и -- возможно  личинки  местных  змей  --  пресмыкались  на поверхности,
временами  легко  ныряя в зыбун. От мошкары  звенело в  ушах. Питающиеся  ею
мелкие  крылатые  создания  поднялись повыше  и  жировали, попискивая.  Одна
крупная крылатая тварь сделала несколько сужающихся кругов над присевшими на
ящик людьми, заставив Эрвина на всякий случай подобрать шест, но не решилась
атаковать, сглотнула на лету  мелкого  летуна,  зловеще  квакнула и улетела.
Очень далеко на севере один за другим поднялись два хищных языка, покачались
и   втянулись  в   болото.  Кристи,  охнув,  хлопнула   себя   по   щеке   и
продемонстрировала Эрвину раздавленное насекомое.
     -- Оно меня укусило!
     -- Это хорошо.
     -- Не поняла! Больно, между прочим...
     --  Кто  бы  сомневался.  А  хорошо  потому,  что вообще-то  у  здешних
кровососов иной пищевой ресурс. Не человечий.
     -- Ну и что?
     -- Похоже,  до Гнилой мели  не так далеко, как я  думал. Если, конечно,
эта букашка не залетела с материка. Но это вряд ли: ветер восточный.
     Кристи  яростно поскребла ногтями зудящую щеку и охнула. В месте  укуса
уже успел возникнуть болезненный волдырь.
     -- На Гнилой мели что, в самом деле много людей?
     -- Думаю, да. Есть кого кусать.
     Кристи передернуло.
     -- Мы ведь там не останемся, правда?
     Эрвин молча кивнул.
     -- О чем ты думаешь? -- спросила Кристи.
     -- Я не думаю. Я считаю.
     -- Наши шансы?
     -- Отстань.
     Людей  Юста  пришлось  дожидаться  дольше,  чем   предполагала  Кристи.
Вероятно,  они  тоже встретились с ползущим  калекой и потеряли время,  зато
теперь  продвигались  довольно  быстро,  держась возле  борозды.  Как видно,
сегодня  Лейле  дали передохнуть  -- на этот раз первой шла  Кубышечка,  без
шеста, но все-таки в мокроступах. Юст, как и прежде, держался четвертым.
     Эрвин размотал бич, но он не понадобился. Шесть человек прошли мимо, не
остановившись для отдыха, не сделав попытки напасть. Проверенная дорога вела
их на восток. Никто не сказал  ни слова,  только  Юст одарил  Эрвина тяжелым
взглядом и сплюнул сквозь зубы.
     -- Мы пойдем за ними, да? -- спросила Кристи.
     -- Умница, -- проворчал Эрвин, сматывая бич. -- Все понимаешь.
     -- Ты боишься идти первым? По пробитой дороге?
     -- Вот именно  поэтому. Язычники чувствуют движение болотного  ковра. И
умеют ползать там, в трясине.
     -- Так быстро?
     -- Я не знаю, быстро или нет. И никто не знает. Зато я знаю  наверняка,
что наш ползун соврал. Безопасных дорог на болоте  не бывает. Юст поверил --
я нет.
     -- Зачем ему врать?
     --  А  зачем  ему говорить правду?  В  глубине души  он  знает, что  не
выползет  из  болота. Он измученный  калека, а мы пока нет --  разве это  не
повод  ненавидеть нас? И потом, разве  мы  вернемся,  чтобы наказать его  за
обман?
     Покачав головой, Кристи принужденно рассмеялась.
     -- И за что только ты ненавидишь людей...
     -- За глупость. Хотя живу только благодаря ей. Забавный парадокс.
     -- А я -- за подлость.
     -- Это то же самое. Подлец -- не более чем эгоист, просчитывающий  свое
будущее лишь  на один  шаг,  а значит, тот же глупец.  Мудрый  эгоист слывет
альтруистом.
     -- Особенно ты! -- не удержалась Кристи.
     Эрвин улыбнулся:
     -- Я не мудрец, а вычислитель... Готова? Пошли.
