ния, идущая по аллеям памяти... Я не
уверен.
   - А мне кажется, у тебя неплохо получается. Однако более всего меня
озадачили две последние строки, - повторил Гео. - По-моему, это снова ум и
сердце. Обычно думаешь о любви сердцем, а боишься умом. Может быть, она
имела в виду, что оба они - и ум и сердце управляют и любовью и страхом?
   - Может быть, - улыбнулась Арго. - Ты сам спросишь ее об этом, когда
вы спасете ее из когтей Хамы.
   - Ваша внучка хочет быть поэтом?
   - Она и сама не знает, кем хочет быть. Благодарю тебя за помощь. А
сейчас пора спать. Завтра для вас решительный день.
   - Ну и хорошо, что действовать придется только завтра. Я валюсь с ног
и очень, очень хочу спать.
   Он повернулся под ласковым взглядом женщины и ушел в темноту.



                                    10

   Лучи восходящего солнца лежали поперек гребня кратера. Арго указала
вниз на противоположный склон. У его основания среди деревьев и лужаек
возвышались черные силуэты больших и маленьких домов, окруженных садом.
   - Храм Хамы, - сказала Арго. - Свои задачи вы помните. Удачи вам.
   Кивнув на прощанье, мужчины начали осторожно спускаться вниз по
засыпанному пеплом шлаковому склону. Полчаса ушло у них на дорогу до
первых деревьев, которые окружали темные здания и обширные сады. Когда они
ступили на траву, с дерева разлилась певучая трель.
   - Птица, - сказал Йимми. - Какое блаженство! Я не слышал птиц с тех
пор, как покинул Лептар, - и стал вглядываться в ветки деревьев.
   Ярко-синяя, длиной с указательный палец, по стволу дерева пробежала
ящерица. Ее сапфирное брюшко вздымалось в утреннем свете; она открыла
красный рот, в ее красной глотке затрепетал язычок, и снова послышалось
пение.
   - Ну что же, - весело сказал Йимми. - Я почти угадал.
   Они пошли дальше, и Гео задумчиво сказал:
   - Странно, почему человек всегда ожидает увидеть вещи такими, какими
он привык их видеть? И совсем не готов к неожиданному.
   - Потому что когда кто-то выпускает такие трели, - упрямо сказал
Урсон, - это должна быть птица и ничто другое! - Его передернуло. - Чушь
какая-то: поющие ящерицы!
   - А она ничего, забавная, - сказал Гео.
   - Бр-р-р! - отозвался Урсон.
   - Ну знаешь ли... Ожидать, что на этом острове все будет таким, как
тебе хочется, просто опасно.
   Неожиданно из рощи, совсем рядом с ними, раздался громкий хлопок. Они
посмотрели в направлении звука и увидели мужчину, который поднял руку и
крикнул:
   - Стойте!
   Все остановились.
   На незнакомце была темная ряса, отчего его белые волосы казались еще
светлей. Они обрамляли волевое смуглое лицо.
   Урсон положил руку на меч. Змей отвел руки от боков.
   - Кто вы? - требовательно спросил мужчина.
   - А вы кто? - не менее вызывающе парировал Урсон.
   - Я Хама Воплощенный.
   На минуту все онемели. Наконец Гео сказал:
   - Мы путешественники. Мы никому не хотим зла.
   Внимательно окинув взглядом каждого из стоящих перед ним, Хама
развернулся и пошел вперед, бросив через плечо:
   - Идите за мной, - солнечные лучи, пробившиеся сквозь густую листву
заскользили по его развевающемуся плащу. Он уверенно зашагал вперед.
   Друзья пошли следом.
   Вскоре они вошли в храмовый сад. Было еще раннее утро, и солнечный
свет робко золотил гигантские урны вдоль обочин. Они и не заметили, как
достигли стен Храма.
   Внутри вестибюля зеркала на стенах многократно повторили их
отражения, когда они проходили мимо. За столбами из оникса был виден
великолепный мозаичный пол. На огромном алтаре возвышалась колоссальная
фигура мужчины со скрещенными ногами. В одной руке он держал серп, в
другой, доставая до самого потолка, колосился сноп. На лице величественной
статуи выделялись три глаза. Из них два дремали, прикрытые веками и лишь
средний грозно смотрел перед собой.
   Когда вереница притихших гостей проходила мимо подножия статуи, Хама
бросил взгляд на шеи Йимми и Гео, где покачивались камни, а потом вверх,
на открытый глаз каменного бога.
