор.   Агенты  ваших  спецслужб  хотели  забрать  Кристалл.
Господин   Лавлейс,   по  счастливой  случайности  оказавшийся   поблизости,
попытался им помешать.  Когда возникла угроза  жизни  Вашего  отца, Кристалл
активировался  и  видимо,  унес  его  в  другой  мир,  возможно,   в  другую
Вселенную...   Наш  спецназ,   высланный   по  сигналу  подпространственного
пеленгатора, прибыл  слишком  поздно --  агенты  успели  замести  все следы.
Терране убеждали нас, что ничего не видели и не слышали, а будучи припертыми
к стене, обвинили в краже Вашего отца.
     Мы сделали вид, что поверили в терранскую  версию о краже, но повернули
ее против самих терран, чтобы закрыть сюда вход спецслужбам Альянса. Я очень
сожалею, что ценою этого стало  доброе  имя Вашего  отца,  но у  нас не было
другого выхода.
     Ни один  из Кристаллов Правительницы не должен покидать свое место. Это
часть  древней  системы защиты,  о которой  мы  знаем  слишком  мало,  чтобы
бездумно  ее  ломать.  Но Вам  за то, что  Ваш  отец  ценой  своего имени  и
возможно,  жизни защитил Кристалл, я  приготовил три подарка.  Первое  -- Вы
сможете ознакомиться с записями господина Лавлейса, конфискованными  нами  с
корабля.  Второе -- Вы  получаете право обратиться  к  нам за  помощью, если
возникнет необходимость. Третье... я был против этого, но монахи из духовной
стражи настояли на своем. Пойдемте.
     Через телепорт,  активировавшийся  по  индивидуальному  коду  господина
ска-Хара, мы  прошли, как я узнала потом, в святая святых скааржской колонии
--  Великий Замок.  Там мой  эскорт  увеличился  вдвое, дополненный местными
четырехрукими людьми в монашеских одеяниях. Поднявшись на лифте, мы вступили
в небольшой круглый  зал,  охраняемый Скааржами, вооруженными  от  зубов  до
хвоста. Посреди зала на подставке стоял  прозрачно-голубой кристалл примерно
метр в высоту и полметра в ширину. Как  сказал господин ска-Хара, мне выпала
великая честь -- прикоснуться к  Кристаллу. Что я и  должна была сделать под
бдительными взглядами налийской и скааржской стражи.
     Мне  захотелось  не прикоснуться, а обнять  Кристалл. Я  опустилась  на
колени, прижалась к  нему  щекой, как когда-то прижималась к маме, и закрыла
глаза.
     Сначала  ничего не было. Потом я ощутила тепло, но не физическое, а как
будто  духовное. Словно  бы отец подошел и  положил мне  руку  на голову.  Я
поняла  -- он действительно жив и сейчас мысленно  со  мной. Он извинялся за
то,  что вовлек нас  в  беду -- это  был единственный способ избавить мир от
большей беды. Он сказал, что правда непременно восторжествует... И я ощутила
в себе уверенность.  Я  почувствовала,  что смогу  сделать все,  даже  самое
невероятное, чтобы восстановить доброе имя нашей семьи. Я приехала в На Пали
убитой горем и плачущей. Я уехала оттуда солдатом, отправляющимся на войну.
     Я рассказала маме про Кристалл и встречу с отцом, но она сказала, чтобы
я лучше  занялась спасением души. По строгим канонам нашей  веры это видение
могло быть иллюзией,  обманом. Но  я знала,  что  это  не  обман. Я молилась
вместе с  мамой, но  от наших молитв не  поправились  ни  наша репутация, ни
денежные дела. Надо было что-то делать.
     Конечно,  можно  было попросить денег  у  Скааржей.  Но представь  себе
ситуацию  --  отец  обвиняется  в  пособничестве  Скааржам, а  дочь выкупает
усадьбу на скааржские деньги! Этот вариант отпадал. Тогда  я решила пойти на
военную службу -- многие  провинившиеся дворяне  искупали таким образом свои
грехи. Но меня не взяли по причине неблагонадежности. И тогда  мне  пришла в
голову безумная идея -- вступить в Турнир.
