рчал Урсон. - Будет слишком темно.
   - Так давайте поторопимся, - сказал Гео.
   Закат окрасил башни в медно-красный цвет с одной стороны, а синие
тени окутали их с противоположной стороны. Ответвления дороги поуже вели к
близлежащим зданиям. По крытой пластиком лестнице они поднялись еще на
восемьдесят футов и вышли на еще более широкую магистраль, откуда они
могли обозревать ожерелье огней, вдоль которых они только что проходили.
"Нью Эдисон" и ЦМНКР все еще нависали над ними сзади. А впереди
поднималось еще более высокое здание. Крыши зданий пониже остались уже под
ними.
   На этой дороге горящие фонари встречались реже. Часто попадалось
пять-шесть погасших фонарей подряд, и тогда они пользовались освещением
соседней дороги, которая пролегала в двадцати ярдах. И только они
собрались войти в очередной затемненный участок, как на другом конце
показался силуэт человеческой фигуры.
   Они остановились.
   Силуэт исчез.
   Решив, что их подвело воображение, они пошли дальше, всматриваясь в
полутьму на другом конце. Немного погодя Гео вдруг остановился.
   - Там...
   Впереди, на расстоянии двухсот футов, возникла фигура обнаженной
женщины и стала удаляться от них, пока совсем не скрылась из виду в
следующем затемненном участке дороги.
   - Вы думаете, она убегала от нас? - спросил Йимми.
   Урсон притронулся к камню на груди Йимми.
   - Хорошо бы сделать здесь побольше света.
   - Да, - согласился Йимми, и они пошли дальше.
   В начале следующей протяженности функционирующих фонарей лежал
скелет.
   Его ребра четко вырисовывались на темном бетоне. Руки были вытянуты
над головой, а одна нога, согнутая до невозможности, была переброшена
через другую.
   - Что за чертовщина? - спросил Урсон. - И как это здесь оказалось?
   - Похоже, он пролежал здесь уже довольно долго, - сказал Йимми.
   - Повернем назад? - спросил Урсон.
   - Скелет тебя не тронет, - ответил Гео.
   - А та живая, которую мы только что видели? - возразил Урсон.
   - ...А вот и она, - прошептал Гео.
   И в самом деле, к ним приближались две фигуры. Когда Урсон, Гео и
Йимми подошли поближе, те остановились, одна несколько впереди другой. И
вдруг фигуры резко опустились. Гео не понял, упали они или быстро легли на
дорогу.
   - Вперед? - спросил Урсон.
   - Вперед.
   Они помедлили.
   - Вперед, - повторил Гео.


   На том месте, где с минуту назад исчезли из виду фигуры, лежали два
скелета.
   - Кажется, они не опасны, - сказал Гео. - Но что с ними происходит?
Умирают они что ли всякий раз, когда нас видят?
   - Эй, - сказал Йимми. - Что это? Послушайте.
   До их слуха донеслись вызывающие неприятные ассоциации звуки. Было
такое впечатление, будто порции жидкой грязи валятся сверху одна на другую
в кучу.
   Что-то падало с неба. Нет, не с неба, а с верхней дороги, которая
проходила поперек их дороги на высоте пятнадцати футов. И на дороге перед
ними, всего в десяти футах от них, стала расти какая-то студенистая масса
округлой формы.
   - Пошли, - сказал Гео.
   Они обошли эту жижу и пошли дальше. На дороге им попалось еще четыре
скелета. Капель позади превратилась в хлюпанье.
   Когда они оглянулись, то увидели в сиянии белых ламп нечто. Оно
скользнуло вперед по дороге, к скелетам, потряхивая прозрачными
пузыристыми внутренностями. Навалившись на кости, оно обволокло их,
затянуло и стало обретать форму. Последнее волнообразное движение - и из
этой бесформенной массы стали возникать руки, голова, ноги. Наконец,
что-то напоминающее человека во плоти поднялось на колени, встало во весь
рост. На лице углубились глазные впадины. На черепе прорезался рот, и
грудь начала подниматься и опускаться. Во время дыхания из его груди
вырывались булькающие звуки.
   Потом оно стало приближаться к ним, расставив руки в стороны. А сзади
к нему присоединилось много других, подобных ему.
   - Черт, - сказал Урсон. - Что они?..
   - Либо одно из двух, либо и то, и другое вместе, - ответил Гео,
пятясь назад. - Чем больше масса, тем больше костей.
   - Ух ты, - сказал Йимми. - А сзади-то!
