ало, как положено.  И  еще  они  должны  делать
дождь. И реку - она действительно кончается в болоте. А что вы  делаете  с
водой потом: замняете ее обратно в трубу и пускаете как водопад?
     - Да, - сказала она, двумя руками сжимая свой деус  и  высоко  подняв
голову. - Именно это мы и делаем. Мы наблюдаем и защищаем вас от бед, день
за днем, во все времена года, ибо мы - Наблюдатели и не  просим  для  себя
ничего, кроме возможности служить.
     В его смехе не было веселья.
     - Да, вы служите. Плохо служите. Почему вы не сделаете  так,  что  бы
течение реки было сильным весь год, чтобы у нас была вода?  Почему  вы  не
пускаете дождь, когда он нужен? Мы возносим молитвы о дожде,  и  ничем  не
случается. Слушают ли боги - слушаете ли вы?  -  Он  щелал  шаг  назад  во
внезапном озарении. - Или же богов нет вообще? Коатлики спокойно  сидит  в
ваших пещерах, а вы делаете нам дождь, когда пожелаете. - Печаль понимания
наполнила его. Он сказал: - Даже в этом вы нам всегда лгали.  Нет  никаких
богов.
     - Ваших богов нет, но есть великий бог, единый  бог,  Бог  -  Великий
Создатель. Он - тот, кто создал все это,  придумал  и  построил,  а  потом
вдохнул жизнь, и  все  началось.  Солнце  первый  раз  вышло  из  туннеля,
зажглось костром и отправилось в свое первое  путешествие  по  небу.  Вода
забила водопадом и наполнила пруд, омочило ждущее русло реки.  Он  посадил
растения, создал животных и тогда, когда  Он  был  готов,  населил  долину
ацтеками и поместил  Наблюдателей  следить  за  ними.  Он  был  сильным  и
уверенным, и мы сильны и уверены в его образе, и мы чтим Его  и  выполняем
Его помыслы. Мы - дети Его, и ты - Его дитя. Мы следим  за  вами,  следим,
как вы выполняете его помыслы.
     На Чимала все это не произвело впечатления. Напевность ее слов и свет
в ее глазах слишком напомнили ему жрецов и их молитвы. Если боги мертвы  -
что ж, он не возражает против их ухода,  но  он  не  жаждал  получить  так
быстро новых. Тем не менее он одобрительно кивнул, потому что она сообщала
ему факты, которые он должен был знать.
     - Значит, вот он, внешний мир, - сказал он. - То, чему нас учили, все
ложь. Шар из газа отсутствует, Земли  нет,  а  звезды  -  маленькие  пятна
света. Вселенная - это камень, камень, крепкий камень повсюду, а мы  живем
в маленькой пещере, находящейся в его центре. - Он слегка  пригнулся,  как
будто подавленный обилием окружавшем его камня.
     - Нет, так будет не всегда, - сказала она, молитвенно складывая перед
собой руки. - Придет день, когда наступит конец, избранный день, когда  мы
все освободимся. Ибо смотри, - она протянула ему деус, - посмотри на число
дней со времени создания. Видишь, как велико их число - с том времени, как
мы начали выполнять свой долг по отношению к Великому  Создателю,  который
является отцом всех нас.
     - 186 175 дней со времени основания мира, - сказал  Чимал,  глядя  на
играющие цифры. - И что же, ты все время так и следила за нами?
     - Нет,  конечно  нет.  Мне  нет  еще  и  семидесяти.  Этот  деус    -
драгоценность, переданная мне, когда я принимала присягу Наблюдателей...
     - Сколько тебе лет? - спросил он, и в ее ответной улыбке была злобнам
насмешка.
     - Шестьдесят восемь, - сказала она.  -  Мы  высечены  из  дней  нашей
службы и веры, что столько лет наполняла наши жизни. О, наши жизни не  так
коротки, как жизни низших животных... и ваши.
     Ответить на это было нечем. Наблюдательнице Оружия нельзя  было  дать
больше двадцати с небольшим лет. Могло ли ей  быть  столько,  сколько  она
сказала? Еще одна тайна добавилась к остальным.  В  установившейся  тишине
сделался явственным далекий жужжащий  звук,  как  если  бы  где-то  летало
какое-то насекомое.
     Звук усиливался, и девушка первой узнала его. Оттолкнувшись от стены,
она кинулась в туннель, в направлении, откуда доносился звук. Чимал мог бы
легко поймать ее, но, уже собравшись это делать,  он  тоже  узнал  звук  и
останосился в нерешительности.
