дили  мимо  них.    У    входа    в
исследовательский центр их ждала Наблюдательница Оружия.
     - Я хочу попросить прощения, - сказала она, опустив  глаза.  -  Я  не
знала, кто ты.
     - Никто  из  нас  не  знал,  Наблюдательница,  -  проговорил  Главный
Наблюдатель и, протянув руку, коснулся ее деуса. - Но это не означает, что
мы должны избежать наказания, ибо грех, совершенный  невольно,  все  равно
остается грехом. Ты будешь носить подавляющий в течение тридцати  дней,  и
носить с радостью.
     - Да, буду, - ответила она с лихорадочной готовностью, стиснув пальцы
и широко распахнув глаза. - Через боль приходит ощущение.
     - Да благословит тебя Великий Создатель, - сказал старик. И они пошли
дальше.
     - Ты покажешь мне, как работаешь? - спросил Чимал.
     - Благодарю тебя за то, что ты  просишь  меня  об  этом,  -  ответила
девушка.
     Она привела его в большую круглую сводчатую  комнату.  На  стенах  ее
были экраны,  расположенные  на  уровне  глаз.  Наблюдатели  сидели  перед
экранами,  слушали  с  помощью  наушников  и  иногда  говорили  что-то   в
микрофоны, висевшие возле их губ.
     В центре комнаты возвышалась другая наблюдательная станция.
     - Там сидит  Старший  Наблюдатель,  -  сказала  Оружейница,  указывая
пальцем. - Он руководит нашей работой и ведет нас. Если ты согласен  здесь
сесть, я покажу тебе, что делать.
     Чимал сел на пустой стул, и она указала на приборы:
     - С  помощью  этих  кнопок  ты  можешь  выбирать  участок,    который
пожелаешь. Их 134, и каждый имеет свой код,  и  Наблюдатель  должен  знать
каждый код, чтобы получить  немедленный  ответ.  Они  изучают  их  годами,
потому что знание должно быть безукоризненным. Хочешь взглянуть?
     - Да. А есть здесь участок у пруда, под водопадом?
     - Есть.  Номер 67. - Она прошлась пальцами по кнопкам, и возник пруд,
как будто рассматриваемый из-за водопада. - А чтобы слышать, мы делаем вот
так. - Она включила еще одно  устройство,  и  в  его  наушниках  раздались
чистые всплески воды и пение птицы, сидящей на  дереве.  Изображение  было
ярким и цветным. Можно было подумать, что смотришь на долину через окно  в
скале.
     - Ваш прибор помещен на скале или внутри нее? - спросил он.
     - Большинство помещено внутри, чтобы из долины  они  не  были  видны.
Хотя, конечно, есть много скрытых внутри храмов. Вот, например. -  Бассейн
исчез, и появился Итцкоатл, спускающийся вниз  по  ступеням  пирамиды  под
храмом.  -  Это  новый  Верховный  жрец.  Как  только  он  был  официально
провозглашен им и верно сотворил молитву,  принеся  жертву,  мы  позволили
солнцу взойти.  Наблюдатели  за  солнцем  говорят,  что  они  всегда  рады
остановить  солнце  на  день.  Тогда  можно  хорошенько  осмотреть  его  и
подремонтировать.
     Чимал был эанят контрольными приборами. Он наугад  набирал  номера  и
вводил их в машину. Казалось, приборы были разбросаны по  всей  долине,  а
один был даже вделан в небо и давал панораму  всей  долины  сверху.  Можно
было усилить изображение и приблизить землю,  хотя  картина,  конечно,  не
сопровождалась звуками.
     - Там, - сказала Оружейница, указывая на  изображение,  -  ты  можешь
видеть четыре высоких утеса, стоящие вдоль берега реки. Они слишком круты,
чтобы на них можно было вскарабкаться...
     - Знаю, я пытался...
     - ... и на вершине каждого из них находится  двойной  телепередатчик.
Они используются для  наблюдения  и  контроля  Коатлики  в  случае  особых
обстоятельств.
     -  Один из них я раньше видел на экране, - сказал он, нажимая кнопку.
- Номер 28. Да, вот он.
     - Как быстро ты запоминаешь код! - с благоговением сказала она. - Мне
на это понадобились годы.
     - Покажи мне, пожалуйста, еще что-нибудь, - попросил он, вставая.
     - Все, что пожелаешь.
