схищена!
     Баронесса протянула пухлую руку розового и серого оттенков, наводящих
на мысль о сваренном мясе. Ее  пышные  веснушчатые  плечи  были  обнажены,
вечернее платье открывало достаточную часть ее раздутой фигуры, еще  более
подчеркивая ее гротескность.
     - У нас так мало интересного здесь, во Дворах, что  когда  кто-нибудь
выдающийся,  как  вы,  наносит  визит...  -  она   закончила   предложение
восторженной улыбкой, но огромные тестообразные щеки исказили ее  в  нечто
поросячье и надутое.
     Ридра подержала мягкие, податливые пальцы  баронессы  ровно  столько,
сколько позволили приличия, и вернула ей  улыбку.  Она  вспомнила,  как  в
детстве,  ей  запрещали  плакать,  когда  наказывали.  Она   должна   была
улыбаться.
     Баронесса  казалась  окутанной  огромным  пространством  тишины.   Ее
голосовые связки заплыли жиром. И хотя в словах, срывавшихся с тяжелых губ
слышались резкие  крикливые  нотки,  звук  доносился,  как  через  толстое
одеяло.
     - Ваш экипаж! Мы намеренно пригласили  сюда  всех.  Двадцать  один  -
теперь я знаю, сколько  насчитывает  полный  экипаж,  -  она  одобрительно
повертела пальцами. - Вы знаете, я где-то прочла об этом. Но здесь  только
восемнадцать ваших людей?
     - Я  подумала,  что  разобщенные  члены  экипажа  могут  остаться  на
корабле, - объяснила Ридра. - Потребовалось  бы  специальное  оборудование
для разговора с ними. Я решила, что они будут смущать  ваших  гостей.  Для
компании они слишком заняты собой, к тому же они не едят.
     На обед у  них  был  бараний  шашлык,  и  поэтому  ты  отправишься  в
преисподнюю за свою  ложь,  прокомментировала  про  себя  Ридра  на  языке
басков.
     - Разобщенные? - баронесса дотронулась до лакированной путаницы своей
высокой прически. - Вы имеете в  виду  мертвых?  Ах,  да,  конечно!  Я  не
подумала об этом. Видите, как мы оторваны от остальных миров?
     Ридра задумалась, а нет  ли  у  барона  оборудования  для  общения  с
разобщенными, но баронесса придвинулась к ней и произнесла конфедициальным
шепотом:
     - Ваш экипаж всех очаровал! Можно начинать?
     С бароном слева  (Ридра  ощущала  кожу  его  руки,  как  пергаментную
бумагу) и баронессой справа (запыхавшейся и подпрыгивающей) они прошли  из
белокаменного фойе в зал.
     - Эй, Капитан! - взревел Калли, широко шагая навстречу им. - Отличное
местечко, а? - он обвел рукой заполненный  людьми  зал,  и  поднял  бокал,
демонстрируя свою выпивку. И, причмокнув языком,  одобрительно  кивнул.  -
Позвольте предложить вам это, Капитан,  -  он  протянул  полную  пригоршню
крошечных сэндвичей: оливки фаршированные печенкой и черносливы завернутые
в бекон. - Тут бегает парень с полным подносом. -  Он  снова  обвел  рукой
зал. - Мэм, сэр, - он перевел взгляд с баронессы на барона, -  не  желаете
ли и вы? - он положил один из сэндвичей в рот и запил глотком спиртного. -
Угммммм.
     - Я подожду, пока принесут еще, - сказала баронесса.
     Изумленная Ридра взглянула на хозяйку, но на мясистом лице  баронессы
играла довольная улыбка.
     - Надеюсь, они вам нравятся?
     Калли глотнул.
     - Да, - потом скривился, стиснул зубы и раскрыв губы помотал головой.
- Кроме тех соленых с рыбой. Они мне не  понравились,  мэм.  Но  остальные
хороши.
     - Я скажу вам, - баронесса наклонилась к нему и издала  самодовольный
смешок, - мне  самой  никогда  не  нравились  соленые.  -  Она  с  улыбкой
взглянула на Ридру и барона.  -  Но  что  можно  поделать  с  поставщикоми
провизии?
     - Если мне что-то не нравиться, -  Калли  вздернул  голову,  -  то  я
говорю, что мне этого больше не надо!
     Баронесса вскинула брови.
     - Знаете, вы совершенно правы! Именно так я и сделаю! - она взглянула
на мужа. - Так я и скажу в следующий раз, Феликс!
     Бесшумно возник официант с подносом.
     - Не хотите ли выпить?