     Еще одна машина.
     Он мог поймать девушку, но и его самого могли  поймать.  Взять  вещь,
которая убивает? Но какой смысл убивать ее? Возможности возникали одна  за
другой, и он отметал их одну за другой. В машине должно было сидеть  много
мужчин, и все они - с вещами, которые  убивают.  Он  может  убежать,  это,
пожалуй, самый умный выход. Они остановятся, чтобы подобрать девушку, и он
выиграет время. Еще продолжая обдумывать  этот  шаг,  он  уже  бросился  к
машине и, оказавшись в ней, нажал на рычаг так сильно, как только мог.  На
полу что-то взвизгнуло, и машина рванулась, как стрела, пущенная из  лука.
И все же, хотя машина продолжала набирать скорость, он понимал, что  такой
выход нельзя считать полным. Мог ли он сделать что-то еще? Едва подумав об
этом, он увидел темное пятно в  туннеле  впереди.  Он  быстро  потянул  за
другой рычаг и успел остановить машину у подножия лестницы.
     Другой выход из туннеля, ряды ступеней ведут к выходу...  во  что?  В
такое место, где небо находится наверху,  без  сомнения,  рядом  с  колеей
солнца. То было уже второе отверстие, и существовала возможность того, что
есть и другие. Подумав об этом, он снова нажал на  первый  рычаг.  К  тому
времени, как он достигнет следующем отверстия - если только достигнет его,
- он решит; что делать дальше. Он рисковал, но в этом странном новом  мире
вся жизнь была риском. Нужно было составить план действий.
     Еду и воду нужно держать при себе. Одной  рукой  продолжая  управлять
машиной, он другой расстегнул на себе одежду и  убрал  за  пазуху  столько
пакетов с едой, сколько смог. Потом он допил воду из контейнера и отбросил
его прочь. С собой  он  возьмет  полный.  Осталось  решить  лишь  проблему
машины. Если та остановится под отверстием, они  поймут,  каким  путем  он
ушел, и станут его преследовать. Он не знал, сможет ли убежать, если людей
будет очень много сразу. Может ли машина  ехать  сама  по  себе?  В  конце
концов, если рычаг отведен вперед, она должна двигаться. Такое мог сделать
даже ребенок. Вначале он посмотрел на рычаг, потом оглядел машину. Если бы
было к чему пристегнуть рычаг, он бы просто пустил машину  вперед.  Потом,
все еще держа одной рукой рычаг, он осторожно встал и повернулся спиной  к
приборной доске. Одну ногу он поставил на спинку стула  и  начал  с  силой
нажимать на нее. Он жал так до тех пор, пока что-то не хрустнуло и стул не
упал вперед. Да, если хорошенько его прижать, то  он,  пожалуй,  подойдет.
Сев вновь, он увидел, что другой рычаг ушел далеко вперед.
     Чимал вышел из машины раньше, чем та успела остановиться. Он  схватил
контейнер с водой, вещь, которая убивает, и взялся за  сломанное  сиденье.
Другой машины видно не было, но он мог слышать далекое  гудение.  Поместив
сломанное сиденье против другого, он прижал  его  верх  к  рычагу.  Машина
рванулась вперед, оттолкнув его в сторону, потом замедлила  ход  и  совсем
остановилась, так как сиденье потеряло нужное положение. Он побежал за ней
и услышал, что гудение другой машины сделалось более громким.
     На этот  раз  он  поставил  сиденье  спинкой  к  первому,  чтобы  его
квадратная  часть  могла  давить  на  рычаг.  Сердито   взревев,    машина
устремилась вперед и продолжала ехать все быстрее и быстрее. Чимал не стал
смотреть ей вслед. Жужжание второй машины становилось все более громким, и
он поспешил вернуться к отверстию с  лестницей.  Одной  рукой  прижимая  к
груди воду и оружие, он почти бегом взобрался по  лестнице,  помогая  себе
как мог другой рукой.
     Он уже приготовился  вступить  в  отверстие,  когда  внизу  появилась
другая машина. Затаив дыхание, он ждал, остановится ли  она,  жужжание  ее
делалось все более слабым, а потом пропало совсем. К тому  времени,  когда
поймут, что он сделал, он будет уже далеко от этого  места.  Им  не  будет
известно, каким выходом он воспользовался, а это  значительно  увеличивает
его шансы на то, что ускользнуть удастся.  Медленно  он  поднялся  к  небу
наверх.