     Они шли и час, и два, и  три. Шестеро впереди также  не останавливались
на отдых. Красное солнце, удобно устроившись в зените, добросовестно жарило,
словно  собралось иссушить  болото.  Вонючие  испарения  заставляли  дрожать
горизонт.  Пот  заливал  глаза.  Болотные  насекомые  тучами  роились вокруг
путников,  набивались за  пазуху,  норовили  залететь в  нос, но  ни одно не
ужалило. Никакой опасности не  наблюдалось ни  снизу, ни сверху, ни с боков.
После полудня Кристи потребовала от Эрвина признать, что он  ошибся  в своих
расчетах, однако тот отрицательно мотнул головой:
     -- Гляди в оба.
     -- А тот... ему что, перебили ногу в драке?
     -- Может быть.
     -- Ты в это не веришь, да?
     -- Я не знаю... Стой!
     Сказано было не громко и не веско -- Кристи остановил не голос, а рывок
натянувшейся веревки.
     -- Что такое?
     --  Когда  я говорю  "стой",  это значит  именно стой,  а  не  иди,  --
пробурчал Эрвин,  отмахивая от лица мошкару. -- Глянь вправо  от себя. Да не
вдаль, оно от тебя в двух шагах... Видишь? Вон тот грязный пятачок.
     -- Вижу. -- Кристи опасливо отшагнула влево.
     -- Здесь  росла лоза-бичевка. Только  что. Не  знаю, как называется это
растение по-научному, а на местном жаргоне -- лоза-бичевка.
     -- Это на каком местном жаргоне? -- прищурилась Кристи.
     -- На жаргоне  прибрежного  населения, разумеется, -- пояснил Эрвин. --
Один раз я сопровождал Сукхадарьяна в его поездке по побережью.
     -- Ну и что?
     -- Только то, что у Юста теперь есть бич. Пошли, нечего стоять.
     -- Обязательно надо было показывать? -- зло спросила Кристи. -- Словами
сказать не мог, да?
     -- А ты моим словам веришь? -- ухмыльнулся Эрвин.
     Прошел еще час, и красное солнце начало жечь затылок, а под ноги идущим
легли  короткие   тени.  Временами   среди  плотного   сплетения  водорослей
попадались  кочки,  поросшие ядовито-зеленым мхом,  и  даже кусты. Сразу две
стайки некрупных животных быстро-быстро пробежали в отдалении и исчезли.
     -- Они съедобны? -- спросила Кристи, провожая их голодными глазами.
     -- Кажется, да. Но поймать их можно только случайно. Чересчур прыткие.
     -- Как это случайно?
     -- Отнять  у хищника. Или  наткнуться  на  гнездо. Должны же они где-то
выводить свое потомство... Вот что, прибавь-ка ходу.  Эти ненормальные прямо
бегут.
     Люди  Юста и в самом  деле  ушли далеко вперед,  и  пришлось поднажать,
чтобы  приблизиться  к  ним.  Километр  за  километром оставался  позади,  а
борозда,   вспаханная   проползшим   здесь   человеком   и   уже   понемногу
затягивающаяся,  по-прежнему  вела  на восток. Иногда  угадывалась  лежка --
здесь калека отдыхал или коротал ночь. Ни один хищник не попался на глаза, и
болотный ковер казался надежным.  Проверенная,  безопасная дорога...  Идти и
идти по  ней без остановки, уходить  в  болото все дальше и дальше,  а там и
Гнилая  мель, где  наверняка нет  кошмарных донных моллюсков-язычников,  где
даже  живут  люди,  --  но  не  останавливаться  там,  а сразу  двинуться  к
Счастливым  островам...  только  бы  подольше  не  кончалась   эта  надежная
дорога...
     Так думала  Кристи, пока до нее  не долетел отчаянный  вопль Кубышечки.
Было  хорошо  видно, как  люди  Юста  метнулись в  сторону  и  остановились,
пробежав несколько шагов.