   И действительно, за его спиной выстроилось еще семеро, а передние все
приближались. Урсон вытащил меч из-за пояса. Отблески фонарей пробежали по
лезвию. Вдруг он бросился к передней фигуре, рубанул по поднятой руке и
отскочил назад. Из раны, нанесенной у локтя, потекла, скатываясь по бедру,
густая масса. Рука шлепнулась на асфальт, как пузырь, наполненный водой.
Дрожащая, желеобразная масса стекла с кости. Когда Урсон отбежал, другая
фигура, напиравшая на раненую сзади, вступила ногой в отвалившийся комок,
и тот прилепился к лодыжке и был снова поглощен.
   Рядом оказался вход в крытый пролет лестницы, ведущей на следующий
уровень дороги. Они нырнули туда и побежали вверх по ступенькам. Только
раз Гео оглянулся. В этот момент передняя фигура достигла входа. Гео и его
друзья поднялись уже достаточно высоко, и имели некоторое представление об
устройстве города. За прозрачными стенами крытой лестницы город раскинулся
паутиной огней, которые поднимались, петляли, опускались, как американские
горки. Его внимание привлекли два свечения: одно, мерцающее в красноватой
дымке, отражалось в реке среди джунглей, другое, бледно-оранжевое,
гнездилось между зданиями в черте города.
   Он успел окинуть это одним взглядом, пока бежал по ступенькам.
Бульканье, катившееся за ними сзади, превратилось в рев водопада, когда
они были почти наверху. Как только они выскочили из прохода, Гео крикнул:
   - Бежим!
   Но им не оставалось ничего другого как отскочить в сторону: в этот
момент студенистая масса размерами с двухэтажный дом ударилась в двери
выхода. Они проскочили мимо ее пульсирующих боков. При свете лампы под ее
прозрачной оболочкой показался череп: завертелся волчком, приближаясь к
поверхности, и снова исчез в глубине.
   - Ах... Арго, - чертыхнулся Урсон.
   - Не вздумай рубить снова, Урсон, - сказал Гео, - оно поглотит нас!
   А между тем масса оторвалась от входа и тяжело затряслась. Что-то
происходило с ее передней частью. В результате с полдюжины фигур
оторвалось от родителя и двинулось вперед.
   - Они не могут быстро бегать... - догадался Гео.
   - Сматываемся отсюда куда угодно, хоть к черту на рога! - воскликнул
Урсон.
   Они побежали вверх по дороге и неожиданно оказались на затемненном
участке. Впереди было сильное свечение.
   - Осторожно! - крикнул Урсон.
   Дорога в этом месте обрывалась. Они замедлили бег и приблизились к
краю. Покрытие дороги разрушилось и несущие части, лишенные опоры,
провисли над разрушенным зданием, в котором находился источник оранжевого
свечения. Одна стена сохранилась, и на ее вершине перекрещивалось
несколько балок, вонзающихся своими концами в темноту. Казалось, свечение
исходит из самого сердца руин.
   - Что там, как ты думаешь? - спросил Гео.
   - Не знаю, - ответил Йимми.
   Живая масса неотступно шлепала за ними. Оглянувшись назад, они
увидели в тени бесчисленное множество приближающихся фигур. Вдруг все они
повалились на дорогу, и с теми же булькающими звуками плоть скатилась с
костей, стала заметно уплотняться и поднялась, дрожа на свету.
   Гео первым начал спускаться по искореженным фермам, уходящим прямо в
светящуюся воронку.
   - С ума сошел, - сказал Йимми.
   Но когда масса приблизилась еще на метр, он забеспокоился:
   - Скорее.
   Он пропустил Урсона вперед, и они стали спускаться по
двадцатидюймовой балке. Балка защищала их от света, и только руки,
вытянутые в стороны для равновесия, пылали бледно-оранжевым огнем.
   На разрушенной стене была надпись с орнаментом в виде трилистника:

             АТОМНАЯ ЭНЕРГИЯ ДЛЯ УСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ ЧЕЛОВЕКА

   В этом месте балки изгибались в разные стороны и своими концами
соединялись с другими балками. Гео прошел поворот и, опустившись на
четвереньки, начал перелезать на пятачок бетона, уцелевшего чуть пониже.
Мельком он увидел что-то, присвистнул, но продолжал спускаться, чтобы
встать на неискривленную балку. Когда Урсон понял, в чем дело, его рука
рванулась к груди Йимми и ухватилась за камень. Йимми отстранил ее.
