.  Все  они
были вооружены и готовы к бою.  Полуденное  солнце  отражалось  в  лезвиях
шестифутовых мечей и сверкающем металле встречавшихся кое-где  доспехов  и
защитных шлемов. Позади шеренги, ближе к самим зданиям,  стояла  небольшая
группа женщин, а рядом с ними - круглая фигура в желтом одеянии, в которой
Билл без труда узнал Мюла-ая. Пока  он  смотрел,  Мюла-ай  поднес  к  лицу
что-то блеснувшее на солнце. Мгновение спустя  руки  гемноида  взметнулись
вверх в человеческом, военном приветствии. Только человек был в  состоянии
понять, что означает  этот  жест.  Мюла-ай  издалека  показал  Биллу  нос,
повернулся и скрылся за углом столовой.
     Несмотря на все то, что Билл только что понял, холодок  в  его  груди
превратился  в  твердую,  неподдающуюся  глыбу.  Склонность  к  шуткам   и
хвастовству составляли неотъемлемую часть дилбианского характера, но  лишь
до определенной степени. Сейчас ни селяне, ни разбойники не шутили -  или,
по крайней мере, шутили наполовину.
     Мюла-ай ловко поймал Билла в ловушку. Он знал, что  похищение  лазера
может в панике заставить Билла подговорить селян на подобную акцию. Акцию,
в которой и селяне, и разбойники будут убиты  или  ранены.  Гемноиду  было
вовсе не обязательно рисковать самому, убивая Костолома, чтобы  избавиться
от Билла и дискредитировать людей на Дилбии. Все, что ему  нужно  было,  -
это дождаться, когда атакующие селяне  схватятся  с  разбойниками,  а  это
Мюла-ай, должно быть,  планировал  с  того  самого  момента,  когда  решил
стащить лазер.
     Из этой ситуации был лишь один  выход.  Трудный  выход,  который  был
доступен Биллу с самого  начала.  Сначала  он  не  понимал,  что  из  себя
представляет дилбианский образ мыслей. Теперь он  был  уверен  в  этом,  и
именно это дополнительное знание давало ему  преимущество  над  гемноидом,
который не только этого не понимал, но и в силу своей  природы  неспособен
был понять.
     Билл поспешно спустился по стволу вниз.  Он  подбежал  к  Красотке  и
выхватил у нее щит. То,  что  она  сказала,  было  верно.  Только  он  мог
остановить войну.
     - Где Холмотоп? - быстро спросил он. - Помоги мне найти его!
     - Вот он! - крикнула она и побежала к нему.
     Билл бросился следом.
     Долговязый Почтальон стоял чуть в  стороне;  его  взгляд  и  все  его
внимание были сосредоточены на группе  тарана,  которая  теперь  расширила
трещину в воротах настолько, что лишь засовы удерживали  доски  на  месте.
Красотка  бесцеремонно  ткнула  Холмотопа  под  ребра,  и  он  рассерженно
повернулся.
     - Кирка-Лопата! - коротко  произнесла  Красотка,  указывая  назад  на
запыхавшегося Билла.
     - Холмотоп, - выдохнул Билл, - мне нужно попасть в  долину  до  того,
как это сделает кто-либо еще, чтобы я смог первым добраться до  Костолома.
Ты можешь мне помочь?
     Какое-то мгновение Холмотоп непонимающе смотрел на него. Затем, издав
радостный возбужденный вопль, он подхватил Билла и  перебросил  его  через
мохнатое плечо в седло. Билл уцепился за ремни,  Холмотоп  развернулся  на
одной ноге и помчался к воротам, которые начали  разваливаться  от  ударов
тарана.
     Они и  в  самом  деле  развалились,  рассыпавшись  дождем  деревянных
обломков, как  раз  в  тот  момент,  когда  Холмотоп  оказался  рядом.  Не
останавливаясь, Холмотоп перепрыгнул через ближайшего бойца,  который  без
сил свалился на траву, и помчался прямо к вооруженной шеренге разбойников,
где возвышалась массивная черная фигура  Костолома,  ждавшего  с  щитом  и
мечом.
     Билл выглянул из-за плеча Холмотопа, подождал, пока они оказались  на
полпути между воротами и шеренгой разбойников, и крикнул Холмотопу,  чтобы
тот остановился. Затем Билл выпрыгнул  из  седла  и  приземлился,  лязгнув
щитом о  землю.  Повернувшись  сначала  налево,  к  разбойникам,  а  затем
направо, к селянам, которые уже  начали  просачиваться  сквозь  выломанные
ворота, Билл крикнул им  всем,  а  мгновение  спустя  могучие  дилбианские
легкие Холмотопа подхватили его крик и  повторили  его,  так  что  он  был
отчетливо слышен в тишине, которая внезапно наступила с  обеих  сторон,  -
как нападавшим, так и защищавшимся.