     -- Так я и знал, что это не язычник, -- проговорил Эрвин. -- Там что-то
другое, не пойму что...
     Это  и вправду оказался не язычник. Над болотным ковром, низко стелясь,
покачивалось  нечто змееподобное, похожее на покрытую чешуей пожарную кишку,
шарило наощупь безглазой  головой, беззвучно разевало усеянную зубами пасть.
Захлебываясь слезами,  Кубышечка  надрывно кричала и,  волоча  окровавленную
ногу,  пыталась   отползти.  Понемногу  это  ей  удавалось  --  как  удалось
обреченному,   встретившемуся  утром.  Не  найдя  добычи,  "пожарная  кишка"
негромко  заскрипела,  встопорщила зеленоватые  чешуйки,  похожие на  мелкие
листья, отчего  стало  ясно,  что это скорее растение, нежели  животное,  и,
раззявив  пасть, поднявшись над  болотом во весь рост, замерла, как видно, в
намерении  принять  солнечную  ванну. С  мощных зубов-пил срывались капельки
прозрачной жидкости.
     -- Ядовитая  тварь, -- объяснил Эрвин, отвернувшись.  -- Но, похоже, на
человека ее яд не действует. Голень насквозь прокусила -- это да.
     -- Заткнись! -- крикнула Кристи и всхлипнула.
     -- Пожалуйста. Заткнулся.
     -- Ты все знал заранее!
     -- Ага. И ты тоже.
     Навзрыд,  как  ребенок, рыдала  Кубышечка, размазывая по  лицу  слезы и
грязь. На  нее старались не  смотреть,  но  все-таки  смотрели  украдкой. Ян
Обермайер  по  прозвищу  Скелет  беззвучно  шептал,  прося о чем-то  Господа
Вездесущего.   Во  взглядах,  бросаемых   на  Эрвина,  читалась  неприкрытая
ненависть проигравших к выигравшему.
     -- Ты за это заплатишь, -- с угрозой пообещал Юст.
     -- За  твою глупость заплатят  они.  -- Эрвин  небрежно кивнул  на  его
спутников.
     -- Тебе конец, умник! Ты труп, запомни!
     Эрвин не ответил, но  снял  с плеча бич. Опомнившаяся Кристи  судорожно
ухватилась за рукоятку ножа.
     Широко  размахнувшись, едва не  задев  Джоба, Юст  стеганул  бичом.  Со
второго удара  "пожарную кишку" перебило надвое, отсеченная  часть принялась
бешено извиваться, кусая водоросли,  брызгая зеленой пеной; обрубок втянулся
в зыбун.
     Никто  не напал на Эрвина  и Кристи,  когда они обходили  людей Юста по
широкой дуге, хоть  Лейла скрипела зубами  от ярости,  а на грязном страшном
лице Юста катались желваки.
     Борозды впереди больше не было -- встреченный  утром человек  дошел  до
этого  места и,  брошенный товарищами,  начал  отсюда  свой  путь  ползком в
никуда.
     Не успели  отойти  на полсотни  шагов,  как Эрвин объявил,  что  пойдет
первым. На один миг болезненная гримаса Кристи сменилась удивлением.
     -- Ты -- первым? Что-то новенькое.
     --  Кусачая тварь -- растение.  Многие  растения растут группами. Ты не
умеешь драться бичом, а у меня какой-никакой опыт, понятно?
     -- Понятно.
     --  И будь добра, не заставляй меня всякий раз объяснять тебе то, что я
делаю!
     -- Извини...
     То ли хищное растение  росло и  поджидало  добычу в одиночестве,  то ли
выбранный Эрвином путь оказался удачным, но повторных атак не последовало, и
бич остался без работы. Кристи снова начала всхлипывать.
     -- В чем дело?
     -- Она улететь отсюда хотела...
     --  По-моему,  ты  тоже не  отказалась  бы. А я даже попытался.  В  чем
разница?