     Про Турнир у нас рассказывали  немало  жутких вещей. Строго говоря,  на
Терре он не совсем  легален.  Смотреть  Нейровидение у нас, как и потреблять
легкие наркотики, можно  только  в  определенных местах. Но в  Турнир у  нас
уходили -- всем было известно, какие бешеные  деньги приносит эта жестокая и
кровавая  игра. Я боялась самой  мысли о Турнире. Однако эта мысль неоступно
преследовала меня вместе со странной  уверенностью, что я сумею. Это была та
уверенность, которую  я ощущала  возле  Кристалла. И это было дополнительной
причиной  моей маме считать, что  я впала  в соблазн. Тем не менее я приняла
решение вступить. Оставив маму молиться об окончательно свихнувшейся дочери,
я с небольшой суммой денег улетела на Горгану.
     Прибыв в Лиандри Сити, я взяла двадцать платных  уроков, после чего мои
финансы вышли и пришлось начать  играть всерьез. "Мясные" игры были сплошным
кошмаром. Жестокость  дефматчей  граничила с  садизмом. Я  понимала, что  не
создана для  "мяса" ,  но  путь  к командным играм  лежал  только через  эту
"мясорубку".  Мне  приходилось  драться,  отстаивать  свою   честь,  терпеть
унижения  и обиды с  единственной целью --  набрать достаточный ИР для того,
чтобы навсегда  сказать  дефматчу  "гудбай". И мне  повезло.  Менеджмент дал
рекомендацию, вполне приличную даже  для того,  чтобы  сунуться в престижные
лиги. Набравшись нахальства, я так и поступила.
     Сначала я попробовала в  "Веном".  Они  меня не взяли. Я даже могла  не
приходить за  ответом  в  "Фантом",  но у меня все  еще  оставалась  смутная
надежда, что хоть кто-нибудь возьмет  меня запасным игроком. Я вошла и  села
за свободный столик, дожидаясь, пока Атена вспомнит о  моем существовании. И
тут я увидела вас.  Я сразу же  узнала тебя, так как  накануне просматривала
твои  файлы.  Но  теперь,  в  баре, я  увидела тебя  по-другому. Почему-то я
почувствовала так, будто нас что-то связывает. Возможно, потому, что ты тоже
смотрел на меня.
     Атена наконец  соизволила  меня  заметить. Я услышала от нее  то, что и
ожидала услышать -- мало турнирного  опыта. Напоследок вредные  тетки решили
надо  мной  посмеяться,  посоветовав  обратиться  в команду  Фароха.  Краггу
понятно, что у  обычного человека,  как я, шанс быть  принятым  в скааржскую
команду -- нулевой, но я сделала вид,  что поверила. Потому что ты продолжал
смотреть на меня, Арисс.
     Я  села между вами  и "Черепами", не  зная,  подойти ли мне первой  или
подождать, пока ты подзовешь меня. Мне  страстно  захотелось играть именно в
твоей команде, тем более что у вас действительно не хватало игрока. Конечно,
это было нелепо, невероятно, но  моя странная уверенность, приведшая меня на
Турнир, говорила, что  все будет именно так.  Я уже тогда любила  тебя, хотя
сама этого не понимала... Ну а дальше ты знаешь.  Ко мне прицепился Баэтал и
я показала ему, что приставать к  незнакомым девушкам опасно. Потом "Черепа"
устроили командный наезд, но ты подошел и заступился.
     Кей немного помолчала.
     --  Ты знаешь...  в  тот  вечер,  ну,  когда  ты привел  меня домой,  я
действительно испугалась -- и тебя,  и еще больше  себя саму. Ты так непохож
на  людей  из  привычного  мне  окружения.  Ты казался мне  резким,  грубым,
развязным. Во время наших занятий любовью ты делал такие вещи, о которых мне
даже подумать было стыдно, но я позволяла тебе все, потому что хотела понять
тебя. Я сомневалась,  переживала, но где-то в глубине сердца чувствовала  --
под  внешней  оболочкой крутого турнирного  бойца  ты прячешь свою настоящую
суть, свою душу.
     -- Ты думаешь, она у меня есть, душа? -- негромко спросил полуСкаар