   - Утренняя служба еще не началась, - сказал он. - Она начнется через
полчаса. К тому времени я надеюсь понять, зачем же вы сюда явились.
   Они поднялись по лестнице и остановились перед дверью. Вход украшал
черный круг с тремя глазами. Когда они уже собрались войти, Гео незаметно
оглянулся и одними губами спросил Йимми: "Змей?" Йимми тоже оглянулся и
пожал плечами. Мальчика с ними не было.
   В комнате, куда они вошли, были экраны, как в молельне вулкана и в
монастыре слепых жриц. Но было и что-то новое: большой верстак и в одной
стене окно, за которым шумел храмовый сад.
   Хама обернулся к ним, по-видимому, не замечая исчезновения Змея.
Закрыв дверь, он отошел к окну и проговорил, утверждая:
   - Вы явились, чтобы противостоять силам Эптора, правильно? Вы пришли
похитить камень Хамы. Вы явились, чтобы увезти Арго Воплощенную. И вы не
станете отрицать, что ваши цели другие. Оставь меч в покое, Урсон! Это
бесполезно. Я могу убить тебя мгновенно.


   А в это время девушка открыла глаза и потянулась:
   - Йяхххххвошангннн, черт! - И снова:
   - Черт! Хочу спать.
   Она перевернулась на живот и обняла подушку. Поморгав, потерла
сначала один глаз, потом другой и лежа осмотрела комнату. Около кровати
лежал почти собранный мотор. Задержавшись на нем на секунду, ее глаза
снова закрылись.
   И открылись опять.
   - Сегодня я не могу позволить себе проспать! - сонно пробормотала она
и резким движением скинула простыни.
   - Раз, два, три! - и села, свесив ноги. Помедлив секунду, решительно
поставила ноги на холодный каменный пол и выпрямилась, вытаращив глаза от
неприятного холода каменных плит. Она стиснула зубы, громко сказала:
   - Гнннннннннн, - и встала на цыпочки.
   Но призыв теплой постели оказался сильнее благих намерений. Девушка
проворно прыгнула под простыню и, свернувшись калачиком, стала размышлять.
"С помощью медной трубки, тридцать футов в длину и полтора дюйма в
диаметре, я смогу провести сюда тепло от тепловой централи под полом. Это
составит достаточную поверхность нагрева, чтобы эти камни стали теплее.
Прикинем: тридцать футов полуторадюймовой трубки имеют площадь поверхности
22/7 умножить на 3/2 умножить на тридцать (22/7х4х6), это будет 990
деленное на 7, это будет..." Тут она спохватилась. "Думаю черт знает о
чем, только не о подъеме!" Она еще раз открыла глаза, поставила ноги на
камень и держала их там до тех пор, пока они не привыкли к холоду.
   Достав из шкафа белую тунику, девушка натянула ее и завязала кожаный
поясок вокруг талии. Потом посмотрела на часы.
   - Ой! - тихо сказала она. Дверь неслышно захлопнулась за
стремительной тоненькой фигуркой.
   - Не суетись! Хочешь, чтобы тебя поймали? - тихо бормотала она, идя
на цыпочках к следующей двери.
   Она открыла ее и осторожно выглянула. "Ах, каким же умным выглядит
Болванчик, когда спит", подумала она. На полу лежала веревка, тщательно
повторяя очертания трещин. Один конец лежал в углу порога, другой тянулся
под кровать жреца. Она была совсем незаметна на неровном полу. Именно на
это и рассчитывала девушка, когда вчера вечером укладывала ее здесь до
того, как жрецы вернулись с вечерней службы. Дальний конец был завязан
особенным узлом, секрет которого знала только она, на вилке будильнике
Болванчика. У него была неприятная привычка каждый вечер подводить свои
дребезжащие часы, в этом она убедилась за три вечера, которые провела вниз
головой, повиснув на массивной каменной решетке и наблюдая за его
распорядком дня.
   Она осторожно потянула за веревку, внимательно наблюдая за тем, как
она постепенно натягивается. Когда она потянула сильнее, веревка
приподнялась от пола. Вилка с тихим писком вывалилась из розетки на
каменные плиты, веревка ослабла.