   - Сейчас он нам не поможет, - сказал он. - Что там?
   Урсон резко выдохнул и, не проронив ни слова, снова стал осторожно
спускаться. Йимми на мгновение оглянулся и тоже увидел...
   Весь путь, состоящий из балок, который они только что преодолели, был
покрыт толстым дрожащим слоем студня. Гигантские капли, свисающие со
стальных столбов, были освещены снизу, дымились и капали в темноту. То
здесь, то там масса приобретала человекоподобную форму, чтобы осмотреться
и двинуться дальше, но затем снова опадала и растекалась. Пыхтящую,
жирную, ее распирало, она провисала между балками, горела бледным
пламенем, дымилась, ее оболочка морщилась и то и дело от нее отваливались
целые куски. Гео уже собрался пойти дальше, но задержался:
   - Минутку.
   Масса больше не продвигалась вперед. Она докатывалась до определенной
точки, окрашенная в цвет шербета, провисала, дымилась и опадала. Дымилась.
   И опадала.
   - Оно не может двигаться дальше? - спросил Урсон.
   - ...Вроде бы нет, - ответил Гео.
   Из массы поднялся скелет, и с него стекла оранжевая плоть. Он
зашатался и, дымясь и издавая чмокающие звуки, упал в темноту на сотни
футов вниз. Гео обнял рукой ближайшую балку. Его рука до локтя оказалась
освещенной, но сам он был в тени.
   То, что произошло после, бросило его в пот и заставило вцепиться в
балку еще сильнее: гаргантюанская масса, которая до сих пор лишь выпускала
отдельные щупальца, запульсировала на неровной поверхности и кинулась на
металлические переплетения. Она приближалась к ним. Они отпрянули. Но тут
масса остановилась.
   Она кипела, бурлила, корчилась и, дымясь, соскользнула с обнаженных
ферм. Потом она пыталась отползти назад. Человекоподобные фигурки прыгали
назад, к дороге, но безуспешно. Словно налитые свинцом, они сваливались
вниз подобно дымящимся снарядам. Наконец, масса выбросила огромную
ложноножку к безопасной зоне, но не дотянулась и шлепнулась вниз,
содрогаясь. Пролетая, она задерживалась на балках, скользила щупальцами по
стальным поверхностям, рассекала воздух. Затем она рассыпала с на десяток
частей, и они потеряли ее из виду.
   Гео убрал руку с балки.
   - Рука болит, - сказал он.
   Они вылезли на дорогу.
   - Что же это было? - спросил Йимми.
   - Что бы ни было, я рад такому концу, - сказал Урсон.
   Что-то загремело у них под ногами в темноте.
   - Что там? - спросил Урсон, останавливаясь.
   - Ногой что-то задел, - сказал Гео.
   - Что? - спросил Урсон.
   - Неважно, - ответил Гео.
   Через пятнадцать минут они были у лестницы, ведущей на нижнюю дорогу.
Память у Йимми оказалась хорошей, и в течение часа они шли не
останавливаясь: Йимми уверенно вел их от поворота к повороту.
   - Боже, - сказал Гео, потирая предплечье. - Кажется, я растянул руку.
Болит чертовски.
   Урсон посмотрел на свои руки и потер ладони.
   - Какое-то странное ощущение в руках, - сказал Йимми. - Как будто они
обветрены.
   - Подумаешь, обветрены, - сказал Гео. - Вот у меня болит так болит.
   А через двадцать минут Йимми сказал:
   - Ну, теперь я, кажется, начинаю понимать, каково тебе.
   - Смотрите, - сказал Урсон. - А вот и Змей!
   Они пустились бегом, а Змей спрыгнул с ограждения. Он обнимал их и
широко улыбался. Потом он начал тянуть их вперед.
   - Счастливчик ты эдакий, - сказал Урсон. - Хотел бы я видеть тебя там
рядом с нами.
   - Возможно, он и был с нами, но только ментально, а не физически, -
засмеялся Гео.
   Змей кивнул.
   - Куда ты нас тянешь? - спросил Урсон. - Ты бы лучше научил нас
обращаться с этими бусинками. - Он показал на камни, которые были на груди
у Йимми и Гео. - На случай, если у тебя снова в самый неподходящий момент
начнется мигрень.
   Но Змей тянул их и тянул.
   - Он хочет, чтобы мы поторопились, - сказал Гео. - Давайте трогаться.