     -- В  том, что  искалечена  она, а не ты. Ты  подумал о  том, что с ней
будет?
     -- Отберут у  нее  мокроступы и пойдут  дальше. Ей мокроступы уже  ни к
чему. А нож у нее  давно  забрали, что досадно. Нам бы пригодился третий нож
-- пику  бы  сделали.  Полезная  вещь. Пожалуй,  за нож  я бы  даже  рискнул
схватиться с Юстом на бичах.
     -- Ты всех их подставил!
     -- А ты бы хотела, чтобы они нас?
     -- Она на твоей совести!
     --  Вовсе нет. Она  подвернулась под руку во время переворота,  и здесь
никто не  виноват, даже судья. Случайность. А  другая случайность состоит  в
том, что она не утонула  в трясине в первый же день. Признаюсь, не ожидал...
Оглянись назад: та компания идет за нами?
     -- Идет.
     --  Значит,  не стали  добивать.  Милостивцы!.. Вот  что,  давай-ка иди
вперед, опасное место мы, кажется, прошли.
     Отчаянные  крики  Кубышечки  мало-помалу  затихали  вдали   и   наконец
перестали быть слышны.  Размеренно чавкали  мокроступы.  Шурша,  полз  ящик.
Огромное  красное  солнце  клонилось к  закату.  Казалось,  оно оглушительно
зашипит, коснувшись болота.
     -- Ха! -- сказал вдруг Эрвин. -- Я нашел решение.
     Кристи  оглянулась  --  ее  спутник   улыбался  и   был,   по-видимому,
чрезвычайно доволен собой.
     -- Какое решение?
     -- Численное, конечно.  Не общее. Решение  задачи  трех  тел  с массами
один,  три  и  пять.  Я нашел начальные  условия,  при  которых  из  системы
выбрасывается самое массивное тело.
     Кристи смолчала.
     * * *
     Этой ночью они  почти не разговаривали  и не сидели в обнимку  --  ночь
выдалась теплой. При свете трех лун сумели даже поохотиться на головастиков,
в  изобилии шнырявших в  мелких лужах  и  кое-как заглушили  голод. Спали по
очереди: трехлунной ночью  далеко видно,  заметят люди  Юста, что сон сморил
обоих, -- нападения не  избежать.  И  кто  знает,  не шастают  ли  по болоту
негуманоидные  хищники?  Не  все  же  они  сидят  в  засаде,  ожидая,  когда
колыхнется под дичью болотный ковер.  Помимо язычников и  зубастых  растений
могут быть и иные плотояды: бегающие, ползающие, летающие...
     Кристи дежурила вторую половину ночи, и ей все казалось, что она слышит
далекий,  безнадежный плач брошенной на  болоте  Кубышечки.  Конечно, только
казалось, и она понимала это, но не раз вскакивала с ящика и прислушивалась.
     Ночь  не  принесла  беды.  Утром компания  Юста  попыталась  было нагло
пристроиться  сзади  чуть  ли  не  след  в  след,  но  отстала,  едва  Эрвин
демонстративно свернул в сторону  заведомой трясины. После нескольких хитрых
маневров пошли как раньше: двумя параллельными связками, с той разницей, что
более длинная укоротилась  на  одного  человека  и  находилась не  справа, а
слева. Впереди  ее на  этот раз вышагивал Джоб. Как видно,  Юст, по-прежнему
идущий в середине связки, решил поберечь доказавшую свою живучесть Лейлу.
     -- Пахан, пахан, а политик, --  фыркнул Эрвин, кивнув влево,  и тут же,
ругнувшись, хлопнул  на  щеке  кусачее насекомое. -- Справедливость,  мол, и
очередность. Соображает, что близко Гнилая мель.
     -- И что?
     -- Перед Гнилой мелью ему обиженных и озлобленных не надо.
     --  Ты просто  не  слышал, --  возразила Кристи.  --  Он с  этой девкой
полночи возился, сопел на все болото. Надо думать, понравилось.