     - Остановитесь! - крикнул он. - Никто из вас не начнет  сражаться  ни
на чьей стороне, пока я сам лично не разберусь с Костоломом!



                                    24

     Только тогда Билл сообразил, что у него нет меча. Он  оставил  его  у
Красотки. Однако,  казалось,  дилбиане  не  сознавали  всю  смехотворность
положения невооруженного маленького Коротышки,  стоящего  между  шеренгами
вооруженных гигантов и призывающего оставить саму  мысль  о  сражении.  На
глазах у Билла  разбойники  по  обе  стороны  от  Костолома  расслабились,
спрятали мечи в ножны и  неторопливо  двинулись  вперед.  Оглянувшись,  он
увидел жителей деревни, просачивавшихся через разбитые ворота, но тоже без
признаков враждебности.  Две  группы  встретились  и  перемешались  вокруг
Билла, а он вместе с Холмотопом направился к Костолому,  который  спокойно
стоял и ждал.
     Когда Билл и  Холмотоп  подошли,  предводитель  разбойников  внезапно
повернулся кругом.
     - Идем! - сказал он  Биллу  и  двинулся  в  сторону  строений.  Билл,
Холмотоп и все остальные пошли следом.
     Костолом остановился возле длинного узкого здания с двумя окнами и  с
дверями в каждом конце. Билл узнал склад, в тень которого увела его  Анита
в ту ночь, когда он спустился в долину,  чтобы  увидеться  с  ней.  Именно
здесь они  тогда  разговаривали.  Теперь  Костолом  привел  его  сюда  для
поединка. Сейчас он возвышался над Биллом, словно гора.
     - Вот твой меч... - внезапно прошептал возле его уха голос  Красотки.
Он слегка повернулся, почувствовав, как рукоятка меча ложится ему в  руку.
Обтянутая кожей рукоятка была холодной, и вес меча тянул  его  руку  вниз,
хотя он был более  чем  наполовину  короче  громадного  клинка  Костолома.
Несмотря на его уверенность в том, что теперь  он  во  всем  разобрался  и
рискует вполне разумно, риск оставался риском, пусть даже и разумным.
     - Ладно, Костолом, - сказал Билл, стараясь говорить как можно  громче
и пренебрежительнее, - как ты хочешь сражаться?
     - Я скажу тебе как, - ответил Костолом. Он показал на  здание  склада
позади них. - Вчера я заделал здесь окна. Внутри полно всякого барахла, но
достаточно места, чтобы пройти от одного конца до другого. Я пойду в  один
конец, а ты в другой. И первый,  кто  выйдет  с  другого  конца  на  своих
собственных ногах, выигрывает. Согласен?
     - Согласен! - сказал Билл, глядя на здание склада,  но  к  горлу  его
подступила тошнота.
     Он слышал, как толпа позади него строит догадки по поводу  возможного
исхода поединка. Хотя и были некоторые, кто, казалось, чувствовали, что от
Коротышек  можно  ожидать  всякого,  большинство,  похоже,   было   твердо
убеждено, что Костолом без всякого труда встретит Билла во  мраке  темного
здания и изрубит его на мелкие кусочки.
     Так или иначе, пути назад не было. Костолом уже направился к  зданию.
Билл повернулся и вместе с Холмотопом двинулся вперед. Толпа следовала  за
ними. Они подошли к  зданию  и,  обойдя  его,  обнаружили  три  деревянных
ступени, ведущих к тяжелой двери. С пересохшим горлом, чувствуя,  что  его
внутренняя убежденность ничем  не  может  ему  помочь,  Билл  поднялся  по
ступеням.
     - Желаю успеха... - услышал он голос Холмотопа.
     Затем открыл дверь и вступил в темноту,  смешанную  с  запахом  кожи,
дерева, корнеплодов и пыли.
     Дверь позади него захлопнулась.
     Билл  остановился.  Меч  теперь  был  в  руке,  и  рукоятка  казалась
скользкой. Он подождал, пока глаза  привыкнут  к  темноте,  но  в  течение
нескольких долгих минут с полностью  расширившимися  зрачками  он  не  мог
различить  вокруг  никаких  деталей.  Затем  из  мрака  начали  постепенно
возникать  неясные  очертания.  Наконец  он  увидел,  что  стоит   посреди
небольшого пустого пространства, лицом к тому, что выглядело  как  коридор
между грудами каких-то сваленных в беспорядке предметов  высотой  футов  в
десять-пятнадцать.