   Из-за обрушившегося пола спуск через "Нью Эдисон" оказался
невозможным. Но дорога вела все дальше вниз, и они пошли по ней. В двух
местах зияли огромные дыры, поэтому пришлось перелезать по ограждениям.
Фонари там не горели, зато светила луна, и им хорошо было видно реку в
просветах между зданиями. В конце концов дорога оборвалась, и провалилась
в улицу, которая выходила на набережную. Расстояние до земли не превышало
четырех футов.
   Змей, Йимми, за ними Урсон спрыгнули вниз. Урсон потряс руками от
боли, когда приземлился.
   - Подай руку, а? - попросил Гео. - Моя, кажется, совсем отказала.
   Урсон помог другу слезть.
   И в этот момент, как будто она их только и дожидалась, совсем рядом
забулькала маслянистая жидкость. Тотчас же из-под разрушенной дороги
выкатилась пострадавшая масса, и свет заиграл на складках ее сморщенной
мембраны.
   - Бежим! - рявкнул Урсон.
   Они припустили по улице. Перед ними в обе стороны раскинула с
набережная, освещенная луной.
   Оттуда им было видно, как она раздула с на всю улицу и потекла по
мостовой, переваливая через обломки разрушенных зданий.
   У самой воды они оглянулись: теперь она тряслась, распространяя свои
щупальца влево и вправо. Одно из них преобразилось в человекоподобную
фигуру, и в лунном свете хорошо было видно, как она, стоя впереди всей
массы, призывно махнула им рукой.
   Гео прыгнул в воду, где его поймали знакомые руки, и в его сознании
запечатлелось два момента. Во-первых, с его шеи сдернули ремешок.
Во-вторых, руку пронзила такая боль, как будто нервы и жилы на ней
превратились в стальные струны, раскаленные добела. Каждая жилка, каждый
капилляр стал частичкой огненной паутины.
   Прошло много времени, прежде чем сознание вернулось к нему. Когда его
подняли еще раз, он открыл рот и испугался, что захлебнется, но лишь
вдохнул прохладный воздух. А когда он открыл глаза, то увидел, как белая
луна проплыла над ним к верхушкам деревьев и скрылась за ними. Значит, его
несут?
   И рука... Полубессознательное состояние, и вдруг резкая боль. Он
открыл рот, чтобы закричать, но тьма затекла туда, обволокла язык, и он
проглотил тьму. Она проникла во все клетки его тела и мозга. И название
этому - сон...


   Размотанные кольца медной проволоки на черных плитах. Поскорее
смотать ее. Черт, как бы выбраться отсюда. Бегом, скрываясь за черными
колоннами.
   Мимолетный взгляд в разверзающееся пространство зала, на черную
статую в другом конце - огромную, поднимающуюся в полумраке до потолка.
Ходят люди в черных рясах. Как не хочется молиться сегодня днем!
Останавливаюсь перед дверью - над ней диск с тремя белыми глазами.
Открываю дверь и спускаюсь вниз по ступеням из черного камня. А вдруг там
кто-то есть? Считай, повезло, если наткнусь только на Старика. Еще одна
дверь с черным диском.
   Толкаю и медленно открываю с дрожью в руках. В комнате стоит человек
и смотрит на широкий экран. На экране движутся фигурки. Невозможно
разглядеть - он все заслоняет. Ого, тут еще один. Ах, черт возьми!
   - Не знаю, считать это успехом или провалом, - говорит первый.
   - Камни... в сохранности или пропали?
   - Как сказать, - отвечает первый. - Я даже не знаю. - Вздыхает. - Я
наблюдал за ними, не отрываясь, в течение двух часов, с того момента, как
они оказались на пляже. И по мере того как они продвигались, миля за
милей, кровь стыла у меня в жилах.
   - Что же мы доложим Хаме Воплощенному?
   - Было бы глупо теперь рассказывать ему об этом. Мы ведь ничего не
знаем.
   - Но, - говорит второй, - по крайней мере, мы можем заняться Городом
Новой Надежды, раз уж они избавились от этой сверхамебы.
   - А ты уверен, что избавились?
   - После того, как она получила такие ожоги над открытым реактором? Да
она едва доползла до берега. Она почти что поджарена и разнесена в клочья.
   - А сами-то они в безопасности? - спрашивает второй.
   - Именно сейчас? Отнюдь нет.
   На столе у двери какой-то блестящий предмет. Да, вот оно. В куче
использованного оборудования U-образный кусок металла. Как раз то, что
надо. Ах черт, еще изоленту. Быстро туда, пока они не видят. Прекрасно.
