овсе не так, как было на самом деле, ничем мне не вредит,  ты  все  равно
покинешь нас в летающем ящике. Так что можешь думать как считаешь нужным -
меня это никак не беспокоит.
     Билл глубоко  вздохнул,  признавая  свое  поражение.  Костолом  сумел
увильнуть от прямого ответа.
     - Но я кое-что тебе скажу, - неожиданно продолжил Костолом. - Я скажу
тебе, как мне хотелось бы представлять себе этот поединок.
     - И как же? - с подозрением спросил Билл.
     - Я бы представил себе, как я шел на цыпочках по темному проходу -  и
внезапно ты набросился на меня, словно дикая кошка, - сказал  Костолом.  -
Прежде чем я успел что-то сообразить, ты напал на меня. Затем ты  выбил  у
меня меч и расколол мой щит. Схватил бревно и  ударил  меня.  А  затем  ты
ударил меня другим бревном, и вся груда покатилась вниз, в то время как ты
швырнул меня сквозь стену, выскочил наружу и  снова  через  стену  швырнул
меня обратно, когда бревна скатились вниз и накрыли меня.
     Он замолчал. Какое-то время Билл ошеломление смотрел на него,  прежде
чем к нему вернулся дар речи.
     - Швырнул тебя сквозь стену, _д_в_а_ж_д_ы_? -  сдавленно  переспросил
Билл. - Каким образом? В стенах склада не было никаких дыр!
     - Не было! - сказал Костолом, с ноткой удивления  в  голосе  отступая
назад. - Да, действительно, Кирка-Лопата! Я могу  ошибаться.  Мне  следует
забыть об этом, когда я буду  рассказывать  о  нашем  поединке.  Я  весьма
обязан тебе, Кирка-Лопата, за то, что ты указал  мне  выход.  Вероятно,  у
меня в голове тоже немного перемешалось, так же как и у тебя.
     - Э... да, - сказал Билл.
     Внезапно Билла осенило.  Все,  что  говорили  дилбиане,  нуждалось  в
интерпретации, а  он  пытался  заставить  Костолома  рассказать  правду  о
поединке  совершенно  по-другому.  В  результате  он  получил  историю   о
собственной отваге, слишком чудесную, чтобы в  нее  поверить.  Значит,  он
поднял эту девятисотфунтовую тушу и швырнул ее сквозь стену из  бревен,  и
не один раз, а два?
     - Но, в конце концов, - спокойно продолжал Костолом,  -  нет  никаких
причин копаться друг у друга в воспоминаниях. Почему  бы  мне  не  помнить
поединок таким, как он  виделся  мне,  а  тебе  -  по-своему,  и  на  этом
остановиться?
     Билл усмехнулся. Он ничего не  мог  возразить.  Это  было  нарушением
правил   дилбианского   этикета,   который   требовал   всегда   сохранять
невозмутимость,  но  он  надеялся,  что  его  человеческое  лицо  выглядит
достаточно чуждо для Костолома, и дилбианин не поймет его выражения.
     Так или иначе, Костолом, казалось, не заметил его усмешки.
     - Ладно, - сказал Билл.
     Костолом удовлетворенно кивнул.
     - Что ж, в таком случае пойду домой обедать, - сказал он.  -  Знаешь,
Кирка-Лопата,  ты  совсем  неплохой  Коротышка.   Есть   в   тебе   что-то
по-настоящему человеческое. Рад был  с  тобой  познакомиться.  Всего  тебе
доброго!
     Он повернулся и ушел столь же внезапно, как  и  Холмотоп.  Глядя  ему
вслед, Билл  увидел,  что  тот  остановился,  чтобы  поговорить  с  другим
дилбианином, который разглядывал курьерский корабль,  но  теперь  поспешил
навстречу бывшему предводителю разбойников.
     В том, как второй дилбианин приближался  к  огромной  черной  фигуре,
чувствовалось несомненное уважение. Какие бы перемены ни произошли в жизни
Костолома в результате его поражения в поединке с Биллом, ясно было: он не
утратил самой малой доли своего положения и авторитета в местном обществе.
     Но в этот самый момент краем глаза Билл  заметил  высокого  стройного
человека, который разговаривал с Анитой возле открытого люка  корабля;  он
взял чемоданчик и повернулся, направляясь в сторону леса.
     - Эй! - крикнул Билл, бросаясь к ним. - Не уходите! Остановитесь! Мне
нужно с вами поговорить!



                                    26

     Человек остановился и  обернулся,  когда  Билл  подбежал  к  кораблю.