     --  И поэтому решил ее поберечь? -- насмешливо отозвался  Эрвин. -- Зря
так думаешь. Одно другому не помеха.
     Утро  еще  не  перетекло в день, когда горизонт на юго-востоке покрылся
неровной корочкой. Кристи невольно ускорила шаги.
     -- Это... лес? Там остров?
     -- Не знаю. -- Голос Эрвина выдавал недоумение. -- Может быть,  дальнее
щупальце Гнилой мели. Подойдем поближе -- увидим.
     Прошел  час, и  корочка,  переместившись по правую руку,  действительно
превратилась в рощу,  но  стало  также  ясно, что  это еще  не Гнилая  мель.
Округлый заболоченный островок приютил на себе  сотни низкорослых деревцев и
непролазные  заросли  кустарника.  Над весело зеленеющим подростом  корявыми
свечками  торчали мертвые сухие стволы задушенных болотом деревьев постарше.
Многие накренились, но еще  держались, и после смерти продолжая цепляться за
неверную почву подгнившими корнями.
     -- Свернем? -- предложила Кристи.
     -- Нет. Лишний крюк.
     Кристи вздохнула.
     -- Жаль, вчера не дошли до этого места.  Костер бы развели, высушились,
погрелись...
     -- Ты разве замерзла?
     -- Я устала. А там хорошее место для отдыха. А то и для дневки.
     Эрвин   колебался,   скреб  пальцами   щетинистый   подбородок.  Кристи
оглянулась с надеждой:
     -- Может, все-таки свернем, а? Хорошее место.
     -- Даже очень.  Первое приличное место из  всех мест, какие мы  видели.
Это-то и плохо. Не нравятся мне приличные места  в  Саргассовом болоте. Пари
держу, что оно занято.
     -- Кем? Людьми?
     --  Если не хуже. Перетерпим. Давай-ка вперед помалу.  Не нашумим, так,
может, и проскочим.
     Не  проскочили.  В  одно  мгновение лесной  подрост  взбурлил,  подобно
кипящей воде, и воздух над рощей  почернел. Донесся шум, как от  налетевшего
шквала.   Уже   знакомые   черные  крылатые   твари   на  сей   раз  всерьез
заинтересовались  людьми. Их были  тысячи, тысячи, тысячи... Гигантская стая
затмила  солнце,  выбирая  момент для атаки  на двуногую  пищу, осмелившуюся
прогуливаться возле ее гнездовий. Как дождь, заморосил помет.
     --  Спина  к  спине! --  крикнул Эрвин.  --  Маши  шестом  во всю дурь!
Отступаем  к этим... --  Он  не договорил,  к  кому,  но Кристи поняла. Семь
шестов лучше двух.
     Потом  командовать стало  некогда. Атаки шли  волнами,  одна за другой.
Хриплый ор повис над головами. Сбитые наземь твари корчились, злобно разевая
пасти,  угрожающе  выставляя  вперед  бритвенно-режущие  кромки крыльев.  От
шестов летели  щепки.  Одну  тварь,  вильнувшую  вбок  от шеста,  немедленно
рассекло пополам точно такой  же  тварью. Шесты  вносили неразбериху в волны
штурмующих,  и только это  позволило двум изгнанникам  добраться  до  другой
кучки осажденных и всемером составить единый оборонительный круг.
     Позднее  даже Эрвин  со  своим  чутьем времени  не мог сказать, сколько
продолжалось сражение: пять минут  или час? Он помнил лишь то, что под конец
руки онемели и уже с трудом управлялись с шестом. Ни одна боеспособная тварь
не прорвалась в оборонительный круг, но то и  дело валились  подбитые и, уже
издыхая,  кусали, кромсали,  царапались,  пока  их  не  втаптывали  в  хлябь
мокроступами.  Одна вцепилась  зубами Эрвину в шею,  и он сумел стряхнуть ее
под ноги  только вместе с клочком кожи и  мяса. Никто не  заметил перелома в
битве, когда  волны  атакующих тварей  стали  пожиже и  набегали  уже не так
часто.  Затем   как-то  вдруг  выяснилось,  что  черная  туча  над  головами
расточилась по всему окоему, твари нападают поодиночке  и  все реже,  а  еще
несколько минут  спустя  семеро  окровавленных,  столпившихся  на  угрожающе
прогнувшемся  зыбуне людей, поняли, что на сей раз  смерть прошла стороной и
можно подсчитать потери.