     Выбравшись наружу, он почувствовал, что его согревают солнечные лучи.
Потом ему сделалось жарко.
     Во внезапном приступе страха он поднял голову и  увидел,  что  сверху
вниз на нем надвигается огромный горящий солнечный диск.

     4

      Некоторое время он стоял так, наполовину возвышаясь над  отверстием.
Ужас парализовал его. Но этот ужас быстро прошел, когда он понял, что  жар
не усиливается, а само солнце не подходит ближе. Оно, конечно,  двигалось,
но медленно, с таким расчетом, чтобы за полдня пересечь небо. Хотя  оно  и
было горячим, но особых неудобств не причиняло, и у  нею  было  достаточно
времени, чтобы вовремя уйти  с  его  пути.  С  рассчитанной  скоростью  он
выбросил на голубую  поверхность  свою  ношу  и  закрыл  за  собой  крышку
отверстия. Он старался держать голову так, чтобы солнечный свет не  ударял
ему в глаза, не слепил его. Потом с водой в одной руке, с оружием в другой
он повернулся спиной к солнцу и направился к  северу  долины,  за  которой
лежали тайные туннели Наблюдателей. Тень  его,  черная  и  очень  длинная,
протянулась далеко перед ним.
     Теперь, когда он немного привык к происходящему, оно  стало  казаться
ему очень волнующим. Он шел, испытывая огромный душевный  подъем.  Никогда
раньше ему не приходилось идти по широкой равнине. Она стелилась перед ним
и казалась бесконечной. С обеих сторон она  слегка  изгибалась.  Над  ним,
там, где должно было быть небо, протянулся  мир.  Горы  с  острыми  пиками
громоздились по обеим его сторонам и тянули к нему свои острие пальцы. Под
ногами его был крепкий камень, теперь он это знал, и  его  не  беспокоило,
что мир, в котором он  вырос  и  кроме  котором  он  не  знал  ничего  еще
несколько дней назад, висит над ним, подобно  чудовищному  грузу.  Он  был
мухой, ползущей по потолку - небу и глядящей  вниз  на  бедных  пленников,
пойманных в ловушку. Когда между ним  и  солнцем  оставалось  значительное
расстояние, он остановился отдохнуть. Усевшись на голубое небо, он  открыл
контейнер с водой. Поднеся его к губам, он запрокинул голову  и  посмотрел
на долину наверху. Пирамида и храм находились почти над  ним.  Он  отложил
сосуд, лег на спину, подложив руки под голову, и стал смотреть на то,  что
было его домом. Приглядевшись, он смог даже различить фигурки работающих в
полях. Поля обильно колосились - скоро они  будут  готовы  к  жатве.  Люди
заняты своей работой и своей жизнью, даже не подозревая, что они в тюрьме.
Почему? А их тюремщики - сами пленники в своих термитных  туннелях.  Какая
же тайная причина заставляет их вести наблюдение и что  означают  странные
слова девушки насчет Великого Создателя?
     Да, он смог разглядеть крошечные фигурки, движущиеся по направлению к
Квилапу. Интересно, могут ли они его увидеть, подивился он  и  понадеялся,
что да. Что же они тогда могут подумать? Возможно, что он -  какая  нибудь
птица. Может быть, ему следовало бы взять металлическое оружие и  написать
свое имя на небе, соскрести голубизну, чтобы был виден камень? Ч И М А Л -
гласили бы висящие в небе буквы, и они не двигались бы  и  не  изменялись.
Пусть тогда жрецы попотеют и обьяснят случившееся!
     Рассмеявшись, он встал и поднял свою ношу.  Теперь  ему  больше,  чем
когда-либо, хотелось найти причину, обьясняющую  происходящее.  Должна  же
быть такая причина. Он пошел вперед.
     Проходя  над  каменным  барьером,  замыкающим  конец  долины,  он   с
интересом стал его  рассматривать.  Тот  казался  совсем  настоящим,  хотя
огромные  валуны  выглядели  отсюда  безобидными  камушками.  За  барьером
никакой долины уже не было, только серый  камень,  из  которого  вырастали
пики гор. Эти места были уже  явно  декоративными,  рассчитанными  на  то,
чтобы создавать иллюзию расстояния, ибо дальние пики были меньше тех,  что
находились ближе к долине. Чимал, твердо решившись узнать,  что  находится
дальше, прошел над ними и мимо них. Он шел так,  пока  не  обнаружил,  что
идет вверх по склону;
     Вначале наклон был незначительным, но потом он сделался более крутым,
так что ему пришлось пригнуться, а потом и вообще встать  на  четвереньки.