Анита, уже собиравшаяся было войти в люк, тоже в ожидании остановилась. Но
Билл хотел встретиться с высоким мужчиной без посторонних.
     - Если... ты не возражаешь, -  сказал  Билл,  слегка  заикаясь  после
быстрого бега, - я бы хотел обсудить один личный вопрос...
     - Да ради Бога! - яростно взорвалась она. - Продолжай в том же  духе,
строй из себя идиота! Как будто меня это волнует!
     Она взбежала по ступеням к люку и спустилась внутрь корабля.  Билл  с
несчастным видом смотрел ей вслед. Позади него послышался смешок.
     - Я бы на вашем  месте  не  волновался,  -  произнес  голос  высокого
человека. - Она скоро вернется.
     Билл резко повернулся. Перед ним стоял все тот же  худой  длинноносый
тип, которого он впервые встретил в качестве офицера, сменившего место его
назначения с Денеба-17 на Дилбию. Он  улыбался  с  неуместной  веселостью.
Билл не улыбнулся ему в ответ.
     - Почему вы в этом так уверены? - огрызнулся Билл.
     - Во-первых, - ответил высокий, - потому что я  знаю  ее  значительно
лучше, чем вас. Во-вторых, я знаю еще кое-что, чего вы не  знаете.  Прежде
всего, нетрудно догадаться, что она влюблена в вас.
     - Она... _ч_т_о_? - переспросил Билл, оборвав фразу на  полуслове,  и
вытаращился на собеседника.
     - Она ничего не может с собой поделать, - сказал тот,  и  его  улыбка
стала еще шире. - Видите ли, сердцем она - дилбианка. И вы тоже.
     - Дилбианин? - Билл окончательно утратил способность соображать.
     - Ну, ваше тело и разум человеческие, - сказал высокий.  -  Но  вы  в
большой степени дилбиане - особенно вы, Билл,  -  исходя  из  черт  вашего
характера. Вас  обоих  тщательно  отбирали.  Грубо  говоря,  вы  обладаете
личностью героя-дилбианина настолько, насколько может обладать ею человек.
А Анита, соответственно, обладает личностью героини-дилбианки. Вы вряд  ли
могли бы что-то поделать с вашим влечением друг к другу...
     - Вот как? - мрачно прервал его Билл, возвращая  разговор  к  главной
теме, которая была у него на уме. - Давайте забудем об  этом  на  какое-то
время, ладно? Вы ведь Лейф Гринтри, так?
     - Боюсь, что так, - ответил высокий, продолжая улыбаться.
     - И вы никогда не были офицером по назначениям? И никогда  не  ломали
ногу, верно?
     - Нет, и я боюсь, что это был тот минимум необходимой  дезинформации,
которую нам пришлось вам дать, - засмеялся Гринтри. - И это того стоило, -
от  того,  что  вы  здесь  совершили,  захватывает  дух.  Понимаете,   вас
использовали без вашего ведома...
     - Это я уже понял, спасибо, - язвительно сказал Билл. - Собственно, я
понял несколько больше, чем вы могли подумать. Я знаю, что здесь произошло
на самом деле, и могу предположить, какого рода план вы представили вашему
начальству, чтобы меня  направили  сюда.  Мюла-ай  сказал  мне,  что  меня
швырнули сюда,  без  подготовки  и  информации,  для  того,  чтобы  внести
замешательство в возникшую ситуацию и дать вам  шанс  закрыть  безнадежный
проект, не потеряв при этом лицо. _В_о_т_ какую идею вы предложили  своему
руководству. Но у вас было на уме кое-что еще, не так ли?
     Улыбку на длинном лице Гринтри сменило озадаченное выражение.
     - Кое-что еще... - начал он.
     - Именно! - бросил Билл. - Вы не просто хотели, чтобы я спутал  здесь
все карты; вы хотели, чтобы меня _у_б_и_л_и_!
     - Я хотел, чтобы вас убили? - изумленно  переспросил  Гринтри.  -  Но
Мюла-ай никогда бы не пошел на такое, если только...
     - Я вовсе не имею в виду Мюла-ая, и вы это знаете, - прорычал Билл. -
Я имею в виду Костолома и поединок!
     - Но мы никогда не думали, что вы  будете  драться!  -  запротестовал
Гринтри.  -  Все,   что   вы   должны   были   сделать,   -   укрыться   в
Представительстве. Костолом со своими разбойниками никогда не пошел бы  за
вами в деревню. Вы были бы в полной безопасности...