     Никто, даже Юст не  избежал ран. И хотя раны в большинстве были мелкие,
поверхностные,  кровь хлестала так,  словно всю жизнь  мечтала выбраться  на
свежий  воздух.  Кристи  отделалась  резаной  раной  предплечья,  не  считая
царапин. Джоб сосал половинку отрубленного мизинца. Лейла замывала  водой из
лужи  рассеченное  ухо. У всех от  тюремной  одежды остались  окровавленные,
перемазанные пометом лохмотья. Режущие кромки черных тварей рассекли веревку
в десятке мест. У Валентина, пострадавшего меньше других, уполовинило шест.
     -- Сволочи,  -- густым басом пробубнил Ян Обермайер,  по  примеру Лейлы
промывая  рану на колене соленой болотной водичкой.  -- Могли бы  по крайней
мере кинуть в ящик аптечку.
     -- Так  было угодно Господу Вездесущему, -- зло отбрил Джоб, на секунду
вынув изо рта кровоточащий обрубок пальца.
     Никто его не  поддержал, и тема неожиданного богоборчества проповедника
развития не получила.
     -- Уходим? -- шепнула Кристи.
     Эрвин отрицательно мотнул  головой и  поморщился от боли. Небольшую, но
обильно кровоточащую рану на шее он зажимал ладонью.
     -- Сейчас они опомнятся...
     -- Я знаю.
     Юст получил многочисленные, но неглубокие ранки и, казалось, не обращал
на  них  внимания.  Нарочито  не спеша, хлюпая мокроступами,  он вразвалочку
подошел  к  ящику  и,  усевшись  верхом,  демонстративно  поерзал седалищем,
устраиваясь  поудобнее.  Поигрывая  бичом,   вожак   не  скрывал  глумливого
удовлетворения. Как ни странно, настроен он был, по-видимому, благодушно.
     -- Что, умники, раздумали спасаться вдвоем? Прибежали под крылышко?
     Кристи молчала. Эрвин через силу кивнул.
     -- Ты был прав... Полярный Волк. Прав с самого начала.
     -- Хочешь присоединиться, а?
     Новый кивок.  Ленивый  замах, свист бича -- и испачканный  пометом клок
волос соскользнул с головы Эрвина и упал к ногам.
     -- С тобой беседуют, обосранный. Невежливо молчать.
     -- Всемером... легче, -- выдавил Эрвин.
     -- Умница! -- похвалил  Юст. --  А куда нам теперь идти, не подскажешь?
Что-то я компасу не верю.
     -- Туда. -- Эрвин покорно указал на восток.
     -- Уверен? -- Юст широко ухмыльнулся. -- Вот и покажи нам дорогу вместе
со  своей  девкой. А  мы  уж за  вами как-нибудь...  мы не гордые. А если не
согласен -- не держим.
     -- Согласен. -- Эрвин наклонил голову. -- Я пойду первым.
     Низенький  пухлый  Валентин скользнул по нему  внимательным  взглядом и
смолчал.  Зато  торжествующе  захохотала   Лейла,  и  хриплый  смех  отогнал
последнюю крылатую тварь, кружащуюся над людьми.


Глава 7. ГНИЛАЯ МЕЛЬ

     -- Может, скажешь,  для  чего тебе  это  нужно? --  вызывающе  спросила
Кристи,  едва тронулись в  путь  и расстояние,  отделившее  ее  и  Эрвина от
остальных, внушило уверенность, что  ее голос не будет услышан Юстом. -- Или
ты просто струсил?