     - Она не хочет  пить  такими  маленьками  рюмками,  -  сказал  Калли,
указывая на Ридру. - Принесите ей побольше, как у меня.
     Ридра рассмеялась.
     - Боюсь, Калли, что мне сегодня вечером нужно быть в форме!
     - Ерунда! - воскликнула баронесса. - И я тоже хочу большую!  Кажется,
где-то здесь был бар?
     - В последний раз я видел его там, - указал Калли.
     - Мы  веселимся  сегодня,  а  от  _э_т_о_г_о_  совершенно  невозможно
развеселиться, - она взяла Ридру под руку, обернувшись,  бросила  мужу:  -
Феликс будь гостипреимен, - и увела Ридру в сторону. - Это доктор Киблинг.
Женщина с крашеными волосами - доктор Крэн. А вот и  мой  двоюродный  брат
Альберт! Я представлю их вам на обратном пути. Это все коллеги моего мужа.
Они вместе работают над этими ужасными штуками, которые он вам  показывал.
Я хотела бы, чтобы он не держал эту коллекцию в доме. Это ужасно! Я всегда
боюсь, что однажды среди ночи они вползут сюда  и  перебьют  нас  всех.  Я
думаю, он занимается этим из-за нашего сына. Как вы  знаете,  мы  потеряли
нашего мальчика Найлса... Уже восемь лет  прошло...  Но  я  слишком  много
говорю. Капитан Вонг, вы наверное находите нас ужасно провинциальными?
     - Вовсе нет!
     - Но вы еще мало нас знаете. О, блестящие молодые  люди  с  их  ярким
живым воображением! Они целыми днями ничего не делают,  только  думают  об
убийствах! Ужасное общество!  И  почему  все  так?  Вся  их  агрессивность
выплескивается на работе от звонка до звонка. Я  считаю,  что  воображение
должно быть направлено на что-нибудь другое, но только не на убийства.  Вы
согласны со мной?
     - Да, конечно.
     Они остановились возле группы гостей.
     - Что здесь происходит? - спросила баронесса. - Сэм,  чем  они  здесь
занимаются?
     Сэм  улыбнулся,  отступил  на  шаг,  и   баронесса   протиснулась   в
образовавшееся пространство, не выпуская руки Ридры.
     - Еще раз! - Ридра узнала голос Лиззи. Она  взглянула  поверх  головы
баронессы. Парни из секции двигателей  расчистили  пространство  в  десять
футов и охраняли его, как ретивые полицейские. Лиззи сидела  на  корточках
рядом с тремя юношами, по одежде которых Ридра узнала  местное  дворянство
Армседжа.
     - Вы должны понять, - говорила Лиззи, - все дело в  запястье.  -  Она
щелкнула ногтем большого пальца по шарику. Тот ударил один шарик,  второй,
и один из сдвинутых шариков ударил третий.
     - Ну-ка, попробуйте еще разок!
     Лиззи подобрала шарик.
     - Нужно ударить так, чтобы шарик вращался. Все дело в запястье.
     Шарик двинулся, ударил, ударил, еще  раз  ударил.  Несколько  человек
зааплодировали. Ридра - тоже.
     Баронесса прижала руки к груди.
     -  Прекрасный  удар!  Просто  великолепный!  -   она   опомнилась   и
оглянулась. - О, вы хотите посмотреть, Сэм! Вы ведь эксперт по баллистике.
     Она с легким поклоном уступила свое место, повернулась к Ридре, и они
двинулись дальше.
     - Вот поэтому я и рада, что вы и ваш экипаж навестили нас сегодня. Вы
принесли с собой новое, яркое, интересное и свежее!
     - Вы говорите о нас, как о салате! - Ридра рассмеялась.  У  баронессы
"аппетит" был не таким угрожающим.
     - Ну, если вы останетесь с нами подольше, то мы и в самом деле съедим
вас с потрохами! Мы очень голодны до всего, что вы нам несете.
     - Чего же именно?
     Они подошли к бару и выбрали напитки. Лицо баронессы напряглось.
     - Ну... когда вы прибываете  к  нам,  мы  тут  же  начинаем  узнавать
кое-что новенькое не только о вас, но и о себе.
     - Не понимаю.
     - Возьмем вашего навигатора. Он любит выпить и  хорошенько  закусить.
Это все, что я о нем знаю,  но  это  много  больше  того,  что  я  знаю  о
привязанностях и вкусах остальных, находящихся в этой комнате.  Предложишь
им виски - они  станут  пить  виски.  Предложишь  текилу,  будут  пить  ее
галлонами. А только что я узнала, - она потрясла своей  полной  кистью,  -
что все дело в запястье. Никогда не знала этого раньше.