     - Ну конечно, - сказал Билл, - так вы и объяснили вашему руководству,
верно? Вот только  сами  вы  знали  лучше.  Вы  знали,  что  мне  придется
участвовать в этом поединке - если Красотке пришлось буквально тащить меня
туда!
     - Красотке? - сказал Гринтри. - При чем здесь вообще Красотка?
     - Только не притворяйтесь, что  вы  не  знаете.  Анита  не  знала,  -
сначала я думал, что она знает, но было ясно, что она вообще  не  понимает
мужчин-дилбиан. Она думала, что Еще-Варенья - всего лишь посмешище,  а  не
главный в деревне. И Мюла-ай этого тоже не  знал.  Но  _в_ы_  должны  были
понять это несколько раньше,  и  вам  стало  ясно,  что  вы  вели  себя  с
дилбианами совершенно не так, как следовало. Официально  Служба  Внеземных
Культур не могла обвинить вас в том, что вы не поняли  этого  вовремя,  но
неофициально то, как вы опростоволосились, стало бы предметом для шуток на
всех уровнях Службы. И это могло бы лишить вас всех надежд  на  дальнейшую
карьеру. Так что вы подстроили так, чтобы я был убит, и тогда  проект  был
бы закрыт не  "временно",  но  полностью  замят,  а  все  записи  были  бы
похоронены в файлах; и никто не узнал бы о вашем провале!
     - Подождите минуту, - недоуменно сказал Гринтри. - Как я уже  сказал,
вас использовали без вашего согласия и ведома. Я подтверждаю это.  Но  все
остальное - я даю вам слово, что я не больший злодей, чем Анита. Правда, я
знал, зачем вас послали сюда, а она нет.  Так  что  там  насчет  Красотки,
которая притащила вас на поединок с Костоломом?
     - Будто вы сами не знаете! - огрызнулся Билл, беря себя  в  руки  как
раз в тот момент, когда его  голос  угрожал  сорваться  на  крик,  слышный
внутри курьерского корабля. - Вы думаете, вам  удастся  меня  убедить?  Вы
слишком хорошо все организовали, чтобы это было случайностью; а раз вы все
организовали, вы должны были понять дилбиан; а если вы их  поняли,  вы  не
могли не знать, к чему стремился Костолом.
     - Я не...
     - Да бросьте! - сказал Билл. - Вы все прекрасно знаете не хуже  меня.
Костолом хотел оставить  разбойничью  жизнь  и  остепениться,  прежде  чем
начнет терять свою ловкость и силу. Он хотел уйти и стать  добропорядочным
жителем деревни, пока он еще был наверху, но не мог просто так  отказаться
от роли вожака разбойников без достаточных на то причин,  если  только  не
хотел потерять лицо, а это главное, на чем держится дилбианское  общество.
Так что он решил жениться на Красотке, а Еще-Варенья в качестве  приданого
разработал план, как ему перестать быть вожаком  разбойников,  не  потеряв
при этом лица.
     - Какой  план?  -  На  нахмуренном  лице  Гринтри  начало  появляться
заинтересованное выражение.
     - Вы сами знаете! -  прорычал  Билл.  -  Всей  Дилбии  известно,  что
дилбианин - Ужас Стремнины - однажды боролся с человеком и  проиграл,  так
что Еще-Варенья тоже запланировал устроить Костолому поединок с человеком,
и Костолом мог бы сделать вид, что тоже проиграл. Поскольку  проиграть  он
должен был человеку, он все равно  оставался  бы  сильнейшим  среди  своих
собратьев-дилбиан; но он  мог  бы  воспользоваться  своим  поражением  как
оправданием для ухода из разбойников в новую жизнь в Мокром Носу. Это  вас
Еще-Варенья  выбрал  в  противники  Костолому,  но,   когда   вы   увидели
надвигающийся поединок, вы устранились  и  подставили  вместо  себя  меня.
Предполагалось убить сразу двух зайцев - спровоцировать закрытие проекта и
убраться с Дилбии до того, как поединок состоится. Потому что если  бы  вы
прошли через этот поединок и остались в живых, вам пришлось  бы  объяснять
своему руководству, как это у вас получилось, а тогда  выплыла  бы  наружу
вся история о том, как вы поняли секрет дилбиан  и  держали  этот  факт  в
тайне!
     Билл замолчал. Гринтри как-то странно смотрел на него.
     - Признавайтесь! - потребовал Билл. - Я полностью изобличил вас, и вы
это знаете!
     Но  несмотря  на  сердитый  тон  его  голоса,  в  душу  Билла  начало
закрадываться некоторое сомнение.  Трудно  было  поверить,  чтобы  Гринтри
продолжал изображать полную невинность, услышав то, что сказал  ему  Билл.