     Они прошли в столовую, где один из работников настоял на  том,  чтобы
они сели, после чего принес им напитки.
     - Кажется, обо мне все знают, - сказал он.
     - О тебе говорилось на утренней службе. Ты - Первый Прибывший, раньше
ничем подобного не случалось, и все очень взволнованы.
     - Что мы пьем? - спросил он, чтобы поменять тему  разговора.  Ему  не
слишком приятно было смотреть на ее белое лицо с  благоговейно  смотрящими
глазами, глотающим ртом и слегка покрасневшими ноздрями.
     - Этот напиток называется чай. Находишь ли ты его освежающим?
     Он  оглядел  большую  комнату,  наполненную   бормотанием    голосов,
постукиванием предметов для принятия пищи, и внезапно  его  поразила  одна
деталь.
     - А где дети? Я не помню, чтобы мне попался хоть один ребенок.
     - Мне об этом ничего не известно, - сказала она, и лицо ее еще больше
побелело, хотя такое и казалось невозможным. - Если они есть, то находятся
в месте, отведенном для детей.
     - Ты не знаешь? Какой странный ответ. А  ты  сама  когда-нибудь  была
замужем, Наблюдательница Оружия? У тебя есть дети?
     Теперь лицо ее пылало. Издав сдавленный крик, она вскочила на ноги  и
бросилась прочь из столовой.
     Чимал допил чай и вернулся к ожидавшему его Главному Наблюдателю.  Он
обьяснил ему, что случилось, и старик серьезно кивнул головой.
     - Мы  можем  обсудить  этот  вопрос,  поскольку   все    происходящее
направляется  Исследователями,  Наблюдателей   же    подобные    разговоры
заставляют чувствовать  себя  запачканными.  Они  проводят  свою  жизнь  в
чистоте  и  жертвенности  и  стоят  выше  тех  животных  связей,   которые
существуют в долине. В первую очередь они - Наблюдатели, а уже во вторую -
женщины, хотя более верующие вообще никогда не становятся  женщинами.  Они
скорбят, потому что были рождены с женскими телами, которые смущают  их  и
мешают исполнять то, к чему они призваны. Но вера их сильнее всего.
     - Понятно. Надеюсь, ты не возражаешь против моего вопроса... Но  ведь
ваши Наблюдатели должны были откуда-то взяться?
     - Из места для детей. Это неважно. Теперь мы можем  идти.  -  Главный
Наблюдатель начал было вставать, но Чимал пока  не  собирался  заканчивать
разювор.
     - А что это за место? Это машина, которая выращивает детей?
     - Иногда я желаю, чтобы это было так. Контроль за местом для рождения
детей - самая тяжкая моя обязанность. Его трудно держдть в подчинении. Там
сейчас четыре  матери,  хотя  одна  должна  скоро  умереть.  Это  женщины,
избранные для данной цели, потому что они не  удовлетворительно  выполняли
рдботу, которой были обучены, и не могли, таким образом,  быть  полезными.
Они стали матерями.
     - А отцы?
     - На это  есть  приказ  Великого  Создателя.  Хранилище  замороженной
спермы. Технический персонал знает, как  ею  пользоваться.  Великий  имеет
свои тайны. А теперь мы должны идти.
     Чимал понял, что больше пока ничего не узнает. Он оставил  эту  тему,
но не забыл о ней. Они пошли тем же путем,  каким  он  пришел  сюда  после
того, как Исследователи подняли тревогу и отправились на его поимку. Через
огромный зал, по золотому коридору. Главный  Наблюдатель  открыл  одну  из
дверей и пригласил его войти.
     - Здесь все так, как 6ыло в самом начале. Все ждет. Ты первый, Просто
сядь в кресло перед экраном и все увидишь.
     - Ты останешься со мной?
     Впервые за все время губы старика разошлись в едва заметной улыбке.
     - Увы, это невозможно. Это место предназначено  лишь  для  Прибывших.
Моя вера и мой долг повелевают мне держать его в  таком  состоянии,  чтобы
оно всегда было готово к работе. - И он вышел, закрыв за собой дверь.
     Чимал опустился в удобное кресло и поискал взглядом  кнопку,  которая
могла бы привести в действие машину. Но  в  этом  не  было  необходимости.
Должно быть, под действием его веса приспособление сработало само,  потому
что экран осветился и комната наполнилась звуками голоса.
     - Добро пожаловать, - проговорил голос. - Вы направляетесь к Проксиме
Центавра.