     - Но мы просто говорим друг с другом.
     - Да, но высказываете важные вещи. Что вы любите, чего вы не  любите,
как действуете. Вы на самом  деле  хотите  познакомиться  со  всеми  этими
чопорными господами, которые занимаются убийствами людей?
     - Нет.
     -  Я  так  и  думала.  Хотя  здесь  есть  трое-четверо,  которые  вам
понравятся. Но я познакомлю вас несколько позже... -  и  она  смешалась  с
толпой.
     Приливы, думала Ридра. Океаны. Течения гиперстасиса. Движение людей в
большом помещении.  Она  двигалась  по  появляющимся  в  толпе  просветам,
которые открывались перед ней, и закрывались,  когда  кто-нибудь  двигался
навстречу  кому-нибудь,  оставив  ненужные  разговоры,   чтобы   раздобыть
выпивку.
     Потом она каким-то образом оказалась в углу  у  спиральной  лестницы.
Ридра начала подниматься по ней и остановилась у второго  поворота,  чтобы
одним взглядом окинуть толпу гостей. Рядом с  ней  из  неплотно  прикрытой
двери дул свежий вечерний ветер. Ридра открыла ее и ступила на балкон.
     Фиолетовый  сумеречный  свет  сменился  исскуственным  пурпурным,  но
вскоре и он должен будет погаснуть,  и  на  планетоиде  наступит  условная
ночь. Влажная растительность жалась к перилам, оплетая их своими ростками.
Белый камень балкона был скрыт под этой живой драпировкой.
     - Капитан?
     Рон, скрытый  тенью  листвы,  сидел  в  углу  балкона.  Его  кожа  не
посеребрена, подумала Ридра, но каждый раз, когда я  вижу  его  ушедшим  в
себя, то  представляю  благородный  белый  металл.  Рон  поднял  голову  и
прижался спиной к стене, в его волосах запутались листья.
     - Что ты здесь делаешь?
     - Там слишком много людей.
     Она кивнула, наблюдая, как распрямляются его плечи,  как  напрягаются
мышцы рук, расслабляются.  В  дыхании  угловатого  юного  тела,  в  каждом
неуловимом движении она слышала  пение.  С  полминуты  Ридра  слушала  эту
волшебную мелодию, а он молча смотрел на нее. Роза на его плече  шепталась
с листьями. Послушав удивительную музыку мускул, Ридра сказала:
     - Что-то произошло между тобой, Молли и Калли?
     - Нет. Я думаю... просто...
     - Что просто?
     Она улыбнулась и присела на балконные перила.
     Рон снова опустил подбородок на колени.
     - Наверное, они в порядке... Но я самый младший...  и...  -  внезапно
его  плечи  дернулись.  -  Как,  черт  возьми,  вы  поняли?  Конечно,   вы
догадываетесь о подобных вещах, но ведь на  самом-то  деле  вы  не  можете
этого знать! Вы описываете то, что видите, а не  то,  что  делаете,  -  он
говорил торопливо, глотая  и  комкая  слова.  Она  видела,  как  судорожно
дергается мышца на его горле. - Извращенцы! - сказал он. - Все таможенники
думают так. Барон, и баронесса, и все остальные, все, кто не может понять,
почему тебе нельзя быть просто в паре. И вы тоже не можете понять!
     - Рон!
     Он ухватил зубами лист и сдернул его с куста.
     - Пять лет назад, Рон, я была... в тройке.
     Лицо повернулось к ней так резко, словно кто-то дернул за  веревочку.
Затем дернулось обратно. Он покусывал лист.
     - Вы таможенник, Капитан. Вы  просто  используете  корабли,  а  когда
надобность в них отпадает, вы тут же все забываете. Вы - королева, да!  Но
королева среди таможенников. Вы - не транспортник.
     - Рон, я известна. Поэтому на меня смотрят. Я пишу книги. Таможенники
читают их, да, и смотрят  на  меня,  чтобы  узнать,  кто  же  их  написал.
Таможенники так не пишут. Я разговариваю с ними,  и  они,  глядя  на  меня
говорят: "Вы - из Транспорта". - Она пожала плечами. - Но я  не  то  и  не
другое. И все-таки я была в тройке. Я знаю, что это такое.
     - Таможенники не бывают в тройке, - сказал Рон.
     - Два парня и я. Если я снова решусь на это, то предпочту  девушку  и
парня. Я думаю, что так мне будет легче. И я была в тройке целых три года.
Это вдвое больше, чем у вас.
     - Ваши не погибли. А наша погибла. И мы  чуть  не  погибли  вместе  с
Кэтти.