Небо над ним искривилось в чудовищном  изгибе,  но  добраться  до  ровного
места он никак не мог. В приступе  страха,  решив,  что  он,  может  быть,
навсегда  пойман  в  ловушку  этого  бесплодного  неба,  Чимал  попробовал
забраться еще выше. Но он соскальзывал на гладком небе и съезжал вниз.  Он
полежал  неподвижно,  ожидая,  пока  пройдет  страх.  Потом  он  попытался
обдумать случившееся.
     Было ясно, что вперед он идти не  может,  но  ведь  он  всегда  может
вернуться назад, так что нельзя считать, будто он  попал  в  ловушку.  Как
насчет того, чтобы отправиться вправо или влево? Он повернулся и посмотрел
на склон неба на западе, где оно  поднималось,  встречаясь  с  пиками  гор
наверху. Потом он вспомнил о  том,  как  туннель  под  солнцем  как  будто
изогнулся вверх, но все же остался ровным.  В  том  мире,  что  лежит  вне
долины, должны существовать два понятия "вверх": настоящий подъем и такой,
что только кажется подъемом, а на самом  же  деле  оказывается  совершенно
плоским, когда по нему идешь. Он взял контейнер и оружие  и  направился  к
горам высоко наверху.
     Этот подъем был из числа тех, когда на  самом  деле  не  поднимаются.
Ощущение  было  таким,  как  будто  идешь  по  гигантской  трубе,  которая
поворачивается перед тобой. Низ все время  оставался  у  нем  под  ногами,
горизонт - упорно впереди. Горы, которые были  над  ним,  когда  он  начал
путь, теперь сместились на середину и маячили перед ним, подобно завесе. С
каждым его шагом они уверенно уплывали вниз, пока не оказались прямо перед
ним, указывая на него множеством гигантских пальцев.
     Когда он подошел к первой горе, то увидел,  что  она  лежит  на  боку
против неба и доходит ему всего лишь до плеча! Удивляться он  уже  был  не
способен. Этот день сюрпризов притупил  его  чувства.  Вершина  горы  была
покрыта чем-то белым и твердым, очевидно, тем же  материалом,  из  котором
было сделано небо, только другого цвета. Он  взобрался  на  вершину  горы,
распластавшейся по поверхности неба, и пошел вдоль нее. Он шел так до  тех
пор, пока не подошел к крепкого вида скале. Что  бы  это  такое  было?  Он
попытался вспомнить, как выглядит  это  место  из  долины,  и  полуприкрыл
глаза, чтобы лучше сосредоточиться. Если смотреть от  основания  утеса  за
Заахилом, то можно видеть хребты огромных гор за долиной и ряд  еще  более
отдаленных, огромных и высоких гор, таких высоких гор, таких высоких,  что
снег на их пиках лежал круглый год. Снег! Он открыл глаза и  посмотрел  на
сверкающий белый материал. Он рассмеялся. Вот он сидит на  снежном  горном
пике -  если  из  долины  его  можно  увидеть,  то  он,  наверно,  кажется
чудовищным гигантом.
     Чимал пошел дальше. Он карабкался среди странных, лежащих ничком гор,
пока не подошел к отверстию в скале и знакомым металлическим ступеням, чей
ряд исчезал внизу. Следующий вход в туннели.
     Он уселся подле него и погрузился в размышление. Что  делать  дальше?
То, несомненно, был вход в укрытие Наблюдателей, в ту часть, где он еще не
был, ибо она лежала напротив  того  входа,  которым  он  воспользовался  в
первый раз. Он должен был, конечно же,  туда  спуститься,  ибо  спрятаться
среди скал было невозможно. Но даже если бы ему и удалось  найти  укрытие,
запасы еды и воды были небеспредельны. Воспоминание о еде вызвало  у  него
чувство голода. Он достал пакет и раскрыл его.