     Эрос.  Один  из  многочисленных  астероидов   астероидного    кольца,
лежащего в области планетных дебрей между орбитой Марса  и  Юпитера.  Эрос
является самым ярким исключением среди других астероидов, так как в  одной
точке его орбита почти достигает орбиты Земли. Эрос - сигарообразной формы
- двадцати миль в длину,  крепкая  скала.  Затем  план.  Величайший  план,
претворенный в жизнь,  план,  не  знающий  себе  равных  во  всей  истории
человечества. Во  главе  его  стоял  человек,  которого  вначале  называли
Великим Правителем, а теперь называют Великим Создателем. Кто, кроме него,
смог  бы  придумать  проект,  для  подготовки  к  которому    понадобилось
шестьдесят лет, а для выполнения - пятьсот?
     Эрос, вращающийся недалеко от Земли, обрел  новую  судьбу.  Крошечные
корабли,  еще  более  крошечные  люди  перепрыгнули  через    безвоздушное
пространство,  чтобы  приступить  к  этой  величественной   работе.    Они
вгрызались далеко в камень, прежде всего готовя себе жилье, ибо многим  из
них предстояло прожить здесь всю свою жизнь. Потом они пошли еще дальше  и
создали огромное помещение, которому предстояло стать домом мечты...
     Цистерны  с  горючим.  Только  на  то,  чтобы  их  наполнить,    ушло
шестнадцать лет, Что такое скалистая масса в  двадцать  миль  длиной?  Она
является источником обычной для такого вещества реакции, а горючее  станет
возбудителем в ней иных процессов, и в  один  прекрасный  день  масса  эта
придет в движение и ринется прочь от  Солнца,  вокруг  которого  вращалась
биллионы лет, чтобы никогда не вернуться...
     Ацтеки. После долгого обсуждения именно  они  явились  избранными  из
всех примитивных  племен  Земли.  Простые  люди,  обладающие  достаточными
умениями, имеющие множество богов, богатые в этом, но бедные в  остальном.
До сей поры сохранились затерянные в горах деревушки, добраться до которых
можно лишь по узеньким тропкам. И люди живут  там  так,  как  жили,  когда
сотни и сотни лет  назад  впервые  прибыли  испанцы.  Урожай  маиса  -  он
отнимает большую часть их времени и составляет главную  часть  их  еды.  В
основном они вегетарианцы, мясо и рыбу употребляют в пищу  редко.  Готовят
вызывающий галлюцинации напиток из маги, во всем видят бога или дух. Вода,
деревья, камень - все имеет душу. Пантеон богов и богинь, не знающий  себе
равных. Тецкатлипок - господин Неба и Земли. Микстас - властитель  смерти.
Миктла-Текухтли - повелитель мертвых. Тяжелая работа, горячее солнце - все
способствует развитию религии, великолепной и  покорной  культуры.  Взятые
неизменными и помещенные в эту долину среди гор, неизменные ни в чем - ибо
кто может сказать, что является объединяющим культуру механизмом  или  что
является механизмом, разрушающим ее? Взятые и помещенные сюда, потому  что
должны оставаться неизменными в течение пятисот лет.  Конечно,  невозможно
без некоторых незначительных добавлений, но можно надеяться, что мелочи не
послужат причиной уничтожения культуры. Обучение письму. Зачаточные знания
о космосе. Все это понадобится, когда ацтеки  в  конце  концов  выйдут  из
долины, а дети их станут хозяевами своих судеб.
     Диа  чойнз. Комплекс  переплетающихся  между   собой    спиралей    с
бесконечными пермутациями. Строители жизни,  контролеры  жизни,  в  каждом
витке которых собраны сведения обо всем,  начиная  с  волоска  на  ноге  и
кончая блохой на двенадцатитонном теле кита. Это код рыжих волос? Замените
его вон тем, и у ребенка будут черные волосы. Генохирурги,  геноселекторы,
производители  операций  над  мельчайшими  строителями  жизненных  блоков,
изменяющие, приказывающие, производящие...