     - Один был убит, - сказала Ридра. - Другой временно заморожен, ожидая
пока не найдут лекарство от болезни Калдера. Не думаю, что это  будет  при
моей жизни, но если это произойдет...
     В молчании Рон повернулся к ней:
     - Кто же они были?
     - Таможенники или транспортники? - она пожала плечами. - Как я  -  не
то и не  другое.  Фобо  Ломбс  был  капитаном  межзвездного  транспортного
корабля; он провел меня через все и добился для меня диплома  капитана.  А
на планетах он занимался исследованиями гидропоники, надеясь  использовать
ее  в  гиперстасисе.  Какой  он  был?   Стройный,   светловолосый,   очень
эмоциональный и иногда очень  много  пил,  и  мог  после  рейса  напиться,
подраться и угодить в тюрьму, и мы выкупали его оттуда -  по  правде,  это
случалось только дважды, но мы целый год дразнили  его  потом.  И  ему  не
нравилось спать посередине, потому что он всегда хотел,  чтобы  одна  рука
была снаружи.
     Рон засмеялся.
     - Он был убит при исследовании катакомб  Ганимеда,  когда  мы  второе
лето работали в Юпитерианской Геологической Службе.
     - Как Кэтти, - помолчав, произнес Рон.
     - Мюэлз Аранлайд был...
     - "Имперская звезда"! - воскликнул Рон, удивленно  раскрыв  глаза.  -
"Комета Ио"! Что за книги! Вы были в тройке с Мюэлзом Аранлайдом?
     Она кивнула:
     - Эти книги полны веселья, правда?
     - Дьявол, я читал их все, - сказал Рон. - Что он был за парень? Похож
на "Комету Ио"?
     - В сущности, "Комета Ио" - это Фобо.  Фобо  это  не  понравилось,  я
расстроилась, и Мюэлз начал другой роман.
     - Вы хотите сказать, что в этих романах правда?
     Она покачала головой.
     -  Большинство  книг  -  фантастические  истории,  которые  могли  бы
случиться. А сам Мюэл? В своих книгах он маскировался. Он был  темноволос,
задумчив и невероятно терпелив, и невероятно добр. Он растолковал мне  все
о предложениях и об абзацах - ты знаешь, какое  эмоциональное  значение  в
тексте имеют абзацы? - и как отделить то, что хочешь сказать от того,  что
подразумеваешь, и когда надо делать и то и другое... -  она  остановилась,
помолчала, потом продолжила: - Он дал мне рукопись и сказал: "Теперь скажи
мне, что здесь неправильно со словами". Единственное,  что  я  смогла  ему
сказать, это то, что слов слишком много.  Это  было  вскоре  после  смерти
Фобо, я тогда только начинала писать стихи. Если я  чего-то  добилась,  то
этим я всецело обязана Мюэлзу. Он подхватил болезнь Калдера четыре  месяца
спустя. Ни один из них не увидел мою первую книгу, хотя большинство стихов
они знали и так. Может, когда-нибудь Мюэл все же прочтет  их.  Он,  может,
даже напишет продолжение приключений "Кометы Ио", быть может, он придет  в
Морг, вызовет матрицу моего мозга и скажет: "Теперь ты  скажешь  мне,  что
здесь неправильно со словами?" И тогда я смогу сказать ему намного больше,
чем  тогда,  очень  много.  Но  это  будет  не  мое  сознание...   -   она
почувствовала, как ее охватывает печаль.
     - ...на много больше.
     Рон сидел скрестив ноги, уперев локти в колени и  положив  голову  на
ладони.
     - "Имперская звезда" и "Комета Ио"; как много  радости  принесли  нам
эти книги! Порою целыми ночами мы спорили над ними за  кофе,  или  правили
корректуру, или заходили в книжные магазины и выставляли их перед  другими
книгами.
     - Я тоже так делал, - сказал  Рон.  -  Просто  потому,  что  они  мне
нравились.
     - Мы веселились, даже споря о том, кому придется спать посередине.
     Это было как ключ. Рон начал подниматься, плечи его распрямились.
     - А у меня, наконец, оба, - сказал  он.  -  Кажется,  я  должен  быть
счастлив.
     - Может, да. А, может, и нет. Они любят тебя?
     - Говорят, что да.
     - Ты любишь их?
     - О боже, да! Я говорил с Молли и она старалась что-то объяснить мне,
но она пока еще не очень хорошо говорит по-английски, но в конце-концов  я
понял, что она хотела сказать... - он выпрямился и посмотрел вверх, как бы
отыскивая там слова.