     Внезапно с другого конца здания без всякого предупреждения послышался
звук чего-то упавшего и покатившегося по  деревянному  полу.  Билл  замер.
Какое-то мгновение он ощущал лишь тяжелое  биение  собственного  сердца  и
тяжесть меча и щита в руках. Потом снова начал дышать.
     Этот звук,  преднамеренный  или  нет,  свидетельствовал  о  том,  что
Костолом приближается к нему. Билл  не  мог  просто  стоять  и  ждать  его
появления. Нужно было идти навстречу предводителю разбойников.
     Билл осторожно начал двигаться  вперед  по  коридору  между  высокими
грудами всякого добра и хлама.
     Коридор соединял ряд пустых помещений между сваленным в кучи  добром.
Временами он расширялся в площадки, достаточно  просторные  для  поединка.
Затем снова сужался, так что, по крайней мере, дилбианину пришлось бы идти
боком, чтобы его преодолеть. Но был лишь один путь между кучами сваленного
имущества.  Это  означало,  что  у  Билла  явно  не  было  никаких  шансов
проскользнуть мимо его огромного противника, не встретившись с ним лицом к
лицу.
     Билл больше  не  слышал  с  дальнего  конца  здания  никаких  звуков,
сообщавших о приближении Костолома. Но под ногами Билла то и дело скрипели
доски пола, и раз или два он наступил на что-то, лежавшее у него на  пути,
вызвав легкий шум.
     Каждый раз при этом он замирал, покрываясь потом и прислушиваясь.  Но
с дальнего конца не было слышно ничего - никакой реакции в ответ.
     Билл уже преодолел некоторое расстояние  и  пожалел,  что  не  оценил
длину здания на глаз, прежде чем  войти,  и  не  считал  шаги,  оказавшись
внутри, чтобы хотя бы приблизительно представлять,  какую  часть  пути  он
прошел. Ему казалось, что к этому времени он должен был  достичь  середины
здания. Но он еще не видел  Костолома,  а  ведь  предводитель  разбойников
наверняка встретил бы его на полпути!
     Билл шел дальше,  нащупывая  путь  острием  меча  в  темном  проходе.
Никаких следов предводителя разбойников  не  было.  Теперь  Билл  уже  был
уверен, что преодолел по крайней мере половину здания.  Могучий  дилбианин
мог, конечно, ждать его в каком-нибудь удобном месте, которое выбрал  сам.
И все равно Биллу ничего не оставалось, как продолжать двигаться вперед.
     Однако, как ни  удивительно,  это  не  влияло  на  настроение  Билла.
Собственно, страх и неуверенность,  которые  он  ощущал,  входя  в  темное
здание, исчезали. Рукоятка меча больше  не  казалась  скользкой  от  пота.
Сердцебиение замедлилось и успокоилось. У  него  даже  начало  зарождаться
некое мрачное намерение - хотя это  и  выглядело  смешно  -  быть  готовым
отразить нападение, если Костолом выскочит на него из темноты.
     Дилбианин был громадным, но сами его размеры, думал Билл, согреваемый
предчувствием  поединка,  делали  предводителя  разбойников  неуклюжим   в
сравнении с  человеком.  Если  бы  Биллу  удалось  увернуться  от  первого
сокрушительного удара меча длиной в человеческий рост, он мог бы броситься
вперед и попытаться использовать свои коротким меч, прежде  чем  противник
опомнится. Если до этого  дойдет,  может,  было  бы  разумно  отбросить  в
сторону щит, когда они сойдутся вместе, подумал Билл.  Щит  имел  какой-то
смысл для дилбианина, который мог отразить с его помощью удар меча, но для
человека  даже  легкое  касание   дилбианского   оружия   закончилось   бы
катастрофой. Биллу легче было бы увернуться от удара  без  щита  на  руке.
Внезапно его осенило: если уж все равно бросать щит, то можно бросить  его
в Костолома. Так можно было бы получить небольшое преимущество,  используя
элемент неожиданности.
     Каковы были условия поединка, о которых сказал Костолом,  прежде  чем
они вошли в здание? "_П_е_р_в_ы_й_, кто выйдет из  здания  на  собственных
ногах..."