   Она натянула веревку снова, и приподняла конец на несколько дюймов
над полом. Свободной рукой она тряхнула веревку, наблюдая, как вибрация
пробежала по ней вверх и вниз. Этот узел был ее тайной гордостью. Она сама
придумала его. При вибрации две крайние петли стряхивались с третьей, и
четырехмиллиметровая резиновая ленточка, вшитая в веревку, растягивалась,
выпуская четвертую петлю с небольшим грузом в 3/4 грамма. Возвращение
отраженной вибрации опускало точно такой же набор петель на другой стороне
вилки. Узел спал, девушка быстро смотала веревку на руку и выскользнула из
комнаты. Смазанный заранее замок был безупречно беззвучен. Однако,
заметила она, дверная ручка все еще была немного жирная от смазки.
Недосмотрела.
   Девушка вернулась к себе в комнату. Солнечный свет из высокого окна
падал на столик. Взглянув на свои часы, она увидела, что время еще есть.
Она подняла детали мотора.
   - Ну что, дружок! Сегодня мы тебя испытаем? Или обойдется? - Озорная
улыбка осветило курносое лицо: - Да уж, наверно, придется попробовать! -
Она положила части в бумажный мешок, широкими шагами вышла из комнаты, в
последний момент локтем придержав готовую хлопнуть дверь. - Растяпа, -
прошипела она сама себе. - Ты что, и вправду хочешь, чтобы тебя поймали?
Поймали, поймали... - бездумно стала припевать девушка и вдруг
нахмурилась.
   "Вот именно, поймают! И без всяких шуток. Все очень серьезно. И это
дело я должна сделать сегодня. Или никогда".
   Уже в коридоре, когда она проходила мимо открытого окна, раздалось
чириканье голубой ящерицы в саду. "Отлично! Как раз то, что я хотела
услышать". Ее рот опять расплылся в неудержимой улыбке. "Хорошая примета.
Все будет в порядке!"
   Повернув в Храм, она стремительно шагала мимо больших черных колонн.
Внезапно она остановилась. Что-то быстрое, как птичья тень, шевельнулась
между каменными столбами и исчезло. Хотя, может быть, ей и показалось.
   "Конечно, - начала рассуждать девушка сама с собой, - у тебя чувство
вины из-за этого побега, и подсознательно ты хочешь, чтобы тебя вернули.
Поэтому вполне возможно, что ты выдаешь желаемое за действительное, видишь
то, чего нет, чтобы найти причину и отступить от задуманного". Она
миновала еще две колонны - и снова что-то мелькнуло за колоннами. "Или
возможен и такой вариант, - продолжила она, - чтобы ничего не отвлекало
тебя от цели, ты намеренно уходишь от очевидного факта, что там кто-то
есть. Так что гляди в оба".
   И тут она ясно увидела то, что тенью мелькало у нее на пути: мальчик
почти без одежды крался между столбов. Девушка с удивлением отметила, что
у него было четыре руки. Какое-то воспоминание мелькнуло у нее в голове,
но тут же исчезло, словно изъятое неведомой силой. Вместо собственных
мыслей в ее сознание ворвались чужие образы - испуг и растерянность.
   "Если он пойдет ко мне, - подумала она, - я умру со страха. Уж лучше
я сама подойду. И вообще, мне интересно, как он выглядит вблизи". Сделав
шаг к незнакомцу, девушка оглянулась по сторонам. Кроме них в Храме никого
не было.
   "Совсем ребенок! - отметила она, пройдя три четверти пути. - Нет,
постарше, примерно моего возраста", - добавила она, сделав еще несколько
шагов, и снова ощущение вторжения чужой мысли испугало ее. Четырехрукий
молодой человек шагнул навстречу. Они остановились, незаметно рассматривая
друг друга. Жилистое смуглое тело удивляло худобой; отросшие густые черные
волосы спускались на лоб, темные, глубоко посаженные глаза блестели под
черными кустиками бровей.
   Она облизнула пересохшие губы.
   - Ты что тут делаешь? Если кто-нибудь застанет тебя здесь, хорошего
не жди! Еще подумают, что ты хочешь стащить глаз Хамы!
   "Эх, не следовало мне этого говорить, он так странно дернулся", -
подумала она, а вслух сказала:
   - Уноси-ка ноги отсюда поскорее, пока все на утренней службе. Они
придут через полчаса.
   При этом сообщении он вдруг, не говоря ни слова, рванулся мимо нее к
алтарю.
   - Эй! - закричала она и побежала за ним.
   Юноша перепрыгнул медное ограждение алтаря.
   - Да погоди немного, - звала она, догоняя. - Погоди же!
   Незнакомец обернулся, когда она перебросила ногу через медную
перекладину.