     Гениальность. Исключительная    и    естественная    способность    к
плодотворным    и    оригинальным    концепциям,    высокий    коэффициент
интеллектуальности.  Естественная    способность    подразумевает    такую
способность, которая заложена в генах и ДНК. Среди населения мира. имеется
достаточное количество гениальных в каждом поколении, и их ДНК может  быть
собрана. И соединена с производством гениальных  детей.  Гарантировано.  В
любое  время.  Ибо  каждая  способность  и  условие  в  генах  имеет  свои
доминирующие черты и свои убывающие. Пес -  отец  черный,  и  черный  цвет
является доминирующим, а белый убывающим. Мать  тоже  черная.  Поэтому  их
формулы - ЧБ и ЧБ, а Мендель учил, что на основании  этих  факторов  можно
начертить диаграмму потомства. Если щенков будет четыре, то они будут  ЧЧ,
ЧБ, ЧБ и ББ - то есть белая собака там, где ее раньше не было. Но возможно
ли взять доминанту и искусственно сделать ее доминируемой?  Да,  возможно.
Возьмите, например,  гениальность.  Гениальность  и  взяли.  И  попытались
превратить  ее  в  глупость.  Тусклость.  Субнормальность.    Пассивность.
Заключить в слегка измененном виде в две различные группы людей и  держать
их разделенными. Пусть имеют детей, поколение  за  поколением,  послушных,
покорных детей. И каждый ребенок будет нести  в  себе  усталую  доминанту,
нетронутую и ждущую. Потом, однажды, в нужный день, пусть эти  две  группы
встретятся, смешаются, заключат браки. Тогда связи  освободятся.  Уставшая
доминанта  перестанет  быть  доминируемой  и  станет  доминирующей.   Дети
станут... детьми от иных родителей, чем были их  родители?  Да,  вероятно.
Они станут гениальными детьми.
     Как много нужно знать. В любой момент  лекции  Чимал  мог  нажать  на
кнопку, и изображение и голос  застывали,  а  машина  выдавала  справку  в
отношении обьясняемого материала. Некоторые из этих справок  являли  собой
наглядние лекции, раскрываемые  для  него  веером,  другие  заключались  в
имеющихся  в  библиотеке  книгах.  Сама  же  библиотека  была  подобна  не
исследованной еще Галактике. Большая  часть  книг  была  фильмокопирована,
хотя имелись книги и в переплетах.  Когда  его  голова  и  глаза  начинали
болеть  от  напряжения,  он  принимался  бродить  по  библиотеке,   наугад
вытаскивая тома и перелистывая их страницы. До чего же сложно человеческое
тело: прозрачные листы анатомических  атласов,  переворачиваемые  один  за
другим, показывали сго  органы  в  естественной  окраске.  А  звезды?  Они
действительно  оказались  гигантскими  горящими  шарами   газа.    К    их
изображениям были приложены таблицы с  указанием  температур  и  размеров.
Страница  за  страницей  шли  фотографии  созвездий,  скоплений,   газовых
облаков. Вселенная была гигантской, выше понимания - а он когда-то  думал,
что вся она сделана из крепкого камня!
     Оставив книгу по  астрономии  открытой  на  столе  перед  ним,  Чимал
откинулся на спинку кресла, посидел так, потом потер глаза, как бы  стирая
с них усталость. Он принес с собой термос с чаем.  Сейчас  он  налил  себе
чашку и пил ее маленькими глотками. Книга упала на  пол  и  раскрылась  на
изображении  Туманности  Андромеды,  гигантского  колеса  света  на   фоне
усеянной звездами ночи. Звезды. Была одна звезда,  которой  ему  следовало
интересоваться, та, которая  приветствовала  его,  когда  начался  процесс
обучения. Как ее название? Ему пришлось запомнить так много новых  слов...
Проксима Центавра. Она все еще далеко, но ему внезапно захотелось  увидеть
место назначения своей плененной Вселенной. Были карты неба,  показывающие
в деталях небольшие участки, ему же приходилось их видеть  уже,  так  что,
должно быть, не будет слишком трудно найти ту звезду.  И  ему  нужно  было
немного размяться: тело уже начинало болеть от того, что он долго сидел  в
одной позе.
     Как приятно снова пройтись быстрым шагом,  даже  пробежать  несколько
шагов по длинному коридору. Сколько дней прошло с тех пор, как он  впервые
вошел в комнату обучения? Память заволокло туманом: никто ему об  этом  не
сообщал. Может быть, ему следовало носить при себе деус, но  такой  способ
отмечать дни был  кровавым  и  мучительным.  Он  находил  подобный  обычай
бессмысленным, как и многие другие действия Наблюдателей, но те считали их
очень важными. Ритуальное нанесение  себе  боли  причиняло,  казалось,  им
искреннюю радость. Он еще раз распахнул массивные  двери  и  посмотрел  на
космическое пространство. И впечатление от этого  зрелища  было  таким  же
сильным, как и в первый раз.