   Закроем дверь, медленно. Оп! Щелкнул замок. Теперь быстрей отсюда,
примем невинный вид на случай, если они выйдут. Надеюсь, старик не
заметил, и они не выйдут. И снова по ступенькам вниз. Мимо проносятся
черные каменные стены. Через другую дверь в сад, где темные цветы,
пурпурные, темно-красные, некоторые с голубым отливом, и большие каменные
вазоны. Ох, жрецы спускаются по тропе, и с ними Болванчик. Он заставит
меня идти на молитву.
   Спрячемся за вазон. Вот так. Что делать, если он меня поймает?
Правда, сэр, под форменным платьем у меня ничего нет. Выглянем.
   Еле слышный вздох облегчения. Здесь нельзя громко дышать. Ушли.
   Рассмотрим добычу. У вазона есть ручка на самом верху. Его высота
около восьми футов. Раз, два, три - и прыжок, и... держись, и...
подтягивайся.
   Попробуем забраться наверх... Вот так. Пальцы ног уже на холодном
камне вазона, уже на самой кромке, а в вазоне земля. Уф, уф, уф.
   Где-то здесь, если мне не изменяет память. Приятно зарываться руками
в сырую землю. А! Мой палец. Вот оно. Коричневый бумажный мешок под слоем
земли.
   Поднимаем. Все здесь? Откроем, посмотрим. На самом дне, завернутые в
бумагу - мелкие кусочки меди, несколько длинных железных стержней,
дощечка, штифтики. К содержимому мешка моя маленькая ручка добавляет
катушку медной проволоки и U-образный кусок металла. Теперь прячем все это
в платье и... после того как сюда заберешься, как же спуститься? Всегда
забываю.
   Повернуться, спустить ноги, вот так, и повиснуть... Черт, платье
зацепилось за ручку.
   И отпуститься.
   Снова содрала кожу на голени. Когда-нибудь научусь. Охо-хо, у
Болванчика полетит конденсатор, когда он увидит дыру на платье. Ну, что ж,
sic vita est. Теперь посмотрим, можно ли будет все это собрать. Присядем и
за работу. Вот так. Открываем сумку, вываливаем содержимое в подол и
начинаем рыться грязными руками.
   U-образная железка, медная проволока, прекрасно. Прикрепим конец
проволоки к железному стержню и будем вращать вокруг него катушку. Один
оборот, другой, третий. Спляшем вокруг парового котла, парового котла,
парового котла. Спляшем вокруг парового котла, а утром получим монетку.
   Строгий голос:
   - Что ты тут делаешь?
   Это Болванчик.
   - Ничего, сэр, - лихорадочно швыряя металлические предметы и
проволоку в бумажный мешок.
   Голос:
   - Все послушники до двадцати лет, без исключений, должны
присутствовать на дневной службе.
   - Да, сэр. Иду, сэр, - так же поспешно маскируя бумажный мешок в
складках платья.
   Ни минуты покоя. Ни минуты! С опущенными глазами через сад, мимо
жреца с суровым видом и мягким брюшком. В зеркалах вестибюля отражаются
желто-голубые витражи. Я вижу в зеркале: проходит суровый жрец, за ним
детская фигурка с коротко остриженными рыжими волосами и брызгами веснушек
вокруг носика. Когда мы шествуем в молельню, меня сводит с ума еле слышное
побрякивание металла, слегка приглушенное складками темного платья...
   Гео проснулся - все вокруг сверкало белизной.



                                    8

   Над ним склонилась женщина с бледным лицом. Ее волосы струились по
плечам тяжелыми белыми прядями.
   - Ты проснулся? Ты слышишь меня? - спросила она.
   - Где я? В храме Хамы? - с трудом спросил Гео. Тяжелое забытье
заволакивало его разум. - Мои друзья... где они?...
   Женщина рассмеялась:
   - За друзей не беспокойся. С ними все в порядке. Тебе не повезло
больше всех. - Гео опять услышал негромкий смех.
   - Ты спрашиваешь, где ты. Но у тебя есть зрение. Есть глаза. Разве ты
не узнаешь цвет Белой богини Арго?
   Гео осмотрел комнату. Она была из белого мрамора, и в ней не было
видимого источника света. Стены сами излучали свет.
   - Мои друзья... - снова сказал Гео.
   - С ними все в порядке. Нам удалось полностью вернуть им здоровье.
Наверное, они подставили руки под прямое излучение лишь на несколько
секунд. Но твои руки,