   - Послушай! Я все поняла! Я выдала себя, а ты - себя! Нам нужно одно
и то же в этом храме, ведь правда?
   Четырехрукий похититель нахмурился, склонил голову набок, и
неожиданно широко улыбнулся.
   - Ладно, мы поможем друг другу. Тебе ведь тоже надо его, да?
   И она указала на голову статуи, возвышающейся над ними.
   - Давай договоримся. Я его ненадолго возьму. Потом отдам тебе.
   Видя, как внимательно он слушает, девушка поняла, что ее предложение
принято.
   - Мы поможем друг другу. По рукам? - Она подала правую руку. Все
четыре руки протянулись вперед и четыре ладони обхватили тонкие пальцы. От
неожиданности она вздрогнула. "Ух, надеюсь, он не заметил..."
   Четыре руки держали ее руку, и левой рукой сверху девушка накрыла их.
   - Вот и хорошо. Пошли. Смотри, я все просчитала вчера вечером. У нас
мало времени. Сначала мы обойдем...
   Но одна из рук сняла у нее с пояса моток веревки, и он молча подошел
туда, откуда начинались колосья, тянущиеся от основания алтаря через кулак
Хамы к самому потолку. Тремя свободными руками он обхватил стебель и,
подтягиваясь, поднялся до того места, где от стебля отходили первые
широкие металлические листья. Девушка смотрела снизу, как по-лягушачьи
дергались его грязные ноги. Затем он зацепился за черешок пальцами ног и
влез на лист.
   Он посмотрел вниз, на нее.
   - Я не могу забраться, - сказала она. - У меня не хватит сил!
   Юноша пожал плечами.
   - Ничего! Я сделаю по-своему! - сказала она, и побежала вокруг алтаря
к гигантской ступне статуи. Поскольку Хама сидел со скрещенными ногами,
его ступня была сбоку. Пользуясь пальцами его ног как ступеньками, она
вскарабкалась на темную выпуклость большого пальца божества. Пробравшись
вверх по лодыжке и голени, а затем вниз по черному бедру, проворная
альпинистка уперлась в узел набедренной повязки статуи. Из-за большого
колена Змей наблюдал за ней с середины желтого листа. Теперь они были на
одном уровне.
   - Эгей, - она весело помахала рукой. - До встречи у ключицы! - и
начала новое восхождение. От усердия она высунула язык. Складки в
набедренной повязке Хамы помогли ей подняться еще футов на десять.
Неожиданным препятствием оказался живот бога, выросший покатым выступом у
нее на пути. По нему она ползла с большой осторожностью, преодолевая дюйм
за дюймом, пока не добралась до большого, как пещера, пупка. Глянув в
сторону, она увидела, что юноша тоже продвинулся вверх - он сидел уже на
следующем пучке листьев.
   Кнопка божественного пупка с такого близкого расстояния оказалась
круглой дверью около пяти футов в диаметре. Девушка вытерла вспотевшие
руки о тунику и, прижавшись к камню перед дверью, начала набирать код. От
волнения первую цифру она сумела набрать только с третьей попытки. Она
прекрасно понимала, что ее жизнь зависела от того, насколько быстро
откроется дверь. Там дальше была лестница, которая вела вверх, к заветному
глазу. Когда она дошла до второй цифры и повернула наборный диск в другую
сторону, послышался щелчок сигнализатора. После третьей неподвижная раньше
ручка плавно сдвинулась вниз, и дверь открылась. Несмотря на то, что она
ждала этого, створки двери распахнулись как-то неожиданно для нее и
девушка получила сильный удар. Падая, чувствуя, что ноги соскальзывают с
камней, она чудом успела уцепиться за ручку, как раз в тот момент, когда
окончательно перестала чувствовать под собой какую-либо опору.
   Она висела в воздухе, поднятая на высоту в пятьдесят футов над полом.
Сначала она попыталась, закрыв глаза, раскачиваться, чтобы дверь
захлопнулась. Однако когда она качнулась назад, дверь чуть прикрылась; а
когда она качнулась обратно, открылась снова. Некоторое время она просто
висела. И радовалась, что тщательно вытирала ладони перед тем, как
набирать шифр. Вскоре руки заныли и через некоторое время боль стала
нестерпимой. Тогда она пожалела, что так тщательно вытерла руки и они не
могут сами соскользнуть с этой проклятой ручки и кончить ее мучения.