Если только он действительно был невиновен, но  при  всем  том,  что  было
известно Биллу, это было невозможно.
     - Может быть, вы расскажете, - странным голосом сказал Гринтри, - что
означает этот, как вы говорите, секрет дилбиан?
     - Вы сами знаете! - рявкнул Билл.
     - И все-таки расскажите, - настаивал Гринтри.
     - Ладно, если вам так хочется и вы хотите удостовериться, что  я  все
понял! - яростно сказал Билл. - То, что стало ясно  вам,  в  конце  концов
стало ясно и мне - как раз вовремя, чтобы намекнуть об этом  Костолому,  в
конце концов согласившись на поединок. Если бы он  не  понял  этого,  ему,
вероятно, пришлось бы устроить настоящий поединок - лишь для  того,  чтобы
быть  уверенным,  что  я  потом  не  расскажу  другим  дилбианам,  что  он
преднамеренно мне проиграл. А настоящий поединок наверняка  закончился  бы
для меня весьма печально!
     - Но, - сказал Гринтри, - вы все еще не рассказали мне,  что  это  за
секрет дилбиан.
     - Да они все делают иначе, вот что! -  раздраженно  выпалил  Билл.  -
Дилбианин никогда не лжет, за исключением крайних обстоятельств...
     - Мы знаем об этом, - начал Гринтри. - По законам горных  племен  это
считается величайшим оскорблением...
     - ...Но он никогда  не  говорит  полной  правды,  если  может  как-то
исказить ее, чтобы произвести иное впечатление! - сказал Билл. - Он ничего
не  признает  и  ничего  не   подтверждает.   Он   преувеличивает,   чтобы
преуменьшить,  и  преуменьшает,  чтобы   преувеличить.   Он   хвастает   и
бахвалится, когда хочет  проявить  скромность,  и  буквально  трепещет  от
скромности и  кротости,  когда  делает  последнее  предупреждение  другому
дилбианину, чтобы  тот  уступил  или  готовился  к  неприятностям.  Короче
говоря, дилбиане всегда поступают наоборот, наизнанку и задом наперед,  из
принципа!
     Лицо Гринтри прояснилось.
     - Вот, значит, как... - сказал он, трезвея. - Нет, это не может  быть
ответом. Мы давно пришли к выводу,  что  дилбианам  присуща  некоего  рода
всеобщая политическая система, или ментальность, в  чем  они  сами  бы  не
признались, - они достаточно хорошо  взаимодействуют  друг  с  другом  как
отдельные личности, и общество не играет для них особой роли. Но то, о чем
вы говорите, не может быть ответом. Ни одна политическая система не  могла
бы существовать...
     - О чем вы говорите?  -  резко  сказал  Билл.  -  У  них  совершенная
политическая система.  То,  что  имеет  место  здесь,  на  Дилбии,  -  это
стопроцентная,  подлинная,  _к_л_а_с_с_и_ч_е_с_к_а_я_  демократия.   Никто
среди дилбиан не говорит другому, что ему следует делать.  Под  прикрытием
набора внешне непоколебимых  правил,  таких  как  запрет  на  ложь,  лежат
невидимые, легко изменяемые правила, которыми и руководствуются дилбиане в
своих действиях. Кроме того, независимо от обстоятельств, каждый дилбианин
имеет равное право убеждать любого другого дилбианина согласиться  с  ним.
Если с ним будет согласно большинство, для всех начинает действовать новое
невидимое,  непризнанное  правило.  Вот  почему  Еще-Варенья  и   Костолом
являются хозяевами положения - они чемпионы по умению  убеждать...  короче
говоря, они создают невидимые законы.
     Гринтри уставился на него.
     - В это трудно поверить, - медленно произнес он. - В качестве  вожака
разбойников Костолом возглавлял могущественную банду...
     - Которая лишь забирала у селян то, что они были в состоянии  отдать!
- бросил Билл. - А если они брали  у  кого-то  больше,  селянин  жаловался
Костолому, который заставлял вернуть все обратно.
     - Но, очевидно...
     - О_ч_е_в_и_д_н_о_! - фыркнул Билл. - Вся суть  поступков  дилбиан  в
том, что то, что кажется очевидным,  лишь  маскирует  реальность...  -  Он
внезапно замолчал. - Что вы вообще здесь делаете? Пытаетесь убедить  меня,
будто то, что я вам рассказываю, вам неизвестно? Вы не хуже  меня  знаете,
что дилбиане подвергли испытанию вас и Мюла-ая, чтобы  посмотреть,  кто  в
конце концов победит, - это вовсе не было состязанием между ним и  вами  в
попытках склонить примитивных туземцев на свою сторону,  как  вам  вначале
казалось, - и именно эту историю вы старались любой ценой похоронить. Даже
ценой моей жизни.