     Если бы Билл сумел увернуться от  первой  атаки  Костолома,  каким-то
образом обмануть дилбианина и проскочить мимо, можно было бы  добежать  до
двери и выскочить наружу...
     Менее чем в  пятнадцати  футах  впереди  Билла  внезапно  послышалось
дребезжание какого-то покатившегося по полу предмета,  видимо  неосторожно
задетого ногой.
     Билл замер, его нервы и мускулы напряглись. Прямо перед  ним  коридор
был узким, но чуть дальше -  Билл  заслонил  глаза  рукой,  вглядываясь  в
темноту, - похоже  было,  что  он  снова  расширяется,  образуя  очередное
открытое пространство. Если это было так, то именно оттуда  исходил  звук,
который только что услышал Билл. Именно там ждал его Костолом.
     Билл вытянул руку с мечом, чтобы исследовать  на  ощупь  обе  стороны
прохода, не  выпуская  оружия.  Слева  от  него  были  мешки,  заполненные
какими-то твердыми бугорчатыми предметами, слишком тяжелые для того, чтобы
их поднять, наваленные до  самого  потолка,  -  сначала  он  подумал  было
взобраться по мешкам и обойти открытое пространство  поверху.  Справа  был
штабель бревен, тянувшихся в темноту. Высота штабеля составляла  не  более
половины высоты до потолка, чуть выше головы  Билла  -  где-то  на  уровне
плеча Костолома. Билл взялся за, одно из бревен, навалившись на него  всем
своим весом, и оно слегка пошевелилось.
     Он поспешно отпустил бревно. Если бы оно покатилось  под  ним,  в  то
время как он пытался бы ползти вдоль него, это не только разрушило бы  его
планы застать противника врасплох, но и могло оставить его  беспомощным  у
ног Костолома. Ничего не оставалось, как пробираться дальше вдоль прохода,
стараясь производить  как  можно  меньше  шума  и  надеясь  подкрасться  к
ожидающему дилбианину, прежде чем тот его заметит.
     Билл маленькими шажками двигался вперед, осторожно переставляя ноги и
постепенно перенося на них свой вес.  Ему  повезло  -  ни  одна  доска  не
скрипнула под его тяжестью. Он медленно пробирался вперед, пока не  достиг
места, где проход расширялся.
     Неожиданно его нога наткнулась на что-то твердое  выше  уровня  пола.
Билл остановился на полушаге и наклонился, пытаясь  на  ощупь  определить,
какое препятствие встретилось на его пути. Это был конец бревна,  очевидно
упавшего с поленницы и торчавшего в темноте. Билл осторожно начал обходить
его вокруг, затаив дыхание.
     Где же Костолом? Открытое пространство, где теперь стоял  Билл,  было
шире  всех,  которые  встречались  ему  до  сих  пор.  Мешки  с   твердыми
бугорчатыми предметами, находившиеся  слева,  исчезли.  До  самой  дальней
стены узкого здания было пусто. Справа от  него  бревна,  ранее  аккуратно
уложенные в штабель, образовывали в полумраке бесформенную груду, часть из
них скатились на пол. Билл начал осторожно пробираться среди них.
     Внезапно он остановился. Его нога  наступила  на  что-то  мягкое.  Он
отдернул ее, стоя на одной ноге, словно журавль.
     Но ничего не произошло. Немного подождав, он опустил руку с  мечом  и
коснулся предмета, на который только что наступил.
     Какое-то мгновение он ничего не ощущал,  затем  тыльная  сторона  его
ладони коснулась жесткой курчавой шерсти дилбианина. Его прикосновение  не
вызвало никакой реакции. Билла охватил ужас. Он поспешно переложил  меч  в
руку, которой держал щит, и наклонился, ощупывая то, что лежало перед ним.
     Это была огромная неподвижная дилбианская ступня, торчавшая вверх,  в
потолок, а дальше следовала вытянувшаяся на полу нога.
     - Что... - начал Билл, неосторожно заговорив вслух.  Затем  случилось
неожиданное.
     С оглушительным грохотом и треском темная груда бревен справа от него
рассыпалась;  падающие  бревна  с  невероятным  шумом  покатились  во  все
стороны. Билл отскочил, но, как ни странно, ни одно бревно не покатилось к
нему. Через несколько минут, хотя, вероятно, это  была  лишь  секунда  или
две, шум и  движение  прекратились.  Но  теперь  темнота  усилилась  из-за
плотного облака пыли, поднятой падающими бревнами. Билл громко чихнул.