Мысленно она перебрала в уме все варианты падения, вспомнила, чему ее
учили на занятиях по дзюдо. Чтобы отвлечься от боли, она закрыла глаза и
попыталась прочитать старинный стишок о молодой леди, которая закончила
подобным образом, с рефреном после каждого куплета:
   - Сегодня вечером не должно быть вечернего звона...
   Девушка даже не почувствовала, что дверь закрылась, и кто-то схватил
ее за талию. Лишь прижавшись всем телом к камню, она поняла, что спасена.
Уронив вдоль тела горящие руки, обессиленная фигурка замерла без движения.
Связки ныли от боли. Затем, утихая, боль сменилась бешеной пульсацией
крови в кончиках пальцев, и она, наконец, открыла глаза.
   - Черт побери, как ты добрался сюда? - спросила она склонившегося над
ней юношу. Ничего не отвечая, он помог ей пролезть в открытую дверь. Она
остановилась, растирая горящие руки. "И откуда он узнал про лестницу?"
   Они стояли на дне глубокой шахты. Лестница рядом с ними почти
вертикально уходила в темноту.
   Она поймала вопросительный взгляд.
   - Ты чего? В чем дело? А-а-а, не волнуйся, подняться я смогу. Слушай,
а почему ты все время молчишь? Говорить-то ты можешь?
   Незнакомец покачал головой.
   - Э-э-э, - растерянно протянула девушка. И тут же почувствовала
неприятное, инородное ощущение, которое пришло неизвестно откуда.
Четырехрукий спаситель полез вверх по лестнице, по которой минуту назад
спешил ей на помощь. Она выглянула из двери, увидела, что Храм пуст,
закрыла дверь и последовала за ним.
   Они погружались в темноту. Пропало ощущение времени, и девушка не
знала - десять минут, две или двадцать она поднимается по этой бесконечной
лестнице. Один раз она потянулась к перекладине, но промахнулась, и ее
рука упала в пустоту. Сердце на мгновение замерло, чтобы сразу забиться в
неистовом ритме. Руки, не отдохнувшие после страшных нагрузок, снова
начали побаливать. Она неуверенно потянулась к следующей перекладине и
нашла ее на месте. И следующую. И следующую.
   Она начала считать шаги, но на счете "семьдесят шесть", ее рука опять
уперлась в пустоту. Она пошарила выше, там ничего не было. Ощупывая вокруг
себя стену, она вдруг поняла, что лестница неожиданно изгибалась и
упиралась в глухую стену.
   - Эй, ты! - прошептала она в темноте.
   Что-то дотронулось до ее талии.
   - Гнннннггггг! - выдавила она из себя. - Не смей!
   Но это "что-то" тронуло ее за ногу, схватило за лодыжки и потянуло.
   - Поосторожней, - только оставалось ей сказать, чувствуя как плавно
поднимается вверх тело.
   Неожиданно ее дернуло в сторону на добрые полметра и поставило на
твердый пол. Затем рука - ее ногу так и не отпустили - взяла ее за локоть,
еще рука обхватила за талию и пододвинула. На мгновение она оцепенела, но
сразу вспомнила, сколько конечностей у ее спутника. Она плотнее прижалась
спиной к каменной стене, боясь неверно ступить и упасть вниз головой в
семидесятифутовую шахту.
   Спасенная уже второй раз от смертельной опасности, она послушно пошла
за своим спасителем по темному туннелю.
   "Наверное, мы идем через плечо", - подумала она, вспоминая план. Идти
стало трудней - туннель пошел резко под уклон. "А теперь вниз по руке", -
отметила она. Идти в темноте под гору без малейшей ориентации оказалось
очень тяжело - слегка кружилась голова. Девушка провела пальцами вдоль
стены. Это немного помогло, даже вернуло способность шутить.
   - Я чувствую себя Эвридикой, - театрально сказала она вслух.
   - Ты... смешная... - прозвучало у нее в голове эхо.
   - Ой, что это? - Но эхо не повторилось. Стена, по которой она вела
пальцем, резко повернула, и пол выровнялся. Теперь они были примерно у
лучевой артерии. В запястье пробивался свет. Поднявшись еще немного, они
вышли из люка и очутились под потолком Храма. Внизу перед ними простирался
огромный зал - широкий, глубокий и пустой. Рядом с ними высились стебли
бронзовых колосьев пшеницы, тянущиеся вверх еще футов на пятнадцать, не
считая высоты тяжелых колосьев. С другой стороны статуи, в тен