     Поиски звезд на картах были трудным делом.  Прежде  всего  звезды  не
оставались в определенном положении, как это было со звездами над долиной,
но кружились в величественном параде.  Через  несколько  минут  завершался
цикл  положения  созвездий  от  летнего  периода  и  обратно.  Только  ему
казалось, что он нашел созвездие, как оно исчезло из виду, а  вместо  него
появилась  новая  звезда.  Когда  пришел  Главный  Наблюдатель,  он    был
благодарен ему за помеху.
     - Сожалею, что побеспокоил тебя...
     - Нет, нет, совсем нет. Я ничего не  достиг  с  этой  картой,  только
голова разболелась.
     - Могу я тогда просить тебя о помощи?
     - Конечно. Что я должен сделать?
     - Ты это сразу поймешь, если последуешь за  мной.
     Морщинистое лицо Главного Наблюдателя хранило  глубокую  серьезность.
Чимал  даже  не  думал,  что  печать  серьезности  может  быть   настолько
значительной. Когда он пытался завязать разговор, то получал вежливые,  но
короткие ответы. Что-то беспокоило старика, но скоро он узнает причину.
     Они спустились вниз до  уровня,  на  котором  Чимал  еще  не  был,  и
обнаружили там ожидающую их машину. То было длительное путешествие,  самое
длинное из тех, что ему приходилось предпринимать, и проделано оно было  в
молчании. Чимал долго смотрел на мелькающие стены. Наконец он спросил:
     - Мы далеко едем?
     Главный Наблюдатель кивнул:
     - Да, в кормовую часть, неподалеку от помещения для двигателей.
     Хотя Чимал изучал планы их мира, он все еще думал о нем, связывая его
с долиной. Место, которое они называли кормой, находилось  там,  где  было
помещение Исследователей, значит, в  сторону  от  болота.  Таким  образом,
кормовая часть располагалась к югу от водопада, в конце долины. Интересно,
подумал он, что же там такое.
     Они остановились у другого отверствия туннеля, и Главный  Наблюдатель
направился к одной из мнотчисленных и похожих друг на друга дверей,  перед
которой их уже ждал одетый в красное Исследователь. Он молча открыл  перед
ними дверь. За ней оказалась комната для спанья. К веревке,  переброшенной
через  блок  под  потолком,  человек  в  черной  одежде  Наблюдателя   был
прикреплен за шею так, что она душила его медленно и  болезненно,  пока  в
конце концов не сделала свое дело, Должно быть, он  висел  так  в  течение
нескольких дней, потому что тело ею выпрямилось и  касалось  пальцами  ног
пола подле перевернутого стула,  с  которого  он  спрыгнул.  Исследователи
отвернулись, но Чимал, для которого смерть не была  новостью,  смотрел  на
то, что было перед ним, достаточно спокойно.
     - Что вы хотите,  чтобы  я  сделал?  -  спросил  Чимал.  На  какое-то
мгновение  он  подумал,  уж  не  для  похоронной  ли  церемонии  его  сюда
пригласили.
     - Он был Смотрителем воздуха  и  работал  один,  потому  что  Главный
Смотритель Воздуха внезапно умер, а  новый  еще  не  назначен.  Его  отчет
здесь, на письменном столе. Кажется, он допустил какую-то ошибку и не смог
ее исправить. Он был глупым человеком и  вместо  того,  чтобы  представить
отчет, отобрал у себя жизнь.
     Чимал взял потрепанную, в  грязных  пятнах,  тетрадь  и  принялся  ее
листать.  Тут  были  диаграммы,  карты,  инструкции,  которым  нужно  было
следовать. Что же  так  беспокоило  этого  человека?  Главный  Наблюдатель
провел его в соседнюю комнату, где постоянно звучал баззер и то вспыхивал,
то гас красный свет.
     - Это предупреждение о том, что  что-то  не  в  порядке.  Обязанность
Смотрителя Воздуха состоит в том, чтобы в случае тревоги сразу же  сделать
исправления и доложить о случившемся мне. Я такого отчета не получал.
     - А сигнал тревоги продолжает поступать. Я думаю, что этот человек не
смог устранить причину, поэтому впал в панику и убил себя.