     Собравшись с мыслями, он отступил на шаг назад и  поискал  в  темноте
дилбианскую ногу, которой он касался перед тем, как упали бревна.  Пошарив
немного, он нашел ее, столь же  неподвижную,  как  и  до  того.  На  ощупь
двигаясь дальше, он в конце концов обнаружил, что перед ним не  кто  иной,
как Костолом, лежащий неподвижно и явно без сознания под упавшим бревном.
     Билл быстро выпрямился. Он вовсе  не  собирался  заглядывать  в  зубы
дареному коню. Взяв меч в правую руку, он повернулся и побежал к  входу  в
здание, к тому, откуда вошел  предводитель  разбойников.  До  этой  двери,
вокруг которой туманно поблескивала полоска света, было не более  двадцати
футов. Билл преодолел расстояние до нее в три прыжка и, выскочив из узкого
прохода, краем глаза успел заметить блеск со свистом отпускающейся на него
стали.
     Он отскочил, инстинктивно подняв меч. В то же мгновение меч был выбит
из его руки, словно из руки ребенка, и отлетел к стене позади него. Что-то
страшно тяжелое обрушилось на его голову, и он, шатаясь,  отступил  назад,
пока стена не удержала его от падения.
     По его лицу текла кровь, наполовину ослепив его.
     Билл инстинктивно подхватил с пола свой меч и  поднял  голову,  желая
увидеть лицо нападавшего. Стены кружились  вокруг  него,  но  то,  что  он
увидел в  дневном  свете,  просачивавшемся  сквозь  дверь,  заставило  его
замереть на месте.
     Перед ним застыла в воздухе одетая в желтое фигура Мюла-ая,  из  руки
которого только что выпал громадный меч Костолома. Но он не нападал  и  не
издавал ни звука - и понятно почему.
     Его поясницу, прижимая одну руку к боку и мертвой  хваткой  охватывая
запястье другой, державшей меч,  обнимала  покрытая  черной  шерстью  лапа
толщиной с водопроводную трубу. Другая черная лапа охватывала толстую  шею
гемноида, так что его глаза вылезли на лоб, а  рот  широко  открылся.  Над
плечом Мюла-ая скалилась веселая круглая морда Еще-Варенья.
     Какое-то мгновение Билл тупо таращился на  это  зрелище.  Он  не  мог
поверить, что кто-либо из дилбиан мог не  только  одолеть  Мюла-ая,  но  и
оторвать его от земли. Если  Еще-Варенья  сейчас  был  способен  на  нечто
подобное, каким же он был борцом в дни своей молодости?
     Но Билл не мог долго наслаждаться подобной  картиной.  Здание  вокруг
него раскачивалось, словно корабль в шторм, и силы начали оставлять Билла.
Любой ценой он должен был выбраться.
     Он повернулся и, шатаясь, направился к двери.  Ему  пришлось  бросить
щит, чтобы открыть ее, но он изо всех сил сжимал в руках меч,  ковыляя  по
ступеням на ослепивший его солнечный свет, в центр круга  черных  мохнатых
морд, которые расплывались и кружились вокруг него.
     Он едва слышал их  приветственные  крики.  Внезапно  земля,  толпа  и
солнечное небо пропали, и он провалился в темноту.
     Какое-то время спустя он выплыл из темноты и обнаружил, что лежит  на
человеческой  кровати  в  комнате  с  белыми   стенами.   Стены   мерцали,
приближаясь и удаляясь от его глаз. В поле зрения появилось  чье-то  лицо.
Это было лицо Аниты, и оно показалось Биллу самым прекрасным из всех  лиц,
которые он когда-либо видел. Оно тоже расплывалось перед его глазами.
     Он почувствовал прикосновение чего-то холодного и  влажного  ко  лбу.
Анита, похоже, вытирала ему лицо.
     - Это госпитальный корабль? - прохрипел он.
     -  Нет,  конечно!  -  ответила  Анита,  и  голос  ее  звучал  странно
сдавленно. - Ты в Представительстве. Тебе не нужен госпитальный корабль. С
тобой не случилось ничего такого, чему я не могла бы помочь. У  меня  есть
диплом медсестры.
     Он с интересом посмотрел на нее.
     - Есть ли вообще на свете что-нибудь, чего у тебя нет? - спросил он.
     К его удивлению, она разрыдалась.
     - Замолчи, ради Бога! - сказала она, бросила тряпку, или что еще было
у нее в руке, в тазик с водой и выбежала из комнаты.
     Ошеломленный и растерянный, Билл попытался пр