     - Испытание? - Гринтри не отводил взгляда от Билла  в  течение  всего
разговора, но сейчас его взгляд был совсем другим. - _И_с_п_ы_т_а_н_и_е_?
     - Вы сами знаете, - сказал Билл,  но  уже  не  столь  уверенно.  Или,
подумал он, Гринтри говорит правду, или он лучший актер из всех когда-либо
живших на земле.
     - Расскажите, - хрипло сказал Гринтри.
     -   Что   ж...   сама   идея   сельскохозяйственного    проекта    по
усовершенствованию  дилбианского   земледелия   была   спорной.   Дилбиане
размышляли, действительно ли им будет польза от тех преимуществ, о которых
вы заявляли, или же во всем этом есть какой-то скрытый вред - так, как они
обычно поступают. Селяне приняли вашу сторону, а те,  кто  принял  другую,
присоединились к разбойникам и стали поддерживать Мюла-ая. Затем  они  все
сели и стали ждать, кто - человек или гемноид - нарушит возникшую  патовую
ситуацию, склонив ее в свою пользу. Послушайте, -  почти  умоляюще  сказал
Билл. - Вы же все это и так знаете!
     Гринтри покачал головой.
     - Я клянусь вам, - медленно сказал он, - я даю вам слово - я этого не
знал. Никто в Службе Внеземных Культур этого не знал!
     На этот раз Билл уставился на него.
     - Но... - помолчав, сказал он, - если вы этого не знали, как  же  мог
_я_ все выяснить...
     Он замолчал. Снова посмотрев на Гринтри, он  увидел  вновь  возникшую
улыбку.
     - Я вам расскажу - если вы будете слушать, - сказал Гринтри.
     - Я слушаю, - осторожно сказал Билл.
     - Вы все выяснили, - начал Гринтри,  и  широкая  улыбка  озарила  его
лицо, - потому что вы -  уникальный  субъект  важнейшего  эксперимента  по
воспроизведению инопланетной психологии, который когда-либо проводился!
     Билл подозрительно посмотрел на него.
     - Это правда! - энергично сказал Гринтри. -  Я  собирался  рассказать
вам об этом, но вы начали говорить первым, и оказалось,  что  вы  добились
даже большего успеха, чем мы могли мечтать. Видите ли, вас  послали  сюда,
на Дилбию, чтобы нарушить патовую ситуацию,  возникшую  между  проектом  и
противостоянием гемноидов.  И  вы  это  сделали,  но  вы  также  дали  нам
совершенно новое понимание дилбианской натуры и доказали, что мы  получили
инструмент для взаимодействия с другими инопланетными расами,  с  которыми
гемноидам не сравниться!
     Билл нахмурился сильнее. Все, что он смог сделать  после  только  что
услышанного.
     - Вы вовсе не были брошены на Дилбии на  произвол  судьбы,  -  сказал
Гринтри. - Но кое с кем это однажды случилось. Это был  Джон  Тарди,  тот,
кого дилбиане прозвали Пол-Пинты.  Лишь  по  чистой  случайности  и  из-за
нашего непонимания дилбиан он оказался  в  невероятной  ситуации  -  перед
лицом поединка с Ужасом Стремнины, и  Ужас  действительно  хотел  выиграть
этот поединок.
     - Я не понимаю, - слабо сказал Билл.
     - Видите ли, - сказал Гринтри, - Джону Тарди удалось - почти чудом  -
оказаться на высоте. Ему удалось выиграть поединок с  Ужасом  и  с  честью
выйти из ситуации. Это вопреки всем правилам. И выяснение  того,  как  это
могло произойти, стало проектом с  высшим  приоритетом,  на  который  ушло
несколько лет. Наконец был найден ответ - что-то вроде ответа.
     - Какой?
     - В ходе расследования выяснилось, - серьезно сказал Гринтри,  -  что
склад личности Джона Тарди случайно оказался близок к  дилбианскому.  Было
высказано мнение, что, вероятно, ему удалось  выбраться  из  возникшей  на
Дилбии  ситуации  потому,  что  он   мог   мыслить   в   большей   степени
по-дилбиански, чем все прочие. Короче говоря, он, видимо, оказался как раз
нужным человеком в нужном месте в нужный момент. И возникло новое понятие:
понятие под названием "не