     - Удивительно, - сказала она.
     - Да, - он посмотрел на нее. - Удивительно!
     - Ты и Калли?
     - Дьявол, Калли - большой старый медведь, я могу играть с  ним,  могу
припечатать его на обе лопатки. Но все дело в нем и в Молли! Он все еще не
понимает ее. А, поскольку я моложе, то он  думает,  что  должен  научиться
быстрее меня, а это ему не удается, поэтому он сторонится  нас!  Я  всегда
могу справиться с ним, в каком бы настроении он ни был, но Молли  его  еще
не знает и думает, что он на нее сердится!
     - Хочешь скажу, что делать? - спросила Ридра после паузы.
     - А вы знаете?
     Она кивнула.
     - Это очень больно, больнее, чем если бы между  ними  на  самом  деле
что-то было, потому что тебе кажется, что ты ничем не  можете  помочь.  Но
это не так!
     - Почему?
     - Потому что они любят тебя.
     Рон замер в ожидании.
     - Калли впадает в дурное настроение, и Молли не  знает,  как  к  нему
подступиться.
     Рон кивнул.
     - Молли говорит на другом языке, и Калли ее не понимает.
     Он снова кивнул.
     - А ты  можешь  разговаривать  с  ними  обоими.  Ты  не  можешь  быть
посредником: это не средство. Но можно научить их делать  то,  что  можешь
ты.
     - Научить?
     - Что ты делаешь с Калли, когда у него плохое настроение?
     - Треплю его за уши, - сказал Рон. - До тех пор, пока  он  не  начнет
смеяться, и тогда я валю его на пол.
     Ридра сделала гримасу:
     - Неортодоксально, но если действует, то прекрасно. Покажи это Молли.
Она спортивная девушка. Пусть потренируется сначала на тебе, пока не будет
получаться как надо.
     - Я не хочу, чтобы меня трепали за уши!
     - Но нужно же иногда чем-нибудь жертвовать, - она попыталась сдержать
улыбку, но не смогла.
     Рон потер лоб.
     - Пожалуй.
     - И вы должны научить Калли разговаривать с Молли.
     - Но я сам иногда не знаю слов. Я просто догадываюсь быстрее, чем он.
     - Если Калли будет знать слова, это ему поможет?
     - Конечно!
     - У меня в каюте есть учебник кисвахили. Я  дам  его  вам,  когда  мы
вернемся.
     - О, это будет отлично...  -  Рон  остановился,  отступил  обратно  в
листву. - Только Калли не любит читать.
     - Поможешь ему.
     - Научить его?
     - Именно.
     - Думаете, он будет меня слушаться?
     - Чтобы приблизиться к Молли? - спросила Ридра. - Наверное будет.
     - Он, будет, - Рон распрямился, как стальная пружина.
     - Он будет!
     - А теперь ты пойдешь внутрь? - спросила  Ридра.  -  Через  несколько
минут начнется обед.
     Рон повернулся к перилам и посмотрел на яркое небо.
     - У них здесь прекрасный щит.
     - Да, чтобы не сгореть в огне Беллатрикса, - пояснила Ридра.
     - Поэтому они не задумываются о том, что делают.
     Ридра подняла брови. Все равно мальчишку волнует правда и ложь,  даже
среди семейных неурядиц.
     - И это тоже, - сказала она и вспомнила о войне.
     Напряженная спина Рона подсказала ей, что он прийдет  позже  -  хочет
еще немного подумать. Ридра прошла через двойную дверь и начала спускаться
по лестнице.
     - Я видел, как вы вышли, и решил подождать, пока вы вернетесь.
     Ридра никогда не видела его раньше. Черные с синевой волосы окаймляли
лицо, слишком морщинистое для его возраста - около тридцати лет. Он сделал
шаг в сторону,  освобождая  дорогу  с  невероятно  экономными  движениями.
Подождал, когда приблизится Ридра, потом  повернулся  и  кивнул  на  людей
внизу. Он указывал на барона, который одиноко двигался к центру зала.
     - У этого Кассиуса очень голодный взгляд.
     - Интересно, насколько он голоден? - поинтересовалась Ридра,  но  тут
же почувствовала какую-то тревогу.
     Баронесса пробралась сквозь толпу  к  барону,  чтобы  посоветоваться,
начинать ли обед или подождать еще  минут  пять,  а  может  и  по  другому
важному делу.
     -  Каким  может  быть  брак  между  этими  двумя  людьми?  -  спросил
незнакомец со снисходительным изумлением.
     - Сравнительно простым, я думаю, -  ответила  Ридра.  -  У  них  есть
занят