     Что он станет делать после того, как спустится вниз? Он  был  одинок,
как никто и никогда. Все люди были против него. Люди из  долины  убили  бы
его, если бы увидели, еще вероятнее, поймали бы и передали  жрецам,  чтобы
те  могли  получить  удовольствие  от  его  долгого  умирания.  А  Главный
Наблюдатель назвал его несуществом, более того, несуществом мертвым, и все
они делали все возможное, чтобы привести его именно в это состояние. Но им
это не удалось! Даже их оружие и их машины, все вещи,  которые  он  у  них
видел, не помогли им. Он убежал и он свободен -  свободным  он  и  намерен
остаться. Но для подтверждения такого положения нужен был план.
     Прежде всего он должен спрятать еду и воду здесь, среди камней. Потом
он проникнет в туннель и посгепенно станет исследовать окружающие  пещеры,
чтобы обнаружить все, что он  сможет  о  тайне  Наблюдателей.  Не  слишком
обширный план - но другого выхода у него нет.
     Спрятав свои припасы, он  открыл  крышку  люка.  Туннель  внизу  имел
каменный пол и начинался сразу под отверстием. Движимый  любопытством,  он
прошел до того места, где к  этому  туннелю  присоединился  другой,  более
широкий, по которому тянулись металлические рельсы. Машин поблизости видно
не было, и шума их приближения не было слышно. Ему  не  оставалось  ничего
другого, как  пройти  по  этому  туннелю.  Держа  наготове  вещь,  которая
убивает, он свернул направо, в направлении конца долины,  и  быстро  пошел
между рельсами. Ему не нравилось, что он идет по такому открытому месту, и
он свернул в первый же поворот.
     Тот привел его к винтовой металлической лестнице,  уходившей  вниз  и
там теряющейся из виду. Чимал стал спускаться, стараясь идти быстро,  хотя
голова его кружилась от бесконечных поворотов.
     Пройдя часть лестницы, он услышал жужжание, становящееся  все  громче
по мере того, как он спускался все ниже. Сойдя с лестницы, он  очутился  в
сыром туннеле, в средней части которого сочилась  вода.  Жужжание  перешло
теперь в грохот, от котором сотрясались стены туннеля. Чимал, настороженно
прислушиваясь, пошел по туннелю. Тот заканчивался высокой пещерой,  полной
металлических предметов, которые и были источником такого шума. Он понятия
не имел о том, какую функцию они могли  выполнять.  Они  были  расположены
огромными закругленными отсеками, уходившими вверх и исчезавшими  в  камне
наверху. Из одной из этих секций доносилось журчание воды. Вода лилась  по
полу ручейком и уходила в туннель. Притаившись  у  входа,  он  внимательно
оглядел ряды огромных предметов и увидел, что в дальнем конце пещеры перед
доской  с  небольшими  сияющими  приспособлениями  сидит  человек.   Чимал
отпрянул в туннель. Человек сидел спиной к нему и явно еще не заметил  его
появления. Чимал снова  прошел  по  туннелю,  миновал  винтовую  лестницу.
Прежде чем вернуться в комнату с машинами,  он  должен  был  узнать,  куда
ведет этот туннель.
     По мере того как он шел, шум за его спиной становился все тише, потом
замер совершенно. И тогда он услышал звук падающей откудато  сверху  воды.
Вход в туннель скрывался во тьме. Он  прошел  через  него  и  оказался  на
уступе выше темноты. Ряд огней, изгибающихся слева от него,  отражался  от
темной поверхности. Он понял, что  смотрит  на  большое  подземное  озеро.
Откуда-то сверху доносился шум  бегущей  воды,  поверхность  озера  рябила
небольшими волнами. Пещера с водой была очень большой,  и  эхо  множило  и
повторяло шум воды. Где находится это место?  Он  мысленно  повторил  весь
свой путь и попытался определить, как далеко  он  зашел.  Когда  он  начал
путь, он находился гораздо ниже, и он пошел к северу, а потом  к  востоку.
Да, он может понять, как шел... и там, наверху, должно находиться  болото.
Это севернам часть долины. Конечно же! Это подземное озеро расположено под
болотом и осушает его. Те, кто живет в этих пещерах, делали с помощью этих
больших предметов что-то такое, что заставляло воду возвращаться по тем же
трубам в водопад. А там, где виднелся ряд огней, не конец ли  это  темного
озера? Он пошел вперед, чтобы узнать это.
     Уступ был вырезан в каменной стене пещеры и  вдоль  его  кромки  были
помещены светильники. Камень был  скользким  и  мокрым,  и  он  шел  очень
осторожно. Он прошел так четверть опоясывающего озеро уступа и оказался  у
поворота в другой туннель